Глава 1
Что с ними стало
1
Свет был тусклым, а воздух сухим.
В этом месте было одиноко и холодно. Слабое освещение от прохладных хрустальных огней озаряли твёрдые каменные стены и пол. Ветер, который проникал со стен, напоминал о наступлении холодного сезона.
«-»
В течение очень долгого времени он жил полностью отрезанным от времени или времён года. Он полностью посвятил себя одной вещи, тратя оставшееся время только на минимальное количество сна и еды - он практически жил как животное.
Но те дни закончились, и теперь он был здесь.
Мог ли он высоко поднять голову и сказать, что в его действиях был смысл? Он не знал.
«… Эй, ты», - раздался голос. «Да, ты там. Эй, ты меня слушаешь?»
«-»
«Ты глухой, новенький? Или, может быть, ты мёртв? Э-эй!»
Голос достиг его, где он рассеянно прислонился к стене.
Он поднял голову и посмотрел в направлении звука. Среди тьмы был набор железных прутьев, проход за барьером, затем ещё прутья и, наконец, владелец голоса, радостно смотрящий на него.
Два человека осматривают друг друга из-за двух наборов железных прутьев – картина говорила о том, что они находятся в тюрьме.
«Наконец-то надоело смотреть в мою сторону, а? Для того, кто только что сюда пришёл, у тебя довольно плохое отношение к старшим... Или, может бедный новичок, охваченный отчаянием, решил, что на мир не стоит обращать внимание? Ну, как угодно! Ты не первый такой. Ммм? А, я не сразу заметил, потому что темно, а ты чертовски грязный, и ты довольно молод, а?»
«...Говорун.»
«Что?»
«Я сказал, что ты говорун. Ты из тех, кто может общаться сам с собой целый день, я прав?»
Саркастическая колючка пришла рефлексивно. Он вспомнил, что неприятное отношение было его плохой привычкой. Он слегка вздохнул, играя с волосами на лбу.
Его резкий ответ, однако, только заставил его нового друга улыбаться ещё шире. «Ты прав. Я люблю говорить, я люблю смеяться - если ты слышал об Олфе Шесть Языков, то это я. И твоя удача закончилась в ту минуту, когда тебя посадили в камеру напротив меня. Тебя могут отпустить или убить… в зависимости от обстоятельств. Но до тех пор, здесь будут только – ты и я.»
«Шесть Языков...?»
«Это из-за моего преступления. Они поймали меня во время войны, когда я нашёл шестерых девушек в благородном квартале, которые были одиноки, и я, пытаясь заставить их всех почувствовать себя лучше сразу - попался. Я рассказал каждой из них отдельную историю, поэтому меня прозвали Шесть Языков, потому что у меня был свой язык для каждой из них».
«Значит, ты обычный мошенник или сутенёр. Впечатляет, что за это бросают в королевскую тюрьму». Молодой человек был озадачен спокойным поведением заключённого, улыбающегося сквозь мрак.
Он сфокусировал взгляд, и, действительно, за дальним рядом железных прутьев стоял симпатичный мужчина с длинными волосами. Он был светлокожим и долговязым, с очарованием и красотой, которые олицетворяли светское общество.
Человек, который называл себя Олф, посмотрел на мальчика. «Если ты думаешь, что это так забавно, тогда я послушаю, как забавна твоя история. Если ты не возражаешь против моего вопроса, но, чтобы быть брошенным в подземелье замка, нужно совершить что-то очень плохое. Что ты сделал, чтобы заслужить это, а?
«Хороший вопрос. Я, я.…»
Он перестал говорить и некоторое время молча рассматривал вопрос Олфа. Однако, вскоре к нему пришёл ответ.
«Я просто увёл мою женщину от ублюдка, который мне не нравился».
«-»
«По крайней мере, так я думал, и одно привело к другому. И вот я здесь.» Он раздражённо покачал головой, глубоко вздохнув от серии событий, которые привели его в тюрьму.
Олф приложил руку ко рту, но не мог сдержать взрыв смеха. «Ха! Ха-ха-ха-ха! Ну, чёрт возьми, малыш, мы с тобой в одной лодке!»
«Не будь глупым. Я не похож на человека, который обманул шесть девушек. Для меня существует только одна.»
«Разницы нет! Этого было достаточно, чтобы тебя всё равно посадили в тюрьму. Был ли этот ублюдок дворянином или рыцарем? Или, может быть, девушка была особенной. Как насчет этого?»
«Я оставлю это твоему воображению», - сказал молодой человек после паузы.
Олф продолжал смеяться так сильно, что хлопнул себя по коленам из-за того, что его разум решил по-своему взглянуть на эту ситуацию.
Молодой человек не собирался говорить ему правду. Однако, не было такой огромной разницы между его обстоятельствами и Олфа. По крайней мере, было верно, что обе их проблемы были связаны с женщиной.
«Ах, ты мне нравишься, малыш. Я предвижу, что тюремная жизнь на какое-то время станет намного веселее».
«Хочешь, смеяться», - ответил молодой человек. «Но я подозреваю, что разочарую тебя».
«Хм?» - проворчал Олф.
Ответ на его невысказанный вопрос пришёл вскоре, но не из камеры через холл, а из дверей тюрьмы, ведущей вверх по лестнице. Прозвучал резкий стук ботинок, приземляющихся на камень; это был королевский рыцарь, который остановился перед камерой. Он посмотрел на молодого человека внутри и прищурился за козырьком.
«Свободен», властно сказал он. «К тебе кое-кто пришёл». Затем он открыл дверь камеры. Молодой человек поднялся на ноги с ощутимым раздражением, и вышел из камеры.
«Ну, я не думал, что мы так скоро простимся», - сказал Олф с завистью поджимая губы, когда рыцарь вёл молодого человека. «Я снова буду один. И я ревную, что у тебя, кажется, очень добрый друг.»
«Не волнуйся об этом». Молодой человек криво улыбнулся его словам, изображая «доброго друга». Тогда юноша, Вильгельм Триас, подмигнул и сказал: «В зависимости от того, насколько она зла, это может оказаться смертным приговором».
И после он покинул темницу.
2
«Ты предпочитаешь быть казнённым? Знаешь, ещё не поздно изменить положение.»
Когда Вильгельм вышел из-под земли на поверхность, его встретил прохладный ветерок, солнечный свет и тихое рычание его спасателя.
Камера, которую Вильгельм занимал, оказалась в легендарной Тюремной башне, примыкающей к королевскому замку. Она была известна как место, где были заключены в тюрьму самые отвратительные из преступников, где охранники были столь же пугающими, как и заключенные.
Красивая молодая женщина была лишней фигурой в таком месте, как это. Даже несмотря на то, что она была такой злой, невозможно было не влюбиться в неё с первого взгляда.
У неё были рыжие как пламя волосы, падающие на её талию, и глаза, голубые, как открытое небо. У неё были стройные, бледные конечности и здоровая фигура с прекрасной симметрией. Её черты были безупречны; у неё была небесная красота, как у цветка на солнце.
Её звали Терезия ван Астрея – это имя красивой и разъярённой молодой женщины.
«Вильгельм?» Она строго посмотрела на него, но один её взгляд настолько захватил его, что он потерял голос. Не желая, чтобы она поняла это, он поднял руки.
«Да, я понимаю, мне жаль», - сказал он, резко встряхнув удерживающие устройства вокруг своих рук. «Ты могла бы снять их?»
«О… интересно, ты действительно это понимаешь?»
Раздражённая небрежным ответом, Терезия, тем не менее, махнула правой рукой. Мгновенно её бледные пальцы разрезали удерживающие устройства пополам.
Деревянная доска, закрывавшая его руки, шумно упала на землю. Вильгельм осторожно обрабатывал свои освобождённые запястья, следя за тем, что он всё ещё чувствовал их. Затем он заметил, как Терезия смотрит на него. Она прищурила свои круглые глаза и поджала губы.
«Что случилось?» - спросил Вильгельм. «Что-то произошло?»
«Что случилось…? Ты тот, кто был брошен в тюрьму. Ты не удивлён? Как ты думаешь, что произошло?»
«Я прервал королевскую церемонию. Я благодарен, что меня не убили.»
«Значит, ты хотя бы осознаёшь масштабы того, что сделал... Я почти удивлена». Терезия ухмыльнулась.
«Да», - согласился Вильгельм, пожав плечами.
Волнение, вызванное Вильгельмом, имело огромное значение для Драконьего Королевства Лугуника. Если бы не милость Его Величества Джиониса Лугуники, известного правителя, Вильгельма вполне могли бы казнить как предателя.
«Ты знаешь, что, если бы Его Величество не вмешался, ты мог быть убит на месте, так?»
«Ты думаешь, что простые солдаты смогли бы казнить парня, который победил Святого Меча? Я знаю, что наш король не славится своим стратегическим мастерством, но даже он не станет тратить солдат на что-то глупое сразу после окончания гражданской войны».
«Ты слишком самоуверен! И непочтителен к другим! Я не могу поверить, что ты так высокомерен!»
«Кроме того, всему залу не хватило бы сил, чтобы сразиться с тобой и мной».
«И это другое дело! Не думай, что я буду сражаться на твоей стороне...»
Это были не очень продуманные прокламации, сделанные в двух шагах от замка, не говоря уже о рыцаре, идущем практически рядом.
Фактически, рыцарь, подслушав их разговор, обнаружил, что его глаза отрываются от его лица, но он быстро решил действовать так, как будто он ничего не услышал. Это было мудрое решение.
Терезия сначала краснела, потом побледнела, и не заметила этот маленький акт самозащиты.
Вильгельм шагнул ближе к Терезии и посмотрел ей прямо в глаза.
«… Чего?» - спросила она.
«Даже когда мир станет против нас, я знаю, на чьей я буду стороне. Как и ты.»
«…Вы, сэр, не понимаете чувства людей...!»
«Я знаю, как ты себя чувствуешь лучше всех. Ты говоришь глупости - с тобой всё в порядке?»
«Подожди! Просто подожди, пожалуйста. Ты собираешься запутать меня…» Выражение её лица может измениться в любой момент - от гнева до раздражения и смущения.
«-»
Независимо от того, как часто это вижу, я никогда не устану от этого.
Как часто во время их разлуки он представлял себе воссоединение с Терезией? Но теперь он обнаружил, что это совсем не то, что он изобразил.
Настоящая Терезия, стоящая перед ним, была намного слаще и прекраснее всего, что он помнил.
«Терезия.»
«Что?! Мой разум сейчас очень занят! И в этом виноват кое-кто.»
«Идите сюда.»
«-»
Вильгельм развёл руками, жестикулируя Терезии. Короткого жеста было достаточно, чтобы заставить её широко раскрыть глаза.
Был момент молчаний и колебаний. Вильгельм просто стоял с распростёртыми объятиями, ожидая реакции Терезии.
Перед лицом этого непритязательного акта Терезия могла лишь слабо улыбнуться.
Вздохнув, она сказала, - «…. Я думаю, что проиграла.»
«Я думаю, что мы уже решили это».
«Нет! Что! Я! Это совершенно другое! Шшш...»
Вильгельм выглядел искренне озадаченным; Терезия раздражённо вздохнула и сделала шаг вперёд. Она влетела в его распростёртые объятия, прижимаясь лбом к его шее.
Вильгельм обнял её, жар её тела чуть не сжёг его. Её тело было таким тонким, что казалось, что она могла бы сломаться пополам, если бы он обнял её слишком сильно, но он не мог удержаться от того, чтобы притянуть её как можно ближе.
Каждый крепко обнял другого, и из груди мужчины женщина подняла глаза и сказала: «Добро пожаловать домой, Вильгельм. Ты заставил девушку ждать слишком долго.»
Мужчина посмотрел на женщину на руках и ответил: «Ты права, Терезия. Прошу прощения за то, что заставил тебя ждать.»
Дотронувшись до Терезии, увидев её так близко, Вильгельм не мог сдержать улыбку.
Это был шанс быть так близко друг к другу, из-за чего их дыхание смешалось, и они смогли почувствовать стучащие сердца друг друга.
«-»
Эта девушка была драгоценна для него, и он наконец-то достиг её, осознав желание, которое ни один нормальный человек не смог бы осуществить.
Вильгельм мягко погладил рыжие волосы Терезии рукой, закалённой многим временем мечом. Лицо Терезии смягчилось, когда она наконец обняла его, разделяя момент, которому никто не помешает. Затем она прижалась лицом к его груди, глубоко вдыхая его запах.
«Вильгельм».
«Что?»
«…Ты воняешь!»
Это был, пожалуй, не самый романтичный конец их воссоединения.
3
Получеловеческая война, гражданский конфликт, который так долго мучил Драконье Королевство Лугунику, наконец-то закончилась.
Девять лет беспорядков были доведены до конца только одной девушкой - Святым Мечом, Терезией ван Астрея.
У неё была доблесть, достойная легендарного титула Святого Меча, и когда она привела королевскую армию к победе, её имя стало известно по всей земле, и этот подвиг принёс ей душ чести и похвалы.
Этот Святой Меч, красивый и стойкий, был воплощением надежд и идеалов людей. Когда состоялась королевская церемония, посвященная окончанию боевых действий, люди со всей страны собрались, надеясь увидеть её.
В тот момент, когда Терезия появилась в большом зале, она мгновенно оказалась в центре внимания. Если бы церемония не прервали, она осталась бы с непоколебимой репутацией Святого Меча, и её имя отразилось бы в истории Лугуники.
Но это было только в том случае, если ничего не произошло, и, к сожалению, кое-что произошло.
«О чём ты думал?! Тебе должно быть стыдно за себя! Стыдно!»
Этот крик сотряс дом и отразился эхом в чистом небе. Голос был достаточно резким, что им можно было резать воздух, и любой, кто не привык к нему, вздрогнул.
В этом доме, однако, никто не был уязвим к этому.
«Боже, а как же добро пожаловать? Что с тобой не так?»
Крик успел угаснуть до того, когда человек дал контраргумент на её крик.
Когда речь зашла об этом конкретном собеседнике, едкие замечания Вильгельма имели тенденцию вызывать ещё больше криков. И этот раз не стал исключением.
«Что ты имеете в виду?! Я должна подумать о миллионе других вещей, которые ты должен мне сказать, а не о чём-то столь глупом!»
Как обычно, девушка в платье становилась всё краснее и краснее. У неё были великолепные золотые волосы, которые каскадом касались её плеч, и острые глаза, которые отражали её силу; она была довольно отличительной женщиной. Если бы она могла сохранить свою доброту, никто бы не усомнился в её претензиях, но её эмоциональные всплески были плохой чертой её характера.
Вильгельм знал девушку достаточно долго, чтобы можно было провести такую оценку.
Это была Кэрол Ремендис, мечник, которого Вильгельм узнал из-за своих обязанностей во время гражданской войны. Она была вполне способна, но то, что оставило Вильгельму более глубокое впечатление, чем её удары мечом, это её словесные удары.
«Кэрол, всё в порядке. Я рад, что ты хорошо себя чувствуешь, и я не сержусь, так что...»
«Я знаю, что ты не сердишься, как и леди Терезия, поэтому я буду сердиться на неё!!»
«Ой, да ладно…»
Терезия нахмурилась и пожала плечами; её попытка успокоить Кэрол имела неприятные последствия. Она высунула язык Вильгельму в знак жеста смирения, но она пока не могла сдаться. К сожалению, Вильгельм не мог уговорить Кэрол. Его единственная надежда состояла в том, чтобы быстро продвинуться к последнему этапу.
«Гримм, твоя женщина хоть когда-нибудь молчит? Я не могу вести с ней нормальный разговор. Заставь её трубку замолчать, как ты всегда это делаешь.»
«-»
«Не показывай мне эту смиренную улыбку. Это совсем не смешно.»
Вильгельм сделал свою гримасу немного суровее, но молодой человек с приятным выражением лица только улыбнулся и постучал Кэрол по плечу, качая головой. Одного этого жеста было достаточно, чтобы погасить пылающий гнев Кэрол, убедив её отпустить со вздохом и мрачным взглядом.
«… Тебе лучше поблагодарить Гримма, Вильгельм. Если бы его и леди Терезии не было здесь, поверьте мне, криком бы это не закончилось.»
«Ммм. Знаешь, я не привыкла слышать, как ты произносишь его имя, Кэрол. Я чувствую себя немного одиноко, но я рада за тебя.»
«Леди… Леди Терезия, как вы могли это сказать…?»
Её лицо снова покраснело, не от гнева, а от смущения. Терезия одарила её озорной улыбкой. Двое весёлые молодые женщины были как близкие сёстры, и видеть их вот так было приятно.
«… Что?» - прорычал Вильгельм, бросая взгляд в его сторону. Молодой человек, Гримм Фаузен, написал что-то на клочке бумаги и показал его Вильгельму.
Ты улыбнулся.
Бумага была тем, о чём Гримм, потерявший голос на поле битвы, писал, чём он думает. Но даже без этого его лицо в целом прояснило, что у него на уме. Например, тот факт, что в данный момент он очень сильно дразнил Вильгельма.
«Конечно. За кого ты меня принимаешь?»
«-»
Вильгельм с негодованием посмотрел на тихую ухмылку Гримма. Для него было бы свойственно злиться на такое издевательство, но улыбающийся, безмолвный Гримм выглядел счастливым. Улыбка отняла у Вильгельма досаду, на которую он имел право. Но он, настолько сильно успокоив его этим, что он немного отступил назад.
Теперь он понял, что сильно их беспокоил, из-за чего вызвал у них такой уровень тревоги.
Они в настоящее время находились в доме Святого Меча, который стоял в углу Дворянского квартала столицы Лугуники - иными словами, они находились в гостиной личной резиденции Терезии. Терезия привела Вильгельма сюда, когда освободила его из Тюремной башни, а затем, не споря, толкнула его в ванну. Она твёрдо приказала ему смыть каждый кусочек зловония, и когда он, наконец, вымылся горячей водой и вернулся в гостиную, его встретил сердитый крик.
«В любом случае, что вы двое здесь делаете?»
Когда огненное воссоединение немного остыло, Вильгельм сел на диван и запоздало озвучил очевидный вопрос.
«Это дом Терезии, верно?» - сказал он. «Ребята, у вас тут дело?»
Он провёл руками по мокрым волосам, пока Гримм и Кэрол смотрели друг на друга. Через мгновение Кэрол села напротив него и тихо сказала: «… Как ты думаешь, почему мы здесь? Увидеть тебя, очевидно. И вообще, что тебя смущает, что я дома у госпожи Терезии?»
«В платье? Я ничего не слышал о бале сегодня вечером.»
«Потому что у меня не было времени переодеться после того, что ты сделал!»
Схватив подол своего синего платья, Кэрол снова взорвалась. Гримм, который сидел рядом с ней, морщась, был так же одет в свой официальный военный наряд. Должно быть, они пришли прямо из зала церемонии.
Вильгельм непреднамеренно противодействовал Терезии. «Сейчас», сказала она. «Кэрол и Гримм пришли сюда, потому что они беспокоились о тебе.»
«Если так подумать, почему ты не в платье?» - спросил Вильгельм. «Почему ты переоделась?»
«А? Потому что в драке с тобой я вся испачкала. Или ты хотел бы, чтобы я была такой же грязной, как и ты?»
«Я просто это заметил. В любом случае, мне все равно.»
«Что…? Тогда, если был бы ещё один шанс, ты бы хотел снова увидеть меня в парадном платье?»
«-»
Вильгельм был воплощением «непонимания», и Терезия ответила ему всё прямо в лоб. «Как ты можешь быть таким… Таким плотным?! В тот момент, когда я собираюсь выйти за тебя!»
Тем не менее, она быстро вспомнила, что в комнате были другие люди, и неловко покраснела.
Гримм и Кэрол с удивлением смотрели на Терезию и Вильгельма. Поскольку они были близки к Демону Мечу и Святому Мечу соответственно, они никогда не видели ничего подобного и никогда бы не представили это. Как будто Демон Меча был заурядным мужчиной, а Святой Меч - не более, чем типичная молодая женщина.
«-»
Кэрол была первой, кто сломалась от этих слов. Она уткнулась лицом в плечо Гримма, неспособная говорить. Гримм наклонился к своей разбитой любовнице, нежно похлопывая её по спине и улыбаясь.
«… Кэрол была со мной много-много лет. Каждый раз, когда я приходила на это поле цветов, она была со мной, и она всегда беспокоилась обо мне».
Кэрол, всё ещё изо всех сил пыталась восстановить самообладание, когда Терезия взяла на себя обязательство объяснить их отношения Вильгельму. Вильгельм быстро потянул подбородок, чтобы показать, что он понял.
Это объясняло всё: почему Кэрол присутствовала и почему она была с Терезией, когда последняя впервые вышла на поле в качестве Святого Меча.
«У тебя странные вкусы», - сказал Вильгельм.
«… Ты понимаешь, что говоришь и о себе?» - ответила Терезия.
«Я понятия не имею, что ты имеешь в виду». Вильгельм опустился на диван, симулируя невежество. Терезия только пожала плечами. Затем она осторожно кашлянула и слегка поклонилась Гримму.
«Извини за это», сказала она. «Он легко смущается и не всегда знает, как выразить свои чувства словами... Хотя иногда слов недостаточно. Он не плохой человек.»
Это нормально. Я знаю.
«Очень рада слышать это от тебя».
Я был с ним много лет - до сих удивлён, чтобы он превратился из животного в человека.
«О чём вы там говорите? Ты же не говоришь это обо мне?»
Слегка смущён? Животное?
Терезия и Гримм, конечно же, встретили его вопрос невинными движениями головы. Вильгельм раздраженно щёлкнул языком. Терезия приложила руку ко рту, смеясь, увидев его таким раздражённым. Когда она пришла в себя, она сказала: «Скажи, Вильгельм…»
Вильгельм повернул всё своё тело к ней лицом. Серьезный оттенок вошёл в голубые глаза Терезии. Вильгельм неосознанно выпрямился; это была гравитация, которую он не мог игнорировать.
Терезия помедлила секунду, когда она увидела, что он полностью сосредоточился на ней.
«Это нелегко, но ... что ты собираешься делать дальше?»
«Это довольно странный вопрос. Что ты имеешь в виду?»
«Я имею в виду, может быть, в широком смысле? Мы должны поговорить о том, где ты будешь жить, какую работу ты будешь делать. Конечно, ты можешь жить здесь, и я могу дать тебе денег, чтобы у тебя не было проблем с удовлетворением твоих основных потребностей, но ...»
«Подожди.»
Вильгельм поднял руку, чтобы остановить всё более безумное мышление Терезии. Казалось, что она торопится с ответами, но в этом вопросе так многого не хватало. Когда его сомнения накапливались, Вильгельм нахмурился.
«О, Вильгельм, снова нахмурился… Я всё время говорю тебе не делать этого».
«Давай побеспокоимся об этом позже. Сейчас есть о чём поговорить... Что ты имела в виду?»
«В смысле...?»
«То, где я собирался жить, и моя работа. Я…»
Он замолчал, чувствуя тревожное предчувствие, приближающееся к нему. Он посмотрел Терезии в лицо, тщательно подбирая слова.
«Кто я сейчас?»
В этом вопросе отсутствовала конкретность, он был открыт для бесконечных возможных ответов. Терезия выглядела обеспокоенной.
«Мне больно это говорить, но… сейчас я думаю, что ты никто».
«-»
«Объясняю для особо тупых… Ты… Безработный.»
«…Безработный.»
Удивленный звуком этого слова, Вильгельм с удивлением посмотрел на Терезию. Она отвела глаза. Он посмотрел на Гримма чтобы найти кривую улыбку. Наконец Кэрол посмотрела на него.
«Это должно быть очевидно. Ты, идиот, чёрт возьми!..» Она проклинала Вильгельма, её глаза всё ещё были мокры от слёз, а лицо всё ещё было красным.
4
«Дезертир – ушедший в САМОВОЛКУ, и пропавший по личным причинам.»
Возможно, это, само собой разумеющейся, но это было текущее положение Вильгельма Триаса.
Ещё можно добавить, что он ушёл в самоволку сразу после получения своего рыцарского звания, и что он утратил и своё рыцарское положение, и множество военных похвал, запятнав свой статус.
«Всё это означает, что твой маленький трюк на церемонии был взлом с кражей. Очевидно, объектом кражи было - сердце Святого Меча! Хa-ха-ха-ха! Теперь ты – господин благородный вор!»
«Я не думаю, что сейчас самое время смеяться над этим…»
Вильгельм положил голову на руки и выдохнул; радостное приветствие ничего не изменило в его настроении.
Он был на национальной военной базе, в одном из офисов, зарезервированных для офицерского корпуса. Это была простая каменная комната, в которой находился письменный стол, несколько стульев и стол для приёма посетителей, и когда обитатель комнаты обнаружил, что это был Вильгельм, пришедший навестить его, он быстро отложил свои документы и начал громко смеяться.
Вильгельм, однако, не был удивлён, когда его встретили таким громким смехом. Тем не менее, когда он обдумывал положение, в котором он находился, было вполне естественно, что его приветствовали таким образом.
«Дезертир?» - спросил Вильгельм. «Так вот почему они бросили меня в тюремную башню. Учитывая это, я должен был уйти в одиночку, но вместо этого они относились ко мне как к необычному преступнику».
«Просто чтобы было ясно, после того, что ты сделал, они бы относились к тебе таким же образом, даже если ты не был дезертиром. Также была жалоба от твоего сопровождающего в темнице. Он сказал, что был шокирован, наблюдая за тем, как ты вёл себя очень мило после того, как тебя освободили.»
Великий мускулистый мужчина хрипло рассмеялся. Он был хозяином этой комнаты: Бордо Зергев, командир эскадры Зергева, элитных сил королевства.
Два года назад он был прямым начальником Вильгельма. Даже сейчас, когда Вильгельм дезертировал, двое безоговорочно доверяли друг другу.
Иными словами, они были достаточно близко, чтобы один мог смеяться от души, в то время как другой нахмурился и выставил зубы от неудовольствия.
«Планируешь использовать это как оправдание, чтобы бросить меня обратно в камеру?»
«Я? Нет! Но ты должен научиться сдержанности. Конечно, может быть, уже немного поздно, учитывая шоу, которое ты устроил перед половиной проклятого королевства. Вы согласны, мисс Терезия?»
«Ай!»
Терезия, сидящая рядом с Вильгельмом, отреагировала с удивлением и смущением, когда фокус внимания внезапно переместился на неё.
«А? Что это, мисс Терезия? Это был милый маленький крик?»
Бордо усмехнулся. Вильгельм двинулся к Святому Мечу. «Подожди», - сказал он своему бывшему командиру. Затем он сказал через плечо Терезии. – «А ты, просто успокойся немного.»
Терезия опустила голову и высунула язык. «Правда. Сожалею. Я была немного поражена.»
Бордо, казалось, забыл всё о своей шутке, наблюдая за этим взаимодействием между ними глазами размером с обеденные тарелки.
«Простите, это что-то. Мисс Терезия... Я никогда не думал, что Святой Меч сделает такое лицо.»
«Ты знаешь её хорошо, чтобы сказать это с такой уверенностью?»
«В течение двух лет, когда ты ушёл, эскадрилья Зергева постоянно находилась на линии фронта. Мы работали бок о бок с мисс Терезией. Так что да.»
Упоминание о его двухлетнем отсутствии заставило Вильгельма замолчать.
Бордо, однако, вздохнул и любезно посмотрел на Терезию. «Я не могу говорить, что у меня было много шансов, чтобы с ней поговорить…»
«Гм», сказала Терезия. «Я должна извиниться за то, что в то время была настолько не воспитана…»
«И меня тоже», - ответил Бордо. «Когда я думаю о том, как всё началось, я не виню вас за то, что вы не хотели дружить со мной. Наверное, мне стоит посчитать, что мне повезло, что я не оказался на конце вашего меча!»
«Эй, что произошло между вами двумя?»
Очевидно, их отношения были бурными, и Терезия ничего не сказала, чтобы предположить обратное. Это звучало как чудо, что они могли сидеть вежливо и смеяться вместе, как сейчас.
«Видел Гримма и мисс Кэрол?» - спросил Бордо.
«Я встретил их у Терезии», - сказал Вильгельм. «Кэрол по-прежнему придирчива, а Гримм всё ещё противный парень, который может только улыбаться».
«Если они в твоём присутствие выглядят также, как и раньше, то ты должен быть благодарен им.»
«Хмм?»
Вильгельм бросил на Бордо подозрительный взгляд на этот, казалось бы, загруженный комментарий, но его бывший командир не уточнил почему. Бордо провёл рукой по коротко подстриженным волосам на голове и сказал: «Итак. Почему ты здесь? Я тебя знаю. Ты пришёл не просто, чтобы разжечь старую дружбу.»
«Да что ты…» Но потом Вильгельм щёлкнул языком по собственной привычке. «Извини, забудь, что я сказал.» Он выпрямился и повернулся к Бордо. Затем он склонил голову к человеку за столом. «Бордо, я хочу попросить об одолжении. Я знаю, что это может быть неразумно, но…»
«Ты хочешь снова стать солдатом, я прав?»
«Если ты уже понял это, тогда всё пройдёт быстро, я…»
«Позвольте мне прояснить кое-что ещё. Прошу прощения за это, но это будет нелегко».
«-»
Решительное выражение лица Вильгельма заставило Бордо говорить с ним с особой серьезностью. Человек, известный как Бешеный Пёс, скрестил свои огромные руки и строго посмотрел на Вильгельма. Выражение лица молодого человека, указывало на то, что он не был запуган.
«Вспомни, как ты покинул армию два года назад. Ты оставил записку на листе бумаги, а затем исчез, как раз в то время, когда гражданская война была в самом разгаре... Зная это, ожидаешь ли ты, что кто-нибудь поддержит твоё восстановление?»
«Я…»
«Сожалею. Я так же зол на тебя. И я рад, что ты благополучно вернулся. Что касается твоих чувств к мисс Терезии, ты, конечно, получаешь моё благословение. Но проблема здесь не в том, как я себя чувствую. Понимаешь?»
Бордо больше не улыбался, а Вильгельм не издавал ни звука.
Было невозможно забыть, как два года назад, когда он сам отправился на поле битвы, он оставил в гарнизоне уведомление о своём намерении покинуть королевскую армию. Но его решимость была упрямой и эгоистичной.
Когда его дом оказался под угрозой пламени войны, Вильгельм отбросил звание рыцаря, которое он только что получил, бросил вооружённые силы и отправился помогать своему родному дому.
Но он не успел вовремя, вернувшись, он обнаружил, что его деревня сожжена и его собственная жизнь стала в опасности. В конце концов, не сказав ни слова товарищам, которые пошли за ним, Вильгельм решил исчезнуть.
Это было абсолютно нелояльно.
«То, как ты провалил эту церемонию, также является проблемой. Очевидно, что наиболее важным фактором является то, что Его Величество Джионис - человек огромного сострадания. Но почему тебя освободили из тюрьмы? Это потому, что мисс Терезия попросила об этом.»
«Она ... что ...?»
Упоминание Бордо имени Терезии заставило Вильгельма задуматься о том, каким безрассудным он был. Терезия крутила пальцы в своих рыжих волосах, выглядя несколько растерянно.
«Это правда?» - спросил Вильгельм.
«Э-э, ну, я так думаю, но... это не так уж и важно, так ведь?»
«Любовь — это чертовски прекрасно!» - сказал Бордо. «Я слышал, что Его Величество Джионис сделает всё, чего она попросит, в качестве награды за её поступки, и она попросила его использовать своё влияние, чтобы освободить тебя.»
«Да, я попросила того, чего хотела больше всего».
«Ну, вот и всё. Ты счастливчик.» Бордо подмигнул; Вильгельм застонал от того, что его так дразнят.
Даже Вильгельм не был застрахован от шока, услышав это. Короче говоря, Терезии вложила свой большой вклад в прекращение Получеловеческой войны, и её единственной просьбой за это было освобождение Вильгельма из Тюремной башни. Как будто она вырвала каждый день из этих двух лет и бросила их Вильгельму.
Вильгельм сидел в подавленном молчании. Бордо говорил с ним удивительно спокойным голосом. «Эта гражданская война, казалось, продолжалась вечно, но теперь она окончена. Когда они выяснят, как они захотят реорганизовать армию, они будут набирать столько же людей, как и прежде. Но, как насчёт того, чтобы забыть о военных? Воспользуйтесь этим шансом, и живи мирной жизнью». Вильгельм удивлённо поднял голову, но Бордо мягко покачал головой и продолжил: «Борьба - не единственное, что есть в жизни. Проведи приятную, спокойную жизнь вместе с этой девушкой - я не думаю, что это будет так плохо. Понимаешь, что я говорю?»
Бордо посмотрел на стол, где он сложил руки. Вильгельм небрежно следил за его взглядом, но затем он заметил это. Монокль со сломанной линзой лежит в углу стола Бордо.
В этот момент Вильгельм понял, что на самом деле говорит Бордо о мирной жизни.
«Вы оба ещё живы. Вы оба снова вместе... Разве вам этого недостаточно?»
Бордо изо всех сил пытался скрыть эмоции в своём голосе, но всё равно вздрогнул. Вильгельм больше не мог этого выносить. «Я думаю, что пора уходить», сказал он. «Извини, что побеспокоил тебя, Бордо.»
«О, Вильгельм! Гх! Мастер Бордо, я сожалею об этом. Я тоже извиняюсь.»
«Я тот, кто должен извиниться, я не был в состоянии предложить вам должный приём», твёрдо сказал Бордо. Затем он добавил: «Вильгельм».
Вильгельм остановился, положив руку на дверь. Он не обернулся.
«Послушай», - сказал Бордо. «Что бы ни случилось, я рад, что ты вернулся. Это правда, но ты всё ещё полный идиот.»
«... Я только сейчас понял, какой я идиот».
«Подумай над этим. Ты никогда не задумывался о людях вокруг тебя, о том, как твои действия повлияли на них».
«Да, сэр, капитан Бордо».
На одно ироничное мгновение они вернулись к тем отношениям, которые у них когда-то были, а затем Вильгельм покинул кабинет Бордо.
Звук его туфель в каменном коридоре эхом разнёсся по коридору, и Вильгельм вздохнул, вспоминая разговор, который он только что провёл. Рядом с ним Терезия посмотрела ему в лицо.
«Так что ты собираешься делать, Вильгельм?»
«Как я уже сказал, я сейчас уйду. Я узнал, что лобовая атака не поможет восполнить то, что я сделал. Думаю, я рад, что это понял.»
«Хмм… я могла бы помочь, если хочешь».
«Я уже чувствую себя достаточно жалким; не делай хуже.» Вильгельм остановился и указал на Терезию. Она посмотрела на палец, который он на неё наставил, и неловко застонала.
«Мне жаль, что я не спросила тебя... Ты злишься?»
«Я думаю, что у тебя гораздо больше причин злиться на меня».
«Ты действительно так думаешь? Прямо сейчас я чувствую, что у меня гораздо больше причин быть счастливой...»
Терезия на мгновение задумалась, а затем спокойно улыбнулась. Наблюдая за тем, как она прижимает руки к груди, как будто она обнимает что-то драгоценное, Вильгельм фыркнул.
Затем он отвернулся от неё в окно. «… Извини, что тебе пришлось освободить меня. Я не знал, что причинил тебе столько неприятностей.»
«Всё в порядке», - ответила Терезия. «Я имела в виду то, что я сказала. Я просто поговорила с Его Величеством, чтобы получить то, что я действительно хотела. У меня больше не было других причин».
«Но после всего, что ты сделала, я всё ещё без работы».
«Не нужно так расстраиваться... Я позабочусь о том, чтобы ты смог жить достойной жизнью, хорошо?» Терезия распахнула свою довольно внушительную грудь и улыбнулась ещё ярче, чтобы ободрить Вильгельма. Но были времена, когда помощь женщины могла ранить мужскую гордость. Особенно сейчас.
Это не только заставило его чувствовать себя беспомощным, но и лишило Вильгельма всего.
«Я же говорил, тебе не нужно заботиться обо мне».
«Нет! Я не имела в виду, я бы - я просто сказала, что если это сведётся к этому, то у тебя будет моя поддержка... Ой!»
Он щёлкнул её по лбу за то, что она забыла то, что сказал несколько минут назад; затем, когда глаза Терезии раскрылись, он указал на окно. Он указывал вниз на город, в направлении дома Терезии.
«Из-за того, что ты со мной, ты занимаешь половину моих мыслей. Просто невозможно спокойно подумать. Просто... уйди куда-нибудь.»
«Ты худший! Это худшее, что я когда-либо слышала!»
«Ты та, кто, похоже, не знает, как заткнуться. Я вернусь сегодня вечером. А ты вернись домой...»
Вильгельм осторожно взмахнул рукой и пошёл прочь, но остановился, когда почувствовал, как что-то дёрнуло его за рукав. Он повернулся и обнаружил, что смотрит в глаза Терезии; она держалась за его одежду. Она посмотрела на его лицо и пальцы, затем пробормотала: «А? Это…? Почему?»
«Не начинай задавать вопросы. Я приду. Обещаю. Так что успокойся.»
«… Ты действительно придёшь домой? Ты не исчезнешь на два года?»
«Ты действительно беспокоишься об этом... Хорошо. Это моя вина. Приношу извинения.»
Он нежно схватил руку, держащую его за рукав, затем притянул к себе Терезию в объятия. Терезия на секунду напряглась, затем позволила этому напряжению стечь с её тела и расслабилась. На мгновение он нежно погладил её по спине, затем отпустил. Она больше не выглядела взволнованной.
«Возвращайся в особняк», - сказал он. «Я закончу свои дела и скоро присоединюсь к тебе».
«Угу. Я буду готовить ужин, ожидая тебя. Приготовлю чего-нибудь горячего, а то вечером будет уже холодно.»
«Я вернусь к этому моменту.»
Вильгельм знал, что у Терезии нет причин доверять ему. Он прижал палец к её лбу, затем кивнул ей, и на этот раз они разошлись. Он чувствовал, как взгляд Терезии скучает в нём, пока он не свернул за угол, и ради них обоих он сопротивлялся желанию оглянуться назад.
«Я должен признаться... Я жалок».
Он чувствовал это: лекция Кэрол в квартире и аргумент Бордо. То, как Вильгельм отбросил свои отношения на два года, а теперь он только пожинал то, что посеял.
К сожалению, Вильгельм и его кости не были достаточно мягкими, чтобы сразу принять новую форму. На самом деле, он был самой сложной вещью в мире.
«-»
Вильгельм нахмурился и начал обдумывать своё решение. Он кратко посмотрел на пейзаж снаружи, чтобы найти пункт назначения. Затем он начал идти, его ноги двигались почти по собственной воле.
Он шёл в место, которое действительно оставалось неизменным в течение двух лет.
5
Вильгельм покинул замок, идя по дорожке из плит, патрулируемой охранниками.
Два года назад он всегда ненавидел ходить по этой улице. Ему до сих пор это не нравилось, хотя по другим причинам. Но он пришёл к выводу, что это путешествие имеет определенный смысл и ценность.
«Прошло много времени… Пивот».
Вильгельм остановился перед плитой, на которой выгравировано множество имён, и обратился к одному из них.
Это было имя бывшего адъютанта Зергевской эскадрильи и владельца разбитого монокля на столе Бордо - имя брата по оружию, который умер во время гражданской войны.
Его имя было не единственным, которое было написано на стене; было много других, бесчисленное множество. Одного камня было недостаточно, чтобы вместить все имена мёртвых; вместо этого на этом маленьком кладбище было выстроено много стен. Это был общий мемориал армии всем погибшим на войне.
Это было также место, которое Вильгельм ненавидел, потому что в прошлом он никогда не мог найти никакого смысла в почтении к мёртвым.
«…Мне жаль. Я не принёс цветы или что-нибудь для тебя. Надеюсь, ты не против.»
Война окончательно закончилась и огромное количество цветов и других подношений было выставлено здесь.
На пути к кладбищу он прошёл мимо нескольких охранников с тёмными выражениями лиц. Всегда кто-то приходил или уходил. Кто-то хочет поговорить с теми, кто погиб, предложить им утешение или попросить ответы, которые они никогда не смогут получить.
«-»
Вильгельму нечего было предложить мёртвым, и он не был особенно сведущ в этикете. Таким образом, когда он стоял перед камнем, он молча представил знакомый силуэт. Он не был в форме и не имел своего меча, который был конфискован. Он мог только предложить имитацию приветствия, плохое зрелище. Тем не менее, его исполнение каждого движения было безупречным, и, если бы кто-то был рядом, то они несомненно были бы впечатлены.
Пивот был приверженцем дисциплины. Если Вильгельм собирался приветствовать его, то он собирался сделать это так, чтобы человек гордился этим. Это и только это было его подношением.
«-»
Ему больше нечего было сказать. Он не чувствовал никакой необходимости.
Во всяком случае, это было всё, что он планировал сделать. Так что же это за чувства, которые нахлынули на него? Теперь, когда Вильгельм наконец-то пришёл к нему, разве Пивот всё ещё был таким же сдержанным, как и в жизни?
«Что ж. Неожиданное место для встречи».
«Ты…»
Вильгельм отвернулся от камня, чтобы вернуться туда, откуда он пришёл, но эти слова остановили его. У входа на кладбище был кто-то, относящийся к нему с большим интересом.
Это был стройный мужчина лет тридцати. На первый взгляд он казался бюрократом, человеком, с которым у Вильгельма не было бы большого знакомства, учитывая, как он провёл большую часть своей жизни среди воинов. Но Вильгельм сразу вспомнил об этом конкретном человеке. Ещё во время войны он выступал на стратегической конференции, на которую был приглашен Вильгельм...
«Ты ... Миклотов. Это твоё имя.»
«Мне так приятно, что ты меня помнишь. Уважаемый Вильгельм Триас. И я не забыл тебя.»
Этот человек - Миклотов МакМахон, помощник премьер-министра королевства, который смотрел на Вильгельма с большой любовью и проницательными сверкающими глазами.
6
Как он и обещал, Вильгельм вернулся домой, когда на западном небе солнце наполовину утонуло.
Хотя, возможно, его дом - не совсем правильное слово, подумал он. Это был дом Терезии.
Тем не менее, когда она приветствовала его, Терезия была в приподнятом настроении. «Хорошо, ты пришёл домой, как ты и сказал. Молодец, сдержал обещание.» Услышав это, Вильгельм подумал, что действительно вернулся домой.
Когда Терезия провела его в столовую, Вильгельм был удивлён. Стол был не очень большой, но каждый его дюйм был забит едой. Блюда включали в себя все цвета радуги, и Вильгельм не мог удержаться от впечатления, поняв, что заявления Терезии о её готовке не были пустым хвастовством. Но только до этого момента…
«Ты сделала всё это? Как нам это осилить? Слишком много для двух человек.»
«Всё нормально. Кэрол и Гримм присоединятся к нам позже, и я думаю, что четыре человека должны справиться с этим, не так ли? Кроме того, я не знала, что ты любишь, так что... Ну, я хотела, чтобы ты наслаждался, поэтому я сделала всё, что смогла. Я полагаю, что здесь должно быть что-то на твой вкус, верно?»
«У меня нет особых симпатий или антипатий, когда дело доходит до еды».
«Тогда зачем я всё это делала?!»
Даже для четырёх людей здесь было слишком много еды, но, возможно, у Кэрол или у самой Терезии был неожиданно большой аппетит. Вильгельм, как правило, ел примерно столько же, сколько средний человек, а Гримм чуть меньше.
«Я удивлён, что ты такой хороший повар... и что твои слуги не зря старались».
«Я могу понять, что ты имеешь в виду. Я не хотела заставлять людей заботиться обо мне. Я могу позаботится о себе сама. Поэтому я попросила только минимальную помощь по уходу за домом.» Терезия застенчиво почесала бледную щеку одним пальцем с серьёзным выражением лица.
Этот особняк был одной из наград Терезии, Святого Меча. Это не было одной из тех вещей, которую она получила после окончания гражданской войны; но этот дом ей дали сразу после первой битвы. Другими словами, это место принадлежало ей последние два года.
