top of page

​

​

  Я пишу это письмо с севера. Снежная страна - это тихое, как глубокая ночь, место. Из-за постоянного холода, я стала взрослой, которая балует себя кино и рассказами, находясь дома. Я надеюсь, что картины нарисованные моим воображением, достигнут вас сквозь море ваших слов,

 

​

Том 1

​

Пролог 

​

'Автоматон'. Прошло уже много времени с того, как этот термин вошел в моду.

 

Первый андроид был создан профессором Орландо - мировым экспертом по теме механических кукол. Всё началось с его жены Молли - автора множества бестселлеров, у которой резко ухудшилось зрение. Посвятив большую часть своей жизни книгам, Молли была крайне подавлена теряя их. А после того, как катаракта лишила ее зрения, казалось, что силы совсем оставили её. Профессор Орландо не мог больше видеть свою жену в таком состоянии, поэтому он создал Автозапоминающую куклу - устройство, способное записывать произнесенную человеком речь, другими словами - служила в роли секретаря.

Его целью было создание одного экземпляра для своей любимой жены, но модель быстро набрала популярность, и вскоре такие куклы начали появляться у множества людей. К сегодняшнему дню автоматоны стали общедоступны и стали даже сдаваться напрокат по доступной цене. 

​

​

Глава 1 - Драматург и Автозапоминающая Кукла.

​

***

Розуэлл – небольшой провинциальный город, полностью окутанный зеленью. Городок расположился у подножия небольшой горы, окруженной высокой горной грядой, привлекая своей красотой множество влиятельных людей, которые наслаждались летней сиестой в своих коттеджах и виллах.

Весной людские взоры радовали окутанные цветами горы и реки. Летом многие посещали огромный местный водопад, чтобы полюбоваться главной достопримечательностью, и, узнать немного местной истории. Осенью сердца людей заставлял трепетать листопад, ну а зимний пейзаж воплощал собой тишину и спокойствие. Поскольку каждая смена сезона была весьма и весьма различима, природа могла угодить всем и каждому.

Большинство коттеджей располагались неподалеку от пестрого горного городка. Цена даже самого маленького участка на близлежащей территории была весьма солидной, а следовательно, и обладание собственностью здесь было своего рода доказательством богатства и статуса.

Город буквально утопал в магазинах для туристов. В праздничные дни на улочках, где располагались магазины, было не протолкнуться. Постоянно играла приятная музыка. И обширный ассортимент предлагаемых товаров ничуть не уступал большим городам. Те, кто ценил комфорт, селились в городе, а тех, кто предпочел участок вдали от него, окружающие считали чудаковатыми отшельниками.

На дворе стояла осень. Пора текущих в горизонте облаков. Вдали от подножья горы, близ к небольшому озеру, не особо ценившегося в качестве достопримечательности, располагалось одинокое здание. Красивая конструкция в традиционном стиле выглядела так, словно принадлежала весьма успешному человеку. Но из-за своего обветшалого внешнего вида и общей атмосферы заброшенности, напрашивалась мысль, что владелец был безответственным человеком.

Позади белых арочных ворот располагался сад, в котором росли только сорняки и простые дикие цветы. Стена из красного кирпича давно требовала ремонта, но им там и не пахло. Выложенная на крыше черепица, идеально дополнявшая в свое время здание, то тут, то там покрылась паутинами трещин, словно её били специально. У дерева на входе висели качели, но с первого взгляда на них становилось ясно - они уже давно не использовались. Это наводило на мысли, что когда-то давно в этом доме жили дети, и что их уже очень давно там нет.

Владельцем дома был мужчина средних лет по имени Оскар. Известное, в определенных кругах, имя принадлежало драматургу. Рыжеволосый мужчина в черных очках со множеством причуд. У него было слегка детское лицо и, с некоторых ракурсов, он выглядел гораздо моложе своего возраста. Из-за своей чувствительности к холоду, он постоянно носил свитера. Совершенно обычный человек, который никогда не стал бы героем какой-либо истории.

Этот дом ему не принадлежал. Его построили с искренним желанием провести в нем всю свою жизнь. И не в одиночестве, а с женой и маленьким ребенком. Площади дома хватило бы с лихвой на троих людей, но проживал в нем один лишь Оскар. Двое других уже давно его покинули - на тот свет.