Но жестокость жизни мешала быть ей в этом доме. Из-за этого ей пришлось просить помощи у слуг. Ведь ей пришлось постоянно ходить от одной битвы к другой и редко здесь появляться.
Именно такие маленькие факты привели к тому, что жизнь Терезии как Святого Меча стала очевидной. И каждый раз, когда это происходило, у Вильгельма возникала мысль: он не может оставить её одну.
Я больше никогда ей не позволю держать меч, который она не желает.
«… Вильгельм?» Терезия смотрела на него с широко раскрытыми глазами.
Вильгельм положил руку ей на щеку. Его пальцы скользили по её мягкой коже, и его глаза были прикованы к виду её губ. Её розовые губы и тёплое тел - как он жаждал обнять их так, чтобы воспроизвести всю силу того, что он чувствовал.
«В-Вильгельм ... Нет… Подожди, У-ужин остывает ...»
«Ты сказала, что будет очень холодно».
«Но, но! Тем не менее, я думаю, что тёплая еда лучше, так?!»
В её голосе прозвучала необычная нота, когда он притянул её ближе. Он почистил рыжие волосы заикающейся девушки, стараясь не помешать гладкому блеску, удерживая её.
Запах, сердцебиение мужчины, которого она обожала, наполнили глаза Терезии растущими эмоциями; её дыхание стало тёплым.
«Нет, мы не можем! Кэрол и Гримм идут!»
В конце концов её самообладание победило, и она оттолкнулась от груди Вильгельма. Покраснев, она выпрямилась и успокоила дыхание.
«Мы не можем, не сегодня. Давай насладимся ужином, вчетвером. Нам есть о чём поговорить ... Да! Много вещей! Правильно? Как о том, что ты делал последние два года, и что-то в этом роде?»
«Я не думаю, что этот разговор будет очень приятным за ужином». Вильгельм был немного расстроен, получив холодную гримасу.
«Это неправда!» - ответила Терезия, энергично покачав головой. «Два года — это очень много. Так много всего произошло... То, как твои чувства изменились…»
«Они не…»
«Я буду рада это узнать! Ведь, прошло два года... Эй, ты знаешь, это было так здорово, что ты вернулся в столицу прямо в день церемонии.»
«Вся страна говорила только о тебе...»
«Ой! Да, да, верно...»
Терезия не очень хорошо умела скрывать то, о чём она думала, и её ответы уже начали становиться бессвязными. Вильгельм слегка улыбнулся её смущению, но он также был озадачен этим. На самом деле он не случайно вернулся в столицу; он сознательно прибыл в это время. Всё время он о ней слышал только сплетни. По факту…
«В течение двух лет я слышал о тебе только сплетни из уст Розваль. Всё время.»
«…Всё время?»
«Да уж. В течение последних двух лет я бродил по всей стране, но этой женщине всегда удавалось выследить меня. Именно благодаря ей я смог приехать на церемонию, так что, думаю, я должен её поблагодарить».
Когда он это сказал, Вильгельм увидел мысленным взором женщину с длинными волосами цвета индиго - Розваль Л. Мейзерс. Каждый из её глаз был разного цвета, и она была тем, кого Вильгельм знал с самого начала войны, хотя он не особенно радовался этому. Вильгельм был осторожен всякий раз, когда видел Розваль; казалось, она всегда пыталась вмешаться в его дела.
Она была единственным посетителем Вильгельма в течение его блудных лет и встречалась с ним много раз; она говорила ему о состоянии королевской армии или о том, как дела у Терезии.
Действительно, именно благодаря одному из сообщений Розваль Вильгельм смог достичь церемонии до её начала...
«Итак, ты разговаривал с другой женщиной в течение двух лет…»
«Терезия ...?»
«Вильгельм, не мог бы ты дать мне руку?»
«-»
Сначала он не был уверен, о чём она бормотала, но потом увидел, как её лицо расплылось в улыбке. Брови Вильгельма нахмурились, но он протянул ей руку, когда она попросила.
Терезия повернула запястье, и мир Вильгельма внезапно перевернулся с ног на голову.
«Что, а?!»
«Я не очень хорошо себя чувствую», - сказала Терезия, - «поэтому я иду в свою комнату. Ты, Кэрол и Гримм можете вместе поужинать!»
«Подожди, ты правда больна или ты злишься?»
«Хммм!»
Терезия не предложила руку помощи Вильгельму, который оказался на полу. Он наблюдал, как её рыжие волосы уплывают из столовой на фоне яростного стука высоких каблуков, оставляя Вильгельма моргать в полном замешательстве.
«Ч-что, чёрт возьми ...?»
«Что это было?! Что происходит? Вильгельм, ты упал?»
Вильгельм сидел безмолвно, всё ещё не зная, что вызвало вспышку гнева Терезии. Гримм бросил на Вильгельма сомнительный взгляд, а затем увидел стол.
«Что случилось с леди Терезией? Не говори мне, что несколько мятежных полулюдей пришли, чтобы отомстить за…»
«Нет, нет, в этом нет ничего смешного. Я не знаю почему, но она очень разозлилась, а потом перекинула меня ... Она просто перекинула меня!»
«Сейчас не время для твоей оскорблённой гордости! Нужно постараться, чтобы разозлить леди Терезию. Что ты сделал? Что ты ей сказал? Почему ты её разозлил?! Признавайся!»
Кэрол допрашивала Вильгельма, всё ещё дрожа от шока от его поражения. Кэрол никогда не была способна контролировать свой характер, особенно когда Терезия была вовлечена. Гримм попытался её успокоить, но она отмахнулась от него, ткнув пальцем в Вильгельма.
«Скажи мне, что случилось! После того, как я услышу каждое последнее слово, я решу, отрубить тебе голову или найти какой-нибудь другой способ убить тебя».
«Успокойся уже. Всё, что я сделал, это немного рассказал о последних двух годах. Как я провёл их, блуждая по всей стране, и видел Розваль несколько раз, а затем про день церемонии…»
«Леди Мейзерс?! Ты упомянул ей о леди Мейзерс?! Ты сказал, что встречался с ней несколько раз?!»
«Не то, чтобы я старался изо всех сил встретиться с ней. Она случайно находила меня ...»
«Этого достаточно, ты, идиот! Я была дурой, что доверилась тебе!»
Вильгельм был ошеломлён этим неожиданным презрением. Кэрол даже не посмотрела на него, когда выбежала из столовой в направлении отдельной комнаты Терезии.
«Леди Терезия! Леди Терезия! Успокойтесь! Ваша Кэрол здесь!»
Она шумно побежала по коридору и исчезла. Вильгельм смотрел ей вслед, всё ещё сидя на земле и всё ещё молча.»
«-»
Гримм, который ничего не сказал, протянул руку Вильгельму. Другой молодой человек взял её и вздохнул, поднявшись на ноги.
«…Что?»
«-»
Гримм молча, и с обвиняющим взглядом посмотрел на Вильгельма.
Вильгельм ответил одновременно резким, но удручённым голосом. «Ты думаешь, это моя вина?»
Это всё по твоей вине.
Кусок бумаги появился так быстро, что, возможно, Гримм приготовил его заранее.
«Чёрт!»
Вильгельм схватил бумагу и сердито разорвал её. Затем он сжал бумагу и хмуро посмотрел на обеденный стол.
Их было всего двое, без какой-либо поддержки, и им придётся бросить вызов этим блюдам на этом столе.
«Ты и я должны обо всём этом позаботиться... и я не собираюсь слушать какие-либо возражения».
«-»
Гримм мог только пожать плечами и сесть. Вильгельм сел напротив него, и они оба сложили руки в знак короткой благодарности, прежде чем они принялись к трапезе.
Было ещё тепло, и каждое новое блюдо восхищало язык Вильгельма. Тем не менее, он чувствовал себя очень одиноким.
7
В итоге, Терезия не выходила из своей комнаты, и недоразумение не было разрешено в ту ночь.
«Хммм. Я конечно не совсем уверена, что это действительно было недоразумение.»
Гневное замечание пришло от Кэрол, которая пришла на завтрак. После того, как Терезия ушла в свою комнату и провела всю ночь, слушая, что произошло, холодная красавица не пыталась скрыть свою враждебность к Вильгельму. Она всегда была враждебна к нему, но теперь её взгляд был острее, чем когда-либо.
«-»
«О, Гримм, прости. Я должна была сделать завтрак…»
Не беспокойся об этом.
Опасный взгляд Кэрол смягчился, когда она прочитала листок бумаги Гримма.
Завтрак, накрытый на столе, был сделан Гриммом, у которого была тонкая улыбка. Его кулинарные способности были на несколько ступеней ниже, чем у Терезии, но он отвечал за снабжение эскадрильи Зергева, так что готовить кое как научился. По крайней мере, это лучше того, что умел готовить Вильгельм.
В конце концов, я сын хозяина гостиницы.
Гримм казался совершенно довольным собой, когда Вильгельм смотрел на то, как он пишет. Затем они сели, чтобы поесть втроём, без Терезии.
«И что? Ты была там всю ночь, и до сих пор не смогла заставить её выйти из своей комнаты?»
«Вот так сильно обижена леди Терезия. И всё по причинам твоего отношения и возмутительного поведения. Позор тебе.»
«Не увлекайся, моя тернистая леди. Не увлекайся.»
Кэрол и Вильгельм начали переплетаться ещё до того, как начался завтрак.
Отношения между ними, отражающее отсутствующую Терезию, были чрезвычайно сложными. Единственное, что было очевидно, это то, что она была очень важна для них обоих. Именно это и сделало их такими горячими сегодня утром. Чтобы зажечь фитиль, понадобилась только искра, и стол для завтрака выглядел готовым стать полем битвы...
Достаточно.
Кусок бумаги с одинаковыми словами, написанными на обеих сторонах, был вставлен между ними. Безмолвный щитник посмотрел на своего боевого приятеля, а затем на свою любовницу, затем указал на стол, чтобы молчаливая пара могла увидеть.
Всё и так ясно: давайте отложим это и поедим.
Кэрол быстро согнулась и извинилась перед нехарактерно суровым Гриммом. «… Извини, я не хотел так злиться. Давай позавтракаем.»
Гримм принял извинения с тихой улыбкой. Затем он снова повернулся к Вильгельму.
«-»
Тонкая линия его губ была очень похожа на взгляд, который он бросил на Кэрол, но решающий импульс отсутствовал. Очевидно, что Вильгельма нельзя было запугать, но он также не мог спорить о том, кто здесь неправ.
«… Извини», сказал он, отводя взгляд. Гримм удовлетворённо кивнул.
Затем Вильгельм, побеждённый Гриммом, наконец принялся за еду.
«Я давно этого не пробовал», - сказал он, ошеломлённый тем, насколько приятным был вкус солёного супа на его языке.
Солёный суп Гримма был любимой едой всей их эскадрильи, когда они отдыхали или после того, как они возвращались домой из экспедиции. Было существовало правило, что, будучи сыном хозяина гостиницы, нужно было сделать что-то настолько вкусное из всего, что было во круг.
Счастье Гримма отразилось в его глазах, когда он увидел, как рот Вильгельма расслабился в удивлённой улыбке от знакомого аромата. Затем Гримм начал рисовать на свежем листе бумаги.
Я не спросил тебя прошлой ночью - ты вернёшься в армию?
Вопрос на предложенном листе бумаги был о том, что Вильгельм планировал делать с собой дальше. Энергия, с которой писал Гримм, нервные, широкие мазки его почерка, показали, насколько он увлечён этим вопросом. Вероятно, он едва смог сдержать себя, ожидая этого вопроса.
Вечером им не удалось поговорить, так как они оба были одержимы едой такого количества, чтобы накормить четырёх человек.
Вильгельм осушил остатки своего супа и сказал взволнованному Гримму: «Я говорил об этом с Бордо, но без результатов. Хотя, чёрт побери, он мне кое-что сказал. Действовал так, как будто он теперь владеет тем местом…»
«Это потому, что это так и есть», - вставила Кэрол. «Учитывая действия лорда Зергева в гражданской войне, они даже думают попросить его занять должность в штабе. Это было бы необычно для дворянина. Но, я слышала, что есть неофициальное предложение в ожидании отречения его от…»
«Ты, кажется, знаешь о нём много. Гримм станет ревновать.»
Вильгельм одновременно издевался над разговорами о продвижении Бордо и значительными знаниями Кэрол о внутренней политике королевства. Его сарказм, тем не менее, продолжили слова Кэрол.
«Ты не можешь быть членом такого дома, как мой, и не знать, что происходит в политике. Хотя я не знаю, что произойдёт, если леди Терезия уступит своё место Святого Меча».
Мнение Кэрол о положении и звании Святого Меча, которую занимала Терезия, конечно, было немаловажным для Вильгельма.
«Вильгельм. Я хочу, чтобы леди Терезия снова подарила мне эту тихую улыбку.»
«-»
«Ты можешь быть глупым, можешь идти и делать что хочешь, но пока это не касается счастья леди Терезии. Так что будь добр, не делай глупостей».
Кэрол пристально посмотрела на Вильгельма, её длинные ресницы развевались. Эмоции, очевидные в её взгляде, так и в голосе, походили на бриллиант, выкованный многодневной заботой о Терезии.
Этой рыжеволосой девушке, любимой Богом Меча, была дана сила, которой она никогда не желала. Вильгельм был не единственным, кто думал так же. Так…
«Правильно. Согласен. Это единственное, что я никогда не позволю себе сделать.» Он подтянул подбородок, его собственные чувства были достаточно сильными, чтобы соперничать с чувствами Кэрол.
8
После эмоционально заряженного завтрака Гримм и Кэрол покинули апартаменты. До самого конца Кэрол не переставала давить на Вильгельма за слова о Терезии, а Гримм, пытаясь успокоить её, оставил ему записку с надписью: «Мы с армией ждём тебя, Мистер Безработный».
«Легко вам это говорить», - пробормотал Вильгельм. Он смотрел, как они оба уходят, и как только он оказался в особняке один, он почувствовал себя опустошённым.
У Вильгельма была гора проблем; ни одна из них не была тем, что он мог решить, просто взмахнув мечом. И проблемы, которые не могли быть решены лезвием, были проблемами, к которым он всегда был наиболее уязвим.
Неизбежная истина заключалась в том, что у Вильгельма не было таланта ни на что, кроме борьбы. Когда так обстояли дела, он чувствовал себя взаперти.
Эта девушка, человек, которого он любил, заперлась в своей комнате, и он никак не мог её вытащить.
Он постучал в дверь и сказал: «Терезия, я оставляю завтрак на столе. Пожалуйста, поешь.» Но никто не ответил. Вильгельм хотел лишь дать ей понять, что он оставил ей еду. Но потом…
«О, и я ухожу сейчас. Я вернусь к ночи, так что не волнуйся... Я поужинаю с тобой сегодня вечером.»
Если он уйдёт, ничего не сказав, то заставит её волноваться, это будет означать, что он ничего не достиг, раздумывая о своём отношении последние два года.
Именно это побудило его сказать это ей. На этот раз из комнаты он услышал тихий шелест ткани. Он понял, что это означает, что его попытка связи была получена, а затем покинул дом.
В конечном итоге, не увидев Терезию, Вильгельм бродил по утренним улицам столицы в одиночку.
Прошло довольно много времени с тех пор, как Вильгельм в последний раз прогуливался по королевскому городу, чувствуя себя таким спокойным, и он был несколько озадачен тонкими изменениями, которые он заметил. По сравнению с тем, чем была столица двумя годами ранее, в разгар Получеловеческой войны, это было похоже на день и ночь.
Не то чтобы внешний вид этого места сильно изменился. Самые большие различия были в лицах, очевидных чувствах людей, идущих туда-сюда по всему городу. Они казались беззаботными, такими же тёплыми и яркими, как солнечный свет.
Во время войны королевство испытывало беспокойство и тревогу. Теперь тень этих страхов исчезла, позволив миру и невозмутимости вернуться в сердца людей. Изменение были к лучшему.
И всё это сделала Терезия, которая осуществила это за два года работы со своим мечом.
«-»
Её время в качестве Святого Меча должно быть было болезненным и жестоким. Вильгельм был в замешательстве; должна ли сцена перед ним вызывать гордость или обиду?
«У меня назначена встреча с помощником премьер-министра. Меня зовут Вильгельм Триас.»
«Ах. Он ждёт тебя. Прямо по этому коридору.»
Даже когда эти эмоции кружились в его сердце, ноги Вильгельма перенесли его на самую вершину города - в королевский замок Лугуники, где он отождествил себя и свои дела с охранником у ворот.
Он молча последовал за мускулистым стражем по коридорам замка. За время своего пребывания в королевской армии он много раз бывал в замке, но никогда раньше не приезжал сюда по личным делам. Для него замок казался одновременно знакомым и глубоко чужим. Тем более, что последний раз, когда Вильгельм посещал его, то это когда ему дали звание рыцаря.
«Помощник премьер-министра ждёт здесь».
Когда слова охранника прервали его задумчивость, Вильгельм оказался перед комнатой, которая была его пунктом назначения. Он постучал по внушительным деревянным доскам, и голос изнутри быстро ответил: «Входите».
Когда он вошёл, он нашёл комнату удивительно спартанской для владельца такого величественного звания: только письменный стол, диван и стол для посетителей и несколько книжных полок. То, как место источало практичность, глубоко отражало личность его обитателя.
«Добро пожаловать, мой дорогой Вильгельм», - мягко сказал Миклотов. «Пожалуйста, присаживайся.»
«Спасибо», сказал Вильгельм, садясь на диван.
Стройный бюрократ - Миклотов - вяло сел напротив Вильгельма. Это был человек, которого Вильгельм пришёл увидеть, человек, который держал ключ к повторному приёму его в королевскую армию.
Или, по крайней мере, именно эта надежда привела Вильгельма к участию в этом разговоре.
«Боюсь, что вчера мы не смогли поговорить», - сказал Миклотов. «Я должен извиниться за то, что заставил тебя пройти весь путь до замка».
«… Нет, вы действительно помогаете мне, сразу же нашли время для меня и всего остального. Я должен поблагодарить вас.»
«Хм. Так-так. Кажется, то, что я слышал от лорда Зергева, совершенно верно».
Формальности закончились, Миклотов кивнул с тёплой улыбкой. Вильгельм поднял бровь, но мужчина напротив него махнул рукой и сказал: «О, это ничего. Я не видел тебя четыре года, не считая... односторонних встреч. Когда я вспоминаю, кем ты был тогда, я просто впечатлён этим изменением».
«Односторонние встречи…?»
«Конечно, не нужно удивляться. Как ты думаешь, сколько людей было на той церемонии, посвященной окончанию войны? Теперь все знают о тебе.»
Миклотов радостно усмехнулся; Вильгельм погрузился в угрюмое молчание. В этой односторонней встрече ему было нечего сказать. Правда, хотя и кратко, его лицо и имя обсуждались всем королевством.
На самом деле, пыл этого разговора ещё не остыл, хотя сам Вильгельм этого не знал. Он понятия не имел, что люди, очарованные историей его любви к Святому Мечу, пытались превратить сказку в песни, баллады.
Но как бы то ни было...
«Очень многие люди знают, что ты обладаешь мастерством, превосходящим Святого Меча. Следовательно, если ты хочешь, твоя ремиссия в королевскую армию может быть легко достигнута. У тебя есть моя гарантия.»
«Правда? Но это не то, что Бордо говорил мне.»
«Есть логика в том, что говорит лорд Зергев. Реальность такова, что ты отказался от своего звания, а затем бросили армию, чтобы заняться личными проблемами. Многие до сих пор разочарованы или злятся».
«-»
«Но ничего, время лечит. Важно то, что твои способности могут быть полезны королевству, и что ты сам хочешь вернуться на военную службу».
Миклотов приложил руку к подбородку, говоря методично и логично. Вильгельм почувствовал, что выпрямляется от ободряющих слов помощника премьер-министра. Между солдатами и бюрократами была непроходимая стена, но, тем не менее, мнение этого человека нельзя было игнорировать. Возможно, ему действительно было легко восстановить одного солдата.
Возвращение Вильгельма Триаса, Демона Меча, в королевскую армию, казалось возможным. Но…
«Хотя твоё возвращение на военную службу вполне может быть признано, я сомневаюсь, что кто-либо примет отказ мисс Терезии от её звания».
«Отказ...»
Эти слова глубоко потрясли Вильгельма.
Увидев реакцию молодого человека, Миклотов начал говорить более трезво, чем раньше. «Армия нуждается в навыках как Демона Меча, так и Святого Меча. У них нет абсолютно никаких причин её отпустить. Я не верю, что есть повод для споров по этому вопросу, но, если...?»
«Но она не хочет этого».
«К сожалению, это несущественно».
Миклотов говорил холодно, его прежнее тепло мгновенно исчезло. Помощник премьер-министра встретил вопль Демона Меча бесстрастными глазами.
«Наша дорогая Терезия может отрицать свои силы, но она не потеряет их. Более того, если королевство обращается к ней за помощью, она не может от неё отказаться. Так я полагаю.»
Полагает? Нет, Миклотов был на самом деле вполне уверен; он только притворялся, что был менее чем уверен. Вильгельм потерял дар речи.
Как сказал Миклотов, Терезия была добрая и любящая женщина. Даже если она не желает владеть мечом, если придёт время, когда это будет необходимо от неё, тогда она проглотит свою боль и сделает это. Вильгельм это понял. Но он не хотел её отпускать.
«Естественно, всё, что я сказал, это всего лишь домыслы. Но я думаю, что офицеры королевской армии придут к аналогичным выводам. Да, я сильно подозреваю.»
Миклотов беспристрастно испустил искреннее желание Вильгельма. Его возвращение в армию было одной вещью, но не было никаких признаков того, что его беспокойство, касающееся Терезии, может быть решено.
Миклотов тихо вздохнул, увидев унылого Вильгельма. «Я сам позабочусь о твоём восстановлении», - сказал он. «На этот счёт тебе не нужно беспокоиться. Но что касается нашей дорогой Терезии... Хм. Я рекомендую поговорить. Хорошая идея.»
«Поговорить?»
«Не всегда легко найти ответы, думая в одиночку. Если кто-то идёт по неверному пути, его никто не остановит. Поэтому вместо того, чтобы беспокоиться об этом самостоятельно, я предлагаю воспользоваться опытом других».
Это должен был быть совет? Вильгельм нахмурился.
Помощник премьер-министра подмигнул молодому человеку, его лёгкая улыбка снова вернулась.
«Есть вещи, на которые ты способен. Думай о них.»
9
С благословения Миклотова возвращение Вильгельма в королевскую армию казалось практически гарантированным. И всё же, когда он шёл из замка в дворянский квартал, облако над сердцем Вильгельма как никогда низко висело.
«-»
Его голова кружилась от различных вещей, о которых говорил Миклотов. В конце концов, Вильгельм нашёл только новые проблемы, которые ему нужно было рассмотреть, и он как никогда почувствовал, насколько беспомощен он перед лицом проблем, которые невозможно решить с помощью клинка. Возможно, он сможет вернуть себе прежнее положение, но гораздо более серьезная проблема Терезии осталась.
«Разговор, конечно...»
Он уже обсуждал проблемы со всеми, о ком мог думать.
Гримм и Кэрол, конечно, но Бордо и Миклотов тоже. Он даже опирался на не говорящего Пивота, и теперь, единственный человек, с которым можно поговорить, это сама Терезия.
И всё же, если бы он попробовал это сделать, было ясно, как она отреагирует. Если страна позовет её на помощь, она спрячет свою боль за одной из мимолётных улыбок и сделает всё, что нужно.
«Эта идиотка даже не понимает, как это заставляет окружающих её людей чувствовать себя…!»
Вильгельм мог поставить свою жизнь на то, что он точно предсказал то, как она будет действовать. Вот почему Вильгельм уже разыграл каждую карту, которую имел, спрашивая совета по этому вопросу.
Он застонал, подняв глаза, мучительно осознавая, насколько узким был его круг друзей.
«Мне неприятно это говорить, но я думаю, что моей последней надеждой будет... Розваль. В любом случае, где она?»
Он щёлкнул языком в безоблачном голубом небе.
Розваль Л. Мейзерс, специалист по странностям и неожиданностям наверняка найдёт какое-нибудь эффективное средство от бед Вильгельма. Однако его гордость отказалась позволить ему положиться на неё. В конце концов, она была причиной того, что между ним и Терезией стала стена. Даже Вильгельм мог сказать, что, если Терезия пронюхает какую-либо дальнейшую связь с Розваль, это может закончиться плачевно.
Но, пытаясь одновременно просить и выбирать, у Вильгельма быстро заканчивались варианты.
«Кто-то действительно думает, что мой мозг может придумать ответ сам по себе? Между всем, что происходит со мной и Терезией, моя голова уже забита бардаком. Если бы я мог хотя бы свести всё это к одной проблеме...»
Идеальное решение будет касаться как восстановление Вильгельма, так и отречение Терезии одновременно. Но, честно говоря, если бы он мог удержать Терезию от необходимости снова использовать меч, он даже был готов отказаться от любого шанса вернуться в армию. Он не позволит себе упустить из виду то, что действительно важно. Только по этому вопросу он теперь был совершенно ясен с самим собой.
«Должен быть кто-то. Кто-то с половиной мозга, кто может всё это свести, кто-то, кто может думать…»
Знал ли Вильгельм кого-нибудь, в ком все эти качества удобно слились? Внезапно он остановился.
Его мысли на мгновение перешли к кому-то, кто был слишком совершенен: сообразительный, спокойный и профессиональный в социальных навыках.
«Парень, который обманул сразу шесть девушек и был брошен в Тюремную башню!»
Вильгельм обернулся, прищурив голубые глаза. Теперь он увидел, что возле замка была каменная башня, пугающая тюрьма, следившая за его фигурой.
«О, как мило, что ты пришёл за советом. Ты заставляешь меня плакать, брат.»
«Не умничай. У нас не так много времени.»
Вильгельм почувствовал холодный пол под ногами, глядя на того, кто с другой стороны железных прутьев. Придурок перед мужчиной с длинными волосами и чистым лицом - человек, который ухаживал за шестью благородными девушками сразу, а позже был заключён в тюрьму за преступление - Олф Шесть Языков.
Вильгельм отправился навестить этого человека, хотя они провели всего несколько часов в тюрьме. Даже он не очень высоко оценил этот выбор, но у него был единственный шанс пересмотреть проблему с совершенно иной точки зрения.
«Однако представьте, ты - Демон Меча, который превзошёл Святого Меча! Не удивительно, что ты оказался в Тюремной башне. Единственный вор здесь, так это ты!»
Вильгельм ответил на небольшую шутку Олфа запугиванием. «Эти железные прутья не остановят меня, если я решу убить тебя. Ты хочешь сократить время до казни?»
Олф, однако, не проявил никаких признаков запугивания и просто пожал плечами в ответ. Ну, это, безусловно, говорит о его смелости. Это был человек, который разговаривал с шестью людьми одновременно - все знати. Никто не будет сомневаться в том, что он сможет найти выход из любой ситуации.
«Поверь мне, брат, я очень хочу помочь тебе написать свою историю любви, но я просто не понимаю, что я за это получу. Я никогда не работаю бесплатно, понимаешь меня?»
«Когда меня снова примут в армию, я получу своё звание и должность. Тогда я могу дать тебе доброе слово. Ты уйдёшь отсюда и снова станешь свободным человеком гораздо раньше.»
«Ну, тогда положись на меня! Я тебе помогу; не волнуйся. Скажи мне что-нибудь.»
«Ты склонен к быстрым изменениям, не так ли?», - сказал Вильгельм, ошеломлённый внезапным изменением отношения Олфа, даже с учётом обстоятельств. Конечно, он размышлял над большинством мелких деталей, но Олф был умелым слушателем, и, опираясь на вопросы, которые он задавал Вильгельму, он вскоре понял, что происходит.
«Хорошо, да, я вижу», - сказал Шесть Языков, решительно кивая, когда Вильгельм завершил свой разговор. «Это беспорядок, но всё в порядке. Включая твои удивительно большие личные недостатки.»
«Клянусь, я порежу тебя на ленточки».
Вильгельм намеревался вселить немного страха в Олфа, но мужчина сильно хлопнул в ладоши. «То, что ты хочешь сделать своим мечом – это просто слова!»
Вильгельм моргнул от его произнесения. Олф подошёл к решетке своей камеры.
«Ты сам сказал это, верно? Меч — это то, в чём ты хорош, и ты не хорош ни в чём, кроме меча. Решение проблемы, которую ты не можешь нарезать, является для тебя непростым делом».
«Именно в этом проблема. Это одна из тех проблем...»
«Оу, вот где ты не прав, брат. Заставлять себя противостоять своим слабостям ради того, что для тебя важно, по-настоящему мужественно, но не умно. Используй свою голову - и свой язык - и двигайся вперёд логически. Понимаешь меня?» Олф засмеялся и сказал: «Ты ошибаешься», прежде чем кивнуть Вильгельму.
И тогда заключённый дал Демону Мечу подход к его проблеме.
Конкретно…
«Если твой меч — это единственное, что у тебя есть, то измени эту проблему на ту, которую ты сможешь решить клинком. Это единственный способ, который ты можешь выполнить, верно, брат?»
А потом Олф подмигнул Вильгельму с озорной маленькой улыбкой.
10
Было темно, когда Вильгельм вернулся в апартаменты и обнаружил чудесный запах, исходящий из столовой. Тёплый аромат щекотал его нос, зовя его. Открыв дверь в столовую, он обнаружил, что смотрит на спину рыжеволосой женщины, только что закончившей готовить.
Её элегантные плечи, её узкая талия, то, как её бедра качались из стороны в сторону - он чувствовал, что может смотреть на неё вечно и никогда не насладиться этим.
«Когда ты возвращаешь, то должен это сказать», - сказала женщина. «Ты не маленький ребенок, так что будь букой».
«Я не молчал, потому что я дулся».
«Тогда почему? Искал слова для извинений?» Терезия коротко фыркнула, даже не обернувшись.
Он едва мог сказать ей, что он молчал, потому что из-за его любви к ней он потерял дар речи. Некоторое время он позволял тишине занять место своего ответа, пока Терезия не вздохнула с раздражением.
«Чёрт возьми, я бы хотела, чтобы ты просто поговорил со мной… И я думаю, ты это знаешь».
«Сожалею. Тогда почему ты здесь?»
«… Ты сказал, что мы поужинаем вместе. Хммм.» С этим восхитительным небольшим звуком Терезия сняла фартук и села.
На этот раз количество еды на столе больше подходило для двух человек. Вильгельм вздохнул с облегчением, когда понял, что нежелательных посетителей не будет, но затем он затрепетал при мысли о том, чтобы остался с ней один.
Тем утром он не мог ничего сказать, чтобы помириться, но теперь...
«Ты сделал завтрак для меня, не так ли, Вильгельм? Это было ужасно... Я не могла себе представить, что ты так ужасно готовишь.»
«Я уверен, что готовил всё правильно».
«Ты должен готовить, а не сжигать еду! Центр был чёрным, как смола! Я должна признать, что способ, которым ты режешь ингредиенты, был опытным - я думала, что это была какая-то шутка!»
Вильгельм нахмурился, застигнутый врасплох яростью Терезии. Да, он несколько неправильно оценил время, но не думал, что конечный продукт можно было бы назвать несъедобным.
Терезия выглядела так, словно поняла, о чём он думает. Она указала на сиденье напротив неё и сказала: «Я волнуюсь о том, что ты ел последние два года… Интересно, есть ли шанс, что кто-то готовил для тебя. Кто-то вроде, ну, ты знаешь...»
«Если ты думаешь о Розваль, то ты ошибаешься. Не заставляй меня повторяться снова и снова. Она сама меня искала. Я никогда не приветствовал её. И я только один раз поблагодарил её.»
«Зачем…?»
«За то, что рассказала мне про день церемонии. В противном случае я бы не смог тебя увидеть.» Его ответ был ровным и случайным.
«О-о. Ну, я ... ты ... хе-хе ...»
Терезия покраснела и слабо рассмеялась. Вильгельм тем временем посмотрел на еду.
Еды было намного меньше, чем прошлой ночью, но разнообразие было таким же богатым. Ни одно блюдо не было таким же, как все, что появлялись прошлой ночью, потрясая Вильгельма широтой репертуара Терезии.
«У тебя много трюков в рукаве», - сказал он.
«Я не уверена, что это комплимент», - ответила она. «Хи-хи - не то, чтобы я возражала».
Терезия счастливо улыбнулась неловкой похвале Вильгельма. Это был первый раз, когда он увидел её настоящую улыбку почти за целый день.
Вильгельм приложил руку к груди, неожиданно облегчённый этой улыбкой.
«Теперь давай есть», - сказала Терезия. «Я собираюсь выяснить, что тебе нравится, я хочу узнать твоё мнение о каждом блюде».
«Они все были восхитительны. Это моё мнение о прошлой ночи.»
«Ну, сегодня это не так. Я буду наблюдать за тобой и посмотрю, какие продукты тебе нравятся. Я не собираюсь доверять твоим словам.»
Как бы ужасно это ни было, Вильгельм, готовивший для неё, очевидно, зажёг огонь собственного желания Терезии показать свои кулинарные способности. Если это было то, что нужно, чтобы собрать их вместе, то он с радостью принял бы её критику его кухонных навыков.
Ужин прошёл спокойно, и Терезия изучала реакцию Вильгельма на каждое блюдо.
Накануне он уже подтвердил, что она довольно опытный шеф-повар, но из-за особого внимания ко всем блюдам было сложно полностью оценить особые качества каждого блюда. Может быть, поэтому еда сегодня вечером казалась намного вкуснее.
«Ну как? Вкуснее, чем вчера?»
«Да уж. Я думаю, что сегодня вкуснее».
«В самом деле? Замечательно! Вчера я сосредоточилась на еде из южной части королевства, а сегодня - более северной. Может быть, тебе нравятся специи, которые они используют?»
«Я не знаю. Может, это только потому, что я ем с тобой?»
«Э-э! Гм! Н-нет, нечестно устаивать мне такую засаду...!»
Это было случайное замечание, но Терезия чувствовала себя довольно уверенно. Вильгельм слегка улыбнулся, но затем снова быстро нахмурился. Это был прекрасный ужин, которым они делились, но были вещи, о которых нужно было поговорить, и он не мог откладывать их всегда.
Терезия отметила изменение в его выражении. Она вытерла рот салфеткой и выпрямилась.
«Терезия, есть кое-что, о чём я хочу поговорить», - сказал Вильгельм.
«Д-да. Конечно…»
«Речь идёт о моей ремиссии в армию. Я немного поговорил с кем-то наверху и думаю, что смогу вернуться. Извини, что доставил тебе столько хлопот и беспокойства».
«О-о, это! Уф. Я думала, ты собираешься сказать, что уходишь или что-то в этом роде ...»
«… Нет, и я точно не уйду. Не заставляй меня повторяться снова и снова.»
Он понимал, как взволнована Терезия; он не знал, сколько потребуется времени, чтобы рассеять её сомнения. С точки зрения Вильгельма, в глубине его сердца не было никого, кого он ценил бы больше, чем её. Хотя он вряд ли признался бы в этом даже под пытками. Он не мог.
«Ах! Я очень рада, что ты сможешь вернуться в армию. И я уверена, что тебе снова будет приятно работать с такими друзьями, как Гримм и мастер Бордо».
«Мои друзья… я никогда не думал о них таким образом».
Возможно, братья по оружию. Но не друзья.
В любом случае Терезия была рада услышать, что Вильгельм вернётся в армию. Единственной оставшейся проблемой была сама Терезия...
«Терезия, есть ещё о чём нужно поговорить. Кое-что ещё более важное.»
«Д-да ...?»
«Успокойся. Это не то, о чём ты думаешь. Завтра я буду весь день отсутствовать. Вероятно, я вернусь примерно в то же время, что и сегодня, но ... завтра ты не должна идти в замок.»
«-»
Его решительный тон поразил Терезию. Она приложила палец к губам, обдумывая его слова.
«Я должна держаться подальше от замка? Почему?»
«Ты просто должна. Послушай меня. Я не заставлю тебя сожалеть об этом.»
«Почему я должна сожалеть об этом? Это беспокоит меня больше всего на свете.»
Отсутствие объяснений беспокоило её, но Вильгельм не проявлял склонности к разъяснениям. Они на мгновение уставились друг на друга, но Терезия свернулась перед молчаливым Вильгельмом. Она вздохнула и сдалась: «Я понимаю. Ты не можешь сказать мне, почему, но я не пойду в замок. Весь завтрашний день, так?»
«Да, это так. Пожалуйста.»
«А, как ты мило это сказал… Но я могу попросить тебя кое-что?»
Терезия встала и начала убрать со стола. Вильгельм посмотрел на неё, и она подняла один палец.
«Если я нарушу это обещание... ты меня возненавидишь?»
«Я буду очень зла».
«Ой? Тогда всё в порядке.»
Она махнула рукой и начала брать посуду в раковину. Вильгельм, радостно наблюдая, как её бедра качаются из стороны в сторону, погрузился в свои мысли. Тон её голоса только сейчас озадачил его. Конечно, она не собиралась нарушать своё обещание и приходить в замок.
«Ну, я сказал ей не приходить, поэтому она, наверное, не придёт».
Вильгельм кивнул самому себе, сложил остальные тарелки и последовал за Терезией.
11
Терезия навестила Вильгельма рано утром следующего дня, и он в третий раз отправился в замок.
Сегодня, однако, Вильгельм казался отличным от двух предыдущих дней. Или, возможно, то, как он вёл себя раньше, было для него нехарактерным.
Он смело прошёл через ворота замка, излучая ауру, никто не сомневался, что это был Вильгельм Триас, Демон Меча, воин, победивший сильнейшего бойца в стране.
Бронированный охранник ждал молчаливого Вильгельма у ворот. «Удаче в битве», - сказал он. Его забрало скрывало выражение его лица, но лицо было напряжённым, а на лбу был пот. Он увидел взгляд Вильгельма. Знал лишь часть его истинной силы, которая присутствовала у того, кто когда-то был известна как Демон Меча, который одолел Святого Меча, несмотря на её потрясающие достижения.
Вильгельм прорезал замок, неуклонно двигаясь к одному месту и только одному. Учебная площадка, наполненная запахами крови и пота.
Пространство было окружено огромной стеной, и там было несколько солдат, полных энергии и жажды битвы. Это было место, где день за днём рыцари, охранники и военные силы нации испытывали свои боевые способности друг против друга и постоянно стремились к самосовершенствованию.
Оживление и любовь ко всем вещам, связанным с боем, ожидались в таком месте - и только в большей степени, когда собрание включало в себя всех, кто считался самым сильным и наиболее выделяющимся среди вооруженных сил королевства.
«Значит, ты здесь, проклятый идиот?»
Как только Вильгельм вошёл в центр тренировочной площадки, его встретили этим словесным нападением. Говорящий имел толстые руки и нёс огромный боевой топор…
«Бордо. Я думал, что ты собираешься покинуть поле битвы теперь, когда ты продвинулся в звании.»
«Г-ха-ха! Не будь глупым. Я буду на поле до конца своей жизни. Они дали мне повышение по службе - и что? Я не собираюсь просто бросать своё оружие. Лишь только в этом мы с тобой похожи.»
Бордо проворчал, взволнованно уставившись на Вильгельма, который стоял наготове. Вильгельм пожал плечами на гиганта, затем оглядел, кто ещё там стоял.
Каждый из собравшихся людей был обученным бойцом. Вильгельм узнал среди них два лица.
«Даже вы, ребята, здесь?» Фыркнул он.
Перед ним стояли рыцарь с золотыми волосами и мужчина с щитом - Кэрол и Гримм. Подняв меч и щит соответственно, они кивнули в знак признания Вильгельма.
«Не гордись собой», сказала Кэрол. «Здесь нет человека, который бы не принадлежал к элите. Неосторожное движение с твоей стороны может закончиться только твоим унижением».
«Я прекрасно знаю, что все здесь хорошие бойцы. Так что же вы делаете здесь?»
«Почему ты...!»
Кэрол, пожалуйста, успокойся.
Гримм сдержал своего краснолицего любовника, который проглотил крючок, леску и грузило Вильгельма. Затем он повернул это милое лицо к Вильгельму и почти улыбнулся.
Знаешь, мы не будем сдерживаться.
«По крайней мере, ты наконец научился говорить как настоящий воин». Вильгельм громко рассмеялся.
В дополнение к трём из них можно было увидеть несколько других воинов, отличившихся во время гражданской войны. Некоторые были его старыми товарищами из его дней в эскадрилье Зергева, и в целом готовность группы к бою была достаточной для того, чтобы волосы встали дыбом.
«Ну, похоже, вы все готовы». В эту напряженную атмосферу на тренировочном поле раздался неуместно нежный голос. Вильгельм посмотрел и увидел Миклотова, сидящего там, где он мог наблюдать за всем тренировочным полем. Помощник премьер-министра был одет в тёмно-синий халат, и он кивнул на собравшихся бойцов.
«Великое зрелище», - сказал он. «А вы ведь ещё не начали».
«Я здесь не для шоу», - прорычал Вильгельм. «Просто сдержи своё обещание».
Миклотов подмигнул и усмехнулся надменному тону Вильгельма. Затем он посмотрел через плечо, изящно поклонился и сказал: «Сюда, сир».
Все нахмурились, но через мгновение все встали на колени как один. Да, даже Вильгельм. Но почему?
«Сейчас в этом нет необходимости. Я только пришёл, чтобы посмотреть на результат.»
В голосе послышался смех, который легко пронёсся по тренировочной площадки. Выступал мужчина в элегантной мантии и ослепительной парадной одежде. Он был где-то близко к сорока годам и хорошо сложен - но такие общие выражения вряд ли подходят этому человеку.
В конце концов, он был самым возвышенным человеком на этом полигоне, или в замке, или в столице, или даже во всём королевстве.
«Его Величество Джионис Лугуника»
«Самое впечатляющее зрелище, как сказал Миклотов. Такое скопление смельчаков должно происходить только во времена большой беды... Это могло бы быть невозможно, если бы не наша церемония».
Мужчина выглядел довольным собой. Он действительно был Джионисом Лугуникой, нынешним правителем Драконьего Королевства и тем, чья власть сделала этот момент возможным для Вильгельма.
Джионис осмотрел стоящих на коленях людей и, заметив среди них Вильгельма, сказал: «Ха-ха, Триас. Твоё отношение теперь, кажется, гораздо более утончённо, чем когда ты пришёл поговорить со мной вчера.»
«Я был дерзким вчера, сир. Более того, я не испытываю ничего, кроме благодарности за щедрость вашего величества за предоставленную мне возможность».
«Ну и хорошо. То, что ты сказал, тронуло меня, и я просто ответил соответственно. Более того, твоя битва со Святым Мечом во время церемонии была прекрасна. Один только этот танец с мечом мог бы дать тебе такой шанс.»
Джионис провёл рукой по своим золотым волосам, его алые глаза вспыхнули и засмеялся так же невинно, как ребёнок. Такое отношение, то, как он вёл себя, свой образ мыслей - всё это мешало поверить, что он на самом деле был королём. Но он действительно обладал самой выдающейся кровью в Драконьем Королевстве Лугуника. Как правители, нельзя сказать, что они особенно ценились за их правление. Но у них были личности, которые все находили привлекательными, привлекая к себе людей. Таким он был ...
«Я говорил тебе придумать какое-то решение, с которым штаб-квартира согласилась бы», - сказал Миклотов из-за короля, который был, как раздражённый, так и шокированный. «Но я никогда не думал, что ты немедленно прибегнешь к тому, чтобы втянуть Его Величество в это. Должен признаться, я удивлён.»
Когда Вильгельм объединил предупреждение Миклотова с советом Олфа, он натолкнулся на идею битвы, которая позволила бы Терезии освободиться от её титула «Святой Меч». Он убедил Джиониса в этой идее, и именно царь собрал этих воинов, чтобы провести испытание.
«Теперь, Триас, покажи мне. Покажи мне, что ты один можешь победить всех самых способных воинов моего королевства. Если ты сможешь это сделать, это продемонстрирует, что ты сильнее, чем Святой Меч, что ты можешь в одиночку преодолеть всю силу этого королевства. Докажи своим клинком, что нам не нужен Святой Меч!»
Вывод, который нашёл Вильгельм, был верхом абсурда. Это было решение, которого можно достичь, следуя по пути воина так далеко, насколько это невозможно. Но король, который был единственным, кто получил мольбу Вильгельма на своём балконе, кто воочию видел встречу между Святым Мечом и Демоном Меча на церемонии, просто засмеялся и велел Вильгельму оставить проблему ему.
И теперь все самые могущественные бойцы Драконьего Королевства Лугуники, которые первоначально собрались, чтобы отпраздновать окончание гражданской войны, собрались для битвы.
Вильгельм победил бы их всех и заменил бы потребность в Святом Мече силой Демона Меча. Он устранит все причины Терезии быть Святым Мечом. Он вырубит их своим лезвием. Всё для того, чтобы доказать, что она может позволить себе быть просто ещё одной нормальной девушкой, улыбающейся и наслаждающейся её цветами.
«Сделай это, Триас!»
Так крича, Джионис бросил меч, который Миклотов передал ему. Вильгельм схватил его, когда он крутился в воздухе, направляя кончик этого священного клинка на солдат, противостоящих ему.
Меч был острым, сверкающим, и ощущение скорого боя заполнило тренировочную площадку. Поле битвы приняло форму.
«Теперь позвольте начать разбирательство. Своими глазами я буду свидетелем любовной песни Демона Меча.»
Король сделал своё заявление со смотровой площадки.
Почти мгновенно Вильгельм подпрыгнул, продвигаясь вперёд. Он закрыл своих врагов, готовясь уничтожить их всех.
Бордо и остальные бросились ему навстречу, наставив беспощадно оружие вперёд и крича.
«Аааааа!!»
Вильгельм взвыл как животное, а затем его клинок пронзил толпу.
12
Не было похоже на то, что она собиралась нарушить обещание.
Терезия много думала по-своему. Вильгельм был у неё на уме. Он часто был в центре её мыслей. На самом деле, чем больше она думала о нём, тем больше она любила его.
И чем интенсивнее становились эти чувства, тем больше она беспокоилась и даже боялась того, что он может сделать в том замке, где она его не видела.
Возможно, он мог оставить её снова. Этот страх постоянно мучил Терезию.
«Я уверена, что он в замке, как он сказал… я думаю».
Между их разговором прошлой ночью и их расставанием в то утро она была убеждена. Было бы гораздо удивительнее не найти его в замке.
Так что, может быть, она могла бы пойти в замок сейчас, просто чтобы проверить.
«Но это именно то, что он сказал не делать ... О, но я так волнуюсь!»
Она была уже одета; теперь ей нужно было только решить, стоит ли выходить за дверь. Однако она не могла заставить себя пересечь эту черту, и поэтому она ещё не ушла.
Она целый час стояла на месте, переживая из-за этого. Если бы она не была осторожна, она могла бы потратить впустую весь день, волнуясь, вплоть до того, как Вильгельм вернётся домой.
«И это будет неромантично, не так ли?»
«Что?»
Терезия удивлённо подняла голову. Несмотря на то, что она была глубоко обеспокоена очень серьёзными мыслями. Она редко встретила кого-то, кто смог подобраться к неё близко незамеченным.
Ещё более поразительным было то, что Терезия узнала голос.
Она слышала его несколькими днями ранее, утром на церемонии, которая превратилась в её воссоединение с Вильгельмом.
«Ну, это было несколько дней. Интересно, как дела?»
Прислонившись к открытой дверной раме и улыбаясь, стояла женщина с волосами цвета индиго. Каждый из её глаз был разного цвета, и у неё была странная красота, с которой Терезия была слишком знакома.
И в этот момент в сердце Терезии вспыхнуло одно из волнений.
«Вы ... мисс Розваль, верно?»
«Боже мой, я не думаю, что когда-либо говорила вам своё имя. И я сомневаюсь, что он рассказал вам подробности - что меня выдало?»
«Я просто… подумала, что это можете быть вы. Женская интуиция.»
«Как так.»
Женщина, Розваль, облизнула свои губы язычком. Затем она закрыла один глаз; Терезия выпрямилась под взглядом девушки.
«Гм. Могу я спросить, что вы делаете у меня дома? Если вы ищете Вильгельма, его здесь нет.»
«Не надо так злиться. Он бросил меня давным-давно. Он полностью увлечён вами. В этом вам не нужно сомневаться.»
«Я не сомневаюсь в этом. Я уверена, что он меня любят.» Терезия гордо ответила, но её лицо потемнело, когда она поняла, что, возможно, ошиблась. Розваль сказала, что Вильгельм бросил её. Разве это не то, чем можно похвастаться своими собственными отношениями с мужчиной?
«О, вы не должны выглядеть такой озабоченной. Эти чувства драгоценны, и я надеюсь, что вы всегда будете держатся за них. Они могут быть ключом к чему-то важному, когда наступит один прекрасный день».
«…Вы пришли сюда, чтобы сказать это? Если вы просто пришли поздравить меня, я была бы рада предложить вам чай и закуски».
«Вы не знаете, почему я здесь. Я ... ну, допустим, я здесь, чтобы увидеться в последний раз.»
Затем Розваль пожала плечами и рассмеялась, как придворный шут.
«-»
Терезия, однако, заметила в её улыбке что-то одинокое и мимолётное. Хотя даже она не знала, что это именно.
13
Учебный полигон был охвачен боем, трепещущее оружие выжигало воздух.
«-»
Вильгельм, скользя между ударами, как порыв ветра, набрасывался на своих врагов, делая элиту неспособной сражаться, выбивая одного за другим.
Всего против одинокого Демона Меча, все сорок элитных солдат. Все они были известны своими звериными способностями, но когда Вильгельм встретился с ними, он почувствовал, как его кровавая волна вздрогнула, когда внутри него разразился животный вой.
В определённом смысле этот тест был абсурдным. Но Вильгельм должен был доказать свою точку зрения. Это был его способ убедить королевство с помощью его неукротимой боевой способности вызвав огромную силу.
«Ааааа!!»
Он вздрогнул, едва сумев уклониться от удара копья и нанеся ответный удар своим мечом. Он пнул тело, которое отклонилось назад под силой его удара, используя импульс, чтобы прыгнуть прочь; он позволил себе мгновенно наполнить свои лёгкие воздухом. Кислород проникал в его кровь, неся энергию по всему телу и восстанавливая его конечности. Он всё ещё мог драться. Он мог продолжать идти.
«Научись защищаться, тупица!» - приказал ему его бывший командир.
«-»
Вильгельм практически ползал по земле, когда Бордо прицелился в него топором. Вильгельм почувствовал, как он рассекает воздух, вращаясь вместе с оружием.
Он почувствовал шок от боли, когда он задел его. Но в тот же момент его осенило. Огромное колебание Бордо оставило его тело незащищённым, и Вильгельм направил меч прямо на него. Но…
«Чёрт возьми, Гримм!»
Между ними возник огромный щит, отразивший его удар, и Вильгельм проклял защиту своего старого товарища.
Другие бойцы всеми силами сопротивлялись Вильгельму, потому что это было то, чего он желал. Они не могли сдерживаться, потому что знали Терезию и понимали, что чувствует Вильгельм. Это было то, что собрало их здесь в этом проявлении резолюции.
«-»
Мысли текли как электричество; руки и ноги двигались глубоко знакомыми узорами. В мгновение ока меч Вильгельма трижды ударил Гримма. Два из них Гримм перехватил с помощью своего щита, но третий уже опоздал, и с хрипом опустился на землю.
Ещё один. Ещё один.
«-»
Внимание Вильгельма отвлеклось от рухнувшего Гримма, когда он поправил рукоять меча и повернулся лицом к Бордо.
Из сорока воинов, отобранных вручную, остался только Бешеный Пёс Бордо Зергев.
«Триас...!»
Кэрол держалась за руку и стиснув зубы, наблюдала за этим финальным сражением. Её длинный меч был сломан, и Вильгельм уже не смотрел на неё. Вокруг неё была толпа других воинов, которые были так же одержимы, все они с нетерпением ожидали развязки.
Все они были побеждены Демоном Меча: его страшными навыками, его мастерством владения мечом и яростью его страсти.
Она ненавидела это. От всего сердца это причиняло ей боль.
Или... должно было. Тем не менее, Кэрол поняла, что она чувствовала облегчение и даже радость.
«Ведь это ты…»
Тот, кто мог заставить Терезию улыбнуться. Тот, кто мог исполнить её желание.
Тот, кто стал для Терезии дороже всех на свете.
Хотя ей было трудно это признать, это сделало её невероятно счастливой, и это также стало источником боли.
«Вот и я, Вильгельм».
«Я иду за тобой, Бордо.»
Предварительный обмен был коротким, торговля толчками и парированием была короткой; менее чем через мгновение всё было кончено.
С громким криком появился Бордо, размахивая топором над головой. Удар был достаточно сильным, чтобы расколоть землю, но Демон Меча увернулся от него и остановил Бордо.
Не имея возможности контратаковать, Бордо громко рассмеялся. Появилась серебряная вспышка.
Звук удара отозвался эхом вокруг тренировочного поля и гигант отскочил от удара.
Он летел по воздуху и поднял пыль, когда рухнул на землю. Когда он, наконец, перестал кувыркаться, его конечности подбоченились, и он приложил ладонь к лицу. А потом…
«Ах, чёрт возьми! Я не могу поверить, что проиграл! Я проиграл тупице! Ах, из всех...!»
Самый последний из воинов, собравшихся в замке, признал своё поражение Демону Мечу.
Демону Меча, который великолепно продемонстрировал свои способности.
14
Вильгельм оглядел упавших бойцов: Гримм неподвижно стоял на коленях, Бордо раскинулся и безумно смеялся, Кэрол сильно нахмурилась. Затем, наконец, он глубоко вздохнул.
Его прерывистое дыхание имело привкус крови во рту, и, хотя он был уверен, что никто не нанёс ему серьезного удара, всё его тело болело. Бремя этой битвы вышло за рамки обычного; Демон Меча отдал все свои силы на этот бой. Теперь он посмотрел на место наблюдателей.
Он поднял свой меч, словно предлагая эту победу Джионису.
«М-м! Потрясающе, Триас! Твоя работа и твоя страсть, конечно же, хм?»
Когда Джионис наблюдал сцену перед ним, казалось, почти без слов, его лицо исказилось. Вильгельм нахмурился и проследил за взглядом короля.
Там он нашёл кого-то, кого не ожидал, кого-то, кто не должен был быть там. Вильгельм удивлённо посмотрел на новичка и громко застонал.
«Что…? Что ты наделал, Вильгельм?»
У входа на тренировочную площадку стояла девушка с рыжими волосами - Терезия ван Астрея. Её небесно-голубые глаза увидели бойню; вид свергнутых воинов, казалось, беспокоил её. Она не знала, что произошло, но было очевидно, что это было нечто необычное.
«Астрея, в настоящее время Святой Меч. Этот человек пришёл ко мне с просьбой освободить тебя от рук королевских военных. Он сказал, что использует свой клинок, чтобы заменить собой место Святого Меча.»
«Ваше Величество Джионис…! Вильгельм, это правда?»
Джионис объяснил ситуацию вместо потерявшего дар речи Вильгельма. Терезия была удивлена, увидев там короля, но вскоре её внимание вернулось к Вильгельму.
Он хотел, чтобы это осталось в секрете, чтобы она не чувствовала себя обременённой этим.
«Да уж. Это правда.» Вильгельм кивнул.
«Так вот почему все здесь - даже Кэрол!» - сказала Терезия, заметив своего бойца среди всех.
Кэрол опустила голову, словно её поймали на том, что она сделала что-то не так. Остальные тоже неловко наблюдали за разговором между Святым Мечом и Демоном Меча.
Вильгельм, неспособный предсказать, что будет делать Терезия, не двигал мышцами.
Будет ли она злиться? Попробует ударить его? По крайней мере, он не ожидал, что она будет в восторге. Он знал её слишком хорошо, думая, что она будет рада, что всё это решается без неё.
Гнев, вот что он понял. Но его предсказание было только наполовину правильным. Терезия злилась. Но…
«Ваше Величество, почему вы допустили что-то настолько абсурдное?» - потребовала Терезия, положив руки на бёдра.
«Что?»
Объектом её гнева был не Вильгельм, который предпринял эти действия, не посоветовавшись с ней, ни с Кэрол, которая подстрекала его, а с Джионисом, сидящим на месте наблюдателя.
Её вопрос вполне мог быть истолкован как lèse-majesté (фр.- Измена, оскорбление царя, короля), но Джионис, не будучи расстроенным, улыбнулся бледной улыбкой угрожающему взгляду Терезии и провёл рукой по своим золотым волосам.
«Ну, я вас уверяю, я думал, что это глупо. Но твой муж очень серьезно относился к этому, и я понял, что не могу сказать ему «нет».»
«Ваше Величество! Он ещё не мой муж! То, как вы ... Действительно, я ... Аааа!»
«Терезия…?» Вильгельм ворвался в странный разговор, зовя краснолицую женщину.
«Э-э! Да!» - ответила она скованным тоном, чуть не упав, когда обернулась. Её лицо достигло совершенно нового оттенка красного. «Ты не понимаешь. Отчасти это моя вина, что я неправильно сообщила о решении Его Величества, но Его Величество также частично виноват…»
«Начни с самого начала. Медленно.»
«Эм, понимаешь? Вильгельм, я очень рада, что ты хотел освободить меня от долга Святого Меча. Я. Но ... эта проблема уже была решена.» Терезия соединила пальцы, уронив эту бомбу.
Вильгельм смотрел на неё в полном недоумении, и все присутствующие, которые не знали о положении дел, также вызывали удивлённые звуки, если они не были слишком ошеломлены, чтобы вообще что-то сказать.
Терезия улыбнулась им всем. Вильгельм, всё ещё безмолвный, подошёл к ней.
«Э-э-э-э, В-Вильгельм ... дорогой?»
«Подробности.»
«… Правда в том, что это произошло, когда я говорила с Его Величеством после церемонии. Он слышал, что мы с тобой сказали друг другу, и так…»
«Гражданская война закончилась», - вмешалась Джионис. – «Святой Меч более чем сделал своё дело для этой нации. Итак, как мы можем сделать что-то настолько низкое, чтобы разлучить влюбленного мужчину и женщину?» Король неоднократно кивал. Вильгельм заметил, что единственным человеком, который не выглядел удивлённым, был Миклотов, стоящий позади Джиониса. Он был наверняка единственным человеком, который знал это всё.
К ярости протеста Вильгельма Миклотов только выразил невинность. «Я говорил тебе», - сказал стройный мужчина, - «что нужно было просто поговорить».
Услышав это, Вильгельм действительно почувствовал, как сила истощает его, сокрушённая чувством, что он навлёк на себя всё это.
«О, Виль… Ай!» Терезия двинулась, чтобы поддержать Вильгельма, когда он упал, но обнаружила, что падает не одна. Терезия была ошеломлена, почувствовав, что он крепко обнял её.
«Ух, ты снова воняешь… Вильгельм, ты всегда воняешь».
«И ты всегда пахнешь цветами. Я заметил это во время церемонии.»
«Я всегда была твоей цветочницей». Терезия сладко улыбнулась и обняла Вильгельма. На мгновение ему пришло в голову просто так держать её вечно.
«Ах, молодая любовь — это зрелище, но вы ничего не забыли, Астрея?»
«Э-э-э-э, сир! Вы имеете в виду, что, сир?» Терезия вдруг вспомнила, что у них была аудитория, и вскочила на ноги. Она пыталась сделать себя максимально презентабельной, но Джионис просто улыбнулся и махнул рукой.
«Я поставил условие, при котором вы освободитесь от роли Святого Меча. Вы помните?
«О, э…» Терезия звучала так, как будто король попал в особенно уязвимое место.
Вильгельм, следуя примеру Терезии, медленно поднялся на ноги.
«Что это?» - спросил он. «Какое невыполнимое задание он тебе поставил?»
«Ну, это…»
«Если это слишком сложно для тебя, я сделаю это. Ты можешь доверять мне.»
«В самом деле?! Ох, но подожди. Один человек не может этого сделать - нам нужно два…»
Терезия была довольно невнятной, покраснев, когда она выплеснула несколько слов. Вся сцена ошеломила окружающих, когда они увидели сторону Святого Меча, которую никто из них не видел раньше. Это было понятно, поскольку они всегда думали о ней как о неутомимом бойце. Сам Вильгельм испытывал определённое раздражение, делясь этой дорогой стороной Терезии с остальным миром.
Следовательно, он наконец схватил её за плечи. «Что! Что это!»
«…Его Величество сказал, что, пока я не стану твоей женой, я не могу перестать быть Святым Мечом!» - наконец воскликнула Терезия, краснея и почти плача.
«-»
Вильгельм потерял дар речи, когда то, что она сказала, достигло его барабанных перепонок, затем добралось до его мозга и, наконец, пробилось к его пониманию.
Терезия смотрела на него с тревожными глазами.
«Что…?»
«Я верю, что Его Величество думает именно об этом», - сказал Миклотов из-за места наблюдателя. «Было бы ужасно заставлять женщину, которая станет хорошей женой и матерью, держать меч, который она не хочет».
Вильгельм наконец выдохнул. Терезия покачала головой. «Я хотела рассказать тебе дома, но... просто не было шанса».
«Потому что мы спорили. Но даже в этом случае я не могу поверить...»
Ему никогда бы не пришло в голову, что Терезия может быть освобождена от военной службы при условии, что она выйдет замуж.
Королевская семья Лугиники была известна тем, что немного мягко относилась к своим людям, но Вильгельм никогда не понимал, насколько мягко.
«Гм! Прекрасное решение, не правда ли?»
«Да ваше величество. Глубоко мудро.»
Вильгельм посмотрел на самодовольного короля и помощника премьер-министра, а затем повернулся к Терезии. Её глаза были влажными, и она не произнесла ни слова, ожидая услышать, что он скажет.
Она боялась, что он может отказать ей или оттолкнуть. Как глупо.
«Вильгельм Астрея», пробормотал он.
«А…?» Терезия была ошеломлена.
«Дом Триасов исчез. Астрея будет моей новой фамилией, хорошо?» Улыбка на его лице была тонкой, как мимолётный туман. Но этого было достаточно, чтобы сделать широкие глаза Терезии ещё шире.
«Так ты… говоришь да?»
«Что, ты думала, что я скажу нет? Что с тобой не так?»
«Я не это имею в виду! Это так неожиданно говорить о браке, и ...!»
«Кроме тебя никого нет. Чуть позже или чуть раньше, это не имеет значения.»
Рот Терезии широко открылся, и через мгновение по щекам потекли огромные слёзы. Вздрогнув, Вильгельм втянул Терезию в грудь, мокрое лицо и всё такое.
«…Значит, ты... сделаешь меня своей невестой?»
«Цветочница, невеста – как хочешь. Не волнуйся так, дура.»
«Это… что-то вроде напряжённо». Терезия засмеялась, её красные глаза, нос и лоб всё ещё прижимались к нему.
Вильгельм, однако, с удивлением осознал, глядя на неё, что это вовсе не было так напряжённо. Она владела им с того момента, как он впервые встретил её. Он даже не мог представить, чтобы с ней был кто-то другой.
«… Вильгельм ван Астрея.»
«Что?»
Терезия всё ещё обнимала его и улыбалась только ему. «Твоё новое имя будет Вильгельм ван Астрея. Имя ван передавалось по линии Святых Мечей человеком, который первым его получил... И именно ты забрал у меня мой меч.»
Вильгельм ван Астрея.
Он тихо фыркнул.
«Это неплохо.»
Я имею в виду, что это такая же фамилия, как и у тебя.
Он не сказал эту последнюю часть вслух. Вместо этого Демон Меча приветствовал женщину, которая больше не была Святым Мечом, как его жена; держал её со всей своей любовью, нежно поглаживая её мерцающие рыжие волосы.
День свадьбы
1
Приятный тёплый ветер приветствовал Вильгельма в тот момент, когда он ступил в сад. Ветер подарил ему сладкий, щекочущий запах цветов, а также шипение листьев, прежде чем он посмотрел в ясное небо.
Сад, отражающий склонности его владельца, был полон разных цветов. Были большие и маленькие бутоны всех видов, все они расположены в своих специально отведённых местах для прекрасного эффекта.
Когда он стоял, глядя на все цветы, у него возникла мысль. Владелец сада, в настоящее время стоящий в центре пространства, наслаждаясь пейзажами, был похож на цветок больше, чем любой из стоящих здесь цветков.
«Терезия». Вильгельм положил конец своим размышлениям и вместо этого позвал женщину.
Она повернулась, прижимая рыжие волосы на ветру. Её голубые глаза встретились с глазами Вильгельма, и улыбка, столь дорогая ему, ползла по её губам на фоне прекрасных цветов.
«Вильгельм».
Звук его имени вернул взволнованного молодого человека в чувство. Он поднял руку, словно пытаясь скрыть свою задумчивость. «Да», - сказал он резко. «Я только что вернулся.»
«С возвращением.» Его короткое приветствие заставило её взглянуть на него с ещё большей нежностью. Этих нескольких слов было достаточно, чтобы наполнить сердце Вильгельма теплом. Он хотел просто потерять себя в этом чувстве. Если бы только он мог...
«Ты смог разобраться в этой проблеме?» - спросила она. Она продолжала улыбаться, но её слова рассеяли его желание.
«-»
«Вильгельм?»
Её вопрос заставил его лицо напрячься - перемены, затронувшие Терезию. В какой-то момент её улыбка исчезла. Вильгельм вздохнул, чувствуя её взгляд, как пронзительный меч.
«… Это может быть бесполезно, но сначала я хочу кое-что сказать».
«… Это может быть бесполезно, но я выслушаю, что ты скажешь».
«Не сердись.»
«Думаю, это зависит от того, что ты собираешься сказать мне, не так ли?»
Когда его защитный слой был сорван, между ними наступила минута молчания. Но Вильгельм не хотел откладывать неизбежное. Он встал и открыл рот.
«Я привёл руководство к тому, чтобы они пришли и поговорили со мной напрямую. Я сказал им, что это тирания.»
«Ага. Полная несправедливость. А дальше?»
«Они решили удвоить мне работу. Мне жаль.»
«Почему они это сделали?!»
Терезия открыла рот; она схватила Вильгельма за лацканы и сильно потрясла его. Тем не менее, её тонкие руки сумели довольно сильно размотать его.
«Я попросил тебя не злиться», раздражённо сказал Вильгельм.
«Конечно, я разозлюсь! Я имею в виду…! В конце-то концов…!»
Терезия не могла закончить предложение, но толкнула его в грудь. Затем её небесно-голубые глаза наполнились слезами, и она крикнула:
«Наша свадьба через три дня!!»
Крики Терезии поразили птиц, которые спокойно наблюдали за садом. Под шумом десятков крыльев стояли мужчина и женщина, смотрящие друг на друга - два человека, которые собрались после долгих раздоров и теперь оказались среди новых неприятностей - Демон Меча и Святой Меч, муж и жена. Почти.
2
Когда-то была длинная, долгая война, которую история запомнит, как - Получеловеческая война.
Это был гражданский конфликт, который в течение девяти лет разрывал Драконье Королевство Лугунику, и его остановила одна-единственная молодая женщина, Святой Меч.
Что касается её достижений, королевство приветствовало её как героя, но самоотверженность и мастерство молодого человека по имени Демон Меча положили этому конец.
Через некоторое время Святой Меч в конце концов превратился в обычную девочку, вышла замуж за Демона Меча, и они жили долго и счастливо. И каждый дал им своё благословение...
«Гм-Гм». Мир не настолько добр, чтобы история так аккуратно заканчивалась.
С одной стороны, был Святой Меч, рождённый с силой Святых Мечей, которые сражались от имени королевства.
С другой стороны, был Демон Меча из дома, разрушенного во время войны, который покинул своё подразделение, когда произошли ожесточённые бои, и который в конечном итоге разрушил церемонию празднования перемирия.
Прошлое Вильгельма как человека, бросившего рыцарство и похвалы, отбросив его почести, поставило его в трудное положение; из-за этого стояли препятствия для их брака. Но связь между ними и помощь окружающих позволили им преодолеть эти трудности. И теперь свадьба приближалась, день, когда весь народ наконец-то отпразднует присоединение Вильгельма и Терезии в качестве мужа и жены.
«И сейчас? Теперь они говорят, что жених собирается пропустить свадьбу!»
Терезия с красным лицом растоптала ковровое покрытие в доме, её гнев никоим образом не уменьшился. Вильгельм пытался её игнорировать, издавая раздражённый вздох.
«Ой! Ой! Этот вздох - ты думаешь, у тебя много проблем! Это касается нас обоих, так что воспользуйся своей головой, Вильгельм! Это ужасно; Ты понимаешь?!»
«Посмотри на себя, закричала от одного вздоха… И я не думаю, что у тебя есть проблемы. Только шумишь.»
«Ты! Это доказательство того, что ты не воспринимаешь это всерьёз! О, я не могу в это поверить!»
Вильгельм вскинул руки, видя последствия его слов, понял, что ничего не сделает, а только ухудшит положение. На данный момент Терезия была как очаровательная бомба; одно неосторожное прикосновение может вызвать взрыв.
«Ты наконец вернул своё звание и всё стало нормаль. Почему приказ о развёртывании должен прийти в эскадрилью Зергева прямо перед нашей свадебной церемонией? Есть целая армия с другими подразделениями, которые могут справиться с такой работой!» После того, как первое извержение прошло, Терезия наконец вернулась к рассматриваемому вопросу.
Вильгельм скрестил руки, вернулся к настоящей проблеме и сказал: «Я говорил тебе. Сейчас в замке не так много подразделений, которые доступны для развёртывания. Эскадрильи из армии были отправлены по всей стране для восстановления последствий войны. Мы можем быть единственными, кто свободен в данный момент, кто может взяться за миссию, подобную этой... так что эстафета перешла к нам».
«Это не может быть ничем иным, как оправданием! Я уверена, что кто-то сделал это просто, чтобы сделать твою жизнь сложной... На самом деле, я уверена, что это мой отец!»
«Я давно заметил, что ты параноик, но…»
«Заметил? Даже ты так думаешь!» Терезия хлопнула в ладоши и сердито надула щёки.
Отец Терезии, Вельтол Астрея, был нынешним главой семьи Астрея и вскоре станет тестем Вильгельму. Вильгельм, конечно, приходил навестить родителей своей невесты перед свадьбой, и напряжённость этой встречи было трудно забыть. Вельтол попытался раскрыть истинный характер Вильгельма и выявить любую ошибку с огромным количеством неистовых вопросов; Вельтол был неплохим человеком, но он, естественно, защищал Терезию.
Он так сильно защищал её, так что поверить, что именно он отправил эскадрилью на задание и пыталется сорвать свадьбу, не было сложно.
«Думаю, что он использовал вес поколений, который принадлежит имени Астрея, чтобы повлиять на военных лидеров страны…» - размышлял Вильгельм. Но в то же время он задавался вопросом, будет ли этот мужчина так отчаянно пытаться сорвать свадьбу своей дочери.
Терезия, однако, посмотрела на землю, её длинные ресницы закрывали глаза. «Мои старшие братья Темза и Карлан и мой младший брат Кахиресс... Все мои братья погибли на войне. Я всё, что оставил мой отец. Я уверена, что он просто волнуется.»
«-»
«Тем не менее, он очень нервничает, мешая счастью своей дочери! Мы должны встретиться с ним!»
«Мы пробовали это и что в итоге? Он не играет честно.»
«Так ты смог победить меня в бою перед всем королевством, но боишься предстать перед мои отцом?»
Она покраснела от собственного слова «победа», но, тем не менее, Терезия насмешливо посмотрела на Вильгельма. Демон Меча нахмурился.
«Быть серьёзным, и завоевать тебя, или сделать так, чтобы папаша замолчал - две разные вещи. Поверьте мне, я бы хотел, чтобы это было так же просто, как просто его покромсать…»
«Мой отец примерно средне владеет мечом... или даже немного меньше, по моему мнению. Мой дядя… младший брат моего отца, до меня стал Святым Мечом, и мой отец быстро сдался…»
«Другими словами, победа над ним в схватке на мечах не будет иметь большого значения. Отлично»
Там он остановился, представив, что всё это было стратегией Вельтола.
Вильгельм потерял свою семью на войне, оставил военных и даже отбросил свой статус рыцаря. Он вряд ли ожидал, что Дом Астреи встретит его с распростёртыми объятиями. По правде говоря, он не произвёл наилучшего впечатления, когда встретил её семью, и разрешение на этот брак было в основном формальным. Если бы Вильгельму нужно было угадать, он бы сказал, что Вельтол проверяет его, чтобы понять, достоин ли Вильгельм его дочери.
Было трудно работать, потому что терял всё своё свободное время перед свадьбой, так как он заставлял его работать больше, когда они встретились.
«Когда ты найдёшь его, не устраивай разборки прямо там».
«Разборки?»
«Если это действительно твой папа, тогда это просто вызов. Мы не сможем сразиться, но у каждого есть свой способ борьбы. Мне просто придётся с этим жить.»
Они будут сражаться не с лезвием, а с преданностью Терезии. Казалось, что проблема заключалась в следующем: если вы хотите выиграть Терезию, вы должны справиться с этим.
И если для того, чтобы доказать свою ценность, достаточно было всего лишь такого ничтожного испытания и Вильгельм был счастлив встретить его.
«Я выиграл тебя у Бога Меча. Тебе лучше поверить в то, что я смогу забрать тебя у твоего отца.
«О, э… Ну, э…»
Услышав это так прямо, Терезия забыла весь свой гнев, когда она сдалась смущению. Она застенчиво посмотрела на землю, но в конце концов снова обрела голос. «… Могу ли я поверить в то, что через три дня ты сделаешь меня своей невестой?»
«Возьми всю ту энергию, которую ты тратишь, заботясь обо мне, и используй её, чтобы подготовиться. И, кстати, не позволяй никому, кроме меня, видеть это твоё уязвимое, краснеющее лицо.
«Уязвимое?» Она выглядела потрясённой; возможно, она никогда не осознавала этого в себе.
«-»
Вильгельм нахмурился, как невероятно очаровательно было её выражение лица. Он скрыл свою реакцию игривым толчком лба девушки.
«Ииип!»
Святой Меч, который через три дня станет невестой Демона Меча, издал симпатичный маленький визг.
3
Эскадрилья Зергева получила беспрецедентную репутацию во время Получеловеческой войны, как и её лидер, Бешеный Пёс Бордо Зергев.
Бордо, сражавшийся на протяжении многих лет, долгое время помогал Вильгельму, и Вильгельм был ему очень обязан. Не то, чтобы кто-либо из них когда-либо признавался в этом вслух.
Национальная армия, в том числе эскадрилья Зергева, в настоящее время претерпевает серьезную реорганизацию после окончания войны, и в рамках этой операции Бордо был переведён в штаб армии.
«… Неужели они так ироничны, и хотят, чтобы я сал капитаном». Вильгельм поморщился. Он стоял на площади прямо перед воротами замка Лугуники, в самом центре королевской столицы, перед более чем сотней членов эскадрильи, собравшихся там.
Существует традиция, сообщил ему Гримм. Ты ничего не можешь сделать.
«С такой традицией что-то не так. Как парень, покинувший эскадрилью, получил повышение? Будет плохо, если мы не выберем наших лидеров справедливыми и честными».
Человек, который провалил королевскую церемонию и боролся на мечах со Святым Мечом, чтобы сделать её своей женой, обеспокоен тем, что выглядит плохо?
«Ох, хватит, захлопнись. Перестань писать.»
Целью этого обжигающего выговора от Вильгельма было его поспешное - или, скорее, наскоро нацарапанное мнение человека - старого боевого приятеля Гримма Фаузена, теперь в непривычной одежде второго командира эскадрильи.
Он знал Вильгельма почти с начала гражданской войны, и, хотя он больше не мог говорить, они продолжали общаться почти на телепатическом уровне. Как капитан и вице-капитан и это раздражало Вильгельма.
Его беспокоило и то, что Гримм, похоже, наслаждался дискомфортом Вильгельма в этой ситуации.
«Я думаю, что вице-капитан Гримм прав. По крайней мере, никто здесь не кажется расстроенным из-за того, что вы стали капитаном. Эта церемония доказала вашу силу и ваши яйца.»
«Осторожнее, я не давал тебе слова, Конвуд».
«Ооо, я дрожу!»
Ответ прибыл от давнего члена эскадрильи Зергева, Конвуда Мелахау. Он не был особенно выдающимся в бою, но даже Вильгельм заметил его талант. Сообразительность служила как на поле битвы, так и за его пределами.
Многие, как и Конвуд, знали Вильгельма как часть эскадры Зергева два года или более. Может быть, он и был капитаном, но Вильгельм обнаружил, что обладает минимальным авторитетом среди многих, кто знал его так долго. И хуже, если бы они видели его самым молодым и самым неподготовленным.
«Капитан, которого мы знаем, вице-капитан, которого мы знаем… Какой-то реформ».
Возрождённая эскадрилья Зергева состояла из многих ветеранов, включая вице-капитана Гримма и капитана Вильгельма. Хотя Бордо с ними больше не было, его имя останется.
Это значит, что имена всех людей, с которыми мы сражались, живут, верно?
«Я практически слышу, как Пивот вздыхает… заставляю их работать даже после их смерти».
Гримм иронично улыбнулся, но Вильгельм проигнорировал его и посмотрел на собравшиеся войска.
Эскадрилья Зергева собиралась выйти из столицы, чтобы патрулировать близлежащие города и села. Их цель состояла в том, чтобы восстановить общественную безопасность, которая исчезла во время конфликта, и положить конец любым заговорщикам, которые могут нарушить перемирие. Это был бриз по сравнению со всем, что они делали во время войны, но солдаты эскадрильи Зергева стояли с напряжёнными лицами, а глаза горели настоящей страстью.
«Даже если всё пойдет по плану, этот патруль займёт ровно три дня... Мы должны вернуться прямо в день свадьбы капитана и леди Терезии. Знаете что? Когда я услышал эти приказы, я подумал, что мир сошёл с ума».
«Ключом к этой миссии будет то, сколько времени мы потратим на дороге Липус. Убедитесь, что все находитесь под благословлением вашего дракона.»
«Ненавижу это говорить, но, если твой наземный дракон рухнет по дороге, ты останешься позади. Мы не должны задержаться в этой поездке. Я думаю, что все здесь согласны, что это правильно.»
«Да, конечно. Если со мной что-нибудь случится, не смейте меня спасать…!»
Слушая, как солдаты обсуждают друг друга, как они подробно обсуждают свои планы, Вильгельм приподнял бровь. «Почему они так стремились к этому? Факт, что я должен вернуться вовремя к свадьбе, но это не более чем личная проблема. В конечном счёте, это не повлияет на них...»
«Просто показывает, насколько они все обеспокоены этим», - сказал знакомый хриплый голос. Вильгельм повернулся к голосу и увидел гиганта, приближающегося со стороны замка. Мужчина был хорошо сложен, с коротко подстриженными голубыми волосами: Бордо Зергев.
«Пришло время научиться обращать внимание на то, что происходит вокруг тебя. Теперь ты командир эскадрильи и скоро станешь мужем. Не думай, что можешь думать только о себе, если хочешь в этом преуспеть.» Он рассмеялся.
Вильгельм просто пожал плечами. «Что ты тут делаешь? Я думал, ты слишком занят для всего этого.»
«Х-ха-ха. Я не занят, всё в порядке. Но это первая миссия новой эскадрильи Зергева. Как его бывший командир, меньшее, что я могу сделать, — это провожать её.» С полным, резким смехом Бордо похлопал Вильгельма по плечу, что больше походило на удар. Демон Меча дрогнул от удара, и великан тихо сказал: «Кроме того, военнослужащие не единственные, кто считает, что это назначение - злоупотребление властью. Никто из вышеперечисленных людей не знает, когда Святой Меч и Демон Меча вступают в брак. Это пахнет неприятностями, и тебе лучше остерегаться.»
«Я до сих пор не привык, что ты даёшь мне такие советы».
«Совет такой же, как и всегда. Я учусь использовать свою голову, верить этому или нет ... И тот собеседник, которого ты мне порекомендовал на днях, удивительно полезен. Это был правильный выбор, заставить их выпустить его из тюрьмы.»
«О, Олф. Он сутенёр и мошенник, но это не значит, что он не может быть полезным».
Бордо говорил о мошеннике, с которым Вильгельм познакомился в Тюремной башне, который посоветовал ему, как решить его проблему с Терезией. Вильгельм, выполняя своё обещание, порекомендовал его Бордо в качестве потенциального помощника. Несмотря на все ожидания, оказалось, что Олф действительно оправдал себя.
«Это помогло получить такого умного парня как он. Я думаю, что когда-нибудь создам организацию, которая будет работать так, как он. И когда мы это сделаем, я назову её «Шесть Языков» в его честь.
«Он так гордится тем, сколько у него языков», - сказал Вильгельм. «Он что-нибудь узнал для тебя?»
«Никаких подробностей. Просто это кто из высших чинов вмешался и не хочет допустить входа леди Терезии в брак. Есть предположения?»
«… Много, чтобы у меня голова заболела».
Он едва мог выйти и сказать, что отец невесты был виновником, но его подозрения углубились.
Бордо нахмурился в ответ, но Вильгельм покачал головой и сказал: «Не парься. Они хотят драться? Ну, я тоже. Тебе не о чем беспокоиться.»
«Ты так думаешь? Я сам не уверен, но всё в порядке.»
Отказ Бордо увязнуть в суетливых подробностях было одной из его сильных сторон. Он завершил их разговор грубоватым «Покажи им», а затем пошёл подбадривать мужчин.
Он настоящий капитан. Гримм улыбнулся.
«Настоящий бывший капитан, но я согласен». Вильгельм посмотрел на ворота замка. «Что же. Когда Бордо повеселится, мы отправимся.»
Всего в эскадрилье было более ста человек, а также около двадцати экипажей драконов для их перевозки. Всё было выстроено и готово к работе, а солдаты были наготове. Вильгельм намеревался сдвинуться с места, как только Бордо завершит обход. Но когда мысль пришла ему в голову...
«Вильгельм!»
...он услышал своё имя от ворот и посмотрел на них. Он увидел молодую женщину, бегущую вниз по склону.
«Терезия? Почему ты здесь?»
«Слава Богу! Я так рада, что добралась до твоего отъезда.»
Почти не обращая внимания на шокированного Вильгельма, Терезия вежливо поклонилась охраннику у ворот и вышла на площадь. Ворота замка, самая важная из оборонительных сооружений, были открыты без единого крика.
«... Я знаю, что тебя все знают», - сказал Вильгельм, - «но, чтобы охранник вот-так просто впускал девушку в замок?»
«Охранники все знают, кто я. Я думаю, что они знаю меня лучше, чем ты, ха-ха!» Терезия подмигнула Вильгельму, который с сомнением смотрел на неё.
Они уже попрощались, когда он покинул особняк. Через три дня он поклялся вернуться до их свадьбы, а затем быстро ушёл, чтобы не поддаться искушению задержаться. И теперь всё было напрасно.
Такие расставания становились всё труднее. Может быть, он до сих пор не осознал, что эта женщина думает о нём.
«Снова, Вильгельм. Ты снова хмуришься. Я просила тебя, что бы ты перестал так делать.»
«Ну, это твоя вина».
«Как это моя вина? Я не могу поверить, что ты сказал это. Ой-ой! Но послушай...»
Терезия протянула что-то, что она прятала за спиной. Вильгельм, всё ещё хмурясь, взял это: это была коробка, завёрнутая в ярко-жёлтую ткань.
«Что это?»
«Я сделала это для тебя, так как ты уезжаешь так далеко. Ты знаешь, что они это называют... обед, наполненный любовью?»
«Ты так смущена, что едва можешь заставить себя сказать это», - заметил Вильгельм, проверяя вес упаковки в своих руках.
«Так что, ты не хочешь сказать что-нибудь ещё?» Сказала Терезия.
«Что сказать?»
«Что за чушь! Я старалась изо всех сил приготовить для тебя хороший обед. Как насчёт сердечной благодарности или чего-то такого?»
«Сердечное спасибо, да?» Он задумчиво остановился. «Пока я буду это есть, я притворюсь, что это ты».
«Что, я не знаю, как к этому относиться…!»
Вильгельм тщательно обдумал свои слова, но, судя по реакции Терезии, они были неверны.
Несмотря на всё это, это не изменило тот факт, что он был счастлив. Похоже, она поняла, и Терезия едва улыбнулась, услышав неуклюжий ответ Вильгельма.
«Всё в порядке», - сказала она. «Я не ожидала многого. Это не важно. Если ты съешь то, что я приготовила, этого будет достаточно.»
«Что за внезапный импульс сделать мне "обед с любовью"?»
«Я не могу поверить, что ты так легко можешь сказать это!»
Быстро могло измениться не только выражение лица Терезии, но и весь цвет её лица. Она прошла путь от красного до бледного и до призрачного белого; наконец, она остановилась на тонком бело-красном.
«Армия точно не известна тем, чтобы готовить еду для гурманов, верно?» - сказала она. «Кроме того, эскадрилья Зергева будет в движении, и кроме того, она полна людей. Назови это моим крошечным актом сопротивления в твою защиту.»
«У нас есть Гримм, который отвечает за еду. И даже я умею готовить.»
«Конечно, ты не думаешь о том, что Гримм один готовит для сотни солдат. А что касается чёрного мяса и варёных до смерти овощей, которые ты делаешь, я даже не рассматриваю за еду».
«Хрк...»
«В любом случае, я хотела сделать что-то для тебя. Если бы я могла что-то сделать, чтобы у тебя было ещё немного энергии, чтобы вернуться вовремя к нашей свадьбе... тогда я сделаю это! Это всё.»
Понимая, что она начинает говорить по кругу, Терезия частично отвела взгляд от своей речи. Это означало, что она пропустила изменение в глазах Вильгельма.
«-»
Она не заметила, как он подавил своё желание обнять её в тот самый момент, чтобы погрузиться в её уязвимую сладость.
Дело даже не в том, чтобы подать плохой пример своим подчиненным. Оковы, которыми Вильгельм никогда не интересовался, теперь остались в его руке. Спасло ли это его или сдержало? Его чувства были сложными.
«Я знал, что продвижение по служебной лестнице не окажет мне никакой пользы…»
«В самом деле? Я рада, что так много людей признают тебя».
«Ты делаешь это нарочно?»
«-»
Терезия стояла там с удивлением, совершенно не подозревая, насколько она очаровательна. Плечи Вильгельма опустились. Демон Меча запоздало понял, что все глаза прикованы к нему. Бордо закончил обстрел войск, и теперь вся эскадра следила за обменом пары. Казалось, они искренне наслаждались разговором Святого Меча и Демона Меча.
«… На что вы все смотрите?»
«Ой, ничего». Конвуд ухмыльнулся. «Просто подумав, что трудно оставить настоящую любовь позади, но, возможно, пора уходить. Вы и ваша старая леди можете проводить всё время вместе, когда мы закончим, после свадьбы. А пока наш капитан холостяк.»
«Старая женщина? Тьфу... Думаю, скоро это будет так!»
Смешок пробежал по остальной части эскадрильи. Вильгельм щёлкнул языком из-за смеха, но Терезия, положив руки на её покрасневшее лицо, не выглядела полностью недовольной.
Теперь она вздохнула и вышла перед эскадрой Зергева. «Спасибо, что уделили мне несколько минут своего времени, прежде чем отправиться в путь. Я почему-то никогда не думала, что настанет тот день, когда я увижу вас таким образом без меня. И, может быть, я тоже должна извиниться за это.»
«-»
Терезия выглядела смущенной и виноватой, но команда молчала. Ещё три месяца назад эскадрилья Зергева и Терезия часто сражались бок о бок в гражданской войне. Она была Святым Мечом: она сопровождала их в экспедициях и своим клинком сделала больше, чем кто-либо другой на линии фронта.
А теперь эскадрилья Зергева собиралась патрулировать, а Терезия осталась в столице. Это было бы немыслимо во время войны, и, возможно, сама Терезия чувствовала себя несколько заброшенной.