Причиной смерти жены Оскара стала болезнь. Болезнь со слишком длинным названием, чтобы можно было произнести вслух. Грубо говоря, это было наследственное заболевание кровеносных сосудов, приводящее к летальному исходу. Жена Оскара унаследовала заболевание от своего отца. Поскольку большинство её родственников умерли ещё в молодости, он узнал суровую правду о своей возлюбленной только после её смерти.

"Она боялась, что если ты узнаешь эту тайну, то не станешь жениться на больной женщине. Потому и держала тебя в неведении.”

Эти слова прозвучали из уст лучшей подруги его жены. И, с момента откровения на похоронах, в голове Оскара крутился один и тот же вопрос.

"Почему? Почему? Почему?"

Скажи она об этом сразу, то они нашли бы лекарство, и стоимость не имела бы значения. У них было достаточно средств на банковском счете, лежащих без дела - они могли использовать их все.

Девушка вышла за Оскара не из-за денег, это было совершенно очевидно. Они познакомились задолго до его взлета, в небольшой библиотеке, которую он часто посещал. К тому же, познакомиться с ней решился именно Оскар.

- Я считал её... удивительной женщиной. Отдел современной литературы, которым она заведовала, всегда был интересным. И попутно с любовью к этим книгам, я взял и влюбился и в неё.

"Ну почему? Почему? За что?" - повторял он тысячи и тысячи раз. Остальные мысли покинули его разум.

Лучшая подруга его жены была и просто хорошим человеком, и, пока он страдал от потери, она непрестанно заботилась и о его дочери, и о нем самом. Она готовила им горячую еду, о которой он в одиночестве забывал напрочь, и плела косички оплакивающей отсутствие матери дочери. Наверное, это было проявлением односторонней любви.

Именно она была тем, кто отвезла его дочь, которую вырвало кровью, в больницу, когда он слёг с температурой. И о том, что девочка унаследовала от матери редкое заболевание, первым узнал не отец, а лучшая подруга матери.

События дальше не были скоротечными, но в глазах Оскара неслись быстрее молнии. Они вдвоем, в отличие от ситуации с больной женой Оскара, сразу же обошли всех известных врачей. Посетили множество больниц, обивали пороги множества лекарей, прося о помощи и собирая информацию о тестируемых препаратах.

Лекарства и побочные эффекты, вот две стороны одной медали. Его дочь плакала каждый раз, когда принимала лекарства. Он не мог спокойно наблюдать за страданиями любимого человека, и когда он ухаживал за дочерью, его израненное сердце болело ещё сильнее.

Но сколько бы они не перепробовали лекарств, его дочери не становилось лучше. В конце концов, врачи отказались от лечения и объявили болезнь неизлечимой.

"Интересно, может ли быть, что жене на небесах стало одиноко, и..." - Такие глупые мысли вновь и вновь посещали его голову. - "Пожалуйста, не забирай её к себе." - умолял он у её могилы, но мёртвые не могут ответить.

Оскар был совершенно истощен, но первой сломалась лучшая подруга его покойной жены, ни разу не покинувшая их во время бесконечных скитаний по больницам. Уставшая от опеки над больным ребенком женщина всё реже и реже сопровождала их в больницах, пока однажды Оскар с ребенком не остались одни.

От бесконечных, ежедневных лекарств некогда пухлые и нежные щечки дочери запали внутрь, а кожа потеряла весь цвет. Её сладко пахнущие волосы выпадали с неудержимой скоростью.

Он больше не мог смотреть на её страдания. Он больше не мог выносить всё это.

И, однажды, Оскар взорвался. Он накричал на лечащего врача, чуть не побил санитаров, и заставил врачей убрать из назначений всё, кроме болеутоляющих. Он не хотел, чтобы его дочь прожила остаток своей, и без того короткой, жизни в страданиях.

И наступило спокойствие, у них снова настали мирные дни. Впервые за всё время болезни Оскар увидел на лице своей дочери улыбку.

В день её смерти погода стояла прекрасная - осень окрасила в свои краски буквально всё. За окном виднелось яркое небо, и окрашенные во все оттенки красного с желтым деревья.

На территории больницы располагался небольшой фонтанчик, своего рода маленький оазис. На водной глади тихонько плавали опавшие листья. Падая, они пускали рябь и сплывались в кучу, словно манимые магнитом. Его дочери очень понравилась эта картина.

"Желтенькие листочки красиво смотрятся на голубой воде. Па, а я смогу пробежать по ним, не провалившись в воду?"

Прозвучало так по детски. Разумеется, листья не выдержат даже её веса и проиграют битву с гравитацией, но Оскар не озвучил этого.

“Ну, если бы у тебя был зонтик, то ,может быть, с попутным ветром ты смогла бы прогуляться по ним. Как думаешь?" - Шутливо ответил он, не желая портить настроение ребенку, которого уже не спасти.

Услышав его ответ - дочь улыбнулась с мерцающими глазами.

"Когда-нибудь, ты мне покажешь как, да? На том озере возле дома, когда в нем соберутся опавшие с деревьев листья."

Когда-нибудь.

Когда-нибудь она покажет ему...

Затем его дочь умерла.

Обняв ее безжизненное тело, он осознал, насколько же легким оно было. Слишком легким даже для тела без души. Рыдая, Оскар спрашивал себя, действительно ли она существовала, или всё это лишь затянувшийся сон.

Дочь он похоронил на том же кладбище, что и свою жену. Затем вернулся в то место, где когда-то они жили счастливо и продолжил своё существование. Он скопил достаточно денег, чтобы не беспокоиться о работе. Ему всё ещё выплачивали процент от продаж его работ, которые, кстати, были довольно популярны, так что смерть от голода ему не грозила.

Спустя годы его траура по жене и дочери, к нему подошел коллега с просьбой написать для театральной группы сценарий. Имя Оскара потихоньку затухало, существование блекло, так что просьбу от известной группы он принял с честью.

Лень. Колебания. Скорбь. Люди быстро устают как от печали, так и от счастья, и не могут предаваться каким-то одним чувствам всю свою жизнь. Это суть их природы. Оскар немедленно согласился на предложение и уже взял в руки перо, но возникла одна проблема.

В попытках вырваться из этой уродливой реальности, и чтобы не видеть ночь за ночью кошмары, Оскар начал пить. Спасибо врачам, он смог излечиться от алкогольной и наркотической зависимости, но дрожь в руках осталась. Он уже не сможет нормально писать не то что пером, но даже на печатной машинке. Но в его груди всё ещё горела страсть к писательству, всё что ему было нужно - найти возможность запечатлеть мысли на бумаге.

Когда он попросил совета у своего коллеги, то услышал ответ: “Есть один вариант, который может тебе подойти. Попробуй заказать Автоматон."

- "Что это?"

- "Совсем ты отстал от жизни... Хотя нет, скорее твоя отрешенность от мира достигла тревожного уровня. Автозапоминающая кукла. Довольно популярная штука. Сейчас уже можно их арендовать по относительно низкой цене, так что ты просто обязан попробовать."

- "И как... кукла, сможет помочь мне?"

- "Это профессиональные писари."

Так Оскар решил воспользоваться инструментом, название которого он услышал впервые. Автоматон. Автозапоминающая кукла. Так началось его знакомство с ней.

* * *

Девушка поднималась по горной тропе. В её мягкие волосы была вплетена ярко-алая лента. На точёной фигуре белело платье с лентой-бабочкой на талии. Ее шелковая складчатая юбка легонько покачивалась по мере её шагов, а на груди сияла и сверкала изумрудная подвеска. Поверх платья на ней была синяя куртка, а на ногах, явно в угоду практичности, сапоги цвета какао.

Волоча за собой тяжелую, с виду дорожную сумку, она держала свой путь через арочные ворота в дом Оскара. В тот момент, когда её нога ступила во двор, подул порывистый осенний ветер. Вокруг неё затанцевали опавшие листья самой разной расцветки.

Может быть из-за перекрывших на мгновение обзор листьев, девушка крепко вцепилась в висящую на груди брошь, и тихонько что-то пробормотала, гораздо тише разбившейся о листья капли дождя. Звук растаял в воздухе без возможности быть кем-либо услышанным.

Когда озорной ветер успокоился и напряженность женщины ушла, она без колебаний нажала на дверной звонок. Раздался звук, больше похожий на исторгнутый из глубин преисподней вопль, и через пару минут дверь раскрылась. Из прикрытой двери показался хозяин дома, рыжеволосый Оскар. Он предстал перед гостем в грязной одежде и с таким помятым видом, будто только что проснулся, или же не спал вовсе.