Но…
«Ай!»
«Зачем извиняться, дурочка? Вот так всё работает».
Вильгельм встал перед ней и ударил по затылку. Прежде чем Терезия смогла возразить, потерев голову, Демон Меча издал слышимый звук пяткой своего ботинка. В ответ солдаты Зергевской эскадрильи стукнули каблуками по земле, выпрямив свои ряды.»
«Вот это да…»
«Боевые действия и защита — это обязанность солдата», - сказал Вильгельм. «Я говорил тебе, Терезия. Ты останешься здесь, позади меня и остальных солдат, и будешь ухаживать за своими цветами или чем-то ещё. Это гражданский долг».
«Домохозяйка звучит довольно хорошо, а, Кэп?» - поддразнил Конвуд, на что Гримм добавил: «Это он сделал тебя такой!» и вся эскадра снова разразилась смехом.
Вильгельм смеялся неохотно, и Терезия смотрела на него с широко раскрытыми глазами.
«-»
На мгновение эти огромные голубые глаза оказались в опасной близости от слёз. Терезия быстро откинула их рукавом, заставив улыбнуться. Добрая улыбка, которая могла мгновенно очаровать сердце даже Демона Меча, Вильгельма и всех его людей.
Всё ещё улыбаясь, Терезия глубоко склонила голову и сказала: «Спасибо всем. Все, пожалуйста, позаботьтесь о Вильгельме, пока меня нет!»
Это были последние слова, которые кто-либо сказал перед тем, как они ушли.
4
«Г-ха-ха-ха! Вот девушка нашего Вильгельма, мисс Терезия. Не могла найти лучшего способа отослать его. Я не могу поверить, что он уже так скис.»
«Скис. Пожалуйста. Он не из тех, кого можно легко заставить конфликтовать или контролировать. Я иногда задаюсь вопросом, не являюсь ли я той, кто держит его в такой крепкой хватке.»
«Недостаток самосознания — это грех сам по себе. Но в любом случае, у тебя есть обязанность исполнять обязанности жены Демона Меча.»
Таков был разговор, который последовал, когда эскадрилья Зергева, наконец, покинула Терезию и Бордо. Двое из них разделяли вид связей, которые установились между людьми, которые пережили битву вместе. С одной стороны, был Бордо, которого вытащили с линии фронта из-за его продвижения по службе; с другой стороны, Терезия, которая фактически ушла на пенсию: их должности также дали им много общего.
«Мастер Бордо, разве вы не чувствуете себя одиноким, наблюдая, как Вильгельм и другие уходят?»
«Одинокий, уединённый. Какое сладкое слово. Я признаю, что есть немного... или, может быть, есть что-то небольшое, когда я не могу просто идти с ними, как раньше.» Бордо посмотрел на свои руки, которые не держали знакомый боевой топор, и его голос понизился немного. Однако вскоре он сформировал два кулака. «Но посмотрите. Поле битвы может измениться, но я всё ещё я. У меня есть свои обязанности. Есть люди, которые ожидают от меня достижений. Я рад, что могу желать и надеяться на что-то. Так же, как вы надеетесь на Вильгельма, мисс Терезия.»
«Я… Да, я чувствую то же самое». Она посмотрела туда, куда ушли Вильгельм и его солдаты.
Краем глаза она увидела плотные скрещённые руки. «Между прочим», - сказал Бордо, - «что касается той вещи, которую вы попросили… о том, кто бы ни послал эскадрилью Зергева на эту случайную миссию…»
«Мне жаль, что я опираюсь на вас. Просто сейчас я не могу думать ни о ком другом, на кого могу рассчитывать».
«Не переживайте. Мы говорим о свадьбе двух моих старших товарищей. Не похоже, что я могу отказать ... Я просто не совсем уверен, должен ли я вам это говорить.» Бордо почесал свои короткие волосы, выглядя бледно. Терезия прищурилась, неспособная подавить плохое предчувствие о том, что может заставить его стесняться говорить.
«Всё нормально. Пожалуйста, говорите свободно. Не смягчайте это.»
«Вы уверены?»
«Да. Не жалейте меня.»
«… Похоже, за этими приказами стоит Дом Астреи. Другими словами, ваш отец.»
Боль была очевидна в голосе Бордо. Терезия закрыла глаза.
Взрывной ауры, которую можно было внезапно почувствовать в воздухе, было достаточно, чтобы каждый волосок у каждого охранника у ворот встал дыбом. Даже Бордо с его долгим боевым опытом приготовился к смерти.
Но Святой Меч, источник этой невероятной силы, быстро взял её под контроль. «Извините! Я потеряла голову! Это был несчастный случай! Не волнуйтесь!» Поклонившись испуганным охранникам, Терезия ударила себя ладонью по лбу, словно чтобы подчеркнуть, насколько она раскаялась. Она сделала симпатичный маленький удар, и Бордо начал смеяться над несоответствием звука и великим мастером человека.
«Мисс Терезия… я думаю, что у вас с Вильгельмом были подозрения, верно?»
«Да. Я не хотела в это верить. Даже сейчас я бы хотела, чтобы это было не так.»
Её подозрения подтвердились. Когда она узнала, что на самом деле это был её собственный дом, её отец, который пытался испортить её свадьбу, в сердце и разуме Терезии начался шторм.
В любом случае, теперь она знала личность своего врага. И если Вильгельм всегда в решающей битве был готов драться...
«Тогда я тоже должна драться…»
«М-мисс Терезия? Я уверен, что мне не нужно указывать вам, что если вы поднимете свой меч, то Вильгельму достанется, верно? Э-э, и я бы тоже был бы так взволнован.»
«О, под “драться” я имею в виду “разговор”. Это была фигура речи... эмоциональная вещь».
Тем не менее, Терезия, чувствуя себя совершенно иначе, сжав кулак. Бордо признал всё это с большим беспокойством.
Терезия попросила Бордо в расследовании этого дела, и никогда не сообщая Вильгельму. У неё было намерение договориться со своим отцом. Бордо горячо надеялся, что дело не дойдёт до насилия.
«Если вам нужен посредник, я не буду против ...», - сказал он.
«Всё в порядке», - ответила Терезия. «Я знаю, что вы заняты, мастер Бордо, и я не хотела бы беспокоить вас. Кроме того, эта проблема касается меня и Вильгельма, и я хочу решить её! Как муж и жена. Да», - сказала она с покрасневшим лицом.
Она глубоко поклонилась Бордо, который не мог полностью избавиться от своего беспокойства; затем она бросилась прочь от площади.
Было ясно, даже когда она ушла: она собиралась найти Вельтола Астрею, своего собственного отца, и решить этот вопрос.
«С этими двумя никогда не бывает легко», - бормотал Бордо. Чувствуя, как будто он заметно постарел, и он вернулся в замок. В его сердце была только одна молитва - чтобы свадьба состоялась без перебоев через три дня.
5
Задача эскадрильи Зергева в этой миссии состоялась в том, чтобы осмотреть главную дорогу и обходные пути вокруг столицы. Военные уже были развёрнуты в так называемых пяти великих городах страны, чтобы помочь восстановить и обеспечить общественную безопасность после войны, поэтому этот патруль в основном охватывал бы небольшие города и деревни на этих дорогах.
Эту задачу элитная эскадрилья Зергева обычно не выполняла. Тем более зная, что это конкретное задание было уловкой кого-то за кадром.
И ты думаешь, что это отец леди Терезии доставляет тебе неприятности? Тебе не кажется, что ты параноик?
«Ты не встречал этого человека. Если бы ты это сделал, ты бы знал, что я не шучу... Не то чтобы я не понимал, почему он это делает».
Вильгельм поджал губы из-за слов Гримма, когда они вдвоём ехали бок о бок на сухопутных драконах. Его старый брат по оружию улыбнулся, а затем написал ответ на своей бумаге.
Из-за благословения отпугивания ветра не было ни толчков, ни шума, пока они путешествовали. Несмотря на это, Вильгельм был поражён тем, что Гримм мог так легко писать, сидя на спине дракона.
Я привык к этому.
«… Я ничего не говорил». Вильгельм нахмурился, недовольный тем, что его мысли так легко читаются. Гримм покосился на него, и Вильгельм зарычал: «Что? Не приходи ко мне плакать, если упадешь со своего дракона.»
Я просто чувствовал себя немного взволновано, из-за твоей свадьбы, которая будет через три дня. Ты действительно вырос.
Гримм действительно выглядел взволнованным и этого было достаточно, чтобы он надоел Вильгельму. Семь лет, которые они знали друг друга, охватывали всё время Вильгельма, которое он провёл с военными. Не говоря о его «потерянных» двух годах. Его знакомство с эскадрой Бордо Зергева было долгим, и даже Вильгельм стал способен иногда испытывать к ним настоящую эмоцию или две.
«… Ты хочешь узнать правду?» - сказал Вильгельм. «Я был уверен, что ты умрешь через десять минут после того, как я встретил тебя».
Я знаю, что это правда. Я сам никогда не верил, что переживу гражданскую войну. Даже сейчас я думаю, что произошла какая-то ошибка, или я поставил всю свою удачу на выживание.
«Твоя жизнь обеспечена, а?»
Вильгельм не любил смотреть на жизнь как на прихоть удачи, хорошей или плохой. Особенно, когда дело доходило до поля битвы - место жизни и смерти, где люди выковывались в пламени боя.
Единственное, что влияло на выживание в бою, было то, чем люди занимались в своей жизни до этого момента. Гримм мог положиться на Вильгельма в этом вопросе. Но теперь он думал дважды. Зачем? Из-за определённой встречи.
Потому что он встретил женщину, которая заставила его подумать, что он исчерпал запас удачи своей собственной жизни.
Гримм предложил листок бумаги молчаливому Вильгельму всего с одним предложением. Ты стал мягким.
«Убери.» Вновь прочитав легко, Вильгельм сердито отшвырнул бумагу.
«-»
Удовлетворённый этим ответом, Гримм сосредоточился на чём-то новом. Он вытащил из седла короткую металлическую палку и ударил её о кусок металла, который прикреплён к его бедру. Шум был его способом общения с окружающими. В ответ на звук металла об металл Конвуд подошёл сзади.
«Ты звал?» - спросил он.
Я хочу снова сократить маршрут патрулирования. Время особенно ограничено в этой миссии.
«Это точно». Конвуд резко кивнул, затем посмотрел на Вильгельма. Вильгельм хранил глубокое молчание, свидетельствующее о том, что даже Демон Меча смог усвоить чужой урок.
«Мы не можем позволить, чтобы Леди Терезия стояла одна у алтаря. Поверь мне, весь отряд так считает. И эта небольшая сцена перед тем, как мы ушли, только усилила наше желание».
«Это верно. Спешите и приступайте к делу.» Вильгельм пристально посмотрел на Конвуда. Другой человек вытащил карту из своей сумки и открыл её. На неё были изображены окрестности столицы, маршрут которых обозначен красными чернилами и обведён кругом.
«Во-первых, мы пойдём вниз по Липасу в Фурул», - сказал Конвуд. «Затем мы отправимся на запад через Милгре, Бонобо и Крамлин, прежде чем вернуться в столицу».
«Это два дня», - сказал Вильгельм. «Включая патрулирование, я не уверен, что трёх дней будет достаточно».
«Вот почему мы будем лететь по этим дорогам так быстро, как сможем - так что трёх дней будет достаточно. Мы согласились оставить всех, кто отстает. Парни готовы умереть, а не замедлять нас.»
«Это не задание умереть за…»
Вильгельм, возможно, воспринял бы слова Конвуда как шутку, если бы не лицо человека и разговоры, которые он подслушал, прежде чем они ушли. Несмотря на всё, это правда, что они будут пытаться сохранить время до абсолютного минимума.
«Думаю, если в дополнение к этому мы закончим патрулирование в каждом городе быстро, то мы успеем», - сказал Конвуд.
«Сможем ли мы жить с этим?» - спросил Вильгельм. «Весь смысл в том, чтобы улучшить общественную безопасность, верно? Если мы собираемся просто пробежать весь маршрут не о чём не беспокоясь, зачем мы тогда вообще уезжали?»
«Не проблема. Города на нашем маршруте находятся на границе со столицей... Это, пожалуй, самые безопасные небольшие населённые пункты в стране. Им просто нужно знать, что, если возникнут какие-то проблемы, большой и страшный Демон Меча бросится прямо к ним на помощь».
Важно, чтобы люди увидели нас. В этом-то и дело. Гримм кивнул, словно подчёркивая, что поводов для беспокойства не было.
Это был компромисс, которого достигли его люди, взвесив время против долга.
«Является ли это ещё одним признаком того, что я стал мягким… или что я стал слишком умным для своего же блага?»
Это ещё одна вещь, которую ты должен сделать для леди Терезии.
«Ты думаешь, что это способ заставить меня согласиться на что угодно, не так ли?»
Гримм был прав, однако, эта логика быстро привела Вильгельма в чувство.
«На такой скорости и придерживаясь только того, что строго требуется для патрулирования, мы должны вернуться в столицу через два с половиной дня. Через полдня у тебя должно быть несколько минут, чтобы подготовиться к церемонии. И тогда все будут жить долго и счастливо.»
«Я очень на это надеюсь…»
Конвуд говорил ярче, чем обычно, возможно, в попытке ослабить беспокойство, которое они испытывали. Вильгельм, однако, обнаружил, что всё это трудно переварить. У него было личное беспокойство, от которого он не мог полностью избавиться. Будучи благодарным за то, что солдаты были полны решимости отвезти его домой к его свадьбе, он понял, что за этим стоит Вельтол.
Я не думаю, что он позволит мне так легко прийти, подумал он.
Это не похоже на тебя. Ты действительно так переживаешь?
«Я сражаюсь с врагом, которого не могу достать своим мечом. С таким же успехом я могу размахивать палкой.»
Лицо Вильгельма было мрачным, и Гримм протянул ему бумагу. Я понимаю. Надеюсь, тебе станет лучше. Мы должны быстро пройти через нашу первую остановку, Фурул.
Глаза Вильгельма расширились, когда он прочитал записку. «Что, ты что-то знаешь?»
Фурул — это то место, где я родился. У меня есть контакты с жителями. Это должно помочь нам быстро завершить патрулирование.
Вильгельм поднял бровь. «Да, это для меня новость. Я не знал, что ты был так близко к дому.»
Гримм одарил его сложной улыбкой. Вильгельм знал это выражение. Это был вид человека, который был нелоялен по отношению к своим родителям. Они были похожи: человек, покинувший свой дом после драки со своими братьями, человек, который никогда не имел возможности извиниться.
«У каждого своя история», - невозмутимо сказал Конвуд. «Не похоже, что ваши истории отличаются от наших».
«Вся эта эскадрилья состоит из беглецов? Это какая-то особая единица», — сказал Вильгельм, тронутый их щедростью духа. На его сердце стало немного легче; он был благословлён отличными компаньонами. Не то чтобы он признался в этом.
Благодарю. В любом случае, позволь мне разобраться с Фурулом.
Как только Гримм сказал, что разберётся с проблемами сам, слабые очертания некоторых зданий стали видны вдалеке. Это был Фурул, постоялый двор, о котором они только что говорили. Их первая остановка и проверка того, где вырос Гримм…
«А?»
Как только эта мысль пришла ему в голову, Вильгельм потерял дар речи от увиденного города. Так же, как и остальная часть эскадрильи Зергева.
Причиной этого было гигантское знамя, висящее над входом в город с надписью: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! С ТРИУМФАНТНЫМ ВОЗВРАЩЕНИЕМ ВЕЛИКОГО ГЕРОЯ НАШЕГО ГОРОДА! Всё население, казалось, присутствовало, чтобы поприветствовать их.
Звук людей, узнавших блудного сына, возвращающегося к ним после того, как он завоевал для себя авторитет в национальных вооружённых силах. Не нужно было думать, кого приветствовали эти люди.
«… Эй», - сказал Вильгельм Гримму, - «ты действительно думаешь, что сможешь убедить их оставить нас в покое?»
Он говорил от имени всех; вся эскадрилья сразу посмотрела на Гримма. Гримм начал потеть. Дрожащими руками он выцарапал: я попробую.
Это было далеко от смелых заявлений, которые он сделал несколькими минутами ранее.
6
«Я знал! Знал, что бесполезное порождение хозяина вернётся к нам и добьётся успехов!»
Это было давно. Мне жаль. Есть так много вещей, о которых нужно поговорить, но...
«Гримм, ты нечто! Я сбежал из армии почти сразу, как только присоединился и вернулся домой…»
Я не виню тебя. Поле битвы - ужасающее место.
«Эээй, Гримм. Я знаю милую молодую девушку, которая тебе может понравиться. Хочешь поговорить с ней до того, как ты уйдешь?»
Мне жаль! Но у меня уже есть кое-кто ...
И так продолжалось до тех пор, пока эскадрилья Зергева наконец не смогла выбраться из Фурула.
Они потратили два часа на патрулирование в этом городе. Благодаря добрым услугам Гримма, героя родного города, эскадрилья Зергева успешно увеличила своё время на пять часов, проведя в общей сложности семь часов в Фуруле.
«Я больше никогда не буду доверять тому, что ты скажешь!» - неистовствовал Вильгельм, призывая своего сухопутного дракона встать во главе группы. Перед лицом гнева Демона Меча всё, что мог сделать Гримм, — это опустить голову. Учитывая всю его выдающуюся репутацию, всё закончилось хорошо. Но ему пришлось тщательно обдумать то, что пошло не так в этом случае.
«Полегче, Кэп», - сказал Конвуд. «Мальчик убежал из дома и вернулся героем - конечно, мама, папа и дети захотят это отпраздновать…»
«Да, и каждый родственник, учитель и старый друг! Они были выстроены в очередь до следующей деревни… Какой бардак!» Крики Вильгельма стали ещё громче, когда он вспомнил о семичасовых праздниках.
По правде говоря, вряд ли кого-то из них удивило, что деревня Гримма сможет захотеть сделать из этого событие. Некоторые из его близкой семьи рыдали, увидев его снова.
Я думаю, мои родители предположили, что я умер, написал Гримм.
«Учитывая то, как ты выглядел, когда я встретил тебя, и тот факт, что они не слышали о тебе годами, я не виню их».
В то время все в эскадрилье думали, что Гримм вряд ли выживет. Но благодаря череде совпадений он всё ещё был с ними. Сам Гримм, вероятно, не хотел это называть подарком судьбы.
«Это довольно сильный удар по нашему графику, но семья вице-капитана была рада его увидеть», - сказал Конвуд. «А что касается патрулирования…»
Весь этот инцидент был...
«Нет, забудь об этом», - сказал Вильгельм, прерывая Гримма, когда он начал писать извиняющую записку. «Конвуд прав. По крайней мере, мы выполнили свою работу.»
Какой бы ни была ситуация с другими членами его эскадрильи, у Вильгельма больше не было семьи, с которой можно было связаться. Огни войны поглотили их всех с его родным городом. Он был похож на Гримма в том, что он сбежал и после этого никогда не связывался со своей семьёй. Но, в отличие от Гримма, у Вильгельма никогда не будет возможности извиниться.
С этой точки зрения Гримма, возможность воссоединиться со своей семьей и друзьями была поводом для радости.
«Мы можем наверстать время», - сказал он. «Если вы хотите показать, что сожалеете о сегодняшнем дне, просто… иногда пишите своей семье».
«-»
«В любом случае, когда ты однажды вернешься с Кэрол, будет ещё хуже, верно?»
Пытаясь понять, что произошло, Вильгельм вспомнил любовницу Гримма. Он увидел, как экстатическая семья Гримма узнала, что их сын получил воинское звание. Если бы они узнали, что он собирается жениться на дочери знати, они были бы невообразимо шокированы.
Займись своим делом. Когда Гримм снова посмотрел на Вильгельма, он наконец улыбнулся.
Казалось, это вдохновило весь отряд, и они с новой силой отправились в путь. Временная шкала, которую они пытались сжать как можно больше, вместо этого была серьёзно расширена, но она всё ещё не выходила за рамки.
«К счастью, у другие члены отряда родом из других мест, которые мы не посетим», сказал Конвуд.
«Это успокаивает», - ответил Вильгельм. «Если я увижу другого родственника, друга, члена семьи или доброжелателя…»
Не переживай об этом. Гримм казался менее чем полностью довольным.
«Я просто не хочу повторения Фурула. Я пытаюсь, так сказать, снизить сопутствующий ущерб.»
Независимо от реакции Гримма, эскадрилья Зергева поспешила вниз по дороге Липас. Со временем они благополучно прибыли в следующий пункт назначения, Милгре.
На этот раз не было массовой приветственной вечеринки, и они смогли завершить патрулирование и двинуться дальше в кратчайшие сроки.
Я рад, что ничего не произошло. Я надеюсь, что дела пойдут так же.
«Сколько времени мы получили?»
Мы всё ещё на четыре часа отстаём от графика.
«Я не должен был спрашивать».
Но всё же, они выиграли немного времени. Если дела пойдут так и дальше, они смогут вернуться в столицу, оставив пару часов до свадьбы.
«По крайней мере…»
По крайней мере, он верил, что не расстроит Терезию. Вильгельм знал, что цепляется за соломинку, но это всё, что у него было.
Но, конечно, когда кто-то цепляется за соломинку, эти соломинки со временем ломаются.
7
В дворянском квартале столицы могли жить только люди, имеющие большой статус. Новые волшебные фонари сияли ночью вдоль каменных улиц, которые проходили среди роскошных, элегантных зданий. Драконьи повозки, которые катились по улицам, почти не издавали звука.
Вся страна пострадала от длительной гражданской войны, но конфликт едва затронул это место. Дворянский квартал существовал как другой мир - сам по себе. Любые беспорядки или драки были подобны табу из уважения к этикету и спокойствию района.
Две женщины шли по району, их каблуки стучали по земле. Одна из них шла с отведёнными назад плечами, прорезая воздух, а вторая женщина позвала первую.
«Леди! Леди Терезия! Вы действительно собираетесь противостоять лорду Вельтолу?»
«Конечно, Кэрол. Я ужасно зла на него.»
Терезия, всё ещё быстро маршируя, поджала губы другой женщине, у которой были золотые волосы и голубые глаза. Вторая женщина, Кэрол, засохла под взглядом Терезии.
«Ты что, противостоишь мне, Кэрол? Ты против ... моей свадьбы ...?»
«Пожалуйста, не смотрите на меня так, госпожа! Я никогда не буду против вас в любом случае! Хотя я признаю, что Вильгельм не был моим первым выбором для вашего мужа…»
«Значит, ты против…»
«Пожалуйста, не ставьте меня в такое трудное положение; вы заставляете меня плакать! Я буду рыдать, как жалкий маленький ребенок!»
«Извини, извини. Всё хорошо, Кэрол, я тебе доверяю.»
Видя, что тугая красота вот-вот сломается, Терезия бросилась успокаивать Кэрол. Её сопровождающая столько лет обычно была довольно стойкой, но, когда дело доходило до вопросов, в которых участвовала Терезия, она иногда могла стать удивительно деликатной. В последнее время эта тенденция расширилась и включила в себя её любовь к Гримму. Кэрол стала довольно эмоциональной и начала любить милые вещи.
«Я удивлена, узнав, сколько у тебя проблем, Кэрол», - сказала Терезия.
«Такая неожиданная критика, миледи. Я первая среди всех, кто помогает вам ориентироваться в этом мире. Я надеюсь, что вы будете и впредь полагаться на меня, как всегда.»
«Да. И впредь будь очень надёжной.»
«Да, мэм!»
Терезия похлопала Кэрол по плечу, на что Кэрол ответила сияющими глазами и решительным кивком. И удивлённо подняла голову. «А? Когда это я начала потакать твоим прихотям?»
«Идём, ваши отец и мать должны быть здесь. Пойдёмте, расскажем им всё». Кэрол резко проигнорировала вопрос Терезии, когда они пришли в один особняк - место для посетителей, приехавших в столицу издалека. Учитывая свадьбу, родители Терезии - Вельтол, глава Дома Астрея; и его жена Тиша, скорей всего, были там.
«Мне показалось странным, когда они сказали, что останутся в гостевом доме, а не в нашем особняке. Я уверена, что они просто хотели всё утаить от меня».
«Понятно», сказала Кэрол. – «Если я могу спросить, миледи, что сказал лорд Вельтол, когда отказался остаться в особняке?»
«Он утверждал, что дом уже принадлежит мне и Вильгельму как мужу и жене, поэтому мои родители не будут пытаться навязаться нам… И, ну, я не поверила ему просто потому, что он назвал нас мужем и женой, поняла?»
Кэрол мягко улыбнулась. «Конечно понимаю. Ваша Кэрол на вашей стороне, леди Терезия.»
Это была та же самая улыбка, которую она показала на церемонии после окончания войны, когда она молча наблюдала, как Терезия собирается получить звание, которое она не хотела. То есть улыбку, которая показывала, что она что-то сдерживала в своём сердце; и у Терезии не хватило смелости спросить, что это было.
«В любом случае, идём», - сказала Терезия. «И давай сделаем так, чтобы подобное никогда не повторилось».
«Но, миледи, что произойдёт, если лорд Вельтол признает свою вину?»
«Мне нет дела до этого. Я собираюсь заставить его кое-что сделать. В конце концов…» Когда она направилась ко входу в гостевой дом, Терезия оглянулась на Кэрол. В её глазах не было никаких следов сомнения, когда она заявила: «Вильгельм вернётся к началу свадьбы. Он обещал сделать меня своей невестой. Так что тебе не нужно об этом беспокоиться.»
Затем, на этой волне уверенности, Терезия потянулась к двери.
8
Поэтому, Вильгельм полностью доверял Терезии, но...
«-»
Небо было тёмным. Невероятно тёмным. Весь мир, казалось, был сделан из кромешной тьмы без луча света.
Во всех сторонах не было света, и воздух был насыщен песком, который тёрся о их кожу. Земля под их ногами была одновременно твёрдой, мокрой и скользкой. Это было действительно худшее из возможных условий.
Несколько лязгов металла по металлу пронзили тьму и исчезли на дальнем расстоянии. Мужчины напрягли уши и услышали, как оно исчезло вдалеке, затем вздохнули.
«Глубоко, да ...?»
Никто не сомневался, и никто не дал ответа. И только это имело смысл. Кроме Вильгельма, здесь было только два человека. Один из них был без сознания в руках Демона Меча, а что касается другого...
«-»
Вильгельм почувствовал стук в плечо и оглянулся. Он не мог увидеть лицо другого человека во мраке. Но благодаря долгому знакомству он всё ещё знал, о чём думал этот человек. Было страшно. И он дал худший из возможных ответов.
Не нужно было думать о том, что случиться, если оставить Гримма в полной темноте. Отсутствие света было естественным врагом человека, который общался через письма. Выражение его лица и тела могли передать то, о чём он думал, но в этой кромешной тьме даже это было невозможно.
«Енм.»
«Всё равно», - сказал он, - «я до сих пор не понимаю, что ты пытаешься сказать…»
Возможно, Гримм был обеспокоен тем, насколько ужасна была ситуация. Однако, услышав неуклюжий стон, Вильгельм успокоился. Люди иногда становятся более устойчивыми, когда находятся вместе. Или Вильгельм просто столкнулся с таким огромным потоком неудачи, что прошёл через страдания, и достиг чего-то вроде просветления.
«Ааа…» Вильгельм почесал щеку и поднял голову. Он мог видеть рухнувший вход в пещеру, но из-за его положения он не мог добраться до него. Им придётся идти, используя эхо металлической пластины Гримма, в вере, что есть ещё один выход на другой стороне.
«Но если я переживу это, то Терезия убьёт меня…»
В данный момент, он начал сомневаться, что вернётся на свадьбу живым. Вильгельм вздохнул. А когда понял, что до неё полдня, Демон Меча ускорил шаг, надеясь, что на него обрушиться потолок.
9
Кэрол тихо сглотнула при виде мужчины, стоящим перед ними. Было похоже, что он истощал ауру воина, хотя всем известно, что он им не является, и Кэрол была хорошо знакома с этим фактом. Следовательно, эта непреодолимая аура была волной какого-то другого сильного убеждения.
«Во-первых, позволь мне поблагодарить тебя за то, что ты пришёл в столицу».
Кэрол чувствовала себя замороженной; рядом с ней её хозяйка зажгла искру разговора. Её глаза были суровы, взгляд, который сам по себе мог уничтожить слабого противника. Но этот человек, не столь испуганный выражением лица Терезии, посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
Конечно, он это сделал. В конце концов, человек, стоящий перед Терезией, технически не был врагом, но...
«Такая формальность, Терезия. Это наш дом. Не вижу необходимости церемониться».
«Да, но…»
«Не заставляй меня настаивать. Мы семья, а я твой отец. Нет необходимости в лояльностях и обстоятельствах.» Он улыбнулся ей - джентльмен средних лет с довольно лихой бородой. Его рост, его густые рыжие волосы и улыбающиеся голубые глаза, казалось, напоминали образы Терезии. Ведь они - родитель и ребёнок.
Её отца звали Вельтол Астрея. Он действительно был кровным отцом Терезии и нынешним лидером Дома Астреи, который на протяжении нескольких поколений был домом линии Святых Мечей, тех, кто стоял на вершине мастерства фехтования.
Но он был в равной степени известен тем фактом, что, несмотря на его происхождение, сам Вельтол не имел абсолютно никаких навыков фехтования.
«Кэрол», сказал Вельтол.
«Да, сэр!» Ответила Кэрол. «Давно не виделись, лорд Вельтол».
«Оставь в стороне формальные поздравления. Что на тебя нашло? Ты и Терезия - оба стоите так настороженно. Я начинаю думать, что что-то случилось. Нет?»
Кэрол выпрямилась, когда разговор подошёл к ней, неспособной скрыть свою нервозность. Трудно было судить о её точном социальном расстоянии от Вельтола, и ей было трудно общаться с ним по иным причинам.
«Отец, пожалуйста, не трогай Кэрол. Она очень серьёзная молодая женщина.»
«О, трогай — это такое уродливое выражение. В любом случае, похоже, ты наконец готова. Ты, должно быть, беспокоишься о завтрашнем дне, но я могу заверить тебя, тебе не нужно…»
«На самом деле, отец, об этом завтра я пришла поговорить с тобой».
Терезия прервала Вельтола, чтобы сразу перейти к делу. Кэрол восприняла это как её сигнал к самообладанию, и Вельтол слегка прищурился.
«Когда твоя дочь собирается стать невестой и приходит, говоря, что хочет поговорить об этом, нельзя не забеспокоиться». Вельтол улыбнулся, как будто рассеивая беспокойство. Казалось, он не чувствовал угрызения совести при упоминании следующего дня. Факт заставил Кэрол дрожать. Причастность Вельтола отправить Вильгельма была уже ясна.
«Традиционно, когда невеста встречает своих родителей перед свадьбой, она должна поблагодарить их и дать им обещание о будущем. Обычно она делает это непосредственно перед началом, но тогда, я полагаю, что у нас вряд ли будет время. Это очень внимательно с твоей стороны.»
«Конечно, я благодарю тебя. Но не из-за этого я пришла сюда.»
Терезия покачала головой, заставив Вельтола прибегнуть к худшей возможности. «Ты хочешь отложить свадьбу или отменить её? Я боюсь, что это просто невозможно сделать в такой поздний час. Это принесло бы позор нашей семье... Да, ужасное унижение.» Он закрыл лицо руками, словно подчёркивая, какая это будет трагедия. «Интересно, что могло привести тебя и Кэрол сюда в одиночку? Не говори мне, что жених сбежал от тебя? Или ты нашла что-то плохое в нём? Я расспрашивал его о прошлом, когда мы встретили его, но, возможно, он всё ещё что-то скрывает. Нет, подожди ... Что-то о его личности или предпочтениях, которое не были очевидно для обычного наблюдателя... Это какое-то девиантное сексуальное желание?»
«Оооотееец...»
«Успокойся, Терезия, нечего смущаться. Муж и жена должны, хм, хотеть того же. Мы должны считать благословением то, что вы обнаружили эту аномалию ещё до того, как вступили в официальный брак. Правда, отмена церемонии всё ещё будет худшим вариантом, но что более важно, чтобы…»
«Отец, достаточно!»
Терезия, наконец, прервала своего многословного родителя, стиснув зубы. Вельтол широко раскрыл глаза при звуке её голоса, и он замолчал под её взглядом.
«Я ещё не сказала ни слова, отец, но ты, кажется, совершенно готов принять это».
«Что? Это очень странно. Я просто думаю о твоём будущем…»
«Ты что-то сделал с Вильгельмом, не так ли, отец? Я много знаю.»
Вельтол, похоже, не знал, куда уйти, поэтому Терезия легла на него со словами, острыми, как любой меч. Он потерял дар речи от этого нападения, пока он наконец не смог ответить.
«И… что, если это я сделал?»
У Вельтола на губах была тонкая, жестокая, явно злодейская улыбка. Несмотря на расплывчатый фиговый лист «что-если», он явно не собирался больше ничего скрывать. Подозрения Терезии были верны. Улыбка Вельтола и его отношение были достаточно убедительными.
Терезия вздохнула, обнаружив эту злобу со стороны своего отца.
«Спасибо за всё, что ты делал для меня до этого момента», - сказала она. «Отныне я отказываюсь от имени Астрея. Прощай.»
«Чт…?! Подожди минутку, Терезия! Твой отец не допустит этого!»
«Ты думаешь, что меня беспокоит то, что ты сделаешь? Ты должен просить у меня прощения! Зачем тебе вообще такое делать?! Я долго задавалась этим вопросом; что именно ты так ненавидишь в моём Вильгельме?!»
Терезия, так быстро действующая, обернулась к Вельтолу. Он шатался от этой новой атаки, его рот открывался и закрывался. Страшная аура, которая исходила от него до того момента, исчезла. Вместо этого был только удивлённый, подлый маленький человек, чьи планы были раскрыты.
«Твои методы, отец, ужасны! Если тебе не нравится Вильгельм, просто скажи. Что случилось с ним? Давай, скажи мне! Это его достижения? Его семейное происхождение? Его способность в фехтовании? Его внешность? Ну, он добился всего, на что можно было надеяться, он из прекрасной семьи, я не думаю, что мне нужно рассказывать тебе о его способности сражаться на мечах, и, честно говоря, он совершенно красив!»
«Леди… Леди Терезия, вы отошли от темы...»
«Нет! Вильгельм красавчик! Ты так же думаешь, не так ли, Кэрол?!»
«Гримм первый в моём сердце, поэтому я не могу сказать!»
Пойманная ускоряющимся темпом разговора Терезии, Кэрол неожиданно обнаружила, что действительно чувствует. Она яростно покраснела.
Терезия поднесла руку ко рту и сказала: «Кэрол, ты просто милашка…»
«Пожалуйста, не дразните меня, леди Терезия…!»
«Гм, она права, ты не должна её дразнить, дорогая. Я думаю, что ты забрала несколько лет жизни у твоего отца.»
«То, что я сказала тебе, правда, отец. Если дела пойдут так, как есть, то я покончу с тобой!»
«Что?! Почему?!»
«Почему, действительно! Ты пытаешься помешать моему браку! Как ты не можешь понять?!»
Вельтол сжался от крика Терезии, похоже, он собирался упасть в обморок. Кэрол подавила желание вмешаться, ожидая, как всё сложится.
Эта перемена между отцом и дочерью была совершенно нормальной.
Достоинство, с которого Вельтол начал разговор, было полностью разрушено эмоциональным взрывом его дочери. Это был не первый такой разговор о свадьбе Терезии за последнее время. Кэрол прекрасно это знала, услышав, как Терезия жаловалась на это несколько раз.
«Ты пытался смешать его с грязью до того, как встретил его, ты создал новую эскадрилью Зергева, пытаясь отстранить Вильгельма от новой должности, и ты снова и снова откладывал свадьбу в надежде запугать его - это недопустимо! Я не могу поверить, что ты был настолько глуп, что верил, что тебе это сойдёт с рук!»
«Это из-за вашего нежного сердца, леди Терезия», сказала Кэрол. «Но я согласна, что на этот раз всё зашло слишком далеко».
«Что! Ты тоже, Кэрол?» Признавшись в перечне своих преступлений, Вельтол теперь стал объектом презрительного взгляда Кэрол. Его борода ощетинилась, когда Кэрол подняла на него обвиняющий взгляд.
«О, Кэрол», - сказал он, - «дочь семьи Ремендес. Ты и твоя династия служили Дому Астреи в течение нескольких поколений. Как ты смеешь высказываться против главы этого самого дома?»
«Служила, сэр, но я Кэрол, скоро я стану уже не Ремендес. И теперь моя преданность принадлежит не семье Астрея, а леди Терезии.»
«А...!»
Её упрёк заставил Вельтола потерять все слова. Терезия проигнорировала его, её глаза горели от эмоций.
«Если бы я была мужчиной», - сказала она, - «клянусь, я бы сделала тебя моей невестой, Кэрол».
«Это неправильно, миледи…»
«С-Стоп, остановись прямо сейчас! Я этого не допущу! Я бы не отдам тебя ни Кэрол, никому-либо другому!»
«Я не всерьёз предлагала это», - сказала Терезия. «Но что ещё более важно, отец…» Она повернулась к Вельтолу, который оказался настолько загнанным в угол, что всерьёз воспринял даже шутливый комментарий. Её глаза сузились. «Ты говоришь, что не отдашь меня даже Кэрол? Должна ли я считать, что это означает, что проблема не в Вильгельме, а в другом месте?»
«Ой...»
«Что за “ой”, лорд Вельтол?»
Вельтол побледнел, всё его тело дрожало. Терезия продолжала молча смотреть на него. Истинные мотивы Вельтола были теперь очевидны, но после такого большого вмешательства в её свадьбу, Терезия была не готова простить его. Она собиралась нанести последний удар.
Однако, прежде чем она сделала это, в комнату вошёл кто-то ещё. «Боже мой, такое напряжение. Я думаю, что пора уже сдаться».
Все трое посмотрели друг на друга, и у каждого была своя реакция. Лицо Вельтола стало ещё более анемичным, а щёки Терезии сжались. С другой стороны, Кэрол выполнила официальный поклон и сказала: «Леди Тиша, давно не виделись. Кэрол к вашим услугам.»
«Нет необходимости в формальностях, дорогая. Ты знаешь, что ты мне как дочь.»
Это замечание, наряду с взрывом смеха, пришло от женщины неоднозначного возраста с длинными льняными волосами. Её красота позволяла ей выглядеть поразительно молодой; у неё было безошибочное очарование.
Её звали Тиша Астрея. Жена Вельтола и мать Терезии.
«Мама.»
«Ты тоже, Терезия. Не надувай так щёки. Я воспитывала тебя сдержанной, иначе твой Вильгельм сойдёт сума от любви к тебе, если ты будешь делать такие лица постоянно»
«Вильгельм никогда не перестанет любить меня… наверно».
«Ну, разве это не прекрасно? И ты, дорогой?»
Тиша широко улыбнулась очевидной привязанности дочери к Вильгельму, а затем посмотрела на своего мужа. Одного взгляда было достаточно, чтобы поставить Вельтола на пятки.
«С-сейчас, минутку, Тиша. Это, вы знаете, всё это ошибка... Да, вот и всё недоразумение».
«Это так? Ты имеешь в виду, что ты был слишком одинок, и не мог позволить своей дочери вступить в брак, и, таким образом, преследовал её будущего мужа всеми возможными способами, о которых ты мог только додуматься, включая намеренное принуждение его к военному назначению, которое вступало бы в конфликт с датой самой свадьбы, а потом была обнаружена нашей дочерью, которая сейчас угрожает покинуть нашу семью... Это просто недоразумение?»
Нападение Тиши было ещё более злобным, чем нападение её дочери, и единственной реакцией Вельтола было падение на колени.
Тиша вздохнула от реакции потрясённого супруга и повернулась к дочери. «Мне очень жаль, Терезия. Помимо того, что он довольно подлый, этот человек очень мелок и не может придумать иного выхода - и это привело к таким неприятностям для тебя».
«Э-э ... Мама, разве ты обычно не поддерживаешь Отца...?»
«Что я должна поддержать в его действиях?»
Под совместным нападением его жены, его дочери и девочки, которая была как дочь, гордость Вельтола разорвалась в клочья. Но даже когда он сжался, ему удалось посмотреть им в глаза. «Хорошо. Но это не изменит ничего. Если этот молодой человек не прибудет к свадьбе, наш дом отвернётся от него. И мы никогда не будем сожалеть от того, что не допустили этот брак. Ты никогда не выйдешь замуж, Терезия…»
«Но почему …? Отец, ты хочешь сдержать меня от счастливой жизни? Почему?»
«Мы не об этом должны говорить».
«О, прекрати кокетничать. Ты просто не хочешь отпускать свою дорогую, милую дочь. И ты не остановишься ни перед чем, чтобы удержать её.»
«Тиша?! На чьей ты стороне?!»
«Что за вопрос. На моей дочери, конечно.»
«Чтоооо?! Но почему?! Ты ведь моя жена?»
«Ты думал, что жена всегда должна слепо следовать за своим мужем? Какая нелепая фантазия.»
Ошеломлённый острым языком Тиши, Вельтол снова обнаружил, что его образ снова тонет. Его реакция дала понять, что его мотивы были именно такими, как утверждал Тиша.
«Мелкие мысли, мелкие цели, мелкий человек…» - сказала Кэрол.
«Честно говоря, это то, что делает его привлекательным», - сказала Тиша, озорно глядя на своего мужа. Отношения между ними было несколько трудно понять, но было достаточно ясно, что Тиша действительно любит Вельтола. Даже Кэрол, которая знала их так долго, была озадачена этим фактом, но так оно и есть…
«Для тебя это может быть и мило, мама, но для меня это ужасно. Я не знаю, в каком положении может оказаться Вильгельм из-за замыслов отца…»
«Как я уже сказал, это человек на большее не способен. Он не способен ни на что действительно ужасное. Всего лишь несколько небольших задержек на дороге... небольшие ловушки, ничего, что могло бы действительно остановить мальчика. Если бы мне пришлось так сказать, я бы назвала это последней бесполезной борьбой моего мужа.»
«Его последняя борьба?» Кэрол нахмурилась, пытаясь успокоить беспокойство Терезии.»
Тиша спокойно посмотрела на Кэрол из-под её длинных ресниц и сказала: «Это верно, самое последнее. Он хочет иметь возможность поднять голову как человек из семьи Астрея, сказав, что он проверил будущего мужа своей дочери».
«О…» Терезия и Кэрол с удивлением посмотрели на Тишу.
Это было, по её словам, последнее испытание отца Терезии - последнего человека в семье Астрея после смерти братьев Терезии в гражданской войне.
«Старший брат Темза», - сказала Терезия, - «старший брат Карлан. И Касильес... » Она посмотрела на землю, произнося имена тех, кто погиб в бою. Они были хорошими братьями, подумала Кэрол. По крайней мере, они все любили Терезию.
Назвав своих умерших братьев, Терезия посмотрела на Тишу. «Если бы мои братья были ещё живы... как ты думаешь, они бы выступили против моего брака?»
«Я не знаю. Эти мальчики никогда не были такими тупыми, как Вельтол, поэтому я не думаю, что они сделали бы что-нибудь столь же нелепое, как это... но они бы проверили его, я уверена. Чтобы увидеть, сможет ли твой Вильгельм принести тебе счастье.»
«Он уже сделал это, давным-давно.»
Тиша улыбнулся этому шёпоту Терезии. «Это для того, чтобы он не останавливался на достигнутом». Она подошла к своему упавшему мужу, положив руку ему на плечо. «Теперь нам нужно подготовиться к свадьбе. Это долгая работа - сделать невесту настолько красивой, насколько это возможно».
«Да, мама. Но как насчёт отца...?»
«Как я уже сказала, это его последний акт сопротивления. Я не позволю ему мешать вам дальше. И твой дорогой жених сможет легко превзойти все его ловушки. Ты так не думаешь?»
Терезия рефлекторно отреагировала на провокацию своей матери. «Конечно.» Затем она нахмурилась. «Но, мама».
Когда она поняла, что находится на ладони своей матери, было уже слишком поздно.
«Отцу действительно нужно покаяться! На этот раз я очень, очень зла!»
«Я-я подумаю… Хорошо! Я понимаю! Я раскаиваюсь! Я искренне сожалею о своих делах!» Вельтол превратился в настоящую машину раскаянья под давлением Терезии. Его дочь фыркнула на него, и Кэрол слабо пожала плечами.
«Вы были великолепны», сказала Кэрол. «Я с нетерпением жду завтрашнего дня». Тонкая улыбка заиграла на её губах.
Терезия подняла бровь. «Значит, ты веришь, что Вильгельм тоже это сделает, Кэрол? Я немного удивлена...»
«Ну, Гримм с ним. Хм, это шутка, но да, я верю. Этот человек ... Вильгельм ... не примерно прибудет в заданный срок, чтобы сделать вас своей невестой.»
Кэрол постоянно возвращалась в тот день, когда Святой Меч, Терезия, стала просто нормальной девушкой. Не одна Терезия была спасена Вильгельмом в тот день. Она никогда не говорила об этом, и за всю её жизнь никогда не скажет, но он также спас Кэрол.
Страсть Демона Меча так и осталась в её глазах.
«Итак, леди Терезия, давайте подготовимся к завтрашнему дню. Леди Тиша сказала, что завтра вы станете самой красивой женщиной в мире. Позвольте мне помочь вам.»
«Кэрол…»
«Единственное, о чём я жалею, так это о том, что мне придётся отдать леди Терезию этому человеку».
«Я чувствую себя точно также.»
«Отец!!»
Кэрол просто пыталась скрыть своё смущение, но Вельтол, быстро пришедший в себя, согласился с ней. Его слова вызвали крик и покраснение от Терезии.
«Я буду ждать…» - прошептала Терезия отсутствующему человеку, о котором она глубоко заботилась.
Этот дорогой, драгоценный человек преодолеет все ловушки Вельтола, и прибудет на завтрашнюю свадьбу, чтобы сделать её своей невестой. В этом она была уверена.
10
Примерно в тот же момент, когда его невеста была в столице, заявляя о своей непоколебимой вере...
«…Чёрт возьми, воздух пахнет как земля». Молодой человек плюнул на землю с рычанием разочарования, вытягивая шею, чтобы осмотреться. Но только зрение имело ограниченную ценность в тёмной пещере, окружённой толстыми каменными стенами. Он должен был идти путём догадок, следовать бризу, который он чувствовал, и слишком тонкому лучу надежды.
Он находился на горе Кордоро, недалеко от Крамлина, города к юго-востоку от столицы, в пещере, известной как Логово Земляной Змеи. Она считалась настолько опасной, что местные жители никогда не подходили к ней. И за полдня до его свадьбы Вильгельм оказался запечатан внутри, буквально потерянный в темноте.
Всё началось несколько часов назад. Помимо задержки в Фуруле, бешеный патруль эскадрильи Зергева шёл гладко. Они прошли через Мильгре, знаменитый своими ветряными мельницами, и Бонобо, знаменитый своими винокурнями и вскоре прибыли в пункт назначения Крамлин.
Проблема возникла, когда эскадрилье представили отчёт о том, что несколько местных детей пропали без вести. Все думали, что они просто где-то играли, или заблудились. Но если какая-то чрезвычайная ситуация случиться с ними, то это входило в мандат эскадрильи как хранителей общественной безопасности.
«Капитан, если мы проведём время здесь, мы прибудем…»
«Поздно к свадьбе. Я знаю. И что я собираюсь рассказать Терезии? Я бросил группу детей, чтобы быть с тобой? Она лично убьет меня и каждого члена этой эскадрильи.»
Это уж точно. И Кэрол тоже будет на меня злиться.
Такова была оценка положения эскадрильи Зергева. Вильгельм был категорически против невыполнения обязанностей в пользу расстановки приоритетов свадьбы, и ни одна душа не высказалась против него. Вместо этого они начали работать как можно быстрее.
Они поручили местным жителям обыскать сам город, а эскадрилья Зергева проверила окрестности. Именно это привело их к тому, что они обнаружили следы возле горы Кордоро и последовали за ними к детям, упавшим в пещеру.
К этому моменту они были в Крамлине в течение двух часов - большое количество времени, но не безвозвратная потеря. С облегчением Вильгельм планировал забраться в пещеру и помочь каждому из четырёх детей, а затем вернуться в город.
По крайней мере, до того момента, когда произошло землетрясение, разрушившее вход в пещеру.
Это началось с небольшого тремора и небольшой трещины; затем подземные толчки усилились, и трещина стала шире, пока в граде пыли и земли прежний вход не стал ничем иным, как безликой стеной.
В пещере был только Вильгельм, последний из четырёх детей, и Гримм, который нёс детей, но упал во время землетрясения.
Спустя несколько часов трое всё ещё ощупывали тьму.
Напрягая глаза, чтобы что-нибудь увидеть, Вильгельм пробормотал в кромешную тьму. «Я думал, что это будет быстрее, чем пытаться выкопать вход ... но я начинаю думать, что было бы умнее ждать помощи». Как будто в упрёке раздался металлический звук, который эхом отразил стены пещеры.
Шум был протестом Гримма. Он ударил металлическую пластину, привязанную к левой ноге, как будто твёрдо сказал: не сдавайся.
Поскольку они были подготовлены к различным обстоятельствам, даже без слов они могли справиться с минимумом общения. Вильгельм, конечно, не нуждался в Гримме, чтобы не сдаваться; он просто хотел освободиться от пещеры и от этого лязга как можно быстрее.
Возможно, это было благословение, что маленький мальчик, который был с ними, потерял сознание во время крушения и остался без сознания. Гримм нёс маленькое тело с собой, Вильгельм шёл впереди, чтобы разведать пещеру, следуя за ветром, который дул через туннели в надежде найти другой выход.
«-»
Час за часом неуклонно проходили мимо. В пещере почти не было света, и скорость их поиска даже не соответствовала темпу улитки. Нетерпение начало охватывать их.
Час огня почти прошёл, когда они прибыли в Крамлин; к настоящему времени солнце, должно быть, уже садилось, и температура начала падать. Ветер, проникающий в пещеру, становился всё холоднее, и их положение ухудшалось. Они почти отчаялись, что успеют на свадьбу.
Но потом…
«Эй, не отставай. Если под тобой будет почва, и ты упадёшь, я не могу обещать, что смогу тебя спасти».
Гримм, участив дыхание, двинулся быстрее. Он казался более расстроенным, чем Вильгельм, человек, свадьбу которого они собирались пропустить. Как и все в эскадрилье Зергева, Гримм благословил союз Вильгельма и Терезии, и было очевидно, что он хотел вернуться в столицу как можно быстрее.
«Но это не похоже на тебя. Обычно ты в первую очередь уверен, что выживание превыше всего. И когда это ты успел стать таким?»
«!»
Гримм встал, удивлённый словами, которые он не привык слышать от своего старого брата по оружию. Его лицо было невидимым в темноте, но его взгляд злился. Как ты можешь действовать так беззаботно? Казалось, он спрашивает.
В таком случае они опоздают на свадьбу. Тем не менее, Вильгельм не проявлял никаких признаков испуга; его нрав не стал короче. Он был явно нетерпелив. Но он учёл факты.
«Даже если бы я пропустил церемонию, она и я уже знаем, что мы на самом деле чувствуем. До тех пор, пока эти чувства не изменились, у меня нет никаких причин для того, чтобы бояться этого».
«-»
«Кроме того, я не собираюсь опаздывать. Я собираюсь сделать её моей невестой. Я собираюсь приехать домой. Я обещал ей, что сделаю обе эти вещи. Если я не буду выполнять эти обещания, я никогда больше не буду есть её еду».
Вильгельм смело хвастался унылому Гримму. На секунду Вильгельму показалось, что Гримм был озадачен его небрежным подшучиванием. Но вскоре прозвучал долгий вздох, и Гримм очень смутился.
«-»
«Не смотри на меня так. Я знаю, о чём ты думаешь, даже если не вижу тебя или твоего клочка бумаги. И у нас тоже нет времени на общение. Я ошибся?»
Он предположил, что Гримм просто пожал плечами и снова стал смотреть - или, должно быть, он попытался, но затем в темноте появилось слабое «ах».
Звук исходил не от Гримма, а от мальчика, которого он держал на спине. Раньше без сознания ребенок двигался, медленно приходя в сознание.
«Ах, о ... да ...?»
«…Ты не спишь, да? Сделай одолжение и постарайся не шуметь», - спокойно сказал Вильгельм. Он мог чувствовать замешательство мальчика. Мальчик уловил мягкую манеру Вильгельма, когда Гримм посадил его на землю; он посмотрел на них двоих в темноте и сказал: «Где мы…? Вы кто?»
«Мы? Мы из столицы. Мы пришли, чтобы найти вас. Мы в пещере в горах. Мы искали тебя и твоих друзей.»
«О, мы в логове земной змеи… Значит, эта пещера должна быть…» Мальчик понял из объяснения Вильгельма, где они были, и это ужасно напугало его.»
«Ты должен сохранять спокойствие. Ты прав, это пещера, которую они называют Логовом Земляной Змеи. Вход рухнул, и мы ищем другой выход... Почему вы всё равно пришли сюда?»
«… Взрослые сказали нам нельзя приходить сюда».
«Правильно. Они сказали и нам не приходить сюда.»
«Но в последнее время было так много землетрясений… Мой дедушка однажды рассказал мне историю. Он сказал, что земляная змея, живущая в горах, вызывает землетрясения. Так…»
Мальчик замолчал, но Вильгельм понял. «Вы пришли, чтобы убить Земляную Змею. Ужасно храбрые.»
С ноткой паники в голосе мальчик сказал: «Н-нет! Мы хотели принести ему подношение, чтобы он перестал злиться!» Затем он пробежал по сумке. Он бросил что-то на землю - и мгновение спустя появился яркий свет. Это был сильный свет, первый раз они что-то увидели за несколько часов, и Вильгельм и Гримм оба хмыкнули.
«… Вы принесли регмит, да?»
«Конечно, ведь это пещера. Почему вы не принесли, сэр?»
«-»
Вильгельм и Гримм обменялись кислыми взглядами на то, что ребёнок подготовился лучше, чем они. Но в любом случае, благодаря мальчику, им теперь было на что посмотреть. Это значительно облегчит их поиск.
Вильгельм протянул руку, и мальчик неохотно передал камень. Кристалл регмита. Вильгельм почувствовал сияющую вещь в своей руке, когда сказал: «Я восхищаюсь духом, который проявили ты и твои друзья, но вы слишком слабы для этой работы. Поработай над своим мастерством фехтования, прежде чем снова делать что-то подобное, чтобы не доставлять хлопоты».
«Э-э… Хорошо, да, сэр. Мне очень жаль.» Мальчик опустил голову. Однако теперь они могли найти источник ветра и выход. Вильгельм боялся думать, сколько времени прошло бы...
«Мы будем беспокоиться об этом, когда выйдем. Я надеюсь, что Земляная Змея просто суеверие.»
Дети по-своему думали в городе. Не было никакого смысла злиться на них вечно. Но положительный, почти оптимистическое бормотание Вильгельма заставило мальчика широко раскрыться.
«Суеверие?» - спросил он. «Но Земляная Змея реальна».
«-»
Вильгельм прищурился от удивлённого произношения мальчика. Сразу после этого, прямо рядом с Вильгельмом, Гримм сделал острое кольцо своей металлической пластиной, касаясь затылка собственной шеи. Отголосок металла был предупреждением.
У Гримма было отточенное чувство опасности, и даже Вильгельм обычно полагался на его восприятие. Реакция Гримма ознаменовала наступление опасности.
«Дерьмо, где оно?»
Вильгельм собирался спросить, что грядёт, но прежде, чем он успел спросить, оно уже пришло.
Обнажив меч, он поднял свет, чтобы заглянуть глубже в пещеру. Не успел он это сделать, как перед ним прошла тень, приближающаяся к ним через пещеру с бешеным грохотом.
«!!!»
Оно рухнуло и извилось, существо, которое заполнило весь туннель перед ними, во много раз больше Вильгельма или его спутников. На мгновение они усомнились в собственном чувстве реальности.
Секунду спустя великая извилистая тень обрушилась на них.
«?!»
Беспощадная волна разрушений вызвала второй грохот.
11
Так называемая Земляная Змея приняла форму массивного червя длиной более тридцати футов. У него не было глаз, которые ему не нужны были под землей, и у его извивающегося тела не было рук или ног. Тем не менее, из его тёмных бровей росли искривлённые рога.
Рога были доказательством того, что он был демоническим зверем, один из главных врагов человечества. Демонические звери были движимы желанием опустошить все формы жизни - это означало, что трое из них, непреднамеренно забредшие на его охотничьи угодья, теперь стали объектами его беспощадных попыток уничтожения.
«!!»
Его хвост обрушился на поднятый щит Гримма. Как носитель щита, он обладал исключительной способностью читать входящую атаку. Они столкнулись с демоническим зверем, великим, быстрым существом, и всё же он легко предсказал и перехватил первый удар врага.
«-»
Гримм вложил все свои силы в свой щит, отразив удар в одну сторону. Вместо того, чтобы поразить цель, он врезался в каменную стену туннеля, заставив всю пещеру дрожать.
«Хррк, хак…!» Гримм силой покачал головой, кровь потекла изо рта. Он заблокировал удар, но не смог полностью победить его. Из рук доносился неприятный шум, и он упал на колени. Маловероятно, что он сможет отразить второй удар.
Несмотря на это, он подарил им надежду, однако короткую. Он верил, что Демон Меча сможет использовать её, как никто другой.
«Хорошая работа.»
Всего два слова, которые, тем не менее, составляют высшую похвалу, за которыми следует каскад серебряных вспышек в темноте.
Порезы шли со всех сторон и без передышки врывались в тело неподвижной Земляной Змеи. Кожа монстра была очень гибкой, а скользкая поверхность очень устойчива к когтям или лезвиям.
Но всякий раз, когда Демон Меча обнаруживал, что один из его ударов был отражён, он менял свой подход. Угол, интенсивность, становились более точными с каждым ударом, пока, наконец, он не прорвался через защиту существа.
«Раааааааах!!»
Вильгельм продолжил своё нападение с сильным воем, кровь брызнула на него.
Ошеломлённый криками и невероятным нападением, демонический зверь удалился, когда его тело брызгало кровью. Они могли слышать, как он скользит по земле, и расстояние между ними и Земляной Змеёй резко увеличивается.
«Гримм, вставай! Это плохое место для отдыха! Давай двигаться!» Вильгельм схватил Гримма за плечо, помог ему подняться на ноги, а затем схватил окаменевшего юношу под подмышку. Ни один из его компаньонов не мог двигаться быстро, но это место оставляло их в слишком невыгодном положении. Они побежали глубже в пещеру, снова полагаясь на свет кристалла.
Но когда он бежал, Вильгельм что-то понял. Эта пещера не была естественным образованием; нерегулярные туннели были созданы змеёй, когда она двигалась.
«И это означает…!»
Это означало, что независимо от того, как далеко они пробежали, туннель никогда не станет шире. Они будут вынуждены сражаться с Земляной Змеёй в пространстве точно такого же размера, как их противник.
«Мы можем продолжать бежать, но это ничего не изменит…»
Оценка исходила из его боевых инстинктов, и Вильгельм остановился там, где был. Он передал мальчика Гримму, затем встал с мечом наготове, оглядываясь через плечо. Гримм молча взял ребенка, а затем что-то хмыкнул Вильгельму.
«Никто из вас не может делать то, что у меня получается лучше всего!» - сказал Вильгельм, когда Гримм отступил. «Это лучший способ выбраться отсюда живыми! Пока я с этим разбираюсь, ты беги глубже!» Затем он ударил мечом кристалл, разделив его на две части. Даже будучи разделённым пополам, кристалл не потерял своей силы. Он подарил Гримму один из светильников меньшего размера, а Вильгельм положил в рот оставшийся кристалл.
«Иди!»
Неся свет и мальчика, Гримм побежал глубже в пещеру. Звук его отступающих шагов постепенно исчез из-за приближающегося тела. В свете кристалла во рту Вильгельма он увидел приближение бесстрастного монстра с открытой челюстью...
Напрягшись, он нанёс удар по лбу демонического зверя. Его меч отскочил от кожи существа, но затем его чрезмерное стремление к битве снова нашло свою цель, и он вонзил клинок в плоть монстра.
Жидкости внутри существа вырвались наружу, их цвет был скрыт во тьме, и Вильгельм взревел, когда они залили его тело. Сила его врага не притупилась, и он врезался в него, отправив его в полет.
«Гр!»
Он врезался в каменную стену, вырывая дыхание из лёгких, но всё же быстро повернулся в сторону. Буквально через мгновение последующая атака монстра врезалась в то место, где он только что лежал, выбивая кусок стены. Удар выбил кристалл. Свет перевернулся, и упал прямо перед существом, которое поднимало голову.
«-»
Вскочив, Вильгельм, пытаясь выхватить мерцающий камень кончиком своего меча, нырнул в воздух. Взяв кристалл, он глубоко вонзил лезвие в рану ещё раз. Чудовище, лишённое голосовых органов, могло только сильно биться, разбиваясь в замкнутом туннеле.
Вильгельм не смог избежать конвульсий монстра и несколько раз врезался в стену. Кровь появилась на лбу. Но он достиг своей цели.
«Теперь я точно знаю, где ты».
Голова монстра ярко начала светилась, когда он вонзил в него кусок регмита. Куда бы ни направлялось существо в туннелях, он никогда не потерял бы след.
Невидимый Земляной Змей не знал об этом факте; он отступил в темноту, как обычно, когда охотился, надеясь схватить свою добычу под фатальным углом. Но вместо этого…
«Я вижу тебя, дурак!»
Атака великого зверя была невероятно тихой, но Вильгельм увернулся от неё. Даже когда он знал, откуда идёт атака, туннель не был достаточно большим, чтобы её избежать. Ему пришлось подождать до последнего момента, а затем уклониться. Опять и опять. Иногда ему удавалось ударить зверя мечом, но он никогда не наносил ничего похожего на критический удар. Будь то нападение или отступление, это пространство не давало ему свободы. По крайней мере…
«Гримм?!»
В середине битвы он внезапно услышал повторяющийся высокий звук из глубины пещеры. Это казалось отчаянным шумом, но Вильгельму он дал чёткую инструкцию.
Экстренный вызов — это значит прийти, несмотря ни на что.
«-»
Вильгельм сделал, как сказала ему металлическая пластина, поспешив глубже в пещеру. Демонический зверь радостно последовал за ним в его полёте, но сияние от его лба фактически осветило ему путь, иронично помогая ему, когда он бежал.
Он вышел из лабиринта, перепрыгнул через трещину и, наконец, увидел конец тёмному туннелю...
«Гримм!»
На самых краях света он увидел Гримма в тупике туннеля. Когда Вильгельм назвал его имя, в его голове промелькнул вопрос. Он не видел мальчика, которого доверил носителю щита. Почему они оказались в тупике? Почему Гримм вызвал его сюда? И почему он смотрел на него с таким доверием в глазах?
«-»
Вильгельм бросился на Гримма, и они оба отскочили в сторону. Демонический Зверь, преследовавший Вильгельма, не смог последовать за ними, и он врезался головой в стену.
Послышался сильный удар, и взрыв пыли отбросил Вильгельма и Гримма. Удар немедленно разрушил стену, в которую попало существо. Была ещё одна пещера, узкий туннель, заполненный грязью.
«Эскадрилья Зергева, полный штурм!!»
Они услышали громкий рёв, а затем яростный лязг мечей. Это был звук их товарищей, беспощадно нападающих на Земляного Змея, чей импульс вырвал его из горы.
«Битва завершена. Капитан и вице-капитан успешно выжили!» Конвуд подошёл к трупу демонического зверя, ухмыляясь, глядя на Вильгельма и Гримма, где они сидели, похороненные в земле.
Единственное, что мог сделать Вильгельм, так это сказать: «Почему так долго?»
12
Свадебная церемония должна была начаться сразу после того, как пройдёт час огня. Момент почти наступил, и зал уже был заполнен посетителями. У каждого были большие надежды на свадебную церемонию прекрасного Святого Меча.
«Я говорила, что хочу провести церемонию только с близкими и семьёй…» пробормотала Терезия, услышав оживленную суету зала.
«Леди Терезия, нет! Вся страна следит за вашей свадьбой. И я считаю, что это правильно и естественно», - ответила Кэрол. В качестве сопровождающего невесты Кэрол также была одета в элегантное платье. Это усиливало её собственную придворную красоту, но сама Кэрол казалась равнодушной к этому.
В этот момент она ни на что не смотрела и ни на кого, кроме Терезии.
«Леди Терезия, вы действительно красивы. Так сильно, чтобы я захотела забрать вас и оставить себе.»
«Я могла бы даже принять это от тебя, Кэрол ... но я уверена, что Вильгельм придёт за нами, и тебе придется с ним драться. Я не хочу, чтобы ты боролась за меня!»
«Как и вы, леди Терезия, но я думаю, это того стоит, даже если бы мне пришлось сражаться с мечом».
Терезия поднесла руку ко рту и засмеялась. Никакой комплимент не мог описать то, как она выглядела в своём белом свадебном платье. Она была так мила и прекрасна, что даже у Кэрол пересохло в горле.
Терезия просто собрала свои длинные густые рыжие волосы и накрасилась, но это создало впечатление, совершенно отличное от обычного. Если с мечом в руке она была внушительным героем, то, наполненная любовью, она была словно фея цветов. Кэрол не могла удержаться от прилива гордости за то, что помогла Терезии одеться и привести себя в порядок. Единственная ложка дёгтя заключалась в том, что ей пришлось смириться с её женихом.
«Возможно, я действительно сбегу с вами…»
«К-Кэрол? Ты в порядке? Ты звучал слишком серьезно только сейчас...»
«Пожалуйста, не беспокойтесь, госпожа. Это просто шутка...»
Кэрол отвела глаза от жалобного взгляда Терезии, пытаясь отвлечь внимание от себя. Её усилия были прерваны открывающийся дверью в комнате, где она ждала.
«T-Терезия! Молодой Вильгельм ещё не вернулся? Если он не поспешит, церемония начнётся! И есть человек, который очень похож на Его Величество Короля в аудитории... Я не могу представить, что это действительно он, но ... Ах, но одежда невесты действительно идёт тебе!»
«Отец, это ведь всё из-за тебя...»
Вельтол ворвался в комнату, который не успокоиться. Он перевёл взгляд с холла на подготовительную комнату и обратно, неспособный остановиться на какой-либо теме разговора, пока наконец его отцовское сердце не было переполнено видом Терезии в её платье.
Терезия нахмурилась на это, но взгляд, который она направила на своего отца, был без гнева; на самом деле в нём была огромная, размеренная мягкость.
Как стало ясно, эскадрилья Зергева ещё не вернулась из своего патруля. Тот факт, что они ожидали возвращения более чем за полдня, это наводит на мысль, что у них возникли какие-то проблемы. Учитывая, что Вельтол фактически наметил для них несколько таких препятствий, возможно, было менее чем логично, что он так встревожен, но всё же ...
«Ты видишь? Если бы ты просто принял это как человек вместо того, чтобы тянуться к абсурдным планам, этого бы никогда не случилось».
За плачущим Вельтолом в комнату последовала Тиша в платье, которое подходило матери невесты. Она посмотрела на свою дочь. На мгновение глаза вечно прохладной Тиши закружились от сильных эмоций. Кэрол не могла точно сказать, что это была за эмоция. Но затем Тиша просто сказала: «Ты прекрасна, Терезия. Я уверена, что твои братья были бы так счастливы.»
«Да», сказала Терезия со слабой улыбкой на лице. «Спасибо, мама… И мои братья тоже. И ты, отец.»
«Она права», - сказал Вельтол. «Твои братья наверняка благословили бы тебя в этот день, Терезия».
«Ты пытаешься сделать так, чтобы это прозвучало очень счастливо, отец, но я всё ещё не простила тебя, ты знаешь».
«Чтооо?! Даже когда я проведу тебя на алтарь под руку?! Во всяком случае, у нас наверняка есть более насущная проблема!»
«Интересно, а кто ответственен за эту проблему?»
«Леди Терезия, если вы начнёте волноваться, то испортите прическу и макияж. И лорд Вельтол, пожалуйста, прекратите противодействовать леди Терезии. Найдите другое время и место.»
«Послушай, почему даже Кэрол говорит со мной таким образом!» - резко сказал Вельтол (казалось, он всё ещё несколько раскаивался. Неоспорим тот факт, что Вильгельм и его спутники ещё не вернулись. Если, гипотетически, жених действительно не вернется, то вся церемония будет пустой тратой сил, и это будет большой удар по всем.
«Всё нормально. Даже если случится худшее ... Мне не нужно чьё-либо разрешение».
«Леди Терезия?»
«Мне нет дела до маленьких игр моего отца. Если Вильгельм не успеет на свадебную церемонию, мы пойдём куда-нибудь далеко, и там поженимся. Я давно стала его, а он моим. Нас никогда не разлучить. Вот почему я могу держать голову высоко».
Что касается королевства, то это был брак между Святым Мечом и рыцарем. Но для самой Терезии это была просто свадьба одного мужчины и одной женщины. Она была благодарна присутствующим. Но даже так…
«Тогда, когда Вильгельм пришёл в тот день, это был самый счастливый момент в моей жизни».
Кэрол почти забыла, как дышать, увидев цветочную улыбку Терезии. То же самое можно сказать о Вельтоле и даже Тиши. Она и Вильгельм уже были связаны вместе.
А потом…
«Я слышу какое-то волнение снаружи», - удивленно сказал Тиша. Она посмотрела на дверь. В этот самый момент раздался стук, и в него заглянул гигант с опущенной головой.
Вежливым, но мускулистым мужчиной был Бордо. Он широко улыбнулся и сильно кивнул.
«Извините, что заставил вас так долго ждать», - сказал он. «Они наконец вернулись».
И так оно и было: почти в тот момент, когда должна была начаться церемония, пришло известие о возвращении жениха в столицу.
13
Незадолго до того, как открылась дверь зала, Терезия почувствовала, как бьется её сердце. Она была так спокойна в ожидании этого важного момента, но теперь, когда он настал, всё её самообладание покинуло её. Это напомнило ей, что даже она была просто слабым человеком.
Без сомнения, человек на другой стороне двери как-то связан с этим. Он и он один, её жених, может превратить Терезию в «просто» Терезию - не в Святого Меча, не в бойца, а просто в ту, кем она была.
«Хотя я не думаю, что он это знает», пробормотала она с улыбкой.
«Терезия, пора», - сказал Вельтол, протягивая руку.
В соответствии с традицией, невеста и её отец будут идти в зал под руку. Терезия связала свою руку с рукой Вельтола, подол её длинного платья смещался. Она почувствовала тепло его тела, напряжение в его руке, и она выдохнула.
«Отец, я прошу прощения за то, что доставила тебе такие неприятности. Я буду счастлива.»
«...! Если ты сейчас заставишь меня плакать, Дом Астреи не сможет удержать голову.»
«Вот почему я это сказала».
«Ты всегда была моим самым любимым ребёнком».
Эти слова были для неё ударом, но Терезия отбросила эмоции, которые они вызывали, и улыбнулась отцу. Он кивнул, затем открыл дверь в зал.
Свет пролился на них вместе с видом королевской часовни, украшенной для церемонии. Проход, по которому они шли по церкви, был покрыт цветами - жёлтыми лепестками с того поля, где встретились Терезия и Вильгельм, бесчисленное множество из них.
Вероятно, это была Кэрол. Думая, что это за шалость, Терезия посмотрела на участников в дальнем конце прохода. Но то, что она увидела, заставило её застыть.
«-»
Рядом с элегантными, безупречно одетыми людьми стояли гордые солдаты. Они были покрыты пылью, потом, грязью и всё ещё носили доспехи и плащи. В дополнение к их мрачному состоянию было ясно, что они остались без сна - там стояли собравшиеся солдаты эскадры Зергева.
Это было бы вполне приемлемым основанием для того, чтобы выгнать их из зала с суровым руганьем. Краем глаза Терезия увидела шок на лице Вельтола.
Но что касается неё, она лишь на короткое время закрыла глаза, глубоко благодарная за то, что они были там.
Спасибо.
Она не могла произнести слова вслух, но, тем не менее, выразила свою благодарность грязным, измученным солдатам. Если одеваться, чтобы отпраздновать это событие было признано добротой, тоже самое следует сказать и о тех, кто поспешил сюда, чтобы не опоздать.
Терезия, много раз сражавшаяся вместе с этими воинами, знала, кто они. Получить их благословение было большой честью для неё, как для Святого Меча, так и для женщины.
Когда она шла по проходу с красными коврами, участники аплодировали ей. Она потянула за руку Вельтола, криво улыбаясь своей отцу. Он был так полон эмоций, что трудно было сказать, кто из них был невестой.
Когда она проходила мимо эскадрильи Зергева, они выпрямились и хлопали в ладоши, и она одобрила их небольшим поклоном. Они ответили коллективным совершенным приветствием, который прожёг её память.
Гримм и Кэрол были выстроены в одну линию к эскадре, оба они наблюдали за Терезией. Она была уверена, что у них скоро будет шанс оказаться на другой стороне такого случая. Она поклялась, что, когда они это сделают, она будет праздновать это страстно, чем кто-либо другой.
Рядом с ними она увидела Бордо вместе с несколькими другими высокопоставленными лицами королевства. Рядом с Бордо была фигура в капюшоне - сам его величество Джионис - и она улыбнулась, даже когда заметила его удивление.
Она смаковала свою сердечную благодарность всем, кто старался изо всех сил принять участие в этой церемонии.
А потом…
«Вильгельм ...»
В конце прохода один мужчина стоял на возвышении, глядя на неё сверху вниз.
Терезия произнесла его имя и отпустила руку Вельтола. Молодой человек сошёл с платформы и взял её свободную руку, оборачивая её своей собственной.
Это был тот момент, когда невеста оставила своего отца, чтобы присоединиться к её мужу. Терезия закрыла глаза, думая об этом, глубоко вдыхая запах обнимающего е1 молодого человека.
«Ты воняешь… снова».
Она улыбнулась человеку, который сделал невозможное, чтобы прийти сюда.
14
Битва с Земляной Змеёй закончилась на рассвете в день свадьбы.
Конвуд объяснял ситуацию Вильгельму после того, как спас его от погребения.
«Это было благодаря быстрому мышлению вице-капитана Гримма», - сказал он. «Пространство, где ветер проникал в пещеру, было слишком маленьким для взрослого, но достаточно большим для ребёнка. Значит, он попросил ребёнка передать нам сообщение...»
«Он устроил эскадру в засаде, а затем демонический зверь разрушил пещеру, да?» - сказал Вильгельм. «Я удивлён, что вы смогли понять, где мы собирались появиться».
«Мы были более безумны, чем вы думаете, капитан. Отряд отбежал всю гору.»
А потом, конечно, маленький сюрприз Гримма и тотальная атака эскадрильи Зергева уничтожили зверя. Крамлин был в безопасности, дети были в безопасности, и с точки зрения общественного порядка патруль имел оглушительный успех.
«Теперь всё, что нам нужно сделать, это ехать на наших сухопутных драконах, чтобы вернуть тебя в столицу, сэр… или, по крайней мере, в свадебный зал. Давай, отдыхать некогда. Поехали!»
Яростный энтузиазм Конвуда заставил Вильгельма наконец высказать свои сомнения. «Я ценю это, но… почему вы все так склонны к этому? Терезия и моя свадьба так важны?»
Конвуд, уже на полпути к своему дракону, фыркнул. «Мы сказали тебе. Мы едва ли сможем оставить Леди Терезию, стоящей у алтаря в одиночку. Она... она девушка, которая заслуживает того, чтобы быть счастливой.»
«-»
«Капитан… я имею в виду, Вильгельм. Может быть, ты не понимаешь этого.» Обычный весёлый тон покинул голос Конвуда, и он выглядел необычайно серьёзным. Он говорил так, как говорил, когда он и Вильгельм были просто двумя товарищами по оружию. «Но мы сражались с ней, со Святым Мечом, во многих битвах гражданской войны. Если мы ещё живы, это благодаря ей. Это не преувеличение.»
Конвуд выглядел бледным, держась за поводья своего сухопутного дракона. На секунду Вильгельм увидел, как его глаза вспыхнули самообвинением.
«Я был поражён её силой - мечом Святого Меча», - сказал Конвуд. «Поэтому, когда ты наконец победил её в тот день на церемонии, я с трудом выдержал это».
«Выдержал это?»
«Тот факт, что мы никогда не осознавали, что Святой Меч тоже была просто девушка». Он стиснул зубы; Вильгельм мог увидеть уныние на его лице. Затем напряжение в его щеках смягчилось, и он слабо улыбнулся. «Я знаю, что для тебя это просто факт, но мы никогда этого не видели. Святой Меч был воплощением силы, человеком, на которого мы полагались годами. Мы никогда не думали, что она девушка со своими слабостями.»
«-»
«Мы заставили её носить меч, заставили её сражаться - и мы называем себя рыцарями? Мы называем себя смелой героической эскадрой Зергева? Вот почему мы все благодарны тебе за то, что ты забрал у неё меч. Мы были недостаточно хороши, чтобы называть себя рыцарями или людьми, и ты разбудил в нас то, чем мы на самом деле являемся».
Затем Конвуд перестал говорить и сильно ударил себя по каждой щеке. «Вот почему мы нуждаемся в тебе, чтобы сделать её счастливой, капитан. Так что давай двигаться дальше! Я имею в виду, нам лучше поторопиться, сэр. Даже если у нас не будет времени помыться или переодеться».
«Значит, ей не придётся стоять там одной, да?»
«Точно, сэр.»
Теперь Конвуд криво и широко улыбнулся, вызвав гримасу у Вильгельма, который отразил шпоры своему сухопутному дракону.
Таким образом, эскадрилья Зергева возвратилась в столицу, отдала отчёт о последствиях и бросилась на свадебную церемонию...
«Ты воняешь… снова».
Вильгельм улыбнулся, когда девушка на руках сморщила нос. На этот раз он не мог этого отрицать. Во время патрулирования у него не было времени ни на сон, ни на гигиену. Он собирался тщательно помыться перед тем, как явиться в церковь, но в итоге у него не было времени.
Действительно, среди приглашённых на свадьбу не было ни одного отсутствующего; все присутствовали. У Вильгельма не было времени помыться, но, по крайней мере, он смог сменить броню. Он надеялся, что этого будет достаточно.
Тем не менее, хотя ...
«Я чувствую себя неуютно в этом».
«Нет. Это твой запах, Вильгельм. Это ты.»
«Мой запах грязи и пота? Я не уверен, что я чувствую по этому поводу.»
«Я не это имела в виду».
Пока они стояли, держась друг за друга, Вильгельм смотрел прямо на Вельтола. Человек, который, скорее всего, отвечал как за патрульную службу, так и за различные препятствия, с которыми он столкнулся на этом пути. Учитывая физические и эмоциональные проблемы, которые он только что пережил, он сомневался, что кто-нибудь обвинит его в том.
«Лорд Вельтол. Я здесь, чтобы забрать твою дочь Терезию.»
Слова, которые он наконец произнёс, были лишены обиды. Он сказал то, что должен был сказать человеку, которому он должен был это сказать.
И Вельтол с жестким лицом ответил тем же. «… Я хочу, чтобы ты сделал её счастливой».
«Клянусь. Ты не хочешь этого больше, чем я.»
В конце концов, она была его невестой, любимой женщиной, которую он считал своей женой.
Щёки Терезии покраснели от этой декларации, и глаза Вельтола расширились. Но вскоре после этого он поклонился, как отец невесты, и вернулся на свое место рядом со своей женой.
Теперь только Терезия и Вильгельм остались в проходе, два человека, которых эта церемония должна была отпраздновать. Вильгельму удалось переодеться в подходящий наряд, но его волосы всё ещё были в беспорядке, а лицо было грязным.
Терезия, с другой стороны, в своём белом платье, возможно, была самой красивой невестой в мире.
«Я спрошу тебя, что ты думаешь о моём платье… после церемонии, хорошо?» - сказала она.
«Честно говоря, я не уверен, что могу выразить это словами».
«Тогда ты можешь показать мне свои действия».
«… Ну, это может быстро выйти из-под контроля».
«А?»
Жених посмотрел на невесту, совершенно не зная, насколько она привлекательна. Наконец, Вильгельм отпустил её из объятий, на этот раз взяв её всю. Терезия была поражена, когда почувствовала, как его руки обвились вокруг её ног и талии, когда он поднес её к алтарю. Он относился к её легкой оправе так, как будто это самая хрупкая и драгоценная вещь в мире.
«О, опусти меня, ты меня смущаешь…!»
«Я должен похвастаться именно тем, кому ты принадлежишь».
«Я думаю, что ты сделал это на другой церемонии давным-давно, и вся страна знает это!»
При этом Вильгельм наклонил голову, словно говоря, да. В любом случае, его оправдания ничего не значат. В конце концов, он сделал это, потому что хотел.
Он просто хотел похвастаться тем, что этой самой милой и самой красивой женщиной была его невеста.
Церемония продолжалась.
Жених и невеста встретились у алтаря, где Миклотов, как служитель, произнёс длинную речь. Вильгельм и Терезия, которые действительно уделяли внимание примерно половине сказанного, обменивались клятвами любви друг к другу ...
«Теперь, хотя и во второй раз, вы можете поделиться поцелуем, клятвой любви перед всеми присутствующими».
Вильгельм сделал шаг к Терезии.
«Вильгельм», - сказала она, - «я люблю тебя».
«-»
«Как насчёт тебя?»
На дразнящий вопрос своей невесты Вильгельм не ответил словами.
Вместо этого, как она и просила, он ответил своими действиями, поднося свои губы к её.
День этой свадьбы был продолжением песни о любви Демона Меча, которыю будут петь долго...
Это был прекрасный день и подходящее завершение шумного и прекрасного первого акта Истории Любви Демона Меча.
Глава 3
Танец серебряных цветов Пиктата
1
Демон Меча услышал свист клинка, когда он отпрыгнул от земли, избежав смерти на несколько дюймов.
В углу своего зрения Демон Меча увидел пыль, которую он поднял; он повернулся и атаковал. Вспышка серебра достигла широкой шеи его противника, но она была отклонена.
«-»
Демон Меча использовал инерцию блока, чтобы броситься назад. Может показаться глупым прыгать туда, от куда не было выхода, но в этот момент ему больше некуда было идти...
«Шшш!»
Мгновенно лезвия ударили с трех сторон, задев его кожу и выпустив струи крови. Тем не менее, он избежал смертельных ран. Окровавленный Демон Меча развернулся в воздухе, чтобы нанести обратный удар по великану, стоящему прямо перед ним.
Кончик его меча врезался в сине-черное плечо, неглубоко. Этого было недостаточно, чтобы разрубить руку, и как только он стиснул зубы, в ответ прилетел удар.
«Хр…!»
Его бок искосился под кулаком, который размером с голову ребенка. Его ребра треснули от удара, и он был отброшен в сторону. Он ударился о каменную окантовку, приземлившись на землю, не успев обезопасить своё падение. Его лоб разбился о каменные плиты, и когда он поднял глаза, он почувствовал вкус крови на своем языке. Последующей атаки не последовало. Его враг был едва ранен.
«-»
Демон Меча поднялся на одно колено, глядя на гиганта, стоящего со скрещенными руками перед ним. Гигант в растерянности смотрел на свою руку - конечность, которую он использовал, чтобы отбросить Демона Меча, и которая теперь была разрублена на запястье. Рана брызгала кровью, а сам кулак лежал у его ног.
На первый взгляд раны выглядели довольно серьезными. Демон Меча сам по себе был очень ранен, но было ясно, что ему лучше, чем противнику, который только что потерял левую руку.
Если бы только у этого противника не было запасных еще трех рук.
«Прошло много времени с тех пор, как я был благословлен таким врагом… Действительно, редкое счастье», - грохнуло большое, голое, синее существо, его рука начала опухать. В этот момент кровь перестала идти из отрубленной руки. Он сжал оставшиеся мышцы в этой конечности, чтобы принудительно остановить поток.
«… Что ты за монстр?»
«Ты так устало говоришь, мой прекрасный враг. Ты и я - оба одинаково странные существа.»
«Пфф… Так мужчина оправдывает попытки украсть чью-то женщину? Хорошая попытка.»
«Когда я встретил такого сильного врага, как ты, я буду претендовать на неё как на должное.»
«Говоришь, как настоящий варвар».
«Это путь наших воинов, которые живут мечом».
Восьмирукий бог сражения показал улыбку воина. Выражение лица отражало его потрясающие боевые навыки, но Демон Меча встретил его неустрашимым.
Конечно. Убегать было не вариант. После всего…
«-»
С одной стороны каменного моста он чувствовал пару глаз на спине.
Это сражение наблюдалось очень многими глазами. Бесчисленные взоры смотрели на него, бесчисленные эмоции бурлили; он чувствовал их на своей коже.
Но для Демона Меча, только один взор имел значение. Он должен был чувствовать его.
«-»
Глаза ясные, как голубое небо, красивые волосы, такие же красные, как пламя на ветру, сердце не затуманено сомнениями в победе Демона Меча.
Пока эти глаза были направлены на него, он не мог проиграть никому. И так…
«Ты можешь продолжать говорить. Но я одолею тебя... Восьмирукий Курган».
«Тогда я дам твоё имя ребенку, который родиться от твоей принцессы – Демон Меча, Вильгельм ван Астрея».
Семь великих рук держали огромные клинки, «Демонические мечи». Курган, чья техника пугала даже Святого Меча, готовился к битве, все его тело было переполнено аурой воина.
Бесконечная бешеная битва, битва жизни и смерти, дуэль между Демоном Меча и Восьмируким…
Танец Серебряного Цветка Пиктата: смертельный поединок, который будет известен по всей стране.
Его начало и завершение сформируют еще одну главу в Любовной Песне Демона Меча, рассказе о том молодом человеке и женщине.
2
«Глупый, глупый отец! Я сдаюсь!»
Рано утром в особняке прозвучал прекрасный голос, напугавший птиц в саду. Когда звук испуганных крыльев отступил, мир погрузился в минуту тишины. Но застывший момент быстро растаял, и высокий, худой, бородатый мужчина начал действовать.
Его составленная внешность была полностью опровергнута безумным взмахом его рук. «Подожди, Терезия. Тебе не кажется, что ты быстро разозлилась? Не могла бы ты спокойно выслушать идею твоего отца …»
«Твои идеи, отец, ужасны! Как ты мог решить что-то столь важное, даже не рассказав это мне?! Моя реакция странная?!»
«Конечно, это потому, что я хотел удивить тебя этим, моя дорогая дочь».
«О, я удивлена. Абсолютно в шоке. Худшем из возможных способов! Достаточным, чтобы я захотела покинуть эту семью!»
«Что?! Но почему?! Семья — это все, о чем я думаю!»
Девушка изрядно вздохнула.
Она была прекрасной девушкой с красивыми рыжими волосами и глазами цвета неба. Она была одета в простую белую одежду, которая, хотя и была простой, тем не менее, подчеркивала ее женскую красоту. Ее руки были скрещены таким образом, чтобы подчеркнуть ее удивительно щедрый бюст.
Ее звали Терезия ван Астрея, и она была владельцем этого дома. Она была дочерью Вельтола Астреи, который стоял напротив нее. Другими словами, это был спор между отцом и дочерью.
Более того, такие споры между ними не были чем-то необычным. На самом деле они происходили довольно часто. Почти каждый раз, когда Вельтол приезжал к Терезии.
И действительно…
«Сколько раз ты посетил этот дом за месяц, отец?! Ты понимаешь, что эти дни значат для меня?! Что я новобрачная?!»
«Конечно понимаю! Вот почему мне нужно следить за вами, чтобы вы, двое молодых людей, не делали ничего опрометчивого. Если это не касается моей дочери, тогда что?»