Оскар посмотрел на девушку, явно изумленный ее внешним видом. Может быть из-за её причудливого наряда, или же из-за того, что она сама по себе была удивительной. Что бы не послужило тому причиной, он протяжно вздохнул.

- "Ты... Автоматон?"

- "Так точно. Спешу туда, куда изволит клиент. Вайолет Эвергарден из службы автоматизированных кукол." - монотонно, без намека на улыбку, произнесла белокурая голубоглазая девушка, словно сошедшая со страниц сказки.

Девушка по имени Вайолет была тихой и очаровательной, словно куколка. Ее голубые глаза, слегка прикрытые золотистыми волосами, сияли словно океан. Молочно-белая кожа, розоватые, как цветы распустившейся вишни, щеки, блестящие алые губы. Безэмоциональная девушка, казалось, не имела недостатков, и если бы она периодически не моргала, то её легко было спутать с экспонатом на выставке.

Оскар ничего не знал об Автозапоминающих куклах, так что заказать экземпляр попросил своего друга.

"В течении пары дней пришлют" - сказал он, и вот, не успел Оскар проникнуться ожиданием, как она пришла.

- Я считал, что мне доставит почтальон небольшую коробку с механической куклой, и не думал, что она будет столь... человечной. Это же насколько далеко шагнула наука, с момента моего затворничества?

Оскар старался держаться подальше от мира. Он редко общался с людьми, не читал газет, и не выписывал журналов. Если не считать пары знакомых, то единственными живыми людьми, с которыми он общался, была продавщица магазина и курьер, изредка доставлявший ему посылки.

И вот он пожалел, что не захотел изучить информацию сам, и сделал заказ через друга. Нечто, столь похожее на человека, в этом доме оставит горькое впечатление и он будет испытывать постоянное чувство неловкости.

- Словно я совершаю что-то кощунственное по отношению к своей семье...

Не задумываясь о размышлениях Оскара, Вайолет присела в ожидании на просторный диван в гостиной. Ей был предложен черный чай, который она пила так аккуратно, что невольно возникала мысль о совершенстве развития современных технологий.

- "А что произойдет с выпитым тобой чаем?"

Поняв, что обращаются к ней, Вайолет слегка наклонила голову. - "Он выведется из моего тела и... вернется в землю?" - ответила она. Ожидаемый, от автоматизированной куклы, ответ.

- "Честно говоря я слегка... в шоке. Кхм. Я представлял тебя несколько.... иной."

Оскар не отводил от неё взгляд, Вайолет бегло оглядела себя и посмотрела на него.

- "За моё соответствие вашим ожиданиям будет дополнительная плата?"

- "Нет... я не совсем о таких 'ожиданиях'..."

- "Если мастер не возражает, то я могу запросить у компании другой экземпляр."

- "Да нет же, я не об этом... ладно, забудь. Хватит и того, что ты функционируешь. Шумной ты точно не выглядишь."

- "Если захотите, то я могу даже дышать тише."

- "Тебе не стоит... заходить так далеко."

- "Я пришла, чтобы стать вашим помощником, и буду работать так, чтобы не посрамить имя Автозапоминающих Кукол. Я постараюсь Вам угодить. Мне не важно какие инструменты Вы мне предоставите, бумагу с ручкой или печатную машинку. Используйте так, как Вам будет удобнее."

Она произнесла это, пристально глядя на него голубыми глазами, похожими на драгоценные камни. Сердце Оскара забилось чуточку быстрее, он кивнул, пробормотав - "Угу".

Её арендовали на две недели, и в течении этого срока он, несмотря ни на что, должен успеть закончить свою историю. Возродившийся в душе Оскара огонь требовал приступить к работе немедля, но всё обернулось таким образом, что вместо того, чтобы приступить к работе незамедлительно, Вайолет начала с уборки помещения.

В кабинете, а по совместительству и спальне Оскара, в хаотичном порядке валялись как поношенная грязная одежда, так и посуда с остатками некогда употребленной пищи. Если объяснять проще, то в этом свинарнике негде было и шагу ступить.

Вайолет уставилась на него своими большими глазами, как бы говоря взглядом 'И ты хочешь, чтобы я работала в ТАКИХ условиях?'.

- "Прошу прощения..."

В кабинете невозможно было работать. Когда он остался в одиночестве, необходимость в использовании гостиной отпала, наверное поэтому она и сохранилась относительно чистой, но все оставшиеся 'жилые' комнаты пребывали в отвратительном состоянии.

Оскар был счастлив, что Вайолет являлась пусть и человечной, но всё же механической куклой. Внешне ей было не больше двадцати, и ему очень не хотелось бы показывать подобное настоящей девушке её возраста. Пусть он и приближался потихоньку к старости, но всё ещё оставался мужчиной, так что для него это было бы слишком.

- "Мастер, я секретарь, а не горничная" - сказала она, вопреки своим словам доставая из сумки белый в рюшечках фартук, и с головой погрузилась в уборку.

Так закончился первый день.

На второй день они вместе устроились в кабинете и приступили к работе. Оскар завалился на свою кровать, а Вайолет заняв рабочий стол, уселась за печатную машинку.

- "Она... сказала." - Вайолет молча печатала с ужасающей скоростью, не глядя на клавиши, запечатлевая каждую произнесенную им букву на бумаге. Он лишь изумленно наблюдал: "Ха, а она шустрая..."

Услышав комплимент, Вайолет сняла одну из своих черных, доходивших до локтя перчаток, продемонстрировав свою кисть. Та оказалась металлической. Пальцы выглядели ещё более жёсткими и механическими, чем остальные части.

- "Меня наняло агентство, которое продает практичность. Таковы стандарты Компании Эстерк. Уровень моей выносливости выше, я могу выполнять невозможные для человеческого тела движения и использовать силу в разы превосходящие человеческий уровень, что довольно очаровательно. Я способна запечатлеть на бумаге все слова Мастера без единой ошибки."

- "Вот оно как? Эй, подожди, ты не должна записывать последние слова. Только то, что идет по сценарию!"

Оскар продолжил диктовать. В процессе они брали много перерывов, но в конце дня - результаты оказались хороши. Лучше, чем если бы он продолжил хранить сюжет в своей голове, без возможности оставить его на бумаге.

Спустя некоторое время, он понял, что Вайолет была хороша и как слушатель, и как личный секретарь. От неё исходила аура безмятежности с самого начала, и на протяжении всего времени работы. Хотя он и не просил об этом, но дыхания за всё время работы, он так ни разу и не услышал, по комнате разносились только щелчки печатающей машинки. Когда он отводил взгляд, на мгновение даже казалось, что машинка печатает сама по себе. Когда он уточнял у неё на каком месте они остановились, она отвечала умеренным тоном, который оказался приятен слуху. С ней в роли рассказчика, наверняка, любой рассказ получится отменным.

- Теперь ясно. Не удивительно, что они набрали популярность.

Оскар в полной мере смог насладиться всем величием Автоматонов. Но не смотря на гладкое течение, на четвертый день у него наступил писательский застой. Для писателей это было привычным делом, когда сюжет уже и имеет прочный каркас, но не имеет возможности облачиться в слова.

Имея за спиной многолетний опыт, Оскар научился лечить свою неспособность писать. Он попросту не писал. Прекрасно осознавая, что любой написанный через силу текст, не удовлетворит его требования. Поэтому, испытывая некоторую неловкость перед Вайолет, он заставил ту отвлечься от основной работы. И чтобы она не сидела без дела, он попросил её заняться домашними делами - уборкой, стиркой и готовкой еды. Глядя на неё, казалось, что функционирует кукла на одном лишь своём трудолюбии.

С того момента, как он в последний раз ел горячую домашнюю еду, прошло уже много времени. Нет, он заказывал еду на дом, ел в кафе и ресторанах, но это всё не то.

Рис с яйцом, который как крем таял у него во рту. Гамбургер с тофу приготовленный по-восточному. Первоклассный плов с яркими, на фоне риса, овощами под пряным соусом. Запеканка с морепродуктами, которые очень сложно отыскать в горной местности. В качестве гарниров всегда были салаты и супы, и его всегда интересовало из чего они приготовлены. Он был немного тронут всем этим.