«Надеюсь, земляной дракон ударит тебя по голове, отец!»
«Чт…?! Я узнаю это высказывание – Карараги!»
Отец молодой невесты пытался держать голову высоко в доме молодоженов только для того, чтобы получить ответы от его дочери.
Вильгельм, наблюдая за спором с дивана, вздохнул. Внезапно перед ним появилась чашка чая. Когда он увидел человека, предлагающего её ему, элегантную женщину с льняными волосами. Он выпрямился.
«Извини, Вильгельм. Мой муж и дочь всегда такие».
«Да, ну, глупые шалости не… я имею в виду, я думаю, вы могли бы подумать, что я уже привык к этому. И я не понимаю, как чувствует себя достопочтенный отец. Он просто немного волнуется... Я имею в виду, он просто беспокоится о своей дочери.»
Женщина улыбнулась, когда Вильгельм боролся с тонкостями аристократического языка. «О, нет нужды сдерживаться, разговаривая со мной. Теперь мы семья. Я просто хотела бы, чтобы у этого человека хватило смелости признать это.» Вильгельм увидел в улыбке женщины тень той улыбки, которую он любил больше всего. Этой женщиной была Тиша Астрея, мать Терезии.
В то утро Вельтол и Тиша явились в пристройку Астреи - дом, в котором Вильгельм и Терезия вместе строили свою новую жизнь. И, как жаловалась Терезия, их визиты казались очень частым явлением.
«Доброе утро... А, похоже настал новый кризис?»
У двери появился новый посетитель, заметив знакомых спорящих людей. Это была женщина с блестящими золотистыми волосами, которые спускались ей на плечи, вместе с серьезным выражением лица и утонченным взглядом. Это была Кэрол Ремендис, помощница Терезии; у нее тоже была история с Вильгельмом. Ее семья долгое время служила семье Астрея, и эти споры между отцом и дочерью были для нее протоптанной почвой - очевидно, поскольку она проигнорировала спорящую пару, чтобы задать вопрос Тише.
«Доброе утро, Кэрол. Да, это отличный вопрос. Если ты не возражаешь против моего вопроса, что ты об этом думаешь?»
«Я могу заподозрить, что леди Терезия, наконец, сломалась от ваших частых почетных визитов».
«Ты совершенно права. Конечно, учитывая его целеустремленность, это не так сложно понять.» Тиша улыбнулся.
Кэрол выразила лицо. Казалось, она разочарована, потому что ее желание найти что-то, что ей нравится в Вельтоле, до сих пор не осуществилось. Вильгельм воздержался от того, чтобы сказать ей, что это пустая трата времени.
Затем, заметив, что они втроем отложили утренние формальности, чтобы обсуждать Вельтола, Терезия воскликнула: «Кэрол! Слушай, Кэрол! Мой отец пришёл и сделал самую эгоистичную, хамскую вещь - снова! Но он даже не чувствует вины за это... О, и доброе утро.»
«Доброе утро, леди Терезия. Я искренне сочувствую вашим разочарованиям, правда, да, но вы не должны слишком волновать вашего отца. Подумайте, как ему грустно.»
«Послушай ее, Терезия. Ты можешь что-нибудь выучить из её отношения.»
«Хе-хе! Ему грустно, хорошо, и он даже не знает об этом... Это просто восхитительно».
Вельтол упустил смысл слов Терезии и Кэрол. Одна его жена, казалось, была восхищена им; Вильгельм приложил руку ко лбу, когда заметил это.
Динамика этой семьи была необычной. И теперь он был частью этого. Он вспомнил свою семью, своих родителей и двух своих старших братьев - было ли утомительно иметь с ними дело?
Если бы это было так, он был менее озадачен тем, почему он ушел из дома.
«Я помню, как расстраивался из-за действий моих братьев, но…»
Пока Вильгельм размышлял, Терезия призвала его к действию.
«Эй, Вильгельм! Поговори с моим отцом! Это не нормально, не так ли? Ты должен сказать ему ... Он ничего не понимает, даже когда люди говорят ему об этом!»
«Ну, тогда мои слова ничего хорошего не принесут, верно?»
«Но я буду рада узнать, что ты на моей стороне! Разве этой причины недостаточно?»
Едва ли она понимала всю силу этого последнего аргумента. Святой Меч мог интуитивно понять наиболее уязвимое место своего противника.
«Почему ты улыбаешься? Вот, иди сюда. Мне нужен союзник.» Она указала на него, чтобы он присоединился к ней.
«Да, я знаю», сказал Вильгельм, все еще улыбаясь. «Так, о чем вы спорите сегодня утром?» Он все еще не знал. Число визитов, которым они подвергались в течение их первого месяца как мужа и жены, не были объяснены.
Наконец, Терезия с ярко-красным лицом раскрыла вопиющую просьбу, которую сделал Вельтол. «Мой отец - он говорит, что хочет сопровождать нас во время нашего медового месяца! Ты можешь в это поверить? Вильгельм, помоги мне убедить его, что он безумен!»
Теперь я понимаю.
Вильгельм посмотрел в потолок. Это было даже хуже, чем он думал.
3
«Ну, отец. Изложи мне свой мыслительный процесс. Тогда я решу, что я чувствую.»
«Ха-ха-ха… Звучит так пугающе, Терезия. Что за ребенок, подвергающий своего отца испытанию. Каждый раз, когда я думаю, что могу отвести от тебя взгляд ...»
«Это не помогает нашему делу, отец».
«Чтооо?! Почему?! Мы еще ни о чем не говорили!»
Вельтол был поражен пронзительным взглядом Терезии. Вильгельм нахмурился, любопытно было то, что мужчина удивился, а три женщины остались обычными, словно уже привыкли к этому. Хотя он и не очень хотел этого, Вильгельм обнаружил, что у него нет другого выбора, кроме как вмешаться.
«Успокойся, Терезия», - сказал он. «Давай выслушаем его. И ты, отец, пожалуйста, не говори с Терезией так. Ее эмоции могут вспыхнуть в любой момент.»
«Хм… Да, очень хорошо. Если ты так говоришь, Вильгельм, я тебя выслушаю.» Терезия угрюмо надула щеки, но, тем не менее, обернулась.
Вельтол с облегчением погладил бороду, с улыбкой на лице. «Ты почти ведешь себя так, словно понимаешь Терезию лучше, чем я, молодой Вильгельм. Я хочу, чтобы ты знал, я купался с Терезией.»
«Отец!! Как далеко ты собираетесь зайти, чтобы усилить враждебность к тебе?!»
«Ненавижу это говорить, но я тоже».
«Гх!»
«В-Вильгельм?!»
Вельтол удивился, когда Терезия с покрасневшим лицом схватила Вильгельма за лацканы и толкнула его в угол комнаты. Там она прижала мужа к стене, ее лицо было покрыто слезами смущения, паники и любви.
«Ч-что-что ты говоришь?! Мы еще не были в ванной вместе!»
«Сожалею. Он одолел меня.»
«Не пытайтесь соревноваться с моим отцом! Я ни при каких обстоятельствах не хочу видеть того же взгляда в твоих глазах!»
Связь между мужем и женой была укреплена присутствием общего врага, и Вильгельм нежно обнял Терезию, прежде чем они вернулись на диван.
«… Кэрол, что ты там делаешь?» - спросила Терезия. По какой-то причине Кэрол сидела напротив Терезии и Вильгельма, то есть рядом с Вельтолом и Тишой.
Кэрол, выглядя очень серьезной, покачала головой и сказала: «Этот ужасный человек злоупотребил вашими отношениями как мужа и жены, чтобы опозорить вас, леди Терезия…»
«Подожди! Но ведь мы с Вильгельмом женаты, помнишь?»
«Да. Но я не могу терпеть злоупотребления властью мужа, чтобы пойти с вами в ванну».
«Даже если мы женаты?!»
Кэрол смотрела на Вильгельма со всей злобой женщины, мстящей за своих умерших родителей. Вельтол быстро добавил: «Она права», что еще больше укрепило их союз. По-видимому, другая сторона также обнаружила общего врага, и это укрепило их собственную связь.
«Мне очень жаль, леди Терезия. Но есть вещи, по которым я просто не могу сдвинуться с места. Даже если это заставит меня присоединиться к лорду Вельтолу.»
«Да… Что?!»
«Но если ты так скажешь, Кэрол, то что мне делать…?»
«Мне все равно, что вы все думаете. Я собираюсь искупаться с Терезией.»
«Проклинаю тебя!» - Кэрол в ярости накинулась на Вильгельма, но он легко отразил ее атаку. Не обращая внимания на варварский нокдаун и драку, несмотря на разницу в способностях бойцов, Терезия с тревогой посмотрела на Тишу за помощью.
«Мама…»
«Небеса, теперь ты невеста; не выгляди так жалко. Хотя, признаюсь, мне немного жаль тебя. Дорогой…?»
«Хр! Клянусь, это не моя вина!» Сжав голову, Вельтол сказал именно то, что всегда говорит виновный. Вид ее матери, молча щурящейся на своего дрожащего мужа, был знаком Терезии.
«Я… я должен признать, что идея сопровождать тебя в твой медовый месяц даже для меня зашла слишком далеко… Даже если бы ты не была так зла, Терезия, я бы точно не…»
«Ты слышала его. Он может быть недалеким и иметь плохие социальные навыки, но он не плохой человек - он просто немного пакостничает. Тебе не о чем беспокоиться.»
«Мама, ты можешь проявить немного больше сдержанности, когда говоришь об отце…»
«Если бы я использовала сдержанность, это не было бы извинением перед тобой и твоим дорогим Вильгельмом. Вот почему я должна быть очень жестокой. Ох, как больно...»
Тиша одарила ужасно соблазнительной улыбкой, продолжая издеваться над Вельтолом, который сжался под её атакой. Терезия сочувствовала своему отцу, но все же вздохнула с облегчением. Как бы ей ни хотелось проявить сдержанности, даже она не могла терпеть мысль о том, чтобы ее отец поедет с ней в ее медовый месяц. Хотя она может быть готова позволить Кэрол прийти в качестве сопровождающего.
«Я бы хотела, чтобы вы двое тоже перестали сражаться», - сказала Терезия.
«Кто сражается?» - спросил Вильгельм. «Она просто махает руками».
«Хрк… Почему мне не хватает сил? О, Бог Меча, если ты слышишь молитвы смертных, дай мне силу ударить этого человека здесь и сейчас…»
«Что?! Не проси этого обманщика! Остановись, Кэрол!» Терезия обняла Кэрол, у которой стиснулись зубы, и нежно похлопала ее по голове. Ее помощница испытывала глубокие эмоции, и она уловила гнев хозяйки. «И, Вильгельм», - сказала Терезия, раздувая щеки, - «больше не провоцируй ее. В следующий раз я буду сражаться с тобой.
Вильгельм быстро поднял белый флаг. «… Ну, я проиграл.»
Таким образом, спор об их медовом месяце, который бушевал все утро, наконец закончился.
Хотя кто-то подозревал, что было бы намного легче, если бы Вельтол просто вел себя как взрослый.
«В любом случае, ваше первое совместное путешествие похоже на переезд в новый дом: это еще один признак вашей новой жизни как мужа и жены», - сказал Вельтол. «Позаботьтесь, чтобы ничего не случилось, чтобы Терезия не пострадала. Понимаешь?»
«Да, конечно ... Я имею в виду, да, сэр.»
«И, Терезия, если у тебя когда-нибудь будут какие-то жалобы, ты можешь вернуться в дом своей семьи в любой… Ой! Ой-ой-ой!»
«Хо-хо-хо-хо. Ну, тогда Терезия, Вильгельм. Наслаждайся совместным путешествием.» Тиша ухватилась за ухо Вельтола, прежде чем он смог что-то сказать, и вытащила его из комнаты. Тот факт, что несмотря на то, что они находились в доме примерно половину месяца, они никогда не пытались остаться на ночь.
«Я надеюсь, что я не просто воображаю это», пробормотала Кэрол.
«Я стараюсь не думать об этом слишком много», - сказала Терезия. «А как насчет тебя, Кэрол? Ты сегодня куда-нибудь уходишь?»
Кэрол слегка отдышалась. Как сопровождающая Терезия, у нее не было особой концепции фиксированного выходного дня. Вместо этого, эти «выходные дни» обычно означали, что она проводит их только тогда, когда у её хозяйки тоже выходной.
«Отряд сегодня никуда не уходит», - сказал Вильгельм. «Гримм должен торчать в гарнизоне. Иди туда.»
«Мне не нужно, чтобы ты указывал мне! Я и так планировала это сделать!»
«Да, конечно, это прекрасно», - сказала Терезия. «Давай, время уходит. Это твой последний выходной перед поездкой - иди повеселись».
«Очень хорошо… Если вы так говорите, леди Терезия».
Упрямства было таким девичьим, что Терезия не смогла сдержать улыбку. Кэрол продолжала поглядывать на нее так, словно ей хотелось что-то сказать, но, понимая, что нет ничего, что она могла бы сказать другой влюбленной девушке, она вышла из дома.
«Может быть, у нее свидание с Гриммом в торговом районе», - сказала Терезия. «Я думаю, что Кэрол была такой милой в последнее время. Я почти завидую Гримму!»
Вильгельм щелкнул языком. «Оба они - боль в заднем месте. Но они станут хорошей парой.»
«Почему? Значит, она начнет обращать на него больше внимания, чем на меня? Мне было бы грустно, если бы это случилось…» Терезия улыбнулась и провела рукой по волосам. Она понимала, о чем думал Вильгельм, но отношения между ней и Кэрол были довольно сложными. Семья Ремендис, хотя и не такая выдающаяся, как Астрея, тем не менее была дворянской. Будучи старшей дочерью в этом доме, для Кэрол было бы непросто жениться на простолюдине, таком как Гримм. Даже если их сердца были в идеальном согласии, статус и кровь все еще стояли между ними.
Вильгельм почувствовал сомнение Терезии. «Гримм просто должен стать рыцарем», - сказал он. «Он вице-капитан эскадрильи Зергева. Это не будет так сложно.» Он положил руку ей на плечо.
«… Мм», ответила Терезия, опираясь на его тепло и закрывая глаза. «Ты прав.»
Это была серия чудес, которые происходила между ней и Вильгельмом. Если бы одна вещь пошла по-другому, этого счастья могло бы никогда не быть. Любовь к нему наполнила ее; она посмотрела на Вильгельма.
«… С-скажи, Вильгельм?»
«Да, что»
«Ты сегодня не уходишь? Нет планов на день?»
Терезия, похоже, не совсем знала, куда смотреть. Вильгельм нахмурился. Он не до конца понимал, к чему стремился ее вопрос, но утвердительно опустил голову.
«Не особо.»
«… Я знаю, что еще утро, но Кэрол ушла, и… э-э, я должна принять ванну?» Терезия могла чувствовать жар, поднимающийся в ее щеках; ей пришлось набраться смелости, чтобы сказать это. Может показаться неуместным сравнивать это с полями сражений, на которых она стояла как Святой Меч, но она чувствовала, что это заставило ее еще больше нервничать.
«-»
Голубые глаза Вильгельма широко раскрылись от удивления. Она увидела свое собственное лицо, отраженное в них, и подумала, как жалко и стыдно она выглядела.
На мгновение она подумала, что может умереть от смущения, но…
Давайте просто скажем, что в тот день они попробовали что-то новое как муж и жена.
4
Когда дело дошло до медового месяца Вильгельма и Терезии, нужно было решить ряд задач.
Например, эскадрилья Зергева занимала очень важное место в реорганизованной королевской армии, подчиняясь непосредственно королю. От них ожидалось многое. Поскольку последствия гражданской войны ощущались как внутри страны, так и за ее пределами, возникла серьезная обеспокоенность по поводу того, что капитан этого подразделения покинет столицу.
«Нет, Святой Меч и Демон Меча наконец-то поженились. Я думаю, что сам Дракон рассердится на нас, если мы вмешаемся. Я говорю, что они идут!»
Такие опасения были сведены на нет заявлением Его Величества Джиониса. Король был как всегда приятен и отзывчив, качества, за которые Вильгельм был глубоко благодарен.
Таким образом, пообещав Его Величеству и сувениры, и истории, Вильгельму удалось получить шанс отправиться в свадебное путешествие.
График мужа был улажен. Следующей проблемой была его жена.
Терезия сохранила благословение Святого Меча, но она уже была освобождена от службы в королевской армии и снова стала еще одной дочерью дворянина - и при этом домохозяйкой. Какая проблема у нее может быть? Слава Святого Меча.
«Если они узнают, кто вы, леди Терезия, все города будут на ушах. Я уверена, что вы этого тоже не хотите. Поэтому мы должны быть предельно осторожны». Кэрол сопровождала их в поездке, и она горела энтузиазмом, выполняя свою роль помощницы Терезии впервые за долгое время.
Терезия была несколько напугана ее интенсивностью. «Э-э, Кэрол? Может быть, ты бы остановиться, чтобы перевести дух?»
«Иметь возможность представить вас именно так, как я считаю нужным, - какая радость от того, что я родилась вашим сопровождающим…! На свадебной церемонии я пытался сделать вас красивой, да, но теперь я приложу все свое сердце и душу, чтобы сделать вас такой прекрасной, насколько это возможно, леди Терезия! Приготовьтесь!»
«О, э-э-э…»
С Терезией в качестве чистого полотна Кэрол показала себя удивительно талантливой художницей. Несмотря на то, что она одета в рыцарскую форму, она воспользовалась возможностью скоординировать одежду для Терезии.
В конечном счете, ансамбль подчеркивал уникальную привлекательность Терезии, в то же время заставляя ее казаться еще более сладкой и более благородной, чем обычно - эффект был практически волшебным.
«Мое величайшее сожаление в том, что теперь я должна отдать вас этому человеку…!»
«О, успокойся… Ты не будешь слишком много драться с Вильгельмом во время поездки, так?» Терезия слабо улыбнулась, любуясь на себя в зеркало. Эффект ее характерных рыжих волос был несколько притуплен белой шляпой с широкими полями, а длинное платье с искусно вышитой юбкой должно было привлечь внимание. Пока она не носила с собой Драконий Меч, никто не заподозрит ее в том, что она является Святым Мечом.
«Это моя Кэрол. Я люблю это.»
«Я рада это слышать. Теперь давайте подготовимся к…»
«Подожди. Было бы несправедливо, если бы мы не одели тебя тоже, Кэрол.»
«А?»
Кэрол замерла, увидев улыбку на лице Терезии. Она шаг за шагом отступала, но Терезия прижала ее к стене. Затем Терезия распахнула свои руки - шансов на побег не было - и сказала: «Давай, ты можешь быть такой же, как и я!»
«Пожалуйста, прости меня, леди Терезия! Но делать такую женщину, как я похожей на вас не...»
«Не будь дурой! Вот, давай, давай, давай, давай!»
«Ой!»
И с этим забавным перерывом и муж, и жена наконец были готовы к медовому месяцу.
5
Они оба получили возможность побыть в путешествие 2 месяца. Они слышали, что это благодаря добрым услугам Его Величества Джиониса, но чем больше они благодарили его, тем щедрее он становился.
«Несмотря на это, времени на полное путешествие по королевству все еще недостаточно»
«В любом случае, на севере или востоке нет ничего», - сказал Вильгельм. «Мы можем пропустить их».
«Но разве Триасы не живут на севере?»
«… Серьезно, пойдем куда-нибудь еще. Что хорошего в том, чтобы мы отправимся туда в наш медовый месяц?»
Терезия предполагала, что они включают земли Триаса - или, скорее, бывшие земли Триаса. Несмотря на то, что это было место, где погибли его семья и все его предки, он уже отдал дань уважения однажды перед их браком. Даже мертвые могут испытывать неудобства из-за слишком частых посещений.
«Ну ладно. Я выслушаю тебя... Итак, мы поедем на запад или юг?»
«Если мы поедем на запад, мы окажемся в больших городах. Юг - столица сухопутных драконов и торговые города. Сделай выбор.»
«Хм. Хммм. Хмммммм...!»
Решая, Терезия задумалась, но затем ее голубые глаза, сверкая, расширились.
«Наше первое место движения - юг!»
Муж и жена покинули столицу в драконьем экипаже, направляясь в первую очередь во Фландрию. Фландрия была городом на плато Хайклара, где жили различные сухопутные драконы; область была известна выращиванием этих существ. Сухопутные драконы из Фландрии ценились как за границей, так и в пределах Лугуники.
«Согласно легенде, Фландрия также является местом, где Святой Дракон Волканика заключила контракт с первым Святым Мечом - Рейдом и мудрецом Шаулой», - сказала Терезия.
«Да, я знаю, что первые сухопутные драконы родились как какое-то благословение Святого Дракона. Не то, чтобы я в это верю…»
«Но, если бы это было правдой, разве это не было бы захватывающе?» Глаза Терезии сияли.
Вильгельм улыбнулся, сдерживая порыв эмоций в его сердце.
Когда трое из них прибыли во Фландрию, их встретила сцена, достойная прозвища города, Столица Земляных Драконов. Куда бы они ни шли в великом городе, они находили место, основанное на существовании наземных драконов. В качестве простого примера, иногда они видят сухопутного дракона, бегущего на гигантском колесе. Движение открывало или закрывало канал или поднимало или опускало подъемный мост.
«В последнее время магические фонари на кристаллах маны начали появляться в столице, но…»
«Здесь вы ничего подобного не видели, а?» - заключил Вильгельм. «Но с другой стороны, у нас нет этих колес, откуда мы родом».
«В столице сухопутные драконы в основном предназначены для перевозки грузов или пассажиров», - вмешалась Кэрол. – «У нас их недостаточно. География столицы тоже не совсем подходит для такого рода вещей. Я думаю, ты мог бы назвать это уникальной особенностью этой области ... Что?»
Она бросила сомнительный взгляд на Вильгельма, который пожал плечами. «Ничего. Я был просто удивлен, услышав такое проницательное объяснение от тебя. Я не знал, что ты так много знаешь.»
«Это ненормально слышать такую искреннею похвалу от тебя... В любом случае, это просто то, что я слышала.»
«От Гримма?» - спросила Терезия.
Хмурый взгляд Кэрол был достаточным ответом.
Они должны были пробыть во Фландрии в течение десяти дней, и все трое чувствовали себя хорошо в течение этого времени.
Хотя больше всего хорошо проводили время Терезия и Кэрол, а Вильгельм был менее склонный к оценке пейзажей, в основном следовал за женщинами вокруг. Рассматривая возможность:
«Привет, Вильгельм! Смотри! Какой великолепный вид!»
Они летели над плато на сухопутном драконе, Терезия указывала и улыбалась, когда солнце садилось между горами. Даже если бы пейзаж не был таким захватывающим, он все равно был полностью захвачен улыбкой Терезии от уха до уха. Ему было бы достаточно, если бы он ехал рядом с ней на другом драконе и продолжал наблюдать за этой улыбкой краем глаза.
Вильгельм тоже начал улыбаться, чувствуя удовлетворение от этой поездки.
Но не все в медовом месяце было таким приятным. Например, речь шла о назначении комнат.
«Я имею в виду, я могу понять, почему мы арендовали две комнаты, но почему вы в одной а я в другой? Это должно быть моё путешествие и моей Терезии.»
«Проклинаю тебя - во что ты играешь, пытаясь разделить кровать с леди Терезией…?»
«Просто чтобы ты знала, это то, что мы делаем каждую ночь дома. Уже немного поздно волноваться об этом».
«Почему, ты…!»
«О, ради всего святого! Я запрещаю вам драться! Вы! Вы! Вильгельм, прекрати провоцировать Кэрол! Или я больше не буду спать с тобой!»
Таким образом, они провели время во Фландрии, пока не пришло время направить их карету драконов в направлении их следующего пункта назначения, города Пиктата. По пути…
«Эй, главный дом семьи Астрея находится недалеко от Фландрии…»
«Нет.»
«Я думаю, что твои мама и папа уже вернулись домой…»
«Нет.»
И поэтому было решено, что они не будут делать никаких обходных путей.
Они вежливо проигнорировали существование дома Астрея, который в любом случае был несколько не по пути, и направились в Пиктат, место, известное своими живописными видами - и, незаметно для них, сценой для следующего акта их истории.
6
Пиктат был еще одним из пяти великих городов Лугуники, который процветал благодаря торговле с другими народами. Город был разделен на пять районов - по одному для каждого основного направления и центрального района - и у каждого были свои особые торговые и уникальные правила. Казалось, что каждый из районов был городом или даже землёй, который существовал сам по себе.
Центральный район был особенно богат и особенно переполнен удобствами, предназначенными для посетителей. По преданию, Вильгельм и его группа остались в гостинице, но…»
«Глупый, глупый отец! Я сдаюсь!»
Рано утром в гостинице прозвучал прекрасный голос, напугавший птиц в саду. Когда звук испуганных крыльев отступил, мир погрузился в минуту тишины. Но застывший момент быстро растаял, и высокий, худой, бородатый мужчина начал действовать.
«Подожди, Терезия. Конечно, нет причин так расстраиваться. Ты должна была хотя бы удивиться или обрадоваться, увидев своего отца так неожиданно…»
«Почему ты всегда должен быть таким, отец?! Просто, когда я подумала, что на этот раз ты, наконец, станешь разумным! Ты предал меня... Ты худший! Худший, худший, худший!»
«Чтоооо?! Неужели я настолько плох?!»
У входа в то, что считается самым лучшим отелем в центральном районе города, Золотой Кубок, Вельтол визжал под агрессией Терезии. Кэрол, поддерживая свою взволнованную хозяйку, бросила на него взгляд.
«Значит, вы выехали раньше своей дочери, чтобы вмешаться в их Медовый месяц… Лорд Вельтол, я должна поставить под сомнение ваше суждение.»
«Ты тоже, Кэрол?! Ты уверена, что эти слезы не от радостной встречи с семьей?!»
«Нет, конечно, нет! Мама разрешила это?!
«Э-э, Тиша была против, но… я подумал, что, возможно, это испытание…»
«О, это испытание, понятно. Испытание моего терпения! Отец, отец!»
Судя по взгляду поникшего Вельтола, на этот раз Тиша не была с ним. Терезия никогда не видела, чтобы он действовал сам по себе, и тот факт, что с ним не было его жены, чтобы держать его под контролем, пугал её.
«Успокойся, Терезия», - сказал Вильгельм. «Дело в том, что он сейчас здесь, и мы не сможем этого изменить. Но он здесь не останется. Я уверен.»
«Э-э ... Я снял здесь комнату, ты знаешь...»
«Я уверен, что он что он быстро покинет нас». Вильгельм смотрел Вельтолу прямо в лицо, заставляя его замолчать.
Глава семьи Святых Мечей смог выдержать этот взгляд на мгновение или около того, но затем его лицо побледнело, и он покачал головой. Это был не самый почтительный способ обращаться со своим тестем, но, если когда-нибудь пришло бы время, чтобы Вильгельм встал на сторону своей жены, то он настало.
«Отец, что ты сказал маме, когда пришел сюда?»
«Я сказал ей, что у меня есть официальные дела. Я заказал что-то в одном из торговых домов в западной части города и недавно получил известие, что оно пришло. Я пришел, чтобы получить это... Это было моей истинной целью.»
«Значит, ты просто подумал, что сможешь побеспокоить меня и Вильгельма на своём пути…?»
«Ты все еще злишься, хотя я говорю тебе правду? Что ты хочешь, чтобы я сделал?! Ты хочешь, чтобы я извинился?!»
Да, извинения могут помочь, но гордость Вельтола помешала ему.
Столкнувшись с отцом и дочерью, которые, собирались снова начать спорить, Вильгельм и Кэрол кивнули друг другу. Затем Вильгельм схватил Терезию, Кэрол схватила Вельтола, и они разделили их.
«В-В-Вильгельм», - пробормотала Терезия.
«Я знаю», сказал он. «Но просто успокойся». Он посмотрел в глаза Терезии, которые блестели от слез разочарования. «Успокойся. Не будь такой эмоциональной.»
«Но на этот раз… это просто…»
«Если ты не можешь этого вынести, злись на меня. И не позволяй никому, кроме меня, видеть, как ты так выглядишь.»
«Ты такой эгоист… Оооо. То есть, я имею в виду ...»
Они были так близко, что чувствовали дыхание друг друга. Гнев, который так захватывал Терезию, до того момента, как мгновение назад, исчез. Ее лицо все еще было красным, но теперь оно было смущено.
Вильгельм расслабился, увидев это, и повернулся к другому исполнителю спора. Вильгельм не был уверен, что он чувствует по этому поводу.
«Теперь, когда вы пришли, лорд Вельтол», - сказала Кэрол, - «мы будем прощаться…»
«Подожди, подожди, подожди, Кэрол! Вы слишком торопитесь, отправляя меня домой! У меня есть дело здесь. Медовый месяц Терезии не был моей единственной целью!»
«Будьте осторожны, сэр», - предупредил его Вильгельм. Это был только вопрос времени, когда Терезия снова взорвётся. Очевидно, что лучшим планом для него было бы выполнить свое поручение так быстро, как он мог, а затем уехать домой.
«… И что именно ты здесь делаешь, отец?»
«В твоем голосе есть что-то... Э-э, но, да.» Даже когда он отступил от сужающегося взгляда своей дочери, Вельтол погладил свою бороду. Затем он посмотрел вниз, почти застенчиво. «Это украшение для волос Тиши. Понимаете, скоро будет наша годовщина.»
7
«Каждый год отец дарит маме новое украшение для волос. И я думаю, что это действительно замечательно.» Терезия посмотрела на Вильгельма, застенчиво улыбаясь. Улыбка была тонким признаком того, что она хотела, чтобы Вильгельм чему-то научился из того, что она говорила, но это также означало, что всему тому, что делал ее отец, нельзя подражать.
Поскольку у Вельтола действительно была вполне респектабельная причина для пребывания в городе, не было ни единой причины мешать ему пойти за подарком. Просто пойти в западный район и забрать товар у торговца. Даже Вельтол не мог доставить слишком много хлопот, делая это.
«Так скажи мне еще раз, почему мы должны идти с ним?»
«У нас нет выбора. Лорд Вельтол попросил, чтобы леди Терезия сопровождала его. Если мы отклоним эту простую просьбу, мы можем остаться с ним до конца нашей поездки».
«Ты ужасно свободно говоришь это при своем работодателе ...»
Вильгельм нахмурился, когда они с Кэрол шли по главной улице рядом. Эта ситуация была такой же необычной в этой поездке, как и в любое другое время. А они оказались вместе, потому что отец и дочь шли впереди них, счастливо, рука об руку. Это было даже не по просьбе Вельтола, а само собой.
«Эта Терезия… Несмотря на все свои жалобы, она на самом деле любит своего папашу».
«Прекрати. Это ужасно звучит. В любом случае, их привязанность друг к другу очевидна. Хотя она однажды чуть не сделала его слепым.»
«Ну, результат очевиден».
Он был рад, что благословение жнеца Терезии перестало действовать. Если бы ее отец потерял зрение из-за этого, Терезия бы пожалела об этом навсегда.
Имея в виду эти чувства, Вильгельм почувствовал, как его глаза смягчаются, наблюдая за двумя, идущими впереди него. Голос Вельтола звучал авторитетно, в то время как Терезия была похожа на цветок.
«… Ты выглядишь слишком мягким для Демона Меча».
«Бывают моменты, когда мне не нужно быть Демоном Меча. И вообще, я никогда не думал, что увижу Терезию и ее отца в таком виде.»
«Ты ... возможно прав.»
Несмотря на ее обычную тенденцию спорить, сегодня, Кэрол согласилась с Вильгельмом. В любом случае, семейная связь между Терезией и Вельтолом была восстановлена.
Больше не нужно было внимательно следить за своей женой и ее отцом, Вильгельм с интересом осмотрел город со всеми необычными достопримечательностями, которые он хотел увидеть. Сначала он увидел торговый район похожий на столичный, но он был намного оживленнее, поскольку коммерческая жизнь столицы была подавлена гражданской войной.
Магазины и киоски выровняли улицу, и шумные голоса были свидетельством подавляющей силы и жизни этого места. Истощение затянувшейся войны, казалось, не коснулось этого города.
«Шумное место», - заметил Вильгельм.
«Не по вкусу?» Серьезно ответила Кэрол. «Несмотря на это, это конкретный пример того, за что боролась Леди Терезия».
То, что она сказала, было правдой. Если бы жестокая рука Получеловеческой войны достигла этого места, кто знает, что могло бы случиться с этим местом?
«Она всегда винит себя», - сказал Вильгельм.
«Для нее взгляды ушедших без голоса намного тяжелее, чем звуки спасенных. Ненавижу это говорить, но ... ты единственный, кто может облегчить эту боль.»
«-»
«Теперь я вижу это слишком ясно. Это путешествие для меня тоже что-то вроде линии на песке».
«Что за линия?»
«… Когда мы вернемся в столицу, ты увидишь». Кэрол не встретилась с ним взглядом, ее лицо оставалось обычной непроницаемой маской. Она носила доспехи, которые скрывали ее эмоции от него, как бы он ни искал их.
Когда мы вернемся в столицу, ты увидишь. Она была упрямой, но он ей поверил. Вильгельм верил в нее.
Вельтол наконец остановился у магазина прямо у входа в западный район.
«Именно здесь я и заказал».
«Сувенские товары…»
«Очень умный торговый дом», - сказал Вельтол. «Я впервые столкнулся с ними много лет назад, когда пришел сюда поговорить о бизнесе. С тех пор я всегда консультировался с ними при выборе подарков для Тиши».
«Я слышала о них, но никогда не была здесь», - сказала Терезия. «Ты всегда приходишь сюда потихоньку, отец». Она говорила это почти дразня.
Вельтол ответил без намека на смущение. «Человек должен сам выбирать подарки. Это один из лучших способов показать, как ты заботишься о человеке.» Терезия на мгновение выглядела удивленной, затем быстро взглянула на землю, словно стыдясь себя. Поразительно, как ее отец гордо придает своей любви к жене конкретную форму. Она подумала, что, возможно, отношения между Вельтолом и Тишой отличались от того, во что она всегда верила.
Совершенно не обращая внимания на то, как его дочь, теперь уже сама жена, наблюдала за ним, Вельтол поговорил с молодым сотрудником, стоящим возле магазина. «Яктол Сувен? Это Вельтол Астрея; У меня встреча.»
В ответ на появление этого знакомого покупателя сотрудник сказал: «Минутку, пожалуйста, сэр» и поспешил в магазин.
Пока они ждали, Вельтол повернулся к Вильгельму. «Я должен извиниться, молодой Вильгельм», - сказал он, - «но я собираюсь выбрать подарок для своей жены… Возможно, я мог бы попросить тебя и Кэрол подождать в другом месте.»
Вильгельм поднял бровь. «Я не против», - сказал он, - «а как же Терезия?»
«Мне бы хотелось, чтобы она выбрала украшение для волос со мной. Пожалуйста, побалуй меня этим».
Вильгельм чувствовал, что это не совсем соответствует предварительному заявлению Вельтола о том, как мужчина должен выбирать свои собственные подарки.
«Я в порядке!» - сказала Терезия. «Послушай, Вильгельм, просто проведи немного времени с Кэрол. Я имею в виду, это, вероятно, будет последним шансом прогуляться с другой девушкой...»
«Это не тот шанс, который мне нужен».
«О, замолчи и иди со мной! Леди Терезия, Лорд Вельтол! Мы скоро увидимся. Мы еще встретимся в этом магазине - позже!»
Затем Кэрол оттащила Вильгельма. Он хотел сопротивляться ей, но у него не было сил, когда он увидел, как Терезия улыбается и машет ему.
Ну ладно. Он посчитает это последним упрямым требованием отца своей невесты и отпустит его.
«Если серьезно, это в последний раз ...»
«Каждый раз, когда ты сталкиваешься с лордом Вельтолом, ты должен подыгрывать ему… все время говорить себе, что это последний раз. Помни это хорошо.»
Это был не урок, который Вильгельм хотел выучить, но он позволил Кэрол оттащить его от магазина.
Он бросил последний взгляд на магазин, где стояли Терезия и Вельтол. Терезия продолжала махать, пока он не исчез из виду.
Вильгельм будет сожалеть об их расставании в этом месте в течение долгого времени.
8
Кэрол взяла Вильгельма с каменным лицом за руку и потащила его в толпу людей.
«Терезия, как прошла поездка?» - спросил Вельтол, как будто он ждал этого момента.
Терезия постучала пальцем по губам. «Это было очень весело. Как я и представляла ... или, может быть, даже лучше.»
«Поездка продолжительностью более месяца может позволить вам увидеть то, чего вы не видите в повседневной жизни. Молодой Вильгельм может вести себя как дома, но как он проводил эту поездку? Он не смотрел на девушек в тех местах, которые вы посещали, или снисходительно относился к персоналу магазина, или пытался заставить тебя покинуть место, где вам весело, или…»
«Все в порядке, отец».
«Но…»
«Папа». Голос Терезии был нежным. Ее глаза были такими же синими, как чистое небо, и Вельтол замолчал, словно он понял, что настал момент прекратить об этом говорить. Он не спешил уловить ситуацию, интуитивно понять что-либо или угадать, что люди чувствовали, но Вельтол, тем не менее, был отцом своей дочери. Чувства своей дочери, по крайней мере, он понимал.
«Ты прав. Я видела много разных сторон Вильгельма, которые обычно не вижу. Тебе не нужно беспокоиться о том, что он смотрит на других женщин или ничего не делает, если его это не интересует. Хотя тот факт, что он, кажется, не может выразить себя или быть искренне добрым… Ну, я бы хотела поработать над этим.» Терезия хихикнула, когда она согнула пальцы, пролистывая воспоминания. «Но я видела в нем много такого, чего обычно не вижу, и это заставляет меня любить его ещё больше. Я так рада, что это именно он.»
«-»
«Папа, я влюблена. Я люблю Вильгельма. Все в нем заставляет мое сердце разрываться от радости. Я действительно счастлива. Итак…» - пробормотала она, глядя на своего молчаливого, напряженного отца, - «спасибо за то, что так заботился обо мне всю мою жизнь».
Улыбаясь, Терезия сообщила ему об этом огромном благословении, которое она нашла, со всей благодарностью и любовью, которые она могла собрать.
Вельтол вздохнул, увидев свою любимую дочь такой. Затем он поднес руку ко рту и сказал: «Я… если ты действительно счастлива, тогда этого… мне этого достаточно».
«Да?»
«Ты моё дитя и Тиши. Я несу ответственность за то, чтобы ты была счастлива. Хорошо…?»
«Да?»
«Он может сделать это ...?»
«Да», - ответила Терезия, отвечая на дрожащий вопрос отца любовью и только любовью.
Наконец, плотина эмоций Вельтола сломалась. Он поднял руку ото рта к глазам и начал плакать большими, толстыми слезами.
Мужчина средних лет, стоящий и плачущий прямо посреди такой многолюдной улицы, должен был привлечь к себе внимание. Терезия, однако, не чувствовала стыда, но приблизилась к отцу, осторожно предлагая ему платок.
«Если ты счастлива, это все, что имеет значение. Я рад, что эта поездка прояснила это!»
«Конечно, отец. Спасибо.» Терезия глубоко кивнула, игнорируя гудящий звук ее отца, сморкающегося в нос.
Люди вокруг, когда они увидели, что Вельтол закончил плакать, вскоре потеряли интерес. Терезия криво улыбнулась, на мгновение став туристической достопримечательностью в этом городе туристических достопримечательностей, затем повернулась к магазину…
«Извините, мы заставили вас ждать. Вы из этого магазина, верно?»
«Э-э? О, да. Я Яктол Сувен, представитель этого магазина. Я рад познакомиться с вами.»
Спикер поклонился Терезии. Это был мужчина с узким лицом и седыми волосами, и он казался немного старше ее. Тот факт, что он управлял магазином в его возрасте, удивил ее. А также тот факт, что он был явно близок с ее отцом.
«Яктол», - сказал Вельтол. «Мне жаль, что вы так меня застали.»
«Вовсе нет, сэр, вам нечего стыдиться. Уверяю вас, я прекрасно понимаю, как глаза могут наполниться эмоциональной беседой между родителем и ребенком.» Он перевел дыхание. «Если что, у меня есть причины сожалеть». Молодой человек, Яктол, снова поклонился.
«Сожалеть?» - неуверенно спросила Терезия.
Ответ, однако, вскоре проявился во плоти.
«Вы тратите слишком много времени на пустую болтовню. Я настаиваю на том, чтобы мое драгоценное время не было потрачено впустую дураками.»
Властный голос донесся из магазина, привлекая внимание Терезии. Внизу между полками проходила дверь, ведущая во внутреннюю часть магазина.
Там был стройным человек с необычайно благородными чертами. Возможно, около тридцати лет с густыми темно-фиолетовыми волосами. Его одежда и карета сразу отметили его как высокопоставленного человека, но не из этого королевства.
«Л-лорд Страйд!» - воскликнул Яктол. «Сэр, я должен попросить вас подождать внутри…»
«Дурак и хам. Почему мои действия каким-либо образом должны быть ограничены таким отвратительным торговцем, как ты? Если ты не можешь обуздать свою наглость, то твоя единственная искупительная цена - твой проницательный глаз».
Человек по имени Страйд злобно посмотрел на Яктола. Он не разговаривал с Терезией, но она все еще чувствовала, как по ее спине пробежал холодок.
Она поняла: в словах Страйда не было лжи. Это было не просто запугивание. Если бы этот человек не любил кого-то, он не почувствовал бы сожаления, когда вырвал бы глаз или два.
Вельтол вышел вперед. «… Я не могу сказать, что это очень джентльменское отношение. Чего ты хочешь?» Не было никаких следов рыдающего, нюхающего человека, который стоял там несколько минут назад. Теперь он излучал авторитет главы Дома Астреи, родословной Святых Мечей.
Страйд удивленно поднял бровь на Вельтола. «Хм. Для того, кто плачет, как женщина, ты знаешь, как себя представить».
«Если вы хотите стоять там и оклеветать меня, то позвольте мне ответить тем же. Если у вас есть дело, заявите о нём быстро. Иначе это не может закончиться одними словами.»
«Хуже, чем словами, а? Идиот. Это именно то, что я хочу.»
«Что?»
Вельтол был поражен нетерпеливой реакцией на этот опасный обмен. Яктол, призрачно белый и тяжело сглатывая, сказал: «Лорд Вельтол… Лорд Страйд проявил интерес к предмету, который я приготовил для вас, сэр. Естественно, я отказался и сказал ему, что у меня уже есть покупатель, но он настоял на том, чтобы поговорить с вами лично…»
«И поэтому я ждал. Я соизволил подождать, как мне сказали, что ты придешь, но я никогда не думал, что ты начнешь рыдать рядом с магазином. Жалкий поступок, который вызывает у меня раздражение.» Страйд холодно улыбнулся.
«Минутку, ты», сердито сказала Терезия. Она была расстроена тем, как его слова осквернили момент, которым она разделяла со своим отцом. Она не могла стоять в стороне и слышать это издевательство.
Но потом…
«… И что это?» - спросил Страйд, прищурившись.
«В соответствии с обычаями Королевства Лугуники, я бросил вам вызов на дуэль, молодой волк Империи».
Страйд смотрел на белый платок у своих ног. Вельтол бросил его в него; он ударил Страйда в грудь, прежде чем упасть на землю. Это было, как сказал Вельтол, приглашение на дуэль.
«Отец…!» Терезия сглотнула, и Яктол почему-то стал еще бледнее, чем раньше. Однако храброе выражение лица Вельтола не дрогнуло, как и у Страйда, когда он принял платок.
«Однажды предложенное оскорбление не может быть отменено», - сказал он.
«Я не собираюсь отменять его», - ответил Вельтол. «Вы опозорили мою дочь, и более того, вы пытаетесь украсть мой подарок для моей жены, как обычный вор. Я заявляю, что не могу простить эти преступления».
«Ха!» Воскликнул Страйд. «Такие слова. Ты даже говоришь мне такие смелые вещи!» Страсть появилась на лице Страйда. Он смотрел прямо на Вельтола. Его холодное, безразличное выражение исчезло.
«О-отец! Ты не можешь! На что ты надеешься?»