Когда Оскар ел, Вайолет только смотрела, так ни разу не попробовав ничего из приготовленного. Во время трапезы она даже не двигалась, утверждая, что поест позже. Ещё в первый день он видел, что она способна употреблять жидкости, но вот способна ли она поглощать твердую еду? Или может она втихую пьет масло, пока он не смотрит? Когда он попытался представить себе эту сцену, в голове мелькнула сюрреалистичная картинка.

- Ничего не случится... если мы вместе пообедаем. Подумал он, не решившись озвучить эту мысль вслух.

Она полностью отличалась от его жены, но что-то в силуэте со спины, когда она готовила, создавало знакомое ощущение. Когда он наблюдал за ней, по какой-то причине душу охватывала сильная печаль, а уголки глаз теплели. Он очень ясно осознал, каково это - допускать постороннего в свою жизнь.

- Значит... моя жизнь, действительно, одинока.

Наблюдая за возвращением Вайолет, у него поднималось настроение. На душе становилось легче от осознания, что этой ночью он будет засыпать не в полном одиночестве, даже от осознания факта, что когда он откроет глаза, кто-то будет рядом. И всё это заставляло понять Оскара, насколько одиноким человеком он является.

Он не испытывал никаких проблем с деньгами и их тратой, но это было не более чем своеобразная психологическая защита. Попытка подсластить горькую пилюлю реальности, и не дать его сердцу окончательно зачерстветь, что никак не гарантирует его исцеление. Но от жизни с совершенно незнакомым человеком, да даже просто находя её в том же месте просыпаясь утром, от таких вещей глухая стена в сердце, так давно одинокого Оскара, треснула.

Пришедшая в его жизнь Вайолет дала рябь на воде. Небольшая перемена в неподвижном озере. Для бурного потока это было бы не заметнее брошенной гальки, но для его пресного существования - это стало значительной переменой.

Окажется ли эта перемена хорошей? Если бы отвечать пришлось ему, то он ответил бы да. По крайней мере, проливаемые им сейчас слёзы, были теплее.

Прошло ещё три дня совместного времяпровождения с Вайолет, и Оскар вновь встал в строй. Он обрел вдохновение для специфичной сцены.

История Оскара, которую так старательно записывала Вайолет, повествовала о приключениях одинокой девочки. Покинувшая дом девушка путешествовала по множеству земель, встречала разнообразных людей, становилась свидетелем различных ситуаций, и постепенно взрослела. Образ девочки писался с его дочки.

В последней сцене девушка возвращается в покинутый дом. Ждавший её отец не мог сказать, действительно ли перед ним его дочь, так сильно она изменилась. Опечаленная девушка умоляла его вспомнить, напоминая о данном ими однажды обещании - пересечь озеро у их дома, пройдясь по опавшим в воду листьям.

- "Люди не умеют ходить по воде"

- "Я просто хочу создать образ. Подстроим так, что в своем путешествии девочка получит благословение духа воды."

- "Пусть так, я всё равно не подхожу. Главная героиня невинна и полна жизни. В отличие от меня." - спорила Автозапоминающая Кукла.

Оскар попросил Вайолет переодеться в главную героиню и сыграть сцену на берегу озера. Он и так уже заставил её заниматься готовкой, уборкой, и прочими домашними делами, а теперь, в добавок ко всему этому, попросил оказать такую услугу. Как будто она, вдруг, стала мастером на все руки.

Даже Вайолет, бывшая очень спокойной девушкой с выдержкой профессионала, с удивлением подумала: 'Ну что за проблемная личность...'

- "Твой цвет волос... пусть и немного отличается, но всё же светлый, как у моей дочери. Если ты наденешь платье, то несомненно..."

- "Мастер, я всего лишь Ваш личный секретарь. Автозапоминающая Кукла. Я не ваша жена и не наложница. Я не буду становиться ничьей заменой."

- "Я... я знаю это. Да и не интересует меня такая девушка. Просто... внешность... мне порой кажется, что если бы дочь была жива... то взрослой походила бы на тебя".

Вайолет, до этого твердо стоявшая на своем, заколебалась: "Я действительно думала, что вы были слишком упертыми... так значит ваша молодая леди умерла?" - она легонько прикусила губу. На ее лице отразился внутренний конфликт.