«Не пытайся остановить меня, Терезия. Я член дворянства Лугуники. Человек из Дома Астрея. Я умею кое-что. И, прежде всего, я муж и отец».
«-»
Вельтол мягко отразил попытку Терезии остановить его. Столкнувшись с решимостью и уверенностью отца, Терезия обнаружила, что больше не может сказать ни слова.
Она перевела свой пристальный взгляд на Страйда. То, как он стоял, говорило ей, что он может. По благословению Святого Меча, который у нее был, Терезия могла судить о способностях человека с первого взгляда. И ее суждение показало ей...
«Ой…»
«Не смотри на меня своими наглыми глазами, девочка. Грубость никогда не идёт женщине. Но независимо от того, твои озорные глазки видели? Ты видела, что я не годен для дуэли?»
«Что это…?»
Терезия с трудом могла произнести слова. Страйд сухо рассмеялся. Затем он поговорил с Вельтолом, который в замешательстве наблюдал за обменом. «Мое тело измучено болезнью. Мне даже трудно двигаться, не говоря уже о дуэли. Она может закончиться только для меня трагедией. Ты не согласен?»
«Может быть и так, но…»
Страйд открыто заявил, что Терезия видела своими глазами. То, что он сказал, было правдой. Терезия видела, что плоть и кости Страйда не выдерживают сильных физических нагрузок.
«Таким образом, я назначаю чемпиона, который займёт место в поединке. Из уважения к твоему духу.»
В тот момент, когда Страйд сказал чемпион, Терезия развернулась.
«-»
За ней стояла фигура, которую она никогда не могла представить до этого момента. Это был гигант. Почти семь футов высотой, такой высокой, что ей пришлось вытянуть шею, чтобы взглянуть на нее, такую высокую, что ей пришлось присесть, чтобы войти в магазин. Все тело было покрыто черным одеянием.
«Мой чемпион», - сказала Страйд Терезии, жестоко, словно наслаждаясь ее тревогой. «Я нанял его как телохранителя, но он полезен и в таких ситуациях».
В этот момент Святой Меч, Терезия ван Астрея, столкнулся с Курганом Восьмируким.
Это были первые искры Танца серебряных цветов Пиктата.
9
Увидев мужчину, чувство опасности охватило Терезию.
Даже она, жившая с благословением Святого Меча всю свою жизнь, подчиняющуюся прихоти Бога Меча, не смогла подавить ужас.
Огромное тело Кургана было защищено толстыми извивающимися мышцами и покрыто в черный плащ. Его лицо было скрыто капюшоном, но самым поразительным в этом гиганте были его руки - восемь из них, гораздо больше, чем у любого нормального человека.
Она сразу поняла, когда он встал и скрестил четыре руки.
«Страйд», - сказал мужчина. Его голос грохотал, как будто говорила гора. «Вы сказали мне, что вы здесь только ради сделки. Что происходит?»
«Ты знаешь, насколько плохой кровоток в моем теле, Курган», - любезно ответил Страйд. «Как ты думаешь, почему мне пришлось позвать тебя? Именно эти грубые создания начали все. Пришло время тебе оправдать свою зарплату.»
«Курган… ?!» - воскликнула Терезия.
Гигантское тело с его внушительной аурой, множеством мечей - все это очень хорошо указывало на воина Кургана многорукого племени.
«Восьмирукий Курган из Империи Волакия?!»
«Ох-хо. Ты знаешь, кто я. Я удивлен... но, ты выделяешься. Увидев тебя в близи, у меня возрос к тебе интерес.»
«Берегитесь», - сказал Курган. «Эта девушка не кролик, которого ты можешь легко поймать».
«Хммм?»
Гигант откинул капюшон, обнажив лицо под ним - голубая кожа и черные глаза, облик мстительного демона.
Затем он посмотрел в голубые глаза Терезии. «Я вижу существо могущественных и неожиданных способностей. Ты ... Как тебя зовут?»
«-»
Сначала Терезия колебалась, думая, что ответить на вопрос Кургана.
Было ясно, с кем она имеет дело. «Восьмирукий» Империи Волакии — это прозвище бога битвы, стремившегося к званию Сильнейшего в Империи. Его подвиги были известны во всем королевстве Лугуника, так же как в Волакии был известен Святой Меч, Терезия ван Астрея.
Если она небрежно заявит о себе, это превратится в встречу Святого Меча и Восьмирукого. И было непонятно, куда это приведет...
Ее нерешительность разрешилась, когда Вельтол вышел вперед. «Я не могу просто стоять, когда ты так смотришь на мою дочь. Она замужем, и то, что ты делаешь, трудно простить. Кроме того, этот спор находится между мной и ним, и не включает ни одного чемпиона или кого-либо еще».
Вельтол встал перед своей дочерью, прикрывая ее, пытаясь выполнить свою роль претендента на дуэль. Чувствуя угрозу от него, Курган перевел взгляд на Вельтола.
«Понятно», - сказал Курган, опуская голову в явном восхищении прямым решением Вельтола. «Я был очень груб. Прости меня, мечник королевства.»
Видя, что самые сильный воин Империи извинился перед Вельтолом, Терезия потеряла дар речи. Полностью забыв, где она, она чувствовала только гордость за своего отца. У него не было таланта к фехтованию, он редко проявлял что-либо, приближающегося к мужеству, и его бездумная чрезмерная защита была причиной более чем одного спора между ними, но здесь был свет, который затмил все это.
«Тогда позволь мне спросить, не вместо этого, а в дополнение – как тебя звать?»
«…Вельтол. Восьмирукий Курган.»
Вельтол отказался назвать свою фамилию, скрывая свою связь с Астреей и Святыми Мечами. Очевидно, у него были те же сомнения, что и у его дочери.
«Хммм.» Страйд бесстрастно фыркнул, глядя на них. «Кто бы ты ни был, ты - неприятность. Гордость крови за кровь... Да твоя дочь сражается лучше, чем ты. Отброс!»
«-»
«И это правда, что ей разрешили отказаться от своего предназначения? Если это так, то ваш король ещё больший идиот, чем я слышал.»
«Л-лорд Страйд?! Мы в Пиктате, в самом сердце королевства, сэр!» Яктол оказался втянутым в дебаты, когда Страйд начал громко издевался сначала над Вельтолом, а затем над Королевством Лугуника. Он стал белым как простыня при мысли от того, что его магазин может стать полем битвы, и Страйд засмеялся над этим человеком.
«Хам! Как бы ни было много пыли под нашими ногами, мы не боимся нашего места под солнцем. Поединок будет. Дуэль уладит все! Встреча между моим чемпионом, Восьмируким, и тем, кто ничего не знает о фехтовании, но заступится за Святого Меча.» Он больше не мог скрывать злобу в своих словах.
«Ты знал с самого начала…» Тогда стало ясно, что Страйд знал, что Терезия и Вельтол были Астреей.
Это было не что иное, как доказательство ненависти Страйда, рожденного в Империи Волакии.
«Есть ли у вас намерение испортить отношения между нашими странами?! Тогда этот поединок…»
«Отменяется? Тогда мы победили. Я не против. Вельтол, бесстыдный дворянин Лугуники. Из-за трусости ты отказался от вызова, который сам бросил. Пусть позор будет именем твоей семьи и семьи твоей дочери.»
Страйд очень свободно говорил всё что думает. Прохлада вернулась к его выражению, в то время как разум Терезии освободился от лавин эмоций. Должна ли она терпеть эту насмешку своего отца, просто проглотить ее и уйти?
Но казалось, что Вельтол испытал такое же праведное негодование, как и Терезия.
«Терезия, дай мне…»
«Нет ...! Ты ничего не должен делать, отец. Просто выдержи, пожалуйста. Иначе тебя убьют...»
Вельтол ценил честь своей дочери больше, чем фамилию, больше, чем даже его собственную жизнь. Терезия натянула рукав, кусая розовые губы и энергично качая головой.
Наблюдая за этим спором между отцом и дочери, Бог Битвы начал говорить. «В бою я применю меньше четверти своей силы. Это будет моим показом уважения к тебе.»
Эта поза уважения между воинами сама по себе была еще одним способом загнать их в угол. Если бы угроза стыда была лучшим способом вызвать негодование, Восьмирукий без колебаний убил бы Вельтола.
Терезия отчаянно пыталась оттащить своего смутного отца, прежде чем это могло произойти, и уступить это место своим противникам.
«Неужели у тебя нет желания взять меч вместо твоего бесчестного отца?» - спросил Страйд. «Похоже, нынешний Святой Меч бесполезен. Или, возможно, твой муж достаточно талантлив, чтобы держать такую женщину, как ты, в узде в постели.»
«-»
В следующий момент по улице раздался резкий звук.
Это был звук удара кости о плоть, и Страйд внезапно отшатнулся назад. Кулак человека с горящими глазами был связан с его лицом, в частности, с кулаком Вельтола.
Ее отец был осмеян, ее муж унижен, и Терезия достигла предела. Вельтол ударил Страйда, прежде чем Терезия смогла сделать это.
А затем, когда Терезия безмолвно ахнула, Вельтол крикнул: «Вильгельм - человек из Астреи! Я не позволю тебе позорить его!!»
«… Это будет прекрасным началом поединка», - пробормотал Страйд, кровь текла из его разорванной губы.
В следующее мгновение прямо рядом с Вельтолом произошел взрыв боевого духа.
«Скажи Тише… Прости».
«Что?»
Терезия протянула руку. По какой-то причине она не поняла, почему голос ее отца звучал ужасно спокойно.
10
К тому времени, когда Вильгельм услышал шум и поспешил назад, все было кончено.
«-»
Когда он летел сквозь стену из людей, он увидел кровь, обильное ее количество. Он сразу понял, что кто-то был серьезно ранен.
Он осмотрел местность, но не увидел никаких следов людей, которых искал. Любимой жены и отца, которого он оставил здесь, нигде не было видно.
«Вильгельм! Госпиталь! Леди Терезия и лорд Вельтол…» Кэрол с темным лицом разговаривала с владельцем магазина. Они услышали от него всю историю и бросились в ближайшую больницу. Когда они прибыли туда, тяжело дыша, они достигли холла и увидели...
«Ой…»
Это была Терезия, ошеломленная, встретилась с ними лбом. У нее не было никаких очевидных ран. Но ее светло-розовый наряд был залит кровью. Выглядело так, как будто она держала кого-то обильно истекающего кровью.
«-»
Быстрее, чем слово можно было сказать, Вильгельм обнял девушку. Терезия собиралась что-то сказать, но не могла, и она больше не могла сдерживаться. Она всхлипывала, а слезы текли из ее глаз.
«Отец, он… Отец… Вильгельм…!»
«Не плачь. Все в порядке», - сказал он, поглаживая ее голову. Затем он спросил: «Где твой отец?»
Дрожащими пальцами Терезия указала внутрь.
«Позвольте мне разобраться с этим», сказала Кэрол, направляясь в больницу. «Ты позаботься о леди Терезии.»
Вильгельм смотрел ей вслед, продолжая успокаивать завывающую Терезию и пытаясь заставить ее рассказать ему то, что случилось.
«Когда мы поняли, что возникла какая-то проблема, мы вернулись, но перед магазином повсюду была кровь, а вы были здесь. Я беспокоился о твоем отце, но особенно о тебе ...»
«Я… хорошо… Но перед магазином мы поссорились с человеком, который сказал, что он из Империи… Нет, это было нечто большее. Он охотился на нас с самого начала ... Но все же, отец, он ...»
«Охотился на тебя ...?»
«Отец все это терпел. Он видел, к чему они стремятся, и знал, что не может позволить, чтобы меня втянули… Неважно, как сильно они над ним издевались, он все же… Но когда они начали смеяться над тобой, Вильгельм…»
«-»
«Отец, отец сказал, что ты человек из Астреи…»
Когда Терезия, похороненная в его груди, сказала ему это, Вильгельм потерял дар речи. Он почувствовал, как его грудь становится влажной от слез жены, и их жар разжигал растущий огонь в его сердце. Но прежде, чем это приняло полную форму…
«Леди Терезия, они закончили лечение Лорда Вельтола. Проходите в его комнату.»
«-»
Когда Кэрол заговорила, голова Терезии поднялась. Она начала шататься по больнице, и Вильгельм пошел за ней.
«Вильгельм», - сказала Кэрол, - «я хочу поговорить с тобой».
«Как он?» - многозначительно спросил Вильгельм.
«Не хорошо», пробормотала Кэрол, касаясь ее золотых волос. «В больнице есть отличный целитель, поэтому его жизнь, по крайней мере, была спасена... Но есть что-то еще.»
«Что это такое?»
«Его ворота серьезно истощены. Неестественно так. Я думаю, что это - как бы сказать - проклятие.»
Голос раздался позади них, от человека, который только что вошел в приемную. Он был худым, старше Вильгельма, по крайней мере, на десять лет.
«Кто вы?»
«Гарич. Я целитель; Я сегодня был в больнице. Но не бери в голову. Что более важно, так это проклятие… Если оно не будет сломано, жизнь пациента будет утрачена».
«Что именно за проклятие? Это отличается от колдовских искусств или обычной магии?»
«Вы можете назвать это искаженным изображением этих вещей или извращением их. Все проклятья только убиваю; их цели страдают и умирают. Проклятия - любимый инструмент нечестивых».
«-»
Раньше они редко слышали слово «проклятие», но оно грозило убить Вельтола.
Пока он переваривал то, что сказал им целитель Гарич, Вильгельм посмотрел на комнату, где спал его тесть. Даже сейчас жизнь этого человека была в опасности...
«Мы должны найти имперца, который сделал это».
«Я наконец-то нашел вас… Вы слишком быстро ушли, и я не смог вас догнать…»
Не успел Гарич закончить объяснять ситуацию, как молодой человек, пыхтя и задыхаясь, ворвался в комнату ожидания. Вильгельм оглянулся: это был владелец магазина, где произошла драка - другими словами, очевидец, который рассказал ему, что случилось с Терезией и Вельтолом.
«Уф ... У меня есть кое-что сказать обоим - ну, всем - о вас - Э-э, да ?!»
«Кто это сделал и где он сейчас? Выкладывай! Если ты попытаешься что-то скрыть...»
«Подожди, Вильгельм. Он не может говорить с тобой, пока ты его душишь. Ты забываешь о собственной силе.»
«Успокойся уже! Я не пытаюсь прикрыть кого-либо! Мне только что сказали доставить сообщение! Я пришел к ... П-поставь меня, ладно?»
Вильгельм наконец отпустил человека, которого он схватил за воротник и толкнул к стене - Яктола.
Молодой человек спрятался за Гаричем в попытке убежать от Вильгельма и Кэрол.
«Тот, кого вы ищете, лорд Страйд, сказал, что завтра утром будет ждать у большого моста в западном квартале. Он сказал, что принесет Алый Палец, от которого страдает лорд Вельтол…»
«Алый палец?! Что это?!»
«Я не знаю! Это то, что мне сказали сказать вам...»
Яктол действительно не имел никакой дополнительной информации. Обдумывая новости, Вильгельм повернулся к Гаричу. Целитель встретил его взгляд и кивнул. «Пациент находится в плачевном состоянии. Если проклятие не будет уничтожено к полудню завтрашнего дня, его жизнь может оказаться в опасности».
«Чем скорее мы сломаем это проклятие, тем лучше, я полагаю», - сказал Вильгельм.
«Гр! Ждать до завтрашнего утра?!» - сказала Кэрол. «Я собираюсь найти этих ублюдков сегодня! Пошли, лавочник, ты пойдешь с нами!»
«Что?! Почему я?!»
Видя, что времени терять нельзя, Кэрол схватила Яктола и вытащила его из больницы. Ее прямота была замечательной, но их надежды найти то, что они искали, казались слабыми. Они имели дело с людьми, которые могли противостоять Святому Мечу, наложить проклятие, а затем указывать место и время встречи. Если бы такие люди прятались, было бы очень трудно их обнаружить.
«Могу я войти?» - спросил Вильгельм.
«Это ваша жена с пациентом сейчас, не так ли? Вы ответственная сторона, поэтому позвольте мне сказать вам. Сегодня вы должны провести с ним столько времени, сколько сможете.»
Вильгельм кивнул и, наконец, прошел через дверь в комнату Вельтола.
Комната была белая и стерильная. Это была большая комната с четырьмя кроватями, но три из них были пусты; Вельтол был единственным пациентом там. Одетый в больничную одежду, он лежал в постели, обмотан повязками так, что на него было больно смотреть. Терезия держала отца за руку, глядя ему в лицо.
«Когда я… Когда я так держу его за руку, его дыхание немного стабилизируется. Я предполагаю, что он устал делать это болезненное выражение. Отец никогда не любил делать что-то очень долго.»
«… О… О да?»
Он тихо закрыл дверь. Терезия не смотрела на него, но продолжала говорить нормальным голосом. Заставляя себя говорить спокойно.
Вильгельм знал, что Терезия была кем-то, чья сила росла с течением времени. Вот почему он знал, что в этот момент ей должно быть очень больно.
«Терезия, что случилось с твоим отцом?»
«… Какая-то странная магия. Человек из Империи, он…»
«Проклятие, по-видимому. Если мы не уничтожим его, жизнь твоего отца может оказаться в опасности. Те, кто сделал это с ним, сказали нам, где они будут завтра утром. Я пойду и…»
«Я пойду с тобой». Терезия подчеркнула, когда услышала, что сказал Вельгельм. Это было, однако, не то, что Вильгельм был рад услышать. Он понимал, что должна чувствовать Терезия. Но их враги были нацелены на Святого Меча. Он не хотел просто приводить ее с собой - хотя он знал, что не сделая этого, он подвергнет Терезию и Вельтола испытанию.
«Вильгельм, слушай».
«Терезия ...»
«Я Святой Меч. Я все еще Астрея. И глава моей семьи попал в ловушку и пострадал. Я должна избавиться от этого позора.»
Это затронуло ее гордость как члена дворянства и мечницы королевства. Пока Вильгельм слушал речь Терезии, он затаил дыхание. Не потому, что он был тронут тяжестью ее гордости и достоинства, а потому что, с ее глазами, полными слез, когда она пыталась оправдать принятие этого на себя, она выглядела ещё более красивой, чем он видел ее прежде.
Все еще глядя на него таким образом, Терезия сказала: «Ты - человек из Астрея, Вильгельм. Сам глава нашей семьи сам так сказал.»
«…Да уж. Он сделал это.»
«Ты и я - мужчина и женщина Астреи. Мы пойдем вместе.»
Вильгельм посмотрел на потолок под силой ее слов. Он коротко подумал, прежде чем осторожно вытереть слезы Терезии.»
Он сказал только: «Да. Так и сделаем.»
11
Рано следующим утром Вильгельм и Терезия стояли у большого моста. Они спали всего несколько часов, но оба чувствовали себя хорошо. Кэрол выглядела намного хуже, не спав всю ночь, тащась по всему городу. Теперь ее мучили усталость и чувство вины из-за отсутствия результатов.
«Мне очень жаль, леди Терезия…»
«Все хорошо. Не беспокойся, Вильгельм как-нибудь справится.»
Терезия обняла извиняющуюся Кэрол, утешая ее необоснованными заверениями. Это было так просто сказать. Вильгельм вздохнул и громко коснулся рукояти меча.
Он не планировал этот момент в медовом месяце. Ни он, ни Кэрол не принесли оружия, которое смогло бы противостоять в смертельной битве с могущественным врагом. Поэтому он решил вступить в бой с любым бедным лезвием, которое он сможет найти.
Но прежде, чем он отправился в путь, Яктол, которого всю ночь тащила Кэрол по городу, предложил ему завернутый предмет.
«Вы, должно быть, лорд Вильгельм, зять семьи Астрея. Это для вас», - сказал он.
«Что это?» - спросил Вильгельм, нахмурившись от веса посылки. Обертки явно скрывали что-то длинное, и по ощущениям и весу он мог достаточно хорошо угадать, что было внутри. Это должен быть меч.
Проблема заключалась в его происхождении. Почему этот человек дал Вильгельму меч здесь и сейчас?
«Как я полагаю, вы поняли, это меч. Шедевр... Когда я думаю о том, что должно произойти, я просто не могу позволить вам сражаться без приличного оружия».
«И я благодарен за это, поверь мне, но у тебя нет причин помогать мне, не так ли?»
«Наоборот, сэр, у меня есть все основания. Лорд Вельтол является моим ценным клиентом. Он оказался в драке с другим клиентом в моем магазине... Все это моя вина».
Вильгельм сделал паузу, прежде чем сказать: «Они были нацелены на Терезию и ее отца. Тебе просто не повезло.»
«Даже так, сэр. В любом случае, я не отдаю вам этот меч, чтобы очистить мою совесть. Он всегда принадлежал вам. Просто нужного времени не приходило.»
«Что?»
Вильгельм опешил; Яктол слегка опустил глаза, объяснив: «Лорд Вельтол заказал мне это в качестве подарка своему зятю. Как и украшение для волос для своей жены, он выбрал его сам. Итак, как я уже сказал, меч принадлежит вам. Вы должны владеть им, и не кто-то другой, кроме вас».
«-»
«Возможно, я не лучший человек, чтобы сказать это, сэр, но… я желаю вам удачи в бою».
Длина, вес, все было так, как будто это было сделано на заказ. Не было причин для жалоб, нет причин для беспокойства.
«Итак, вы пришли первыми».
Вильгельм и Терезия подняли глаза, когда властный голос достиг их. На противоположной стороне моста появились две черные фигуры, похожие на пародию на молодых мужчин и женщин, ожидающих их. Их враги. Вильгельм понял это с первого взгляда.
Там был человек, похожий на дворянина с холодной улыбкой, и гигант с четырьмя парами рук - Страйд и Курган, молодой волк Империи и сам Восьмирукий.
«Ну и уродливое лицо. Царское дворянство еще более отвратительно, чем я слышал».
Страйд остановился. «Что? Ты привёл с собой подругу. Я не припоминаю, чтобы кто-то мог ещё участвовать в этой битве. Ты наглый пес.»
«Вильгельм, остановись. Мы пришли сюда не для того, чтобы ссориться.»
Глаза Страйда жестоко сузились, когда они обменялись зубцами. Наконец Терезия ворвалась, глядя на Страйда. «Сними проклятие, которое ты наложил на Отца», - сказала она.
«Проклятие, говорит она. Он не только мешает нашей дуэли, но и говорит такие наглые вещи. Этот человек далек от искупления. Даже человек этого королевства должен знать, что такое стыд...»
«Страйд. Временами ты слишком окольный.»
«Хммм, у тебя нет чувства вкуса». Он перестал улыбаться и поднял правую руку. «Это то, что вы ищете, не так ли?» На каждом из его пяти пальцев кольцо. Но одно из них было красным.
«Это Алый Палец. Волшебный объект... Я так понимаю, что в вашем королевстве вы их называете Метией? Пока его свечение не потускнеет, я могу обещать, что твой отец будет жить. Хотя, конечно, это только говорит о том, что его страдания будут продолжаться».
«Отдай кольцо. Я разрушу этот камень и сломаю твое глупое проклятие.»
«Ты дурак. Ты действительно думаешь, что кто-то даст тебе то, что ты хочешь просто потому, что ты этого требуешь? Для начала…»
Страйд сделал пугающее движение, словно прогоняя бездомную собаку, пытаясь отговорить Вильгельма от разговора. Но прежде, чем он смог закончить свое собственное предложение, что-то полетело в поле его зрения. Она мягко изогнулась, прежде чем дотронуться до Страйда на груди, а затем упала на землю.
Белый носовой платок – вызов на дуэль.
«У меня нет времени на это. Я бросаю тебе вызов на дуэль». Вместо молчаливых мужчин контроль над местом теперь перешел к тому, кто бросил платок - Терезии. Аура битвы исходила от каждого дюйма ее тела, и она смотрела прямо на Страйда. Больше не было намека на ее девичью сладость. Был только холодный, отполированный отрезок стали, достаточно холодный, чтобы разбить сердце - Святой Меч, который готов сражаться.
«… Итак, ты наконец решила раскрыться, Святой Меч. Дуэль, ты действительно хочешь этого?»
«Разве это не то, чего ты хочешь? Ты дал причину, ты пригласил меня... Ты привёл Святого Меча к месту битвы.»
Холодная улыбка Страйда, казалось, стала чуть горячее перед лицом Терезии, готовой к бою. При этом лицо Терезии напряглось, и она посмотрела на Кургана. «Вы, очевидно, пришли подготовленными», - сказала она. «Тот факт, что ты взял с собой сильнейшего воина империи, является достаточным доказательством».
«-»
«Позволь мне спросить одну вещь. Действительно ли цель этой борьбы ухудшить отношения между нашим королевством и твоей империей? Если это…»
«Если это не так, то что?» - сказал Страйд.
«Тогда я не буду драться с тобой за кольцо. Я просто украду его.»
«-»
Она не собиралась превращать это в международный инцидент.
Глаза Страйда расширились от заявления Терезии. Затем он поднес руку ко рту, пробормотав: «Понятно» и кивнул. «Умная девочка. Но есть возможность, что Святой Меч может погибнуть в результате несчастного случая. Ваше королевство находится под защитой Святого Дракона. Пока это так, каждый план, который излагает Империя, будет напрасным...» Он широко развел руки.
Слова Страйда были верны. Или, точнее, они основывались на том, что считалось установленным фактом.
Терезия, не зная, во что именно играет Страйд, и нахмурилась.
Королевство Лугуника заключило контракт со Святым Драконом. Это гарантировало процветание и мир в королевстве, и если что-то угрожает им - например, если другая нация пойдет на войну против Лугуники - Дракон придет им на помощь.
Единственная проблема была в том, что Святой Дракон ни разу не нарушил контракт и не спасал королевство от опасности. За последние несколько веков ничего не произошло. Некоторые люди даже начали размышлять, что, возможно, не было никакого контракта, защищающего королевство.
С другой стороны, если окажется, что королевство действительно пользуется защитой Святого Дракона, когда отношения между королевством и соседней империей достигли предельного состояния, тогда Империя вполне может быть разрушена.
Страйд верил в контракт или нет? Была ли его цель действительно вызвать проблемы между их народами? А если нет, то, чего он вообще хотел?
«Как вы знаете, мое тело не подходит для суровых боев. Таким образом, этот человек здесь будет моим чемпионом. Я полагаю, вы это понимаете?»
Пока он говорил, Страйд поднял носовой платок у своих ног и сунул его в нагрудный карман. Знак того, что он принял вызов.
Терезия твердо кивнула. «Восьмирукий Курган, тот, кого они называют сильнейшим в Империи. У вашей нации не может быть лучшего чемпиона, чем он.»
«И у него больше не будет подходящего противника в королевстве…» холодная улыбка Страйда вернулась; он не удосужился сказать вслух, что он говорит о Святом Мече. Его улыбка дала понять, что одной из его целей была Терезия.
«Нет. Извините, но я должна вам кое-что сказать. Святой Меч не может сражаться.»
«…Чего?»
«По собственным причинам я отложила свой долг в сторону. Я тоже не могу драться, хотя обстоятельства отличаются от твоих. И поэтому, как и ты, я тоже назначу чемпиона.»
«Ты? Чемпиона? Бред какой-то. Кто мог бы заменить Святого Меча?»
Язык Страйда стал более резким, поскольку его план отклонился от курса, и в конце концов он был прерван. Не по собственному желанию, а потому, что он был поражен духом воинов.
Две ауры сплелись в большой водоворот, и в одно мгновение мост превратился в поле битвы.
«Моя благодарность. Прекрасный враг. Я рад этой встрече с тобой.»
«Молчи».
Два подавляющих присутствия и последующий обмен происходили от Кургана и Вильгельма. Даже Страйд, который ничего не понял сразу, тяжело сглотнул от силы их вихревого состязания воли.
А потом…
«Я хочу снять проклятие с моего отца. Что может быть более очевидным способом сделать это, чем заставить кого-то сильнее меня сражаться вместо меня?» Терезия гордо сказала, откинув плечи, и, наконец, Страйд впервые всерьез посмотрел на Вильгельма. Молодой человек не сделал ни шагу назад, когда столкнулся с полной интенсивностью жажды битвы Восьмирукого, и именно это наконец заставило Страйда понять. Длинноволосый мечник, стоявший там, был достаточно силен, чтобы взять меч у Терезии.
«Может ли быть в этом королевстве боец, равный Святому Мечу?»
«Думаю, они молчали», - сказала Терезия. «Было бы плохо для нашей репутации, если бы люди узнали, что во время ее собственной церемонии Святой Меч был побежден таинственным нарушителем».
«Я предполагал, что это слух …!» Гнев в голосе Страйда пришёл от осознания того, что история, которую он отверг, действительно была правдой. Тихо удовлетворенный его реакцией, Терезия нежно взяла Вильгельма за руку, который стоял рядом с ней. Это было доказательство ее собственной веры.
«-»
Секунду спустя огромный грохот сотряс мост. Терезия с опозданием поняла, что это исходит из горла Кургана, а потом еще и смех. Плечи Кургана дрожали от басовых тонов его веселья. И тогда бог битвы широко раскрыл глаза. «Демон Меча! Демон Меча, который взял клинок из руки Святого Меча, а затем взял ее как свою жену - как тебя зовут?»
«Вильгельм ван Астрея».
«Аура твоего воина ослепительна. Страйд, я не сомневаюсь, что этот годится мне в качестве противника».
«Я не знаю, что сказать тебе», - сказал Страйд, горько глядя на своего преднамеренного чемпиона. Затем он бросил взгляд на Вильгельма и Терезию, и выдохнув. «Я не возражаю, хотя кандидатуре Святого Меча не хватает ее сладости. Кто из вас станет пятном на лезвии Восьмирукого, для меня не имеет значения. Вызов принят. Давайте не будем тратить больше слов.»
«Чего ты хочешь, если победишь в дуэли?» - спросил Вильгельм.
«Ничего», - ответил Страйд, - «но ...» - он замолчал, его глаза сузились. Затем он похлопал Кургана по спине. «У меня нет собственного желания, но, возможно, того же нельзя сказать о моем чемпионе, сражающемся за меня. Поскольку он занял мое место в битве, я исполню его желание как свое собственное.»
Таким образом, Страйд передал право Кургану, который скрестил одну пару рук и рассмотрел предложение своего работодателя. Затем он указал.
Прямо на Терезию.
«Я претендую на великолепную принцессу», - сказал он.
«А?»
«… Чего?»
Терезия и Вильгельм ответили почти одновременно.
«Ее красота, ее способности и ее смелость - все, чему я не хотел бы отказывать. Поэтому, Вильгельм, когда я разрежу тебя пополам своим мечом, я сделаю принцессу моей. Ты не возражаешь?»
Вены выделялись на лбу Вильгельма при этом заявлении, что его молодая жена будет отнята у него. «Разве вы, ублюдки, не понимаете, что мы новобрачные?» Дух его воина был поддержан волной простой ярости, но Курган на самом деле улыбнулся этому.
Рядом с ним Страйд кивнул, словно достиг своего собственного желания, и сказал: «Сдавайся. Это дурацкий обычай варварской нации. У нас нет никакого сожаления о том, чтобы пропитать сильную женщину, и продолжить нашу линию. Таким образом, ты будешь его призом.»
«Нет, я не буду».
«Терезия!»
Вильгельм был обеспокоен этим заявлением. То, что сама Терезия оказалась призом, резко изменило характер борьбы за него.
Терезия, однако, покачала головой на него. «Я знаю, что не могу сражаться, но позволь мне взять на себя часть ответственности».
«Но… если бы случайно я…»
«А?» Терезия коснулась губами Вильгельма пальцем, заставляя его замолчать. Его глаза расширились, и она улыбнулась. «Ты не проиграешь. Нет никого сильнее тебя.»
«-»
«Ты защитишь меня, не так ли?»
«…Да уж. Это верно.» Вильгельм, напомнив о своей клятве, криво улыбнулся. Демон Меча должен был быть только им самим. Выполнять свои обязанности борца и человека.
Вильгельм повернулся к существу, которое посмело украсть его невесту, и к врагу, который ранил его отца своей уловкой, и он обнажил свои клыки.
«Я принимаю вызов», - сказал он. «Когда достигнешь ада, скажи им, что Вильгельм послал тебя».
12
Когда начался поединок, толпа зрителей собралась у моста.
В наши дни дуэли были почти священными, как ритуал, и никто не мог их нарушить. В то же время, они также были формой развлечения для прохожих. Если все правила соблюдены правильно, даже телохранители не смогут помешать. Для тех, кто наблюдал за боем на расстоянии, это был безопасный способ насладиться зрелищем.
Таким образом, в момент, когда слух о дуэли распространился, потенциальные зеваки и зрители устремились к мосту, надеясь на хорошее зрелище.
Их ожидания, однако, были разбиты в тот момент, когда они увидели бойцов, стоящих напротив друг друга.
«-»
Никому из них не нужно было говорить, но каждый проецировал ауру воина, заставляя толпу молчать.
Вид Демона Меча и Восьмирукого на мостике лицом друг к другу привел в шок всю толпу, из-за чего они не могли издавать ни звука.
Все, кроме Страйда и Терезии. Наблюдая за дуэлью, они стояли бок о бок, перехватывая друг друга.
«Что это за клинок клинок. Он не сияет совсем как Яркий Меч.»
«Его выбрал глава семьи Астрея. Конечно, это впечатляет.»
«И я полагаю, что человек, выбранный Святым Мечом, должен быть в равной степени потрясающим. Хотя я не могу представить, что он угрожает Восьмирукому. Что вообще может сделать такой маленький мальчик?»
«Ты хотел, чтобы девушка сражалась вместо него!»
«-»
Терезия с ее благословением Святого Меча мучительно осознавала, насколько мощным был Восьмирукий. Без сомнения, он был вторым сильнейшим противником, которого она когда-либо встречала.
У нее не было сомнений, что он будет побежден одним мужчиной, который превзошел её: ее мужем.
«Вильгельм».
Это была не молитва, а просто любовное обращение к его имени.
Она знала, что, как и его жена, это было лучшее, что она могла сделать.
«-»
Вильгельм почувствовал, что его имя произносилось позади него. Он закрыл глаза. Звук ветра, щебетание птиц, поток воды под мостом, коллективное дыхание и сердцебиение собравшихся зрителей - среди всего этого он мог сосредоточиться на голосе любимой женщины.
То, как она произносила его имя, не вызывало сомнений, что он претендует на победу. И при этом ее взгляд не был чем-то менее определенным.
Это было похоже на утро, когда они проснулись вместе, и она произнесла его имя впервые в тот день. Например, когда она с улыбкой сказала ему, что ужин готов. Например, когда они проводили время вместе, и она потянула его за рукав. Например, когда в середине незначительного разногласия ее щеки вспыхнули. Например, когда они делились поцелуем перед сном.
Она назвала его имя. Одной этой мысли было достаточно, чтобы вдохновить Демона Меча.
«За эту красоту я благодарю. Мое сердце танцует от благословения, которое было мне дано сегодня».
«Благословение? Ты благословишь день своей смерти? Ты странный.»
Когда Вильгельм открыл глаза, он увидел огромный мост, залитый пламенем утреннего солнца, лучи которого, словно мантия, лежали на его враге.
Теперь, когда противник сбросил свою мантию, он действительно выглядел как некое существо, которое развивалось исключительно для битвы: почти семь футов синей кожи и восемь рук созданы для странного воина. И голова этой необычной формы имела лицо, похожее на дьявола, рожденного для войны.
«Так они называют тебя Восьмирукий из-за этих восьми рук, а? Должно быть, это здорово, иметь все эти конечности.»
«Это на удивление менее удобно, чем можно показаться. Увеличение количества полезного оружия не означает увеличение количества вещей, которые можно сделать. Прежде всего, мы слишком заметны».
«Сделать вас целью?»
«Наоборот. Мало кто действительно осмелится бросить вызов тому, кто выглядит так. Это скучная жизнь».
Это была логика воина, который жил для битвы. При таком мышлении Вильгельм, по крайней мере, мог сочувствовать. Чтобы владеть мечом нужно было по определению искать силы.
«Не стоит об этом говорить. Во всяком случае, у нас нет времени. Торопись и умри.»
«Я намерен продлить время моего удовольствия. Это тем более важно, когда у меня так мало возможностей».
Вильгельм обнажил меч. Лезвие семейной реликвии, выбранное самой главой дома Святых Мечей, сверкало в ожидании битвы.
В то же время четыре руки Кургана пошевелились, вытащив четыре массивных толстых ножа из ножен на его спине, вооружение, соответствующее сильнейшим в Империи.
«Они носят имена Демонических Клинков».
«Никогда не слышал о них».
«Они будут инструментами твоего уничтожения. Ты узнаешь их имена. А твой собственный клинок?»
«-»
Он задумался на секунду. Но он быстро устал думать и просто заявил: «Он называется Астрея!»
Затем он прыгнул вперёд.
И так, тихо, но интенсивно, Танец серебряных цветов Пиктата начал своё представление.
13
Дуэль шла достаточно долго.
«-»
Удары поднимались и падали, темп ударов постоянно ускорялся. Звук ударов клинка об клинок завораживал; лилась кровь, мост шатался, а громкие шаги бойцов вызывали рябь на поверхности воды.
Это было противостояние между мягким и твердым - или, возможно, было бы более уместно сказать, легким и тяжелым.
Вильгельм яростно двигался по мосту, выпуская удар за ударом в надежде нанести смертельный удар. В отличие от него, Курган величественно стоял на месте, отражая атаки Демона Меча защитой, превосходящей сотни щитов.
Не смотря на свои габариты, Курган был очень быстрым. С четырьмя из его восьми причудливых рук он размахивал мечами с силой шторма. Если бы в этом вихре застрял край рубашки Вильгельма, он бы превратился в пыль. Только его превосходная ловкость мешала этому случиться.
«-»
Простой удар по голове в конце концов замедлил его. Скорость упала, и он больше не может избегать огромных мечей. Но скорость Вильгельма не была его преимуществом. Это была не его скорость, а смелость и техника, способная расстроить своего противника, прежде чем приступить к убийству.
И все же ни одному из них не удалось нанести решающий удар.
Они были похожи по мастерству, оба были великими бойцами, и именно поэтому этот бой продолжался так долго. Если бы была незначительная разница в их способностях или в ставках этого сражения, то этот вопрос был бы решен с первым обменом ударов.
Вместо этого поединок уже достиг более ста ударов.
«-»
Тяжело дыша, Вильгельм решил атаковать, доверясь своей скорости. Он был заблокирован огромным лезвием, но он на половину изогнул своё тело, и избежал ответного удара. Затем произошла сильная вспышка серебряного света, но это лишь вызвало небольшой разрез на поверхности груди противника.
«Гр...!»
Тело Вильгельма содрогнулось от удара; он прыгнул в воздух, чтобы уклониться от бокового движения клинка. Но как только он сбежал в воздух, он почувствовал, как по нему пробежал холодок.
«Сможешь ли ты уклониться от этого, Демон Меча?»
Массивные мускулы напряглись, явный признак того, что «Восьмирукий» собирался нанести очень сильный удар.
В воздухе было некуда сбежать; он мог использовать свой меч для защиты, но увы, предстоящую атаку было невозможно заблокировать. Если он ударит его, ничего не останется. Это разорвало бы самую нить его жизни.
И поэтому Вильгельм отказался от обороны.
«Я уничтожу тебя, Демон Меча».
Уши Вильгельма думали, что каждый звук в мире замолк в тот момент.
«Вильгельм!»
Но это было не так.
Этот крик, этот прекрасный голос, этот голос, который тронул его до глубины сердца, стал его гордостью, его силой, его вдохновением на битву.
Он отказался от обороны. Взяв меч, он собрался отразить приближающуюся атаку.
Взрыв серебряного света окутал мост, расцветая, как цветок.
Мечи соприкоснулись, и кровь пошла танцевать по воздуху. Вильгельм был отброшен назад. Каждая кость в его теле болела, и левая сторона его тела, которая была поймана плоскостью огромного клинка, сильно пострадала. Он мог сломать плечо, ключицу, ребра и бедро; он не был уверен.
Но Курган заплатил за это немалую цену.
«Прекрасно...»
Слово прозвучало как стон, когда огромная фигура Кургана упала на колени.
Бог Битвы сидел в луже собственной крови. Источником массивного кровоизлияния была его третья рука справа, которая была отрезана ударом.
«Так ... это сработало ...»
В тот момент, когда он решил, что не может увернуться от удара, Вильгельм сосредоточился на том, чтобы свести к минимуму свои травмы и максимально увеличить урон по своему противнику. Он использовал бы свой собственный удар, чтобы отклонить угол атаки Кургана, одновременно используя импульс своего противника, чтобы лишить его другой конечности.
Это означало, что у Кургана теперь было две руки, которые он не мог использовать, и у него был один меч. Он получил значительные травмы и не сможет двигаться легко. То же самое можно сказать и о Вильгельме, но в то время, как у Кургана был только собственный моральный дух, чтобы поддержать его, у Вильгельма было нечто большее. Он мог черпать силу в голосе женщины, которая стояла позади него. Она обеспечила такой запас силы, что даже сейчас это, казалось, переполняло его сердце.
Однако, они собираются вступить в новую фазу боя...
«Так это всё, на что ты способен? Ну почему всё всегда идёт не по плану?»
«Что...?!»
Это шокирующее заявление пришло от одного из зрителей? Но никто из них не говорил. Но всё же кто-то нарушил ритуал дуэли.
Страйд, сняв пальто, подошел к стоящему на коленях Кургану. Это нарушало святое табу, которое запрещало вторгаться в чужую дуэль.
«Ты ведь понимаешь, что это дуэль?!» - крикнул Вильгельм. «Какого черта ты делаешь?!»
«Ты на пороге смерти, мальчик; Я бы не стал тратить время на сопли. Если я потеряю здесь свою пешку, это поставит в тупик вопрос о том, кто будет иметь инициативу.»
Вильгельм отчаянно пытался подняться, и взять свой меч, но Страйд лишь косо посмотрел на него. Затем он снял кольцо со своего мизинца и бросил его Терезии. Ее глаза расширились от удивления, но она поймала это рефлексивно.
Алый Палец - источник проклятия лежал у нее на ладони.
«Вы, придурки, можете считать это своей победой. Мы уступим вам кольцо и уйдём. Есть возражения?»
Все лишь удивлённо посмотрели на него.
«В этом конкретном контексте он фигура на игровой доске. В более широком смысле, инструмент и ничего более. Эта встреча имела свои преимущества для меня. Таким образом, я сейчас отступлю.» Взглянув на разъяренного Вильгельма, Страйд протянул правую руку. Хотя его мизинец был голым, четыре кольца остались на его других пальцах. «У нас будет еще четыре шанса сыграть вместе.»
«Почему ты…!»
«Идиот, я шучу. Так что смейся. У меня есть как левая, так и правая рука.»
Он поднял другую руку, также украшенную кольцами, и Вильгельм потерял дар речи. Реакция, казалось, воодушевила Страйда, когда он указал на левую руку.
«Я не могу тратить время на людей короля», - сказал он. «Поэтому я считаю, что это хороший момент, чтобы дать вам время, чтобы подумать».
Пока он говорил, вспыхнула вспышка света, а затем каменный мост внезапно растворился. Как будто все камни мгновенно превратились в песок. Все, кто стоял на мосту упали в реку.
Вильгельм успел прыгнуть перед тем, когда мост испарился. Терезия протянула руки, чтобы поймать его.
Вильгельм сделал мощный прыжок, схватившись за тонкие руки Терезии. Он избежал разрушающегося моста и приземлился на твердую почву самого города. Он выдохнул.
«Вильгельм!»
«Я в порядке! Но кольцо ...»
«Оно у меня. Помоги мне!»
Оно взмахнула рукой и подбросила кольцо в воздух. Вильгельм проследил за ним глазами и затем, разрезал его пополам.
Странное сияние, которое отображало кольцо, исчезло, словно сгорело от солнечного света.
«Как ты думаешь, папа сейчас в безопасности?»
«Единственный способ убедиться в этом - вернуться в больницу. Но...» Вильгельм указал головой на уничтоженный мост. Начались спасательные работы для тех, кто упал в реку. Тем временем Страйд и Курган исчезли в суматохе.
Они не могли утонуть: они наверняка сбежали. Был хороший шанс, что это будет единственная возможность преследовать их и выяснить, что они на самом деле задумали, но...
«Забудь. Я не хочу больше иметь ничего общего с такими, как они. Давайте поторопимся ... в ... больницу ...»
«-»
«Вильгельм?! С тобой все в порядке?! Ты можешь двигаться?»
«Не ... беспокойся обо мне. Я просто... потерял слишком много крови. Голова немного кружиться…»
«И ты говоришь не беспокоиться?! Давай, я понесу тебя!»
Терезия подняла Вильгельма, у которого кружилась голова. Вильгельм пытался протестовать против этого, но он не смог убежать от нее.
«Я тоже отнесла отца в больницу. Не думай об этом, просто держись за меня... Мне не нужно быть Святым Мечом, чтобы нести тебя, не так ли?»
Вильгельм, понимая, что ничто из того, что он мог сказать, не изменит ситуацию. «… Просто постарайся не трясти меня слишком сильно». Принимая это доверие, Терезия начала бежать по городу со скоростью, которую мало кто ожидал от нежной девушки.
Через несколько минут Кэрол встретила их у входа в больницу с новостями о выздоровлении Вельтола, и Терезия уронила Вильгельма на землю, перед тем, когда она начала рыдать.
14
«Это должен был быть мой медовый месяц. Я не могу поверить, к чему это привело...» Жалоба пришла от человека, посетившего Вильгельма и Вельтола, двух жителей этой больничной палаты, Терезия с распухшими красными щеками.
После боя тяжело раненый Вильгельм был немедленно помещен в больницу, в конечном итоге в ту же комнату, что и Вельтол. И если говорить о Вельтоле, который в какой-то момент чуть не потерял свою жизнь из-за проклятья…
«Ты имеешь в виду, Терезия, что ты ценишь своего отца больше, чем собственный медовый месяц…? Как я горжусь тем, что так много значу для моей дочери!»
«Ты хочешь, чтобы я нанесла тебе ещё парочку ран, папа? Лучше помолчи».
«Чтооо?! Почему?! Разве ты не любишь меня?!»
«Я могу любить тебя и все еще злиться. Вильгельм, ты уверен, что с тобой все будет в порядке?»
Вельтол, который гладил свою бороду левой рукой и выглядел странно важным, обдумывал сказанное. Терезия, однако, игнорировала своего отца, вызывая улыбку у Вильгельма.
«Со мной все будет хорошо», - сказал он.
«Ты не одолеешь меня так легко», - сказал Вельтол. «Борьба между тобой и мной за Терезию будет продолжаться до тех пор, пока мы живем».
«Я уже долгое время принадлежу Вильгельму, поэтому ты уже проиграл этот бой, отец».
Резкое замечание Терезии заставило Вельтола замолчать. Это был совершенно типичный обмен для них, но Терезия, казалось, была рада его получить. Видя, как она счастлива, Вильгельм подумал, что перерыв в их медовом месяце и тяжелые раны того стоили.»
Затем дверь в больничную комнату открылась, и вошла Кэрол. «Леди Терезия, скоро прибудет драконья карета. Вы пойдёте на встречу?»
«О, да, конечно». Она поднялась, отряхнула юбку и направилась к двери.
«Драконья карета? - спросил Вильгельм. «О чем вы?»
«Это должно быть очевидно. Я хочу уехать сразу, как ты встанешь на ноги, Вильгельм, но мне не совсем удобно оставлять отца здесь одного... Поэтому я написала маме.»
«Что?!» - воскликнул Вельтол, крутясь в своей постели. «Тише?! Нет, это слишком! Она будет в ярости!»
«Да! Так и будет! - безжалостно ответила Терезия. Затем, она посмотрела на Вильгельма добрыми глазами. «Я собираюсь выйти на несколько минут сейчас. До скорой встречи, Вильгельм.»
«Конечно. Ты и Кэрол отправляйтесь на медовый месяц.»
«И-идиот! Леди Терезия, и я не… Знаешь… Хм!»
После того, как их посетители ушли, Вильгельм и Вельтол остались в комнате одни.
«О, молодой Вильгельм, не думай, что ты победил. Знаешь, я менял подгузники Терезии.»
«Я тоже менял кое-что, если ты понимаешь, о чем я».
«Шшш!»
Вельтол отшатнулся назад. Лежа на боку, Вельтол начал бормотать себе под нос. «Вздох… Сначала мой зять забирает у меня мою дочь, затем моя жена нападает на меня за то, что я хочу поехать в медовый месяц… Женщина, достаточно дорогая для меня, говорит мне, чтобы я оставил её…»
«Как насчет того, чтобы ты отпустил её, папаша? Я конечно не думаю, что твои действия действительно ужасны папаша, но…»
«Ааа, а теперь и мой зять наваливает…»
«Но, несмотря на все это, даже Терезия думала, что ты выглядишь ужасно мужественно, так отстаивая свою семью. Я боролся с этим голубым уродом. Я понимаю смелость, с которой ты столкнулся.»
Вильгельм вспомнил, насколько внушительным был Курган. Для Вельтола противостоять этому монстру было сравнимо с самоубийством. Это заставило Вильгельма гордиться тем, что Вельтол, тем не менее, был готов бросить вызов смерти за свою семью.
«Ты бросил вызов этому монстру раньше, чем я, папаша. Это очень впечатляет.»
«… Но это кольцо или что бы то ни было, доставило тебе и Терезии ужасные неприятности. Это причинило вам боль и разрушило ваш медовый месяц.»
«Единственное, что меня ранило, это моя собственная слабость. Тебе не о чем беспокоиться. А также…»
«Да?»
«Я слышал о том, что ты думаешь на мой счет. Так что ... не беспокойся об этом.»
Наступил момент тишины между двумя мужчинами. Это не было смущением или неловкостью, как они оба думали.
Вот почему молчание закончилось тем, что Вельтол разразился смехом. «Очень хорошо. Вот и все. Мы равны? Согласен?»
«… Знаешь, я думаю, что я внес больше, чем ты».
«Ты согласен?»
«…Да уж.»
Отвечая на настойчивые требования Вельтола, Вильгельм проглотил множество эмоций. Он взглянул на стоящий шкаф рядом с кроватью и хлопнул в ладоши, как будто только что что-то вспомнил. «Я не знаю точно, какой аргумент мама применит к вам, но это… Ты знаешь».
«Хм?»
«Если ты подаришь ей это юбилейное украшение для волос, может, это поможет ей успокоиться?» Он протянул руку к шкафу и взял украшение. Подарок жене Вельтола, который он не успел выбрать из-за вмешательства Страйда. Терезия и Кэрол взяли одно и сказали Вильгельму передать его Вельтолу.
«Это были Терезия и Кэрол. Я знаю, может быть, это не совсем твой обычай, но ...»
«Ах, они его выбрали? Боже мой ... Как мило, что они не могут сказать мне это в лицо.»
Вельтол почувствовал еще один самонадеянный прилив эмоций, когда Вильгельм предложил ему украшение. Вильгельм слегка улыбнулся и вытянул руку…
«Папаша?»
«Э-э, ой»
Вельтол с неестественным движением уронил на кровать украшение для волос. Он попытался поднять его левой рукой, хотя он был правшой. Его правая рука оказалась неподвижной.
Вильгельм уставился.
«… Последствия проклятия», - сказал Вельтол, глядя на свою правую руку. «Было бы логично, чтобы все четыре мои конечности сгнили, но этот целитель сумел меня излечить. Он действительно что-то. Представьте себе, такой способный доктор в таком отдаленном месте. Когда мы вернемся в столицу, мне придется составить отчет и рекомендовать его».
«Но… твоя правая рука? Это значит…»
«Как я уже сказал, Вильгельм. Мы квиты. Ты не несешь ответственности.»
Закрепленный видом украшения для волос в левой руке Вельтола, Вильгельм потерял дар речи. Волна стыда поразила его. Он не хотел, чтобы его дочь и зять чувствовали ответственность за то, что случилось с его рукой.
Он чувствовал отвращение к себе за то, что не осознавал этого. В то же время он почувствовал прилив гнева. Огромный гнев к сбежавшим имперцем - Страйду и Восьмирукому Кургану.
«Я сделаю это…»
«Хм?»
«Я сделаю это. Клянусь твоей рукой, папаша.»
Его слова несли всю силу его статуса воина.
Но Вельтол только засмеялся и сказал: «Мне не нужна такая клятва. Успокойся. Я не хочу, чтобы Терезия знала об этом. Если хочешь чем-то поклясться, то удвой обещание сделать её счастливой.»
«Да ...»
Небрежный тон застал Вильгельма врасплох. Вельтол выглядел таким гордым, как будто он ударил мечом молодого человека. «Это должно быть в секрете от Терезии», - сказал он. «Обещай мне, Вильгельм – как мужчина мужчине».
Он снова улыбнулся, заставив Вильгельма дать нерушимую клятву.
До конца жизни Вельтола его дочь никогда не знала о повреждении его правой руки. И, таким образом, до конца своей жизни, когда бы Вильгельма не спросили, к какому фехтовальщику он относится с большим уважением, он без колебаний отвечал имя - Вельтол Астрея.
И этот Танец Серебряных Цветов Пиктата принес Вильгельму двух врагов, которые станут неотъемлемой частью его жизни.
Страйд Волакия «Молодой волк империи» и «Восьмирукий» Курган.
Здесь начнётся рассказ о битве, в которой будут участвовать, и Вильгельм, и Терезия. Об истории о том, как Драконье Королевство Лугуника ещё раз втолкнут в хаус, и которую прозовут – Баевым гимном Демона Меча.
<Конец>
Интерлюдия
1
Гримм Фаузен все еще помнил момент, когда он влюбился.
На пределе своей выносливости Гримм рухнул в углу поля битвы. В одной руке он держал потрепанный старый меч, его пальцы так замлели от его хватки, что теперь он не мог отпустить его.
«-»
Это был ад. Каждое место на поле битвы было адом.
Он сожалел о своем собственном глупом решении, хотя было слишком поздно. Он сожалел о том, что покинул свой родной город. Он так боялся завладеть семейным бизнесом в их одинокой деревне, боялся провести всю свою жизнь как никто.
Его жалкое желание стать героем, уродливые амбиции, от которых он не смог отказаться — вот куда это его привело.
Лицо его бывшего друга Толтера, с глубокими и пустыми глазами, превращенного в мертвого воина, навсегда запечатлелась в памяти Гримма. Он использовал свой меч не чтобы убить своего друга, а из-за побуждения не умереть.
Факт заставил пятна крови и внутренностей на его руках казаться намного более глубокими...
«Похоже, я недооценила тебя».
Голос ударил его по ушам, ужасный и быстрый, заставляв его сердце дрожать.
«-»
Он невольно поднял глаза от места, где он сидел. И там стояла она.
Ее красивые золотые волосы были коротко подстрижены, голубые глаза были как драгоценности, которые открыто сияли, ее поза была благородной, и больше всего его поразило то, что все это казалось ей совершенно естественным. Она не была так сладка или драгоценна, но была элегантна и красива. И ее звали...
«Вы мисс… Кэрол». Его голос дрогнул, когда он произнес ее имя.
Губы девушки - Кэрол - смягчились в тонкой улыбке. «Верно. Похоже, у нас обоих было трудное время, хм… Гримм.» В тот момент ее выражение расслабилось, открывая более юную сторону, соответствующую ее возрасту.
Она сбросила с себя легкие доспехи, опустив меч, который всегда держала при себе; при этом она была далека от зрелой женщины-рыцаря. Конечно, это вряд ли был типичный момент праздного разговора. Сухой ветер, ревел над полем битвы, пахло кровью, и сама Кэрол была ранена.
Да, она, должно быть, была ранена, сражаясь с врагом.
«Это просто царапина», - сказала она. «Не на что жаловаться дочери воинов».
«Это… правда?» - спросил Гримм.
«Да», ответила она, читая сомнение на его лице. «И что еще…» Она посмотрела вниз. Ее сапфировые глаза смотрели на руку, в которой Гримм схватил свое оружие. В ее глазах мелькнули сложные эмоции, и она присела.
«Это был первый раз, когда ты кого-то убил?» Она коснулась правой руки Гримма, когда говорила. Ее тонкие, бледные пальцы воздействовали на его собственные замороженные мышцы, ослабляя их, пока он не почувствовал, что суставы снова начинают двигаться.
«О, гм...»
«Не думаю, что нужно торопиться. Ты можешь не торопиться. Это касается всех нас. Тем более, когда он был твоим другом.»
«-»
Гримм проглотил свои дрожащие слова.
Это был третий раз, когда он был на поле битвы, и в первый раз он убил кого-то. Конечно, если бы нежить могла быть убита во второй раз.
Опасность собственной жизни, легкое отношение к жизни других, стоящий среди тошнотворного зловония крови - Гримм не испытывал ничего, кроме сожаления по поводу всего этого. Каждый раз он заново обнаруживал, что ему здесь не место...
«Это был очень смелый поступок, который ты сделал». Даже когда Гримм был охвачен угрызениями совести, Кэрол смотрела прямо на него. «Твой друг оказался в самых ужасных обстоятельствах, и ты отправил его в свой покой своим собственным мечом. Даже если ты едва сделал это сознательно, это не изменит того, что произошло. Очень хороший поступок.»
Казалось, Кэрол пытается добраться до настоящего Гримма. При звуке ее голоса, в значении ее слов Гримм отдышался и задумался о том, что он сделал.
Было ли это что-то достойное похвалы?
«Ты освободил своего друга от позора того, что случилось с ним после смерти, и ты сделал последний толчок, который помог мне и твоим другим товарищам по оружию... Хотя я разочарована, что это также помогло этому глупцу.»
Казалось, Кэрол снова прочитала мысли Гримма. Он с удивлением смотрел на нее, но она только улыбнулась. «Я надеюсь, что я не слишком далека от истины».
«... Нет! Не за что.»
«Нет? Это хорошо... Ах.»
Кэрол облегченно вздохнула. Она посмотрела на пальцы Гримма и увидела его мучительно сжатые пальцы, высвобождающие рукоять его меча.
Кэрол осторожно освободила его от меча. Затем, все еще держа его оружие, она поднялась на ноги. «Что?»
Гримм наткнулся на ее тихий вопрос. «Э-э, это…» Его голова закружилась от замешательства от того, что он сам сделал.
Его собственная рука взяла руку Кэрол и остановила ее.
Как будто его пальцы не хотели отпускать ее нежное прикосновение.
«Это очень…»
«С-спасибо!»
«-»
«… Я имею в виду, спасибо, мисс».
Гримм обрел голос в тот самый момент, когда тепло грозило исчезнуть из выражения лица Кэрол. Его слова приняли форму благодарности, но было совершенно очевидно, что это всего лишь слабое оправдание.
Кэрол широко раскрыла глаза от восклицания Гримма.
«… Ты странный человек, Гримм».
Она нахмурила свои стройные брови, но ее губы превратились в улыбку.
С этого момента Гримм Фаузен принадлежал Кэрол Ремендис.
2
Страх перед полем битвы никогда не угасал в Гримме. Война была адом; оно никогда не уменьшалось. Не было ни поля битвы, которое было бы не адским, ни битвы, в которой он сражался без террора, ни жизни, которая заслуживала смерти, но и бесчисленное множество людей, которые шли на нее.
Он ненавидел драться и ни разу не почувствовал, что ему это подходит. Все вокруг согласились, и они не колебались говорить ему об этом.
Гримм понимал, что это была его собственная доброта. Почему кто-то такой неподходящий, кто-то, кто никогда не сможет победить страх, продолжит борьбу в аду? Если бы он решил уйти, наверняка никто из его товарищей не остановил бы его.
Нет, они бы провожали его, когда он собирался вернуться в свой родной город с облегченными улыбками на лицах.
За одним исключением: Вильгельм Триас.
«Ты все еще жив, тупица? Если у тебя есть время сидеть и смотреть на мертвых, тогда убирайся отсюда.»
Демон Меча, владеющий беспрецедентными умениями, зарычал, обнаружив, что Гримм сражается на поле битвы.
В словах Вильгельма не было лжи. Он говорил не из доброты или соображений помочь ему, а из абсолютного убеждения, что слабые не принадлежат полю битвы и что Гримм будет только мешать ему.
«Как будто я могу! Вильгельм, почему ты всегда такой?»
«Нет времени и для глупой болтовни. Смотри, подкрепление противника.» Игнорируя возражение Гримма, Вильгельм поднял свой пропитанный кровью клинок, а затем бросился в направлении противоборствующих сил, так же быстро, как ветер. Гримм широко раскрыл глаза, и он практически вырвал свои волосы, когда сказал: «Ах, дерьмо! Подождите! Вильгельм, подожди меня!»
Он побежал за Вильгельмом, снова втянувшись в поле битвы, кишащее врагами; он поднял свой щит.
Страх никогда не уходил. Он не подходит для битвы. Война всегда была адом.
Тем не менее, Гримм никогда не мог убежать от войны. Вместо этого он продолжал двигаться вперед, следуя за своим братом по оружию. В тот момент больше всего он боялся, что может наступить день, когда он уже не сможет следовать за ним.
«Если ты попытаешься вести себя как он, тебе придётся потратить много жизней, и этого будет недостаточно».
Кэрол, посетившая Гримма, когда он оказывал первую медицинскую помощь, выглядела раздраженной.
Это было сразу после одной из стычек, которые характеризовали столкновения между эскадрой Зергева и получеловеческими силами во время войны. Эта битва включала в себя еще одно из подавляющих проявлений Вильгельма, поэтому это была довольно легкая победа с относительно небольшим количеством потерь для их стороны. И Гримм был причислен к этому незначительному числу.
«… Я не могу смотреть на это», добавила она. «Отдай мне.»
«Ох, извини… Спасибо».
Кэрол взяла на себя ответственность за лечение Гримма, который неустанно пытался перевязать свою собственную руку. Она бодро обернула повязки вокруг разреза в его правом плече. Это заняло у нее всего несколько секунд; для Гримма это сделало его собственную некомпетентность еще более заметной.
«Это вопрос времени», - сказала Кэрол. «Даже я не могу хорошо обернуть свою руку».
«… Это так легко понять?» - спросил Гримм, касаясь его собственного лица.
Глаза Кэрол слегка расширились, когда она сказала: «Да», и кивнула. «Я не уверена, почему. Ты странный... Твоё лицо легко понять, я чувствую. Может быть…»
«Может, что?» Гримм наклонился, желая услышать, что скажет Кэрол.
Кэрол, чувствуя его интерес, мягко покачала головой. «Может быть, кто-то, кого так легко увидеть, не принадлежит полю битвы».
«О, опять по новой...»
Кэрол была удивлена, увидев, что Гримм так смутился.
«Не волнуйся», - сказал Гримм с тугой улыбкой. «Люди говорят мне, что я не должен быть здесь. Я много говорю это и себе».
«Так почему ты остаешься?»
«Я не знаю.»
Вопрос был естественным, но Гримм посмотрел вдаль. Кэрол посмотрела через плечо, следя за его взглядом. Затем…
«Это как-то связано с этим Триасом?»
Гримм смотрел на Демона Меча, на того, кто стоял на переднем крае этого боя и вернулся без единой царапины. Кисловатый мальчик откинулся, закрыв глаза, чтобы немного отдохнуть.
Гримм улыбнулся колючке в голосе Кэрол. «Хотел бы я сказать, что это не имеет к нему никакого отношения, но, вероятно, это не будет правдой… надеюсь, ты не будешь слишком злиться».
«-»
«Я просто не хочу, чтобы этот ужасный, одержимый мечом идиот оставил меня позади».
Говоря это вслух, эта мотивация казалась настолько нелепой, что Гримм обнаружил, что смеётся над собой. Вильгельм шел своим собственным путем, интенсивным и одиноким путем, по которому никто не мог приблизиться к нему. Это был источник, который питал его силу и делал его тем, кем он был.
И все же несмотря на то, что Вильгельм был в стороне, он трижды спас жизнь Гримму.
«Я не думаю, что Вильгельм даже знает это. Я сомневаюсь, что он думает, что я ему что-нибудь должен.
«Ну тогда…»
«Но не я. Он спас меня.»
Он не мог преодолеть свой страх: он всегда ненавидел сражаться, а война всегда была для него адом. Но на том же самом порочном поле битвы Гримм был спасен братом по оружию, хотя сам этот человек, возможно, этого не осознавал.
В этом жестоком месте, среди ужасной расширяющейся битвы, где сердце Гримма мучилось от ужаса, только его товарищи охраняли его, защищали его жизнь.
«Если бы я только сказал ему спасибо, я уверен, что он просто посмеялся бы надо мной. Поэтому вместо этого я заставлю его понять меня.»
«Заставишь его понять?»
«Я буду драться до тех пор, пока однажды он не будет рад, что я был там - рад, что его брат по оружию был там, чтобы помочь ему».
Самые искренние слова благодарности, которые он мог собрать, никогда не дойдут до Вильгельма. Поэтому он ждал момента, когда чувство, которое он хотел выразить, могло проникнуть в сердце другого человека. Он будет ждать, наблюдая, как ястреб.
«Когда придет время, даже Вильгельм сможет увидеть, насколько я благодарен. Тогда я скажу ему: «Теперь мы равны». Это одна из причин, по которой я продолжаю бороться».
«-»
«Ой…»
Кэрол потеряла дар речи, узнав тайные амбиции Гримма. Ее реакция заставила Гримма внезапно смутиться из-за его собственного признания. Какое скромное и женственное желание он выразил.
Кэрол, однако, с дрожащими губами сказала: «... Похоже, я все еще недооцениваю тебя».
«О, э-э-э… Нет, мне жаль, что я утомляю тебя…»
«Вряд ли ... Ты действительно веришь... что он изменится?»
Гримм остановился на полпути. Он был пойман серьезным взглядом Кэрол.
«-»
Она молчала, ожидая ответа Гримма. Ему казалось, что она хотела получить ответ на что-то другое.
В одно мгновение он вспомнил то, что она сказала, когда они впервые встретились. Что-то о том, что она была чьей-то слугой и сражалась на войне от имени этого человека.
Возможно, этот вопрос намекает на какие-то чувства к этому человеку?
Он почувствовал слабую боль, пронзившую его сердце. Но он приложил руку к груди, игнорируя это чувство, и сказал: «Да, я верю, что он изменится. Все, кто угодно, могут сделать это с достаточным количеством времени, если они захотят.»
«-»
«Я дошел до того, что могу поговорить с Вильгельмом, понимаешь? Может быть, когда-нибудь мы даже сможем выйти и выпить вместе или еще что-нибудь». Он говорил это, словно шутя, но это было что-то передовое. Причиной этого было изменение, которое он увидел в глазах Кэрол.
Он увидел беспокойство в этих красивых сапфировых глазах, рассеянных в одно мгновение. Какие бы у нее ни были сомнения относительно этого человека, которого она уважала, его слова излечили их. Он почти слышал, как его друг Фолтер, теперь уже мертвый в бою, пожимает плечами и говорит: «Ты делаешь одну глупость за другой, а?»
Он мог иметь дело с кем-то, кто фактически был его соперником за любовь Кэрол.
«… Человек может измениться. Со временем и желанием каждый может…» Кэрол повторила слова Гримма. Сила вернулась в ее голос. Наконец, у нее перехватило дыхание, она посмотрела Гримму прямо в глаза.
«Я с тобой.»
«А?»
«Я хочу этого для тебя. Я буду счастлива, если твоё желание сбудется.»
Ее щеки покраснели, ее глаза наполнились надеждой.
«-»
Гримм почувствовал, как учащается его пульс. С другой стороны, он знал, что эти глаза и это выражение не были направлены на него, и он ругал себя за то, что вел себя так. Это должно было быть что-то еще. Там уже был кто-то заветный Кэрол. Что касается его, они видели друг друга только на поле битвы несколько раз. Что такая красивая женщина может хотеть от...?»
«Хмм? Это...» - пробормотала Кэрол, растерянно глядя на землю. Он оглянулся и увидел, что она снова оглядывается через плечо, и что ее лицо снова стало опасным. Источником ее подозрения была высокая стройная женщина, разговаривающая с Вильгельмом.
«Идет леди Мейзерс, снова с ним разговаривать…»
Она отряхнула колени и встала. Женщина, к которой она относилась с таким почтением, была Розваль Мейзерс, королевский маг. И ее одежда, и ее речь можно было щедро охарактеризовать как необычные, и она часто появлялась в тех же местах, что и эскадрилья Зергева, где помимо того, что помогала переломить ход битвы, она часто проводила время, дразня Вильгельма.
У нее была довольно неприятная репутация, но поскольку ее безрассудство привело к его обычным встречам с Кэрол на поле битвы, Гримм был в частном порядке благодарен ей.
Кэрол, однако, не принимала встречи между Вильгельмом и Розваль. «Прости меня, Гримм», - сказала она. «Я должна идти».
«О, конечно! Я - я имею в виду, я в порядке. Ты проделала хорошую работу.»
«-»
Кэрол на мгновение покосилась на него, обдумывая его ответ. Затем, взглянув на огромный щит, прислоненный к стене рядом с Гриммом, она сказала: «Ты собираешься научиться пользоваться им?»
Она казалась очень серьезной, поэтому он тоже посмотрел на щит. «Мисс Кэрол ...?»
«Гримм, если ты действительно хочешь пережить эту гражданскую войну… Впрочем, если ты хочешь остаться с Триасом и капитаном Зергевым… то, как ты сражаешься, опасно для тебя».
«-»
«Поэтому, если ты хочешь, я бы хотела научить тебя, как использовать щит. Хотя... Как мне это выразить? Должна признаться, я сама еще не полностью овладела им.»
«Ты действительно сделаешь это?!» Гримм почти вскочил на ноги. Он не мог даже пожелать этого предложения.
Его реакция удивила Кэрол, но она быстро кивнула. «Да. Давай сделаем это через некоторое время. Я думаю, что смогу немного сэкономить время в столице».
«Т-точно. Большое спасибо. Я с нетерпением жду возможности поучиться у тебя!» Он несколько раз склонил голову, глубоко благодаря Кэрол. Конечно, он должен был быть осторожным, чтобы не ошибиться в ее намерениях. Она только предлагала из доброты. Тем не менее, он более чем приветствовал какой-либо прогресс, будь то желание своего товарища или попытка провести некоторое время с женщиной, которую он обожал.
Он сжимал кулак от счастья, когда Кэрол сказала: «Кстати, может быть, я слишком много придумываю, но…»
«Да?»
«Человек, которому я служу, - женщина. Пожалуйста, не пойми неправильно.»
Вот и все. Это было все, что она сказала, прежде чем повернулась на каблуках и направилась к Вильгельму и Розваль.
Гримм, наблюдая издали, отчаянно пытался понять, что он только что услышал.
«Я… я не должен… неправильно понимать ее намерения… но…»
Но действительно ли это было ошибкой? Вопрос кружился в его голове.
Он не мог избавиться от ощущения, что где-то в его голове Фолтер злорадно ухмыляется.
3
И так началась серия встреч, наполненных благодарностью, надеждой на будущее и, возможно, немножко скрытых мотивов. Внешне это были тренировки с щитом, которые должны помочь Гримму остаться в живых. Но на самом деле они были гораздо более интенсивными и жестокими, чем все, что он представлял, когда услышал простое слово «тренировка».
«Там!»
«Ой! Ой, ой, ой! Мисс Кэрол, это больно!»
«На поле битвы это принесет гораздо больше вреда! Ты только что потерял все свои конечности!» - крикнула Кэрол. Она держала деревянный тренировочный меч, которым только что ударила Гримма по рукам и ногам. Он уронил свой щит и теперь сгорбился от боли перед Кэрол.
Кэрол держала деревянный меч, как будто это было продолжение ее тела, нападая на Гримма быстрыми и плавными движениями. Не в силах следить за ее лезвием глазами, он получил десятки ударов, и его тело было готово сломаться.
«Ты стал намного лучше, но в твоих движениях все еще слишком много косяков», - сказала Кэрол, садясь рядом с Гриммом. «Однажды ты столкнешься с действительно сильным противником, и тогда ты будешь побеждён». Она тихо выдохнула, затем осторожно вытерла пот со лба и намочила губы языком. Каждый жест был достойным по-своему, и Гримм был поражен тем, как Кэрол выглядела в профиле.
Таким образом, какое-то время Кэрол закаливала Гримма. Они встречались на тренировочных площадках в столице, и Гримм проводил несколько часов, тренируясь с ней один на один.
Бордо похвалил Гримма за то, что он смог удержать свой щит. Гримм был воодушевлен его словами и почувствовал, что начал добиваться некоторого прогресса в работе с щитом, но, очевидно, у него все еще было много острых углов. Казалось, Кэрол повсюду находила отверстия в его обороне, и в реальном сражении, вероятно, погиб бы уже тысячу раз.
«Из того, что я видела», - сказала Кэрол, - «я чувствую, что твои движения намного лучше на настоящем поле битвы».
«Ой. Интересно, это из-за того странного чувства, которое я испытываю на затылке?» Гримм коснулся задней части шеи, выдвигая свою гипотезу.
Это «чувство» было своего рода шестым чувством опасности, которое сам Гримм не совсем понимал. Когда он встретил врага на поле битвы или почувствовал его рядом, по его затылку пробежал страх. Прислушиваясь к этому, Гримм смог владеть своим щитом гораздо умелее, чем можно было предположить из его тренировок. С другой стороны, возможно, он никогда бы не справился с этим без Кэрол, чтобы поднять свой общий уровень способностей.
«Я не уверена, как я к этому отношусь», - ответила Кэрол. «Это означает, что энергия, которую я вкладываю здесь, не похожа на настоящую битву».
«Я не это имел в виду! Я просто, как мне это выразить ...?»
«Я просто пошутила. Тебе не нужно так расстраиваться.» Губы Кэрол сменились улыбкой, и она посмотрела на Гримма добрыми глазами.
Он схватился за голову, пробормотав: «Черт ...»
Он подозревал, что она могла видеть сквозь него, точно знала, что он чувствовал. Тот факт, что она, тем не менее, продолжала выполнять эти назначения, означал либо то, что она думала, что с ним тоже все в порядке, либо что она была очень предана выполнению своих обещаний.
«Мисс Кэрол, я просто не могу победить тебя…»
«Гримм? Что ты сказал?»
Он быстро улыбнулся и попытался прикрыть себя. «О, я… я просто подумал, что, возможно, причина, по которой я не могу защитить себя от тебя, в том, что я для тебя как открытая книга».
«Понятно», тихо сказала Кэрол. «Это правда, что твои выражения никогда не было трудно расшифровать. Может быть, твоё лицо просто особенно открыто для меня ... Я думаю, мы хорошо ладим.»
«Что?!»
«О, ничего», сказала Кэрол со злобой в глазах. «… Ты действительно легко читаешься.»
Она вскочила на ноги, затем вежливо потянула руку к Гримму.
Он секунду размышлял, брать ее или нет, а затем схватил ее, прежде чем он смог отговорить себя от этой идеи.
«Я чувствую», - сказала Кэрол, - «будто если ты не сможешь говорить, я все равно могу тебя понять».
4
Кэрол отчаянно извинилась за то, когда она ворвалась в больничную палату Гримма.
«Мне жаль…! Прости, Гримм ... я ...!»
Она подошла к его кровати, извиняясь со слезами на глазах. Когда он услышал боль в ее голосе, Гримм открыл рот, чтобы что-то сказать, что-нибудь, что остановит ее слезы. Но…
«-»
Из его рта вырвалось только хриплое дыхание; он был не в состоянии сформировать слова.
Битва при Болоте Айхия, сражении более жестоком, чем в любой другой войне с полулюдьми, только что закончилась. В составе эскадрильи Зергева Гримм находился на том поле битвы, где столкнулся с Либре Ферми, одним из знаменосцев получеловеческого альянса. Подразделение было втянуто в беспощадную борьбу.
Когда битва почти закончилась, вспышка двойного клинка Либре врезалась в горло Гримма. Удар прорезал органы, которые нужны были для речи, и Гримм потерял голос. Врачи в больнице уже заявили, что он, скорее всего, больше никогда не заговорит.
Кэрол обвиняла себя в травме Гримма и была ужасно расстроена.
«Гримм?»
Он улыбнулся хриплому слезному голосу, произносящему его имя. Кэрол была в безопасности с ним, и в этот момент это сделало его счастливым.
Да, тяжело потерять голос. Знать, что он никогда не скажет ее имя снова. Но даже в этом случае он был рад, что, по крайней мере, в огне этого ада он не потерял ее.
Он уже потерял одного товарища по оружию. Кто-то, кому он многим обязан. Поле битвы украло у него этого человека. Его собственное бессилие привело к смерти. Тем более причина…
«Ааа…» Я так рад, что ты в безопасности, - подумал Гримм от всего сердца. И Кэрол, которая всегда знала, что он думает лучше, чем кто-либо другой, сразу поняла. Она медленно поднялась, глядя на него влажными глазами.
Он чувствовал, что никогда не устанет смотреть на ее лицо и плавать в ее красоте. Он больше не верил, что неправильно понимает, почему ее глаза были мокрыми, почему она смотрела на него. Им больше не нужны были оправдания.
Действительно, теперь Гримм притянул к себе Кэрол.
«-»
Кэрол задержала дыхание, удивилась на мгновение, но затем она наклонилась к его груди. Когда она посмотрела на него, он наклонился, чтобы украсть поцелуй с ее губ.
Она не сопротивлялась.
Когда поцелуй закончился, он надеялся, что она увидит на его лице, как сильно он ее любит.
Эта мысль пришла ему в голову, когда он с жадностью держал ее теплое тело близко.
5
Прошли дни и месяцы, и многое случилось с Гриммом и Кэрол. Борьба в замке, которая оказалась поворотным моментом войны; дебютная битва Святого Меча, в результате которой Вильгельм покинул армию; и вторая битва на Кастурском поле, которая привела к окончательному завершению военных действий.
А затем произошло вторжение Демона Меча на церемонию перемирия и поражение Святого Меча.
«Этот абсолютный, полный, никчемный человек! Можно подумать, что через два года он чему-то научится!»
Демон Меча ворвался на церемонию, сокрушил Святого Меча, а затем был быстро арестован и брошен в Тюремную Башню бригадой рыцарей.
Никто другой не смог бы сделать что-то настолько глупое и такое грандиозное, и Кэрол была решительна в своей оценке. Гримм мог лишь слабо улыбнуться. В конце концов, он сам был вовлечен в поимку Демона Меча, после невероятно дерзкого поведения этого человека. Они едва добрались до дома.
«Гримм? Что смешного? Я сказала что-нибудь забавное?»
Не смешное. Больше похоже на ... предсказуемое.
«Хммм. Ты имеешь в виду, что знал, что я разозлюсь?»
А как ты думаешь, учитель?
Он быстро набросал слова на листок бумаги, который он достал из своей сумки.
За два с лишним года, с тех пор как он потерял голос, он привык к такому способу общения. Конечно, Кэрол, которая только стала еще лучше угадывать его мысли, уже надула щеки и разозлилась, прежде чем он закончить писать.
Прошло некоторое время с тех пор, как они начали так открыто показывать друг другу свои эмоции. Однако в тот момент она выглядела для него более естественной, чем когда-либо за последние два года.
Ты счастлива, что Вильгельм вернулся?
«Я…? О чем ты говоришь! Ты единственный в моем сердце, Гримм ...»
Сожалею. Я имел в виду счастлива за Терезию.
«… Я думаю, ты имел в виду именно то, что написал». Несмотря на быстрое появление второго листа бумаги, Кэрол надулась и посмотрела на него.
Полностью удовлетворенный восхитительным выражением своей возлюбленной, Гримм вновь заметил, насколько удивительно он был счастлив.
Вильгельм, который пропал без вести два года назад, вернулся. Он был таким же хорошим фехтовальщиком, как и всегда - возможно, даже лучше. Достаточно хорош, чтобы претендовать на победу над Святым Мечом на церемонии. Демон Меча был дома. Он вернулся, чтобы спасти сердце Терезии, женщину, которая значила для Кэрол всем.
«Так или иначе! Мы не можем просто ждать здесь! Кто-то должен пойти и сообщить этому идиоту, какой он глупый! И это наша работа, Гримм!»
Как насчет леди Терезии?
«Я не могу себе представить, чтобы моя дорогая, милая леди Терезия так сильно ругала его. Она нуждается во мне!»
Это была не надежда, а истинное убеждение, приведшее в действие эту декларацию. Отношения между Вильгельмом и Терезией должны быть такими, как она сказала. Так же, как тот факт, что Гримм любил ее.
У него самого было больше, чем несколько мыслей, которые он хотел высказать Вильгельму. Они оба хотели одного и того же.
«Пойдем, Гримм! Я уверена, что леди Терезия отвезет его обратно к себе домой... И именно здесь я позволю себе выпустить гнев, накопленный за два года!»
6
Когда свадьба завершилась, Вильгельм и Терезия поделились своим первым поцелуем как супружеская пара, а на скамье Кэрол оперлась о плечо Гримма и заплакала.
Эскадрилья Зергева чудесным образом прибыла на церемонию, но все ее члены были в плачевном состоянии. Это включало Гримма, чьи доспехи и униформу после трех дней можно было назвать в лучшем случае только негигиеничными.
Красивая невеста, Терезия, чувствовала то же самое.
После обмена клятвами и затем поцелуя Вильгельм и Терезия наконец были официально женаты. Даже Его Величество Король присутствовал, хотя и инкогнито. Никто из присутствующих не возражал против объединения. Конечно, никто, кроме отца невесты, никто не возражал против этого.
«О… Леди Терезия, как вы прекрасны…» Кэрол не смогла скрыть радости и эмоции, увидев Терезию в своем свадебном платье; она была полностью потрясена. Гримм почувствовал прикосновение ревности.
Никто не должен был объяснять ему, как чрезвычайно важна Терезия в жизни Кэрол. Они были как сестры или даже ближе, и ее чувства в этот день должны были быть по-настоящему интенсивными. Сам Гримм с одинаковым облегчением увидел, что Вильгельм исполнит его желание. Хотя, возможно, он был не так эмоционален, как Кэрол.
«-»
С обетами и поцелуями церемония была окончена. Тем не менее, процесс затянулся с чертами, которые кто-то не поддающийся благотворительности мог бы считать излишними: Бордо, представляющий нового жениха, произнес речь; Вельтол, как отец невесты, поделился воспоминаниями о своей жизни со своей дочерью, хотя он, как и ожидалось, расплакался.
Наконец, когда все было кончено, Вильгельм и Терезия вместе покинули часовню. Все аплодировали им и предлагали свои благословения. И как только пара собиралась уходить…
«Кэрол!»
«Что?!»
Свадебный букет выгнулся в воздухе и аккуратно приземлился в испуганных руках Кэрол. Подбрасывание желтых цветов, которые держала Терезия, было последним из свадебных обычаев, которые нужно было соблюдать. Говорят, что тот, кто поймает их, будет следующим, кто найдет счастье на всю жизнь...
«Ой…»
Терезия сморщено подмигнула, и Кэрол покраснела. В этот момент аплодисменты в часовне отошли от Вильгельма и Терезии и прогремели Кэрол. Почти ошеломленная, она схватила Гримма за руку.
«Гримм, э-э ...»
Кажется, его любовник не знал, что делать, но Гримм тоже подмигнул. В дальней части аплодисментов Терезия счастливо улыбалась им, и на лице Вильгельма был добрый взгляд.
Ты будешь следующим, кто будет стоящим там, - казалось, говорил он.
«-»
Гримм обернул свою левую руку вокруг Кэрол, свободной рукой он взял у нее букет и выставил над головой, чтобы все увидели.
Наблюдатели испытали мгновение шока, но затем все посмотрели друг на друга и снова разразились аплодисментами. Любовник девушки, получившей букет, подняла его. Это может означать только одно.
Терезия поднесла руки ко рту, и Вильгельм поднял бровь, словно слегка удивился. Бордо громко рассмеялся, Миклотов улыбнулся, и король Джионис хлопал сильнее, чем кто-либо. Вельтол, охваченный страхом, что кого-то, кого он считает дочерью, собираются забрать у него, снова расплакался.
Кэрол наклонилась к Гримму, все еще краснея. «Гримм, ты… дурачок», пробормотала она сладким голосом. Ее жалоба была мягкой, но он явно ее заметил среди аплодисментов.
7
«Клянусь, я никогда не узнаю, что ты будешь делать дальше», сказала Кэрол, бросая осуждающий взгляд на Гримма, когда она сидела на кровати. Церемония закончилась, и они оказались в частной резиденции в углу квартала, когда на столицу Лугуники пришла ночь.
Комната была спальней Гримма, а здание - его домом. Гримм был вице-капитаном эскадрильи Зергева, выдающейся и уважаемой части. Бордо уже решил, что Гримм больше не должен будет проводить ночи в гарнизоне, а должен иметь дом около замка, и результатом было это здание. Это дало ему доступ ко всему, что ему нужно было иметь и сделать, облегчая его жизнь. И так уж получилось, что стало легче коротать время с Кэрол.
«Раньше я беспокоилась о том, как на меня смотрят другие рыцари и солдаты».
Их тайное свидание не было таким частым, но жизнь человека с прекрасным любовником по-своему непроста. Гримм долгое время участвовал в собственной тайной битве, чтобы не дать никому из своих гораздо менее квалифицированных и набожных соперников заполучить Кэрол. Он не собирался рассказывать ей об этой конкретной борьбе, и в любом случае он скоро будет вознагражден.
«У тебя был длинный... хорошо, больше, чем просто длинный день, Гримм. Иди сюда.»
Он помылся и переоделся, и теперь Кэрол похлопала по кровати рядом с ней, слегка покраснев. Он сел рядом с ней и обнял ее за тонкую талию. Их губы встретились.
В те времена, когда их было только двое, Гримм почти не носил свою кисть для письма. Было достаточно, чтобы просто видеть друг друга. Гримм наслаждался тем, что Кэрол права, что слова - не единственный способ передать свои чувства.
Неожиданно напомнив, что он с кем-то, кто передал ее чувства мечом, он разразился смехом.
«… О, Гримм, посмотри, что ты наделал. Небольшого извинения не хватит для этого.» Кэрол была полностью взбешена тем, что ее высмеяли в середине поцелуя, настроение между ними полностью испортилось. Она отказалась от его извиняющегося выражения и в раздражении отвернулась от него.
Он приложил руку к одной из ее щек, целуя другую.
«Нет, нет. Ты не извинишься так легко.» Его принцесса продолжала злиться, но он не отступил бы от этого вызова. Ее уши, ее шея: он осыпал ее поцелуями.
«Ах, эй, это щекотно… Не честно, не справедливо!»
Кэрол извивалась под щекоткой его губ, жесткость на ее щеках наконец уступила. Затем, наконец, улыбка вернулась к ее лицу, и взрыв смеха объявил о ее сдаче, когда она скатилась в его объятия.
«… Странно, что такое храброе сердце должно жить в такой стройной груди». Ее губы коснулись той же самой груди, ее голос был сладким и уязвимым.
Она обычно была настолько осторожна, чтобы представить себя уверенной в себе и сильной; никто больше не видел эту более сентиментальную сторону. Даже Терезия не была знакома с таким выражением ее лица - только Гримм.
«-»
Она оплакивала потерю его голоса, и стала его любовницей. В течение двух лет она следила за ним, пока она наконец не смогла простить себя. А потом он смотрел, как она ловит эти цветы, получая всеобщее благословение.
«… Я еще не совсем готова быть Кэрол Фаузен». Она улыбнулась, догадываясь, что у него на глазах, когда он смотрел на нее сверху вниз.
При такой скорости казалось, что он не сможет скрыть даже своего намерения поставить вопрос. Он решил быть осторожным. Это было все, чтобы он мог сделать для этого человека, такого дорогого ему, счастливым во всех отношениях.
Так заканчивается ослепительная интерлюдия в истории о Демоне Меча и Святом Мече, о воссоединении мужчины и женщины. Это тоже еще одна важная часть рассказа о Любовной песне и Любовной истории Демона Меча.