За последние несколько дней Оскар сумел понять о ней одну вещь. Выбирая между чем-то плохим и хорошим, Вайолет старалась придерживаться того, что сочтет 'справедливым'.

“Я Автозапоминающая кукла и я действительно хочу исполнить желания клиентов... но это желание не соответствует рабочим указаниям...”

Её поведение явно указывало на происходящий внутри конфликт, и Оскар, не смотря на испытываемое чувство вины, попробовал последнюю попытку дожать девушку: "Если ты сможешь воссоздать картину вернувшейся домой подросшей девушки, готовой исполнить данное ей в детстве обещание, то я вновь смогу взяться за перо. Если требуется, то оплачу по двойной ставке. Этот рассказ действительно важен для меня. Я хочу дописать его и провести, если так можно сказать, черту в своей жизни. Я прошу тебя."

- "Но... Я не кукла для нарядов..."

- "Тогда я не стану делать фото, или что-то в этом духе."

- "А Вы собирались?"

- "Выжгу этот момент в своей памяти и буду писать по одним лишь воспоминаниям. Умоляю".

Вайолет с угрюмым видом ещё немного поразмышляла, и всё же дала положительный ответ, проиграв настойчивости драматурга. Видимо, она была из тех людей, что сдаются под давлением.

Так Оскар покончил со своей жизнью затворника. Лично выбежал на улицу подбирать ей подходящий наряд с зонтом. Из одежды выбор пал на белую кружевную блузку, пояс-ленту и синее платье. Зонтик выбрал голубой в белую полоску, выглядящий излишне вычурным, но Вайолет он похоже понравился, поскольку она, не выпуская его из рук, постоянно игралась с открывающим механизмом и иногда раскручивала.

- "Что-то не так с зонтом?"

- "Просто впервые вижу такую милую вещицу."

- "Разве одежда на тебе не милая? Или она недостаточно милая по твоему мнению?"

- "Мы носим униформу, выданную компанией. Сама же я редко хожу по магазинам."

Похожа на ребенка, который одевается в то, во что укажет мама.

- Может быть она... значительно моложе, чем пытается продемонстрировать.

С подобным поведением она больше напоминала маленькую девочку, несмотря на ее взрослую внешность. Решив не давать ей времени на раздумья, сразу после совершения покупок, он отправил её переодеваться.

Был поздний вечер, несмотря на лёгкую облачность, дождь пока не начинался, но погода намекала на это. Промозглый ветер напоминал о приближении зимы, но на улице ещё достаточно тепло для обычной одежды.

Оскар вышел на улицу первым. Подойдя к озеру, он сел на деревянный стул, и закурил трубку. С момента приезда Вайолет он стал больше заботиться о своем здоровье и внешности, так что впервые за долгое время он смог насладиться куревом.

Прошло уже несколько минут в ожидании, Оскар скрашивал его пусканием колец из дыма, и вот, входная дверь со скрипом отворилась.

- "Прошу простить за ожидание".

Он повернул голову на беспристрастный голос: "Ты..."

'... не заставила меня долго ждать' - хотел было он сказать, но слова застряли комом в горле, и на несколько секунд у него даже перехватило дыхание. Он с трудом сглотнул, удивившись также сильно, как и в первую свою встречу с ней.

С распущенными волосами она так великолепна, что эта красота могла украсть у всего мира миг. Некогда заплетенные волосы плавно стекали на плечи, немного завиваясь на кончиках. Они были даже длиннее, чем он представлял себе. Но что важнее...

- Если бы... если бы моя дочь могла вырасти... она стала бы именно такой.

Она пришла чтобы показаться ему? От этой мысли в его груди потеплело.

- "Мастер, я достаточно хорошо выгляжу в этой одежде?" - Посреди целого мира осенних красок кружилась девушка невиданной красоты. - "Я должна всего лишь смоделировать будто пересекаю это озеро, верно? Мастер, вам ведь нужна именно эта сцена? Может мне проще действительно пробежаться по озеру, пусть и пару секунд? Положитесь на меня. Я специализирована на физических аспектах, так что пусть и ненадолго, но способна исполнить ваши ожидания." - безэмоционально затараторила Вайолет, не обращая на поглощенного целым вихрем эмоций Оскара. Он же в этот момент бормотал что-то невнятное и никак не мог собраться с мыслями.

Стоявшая перед ним девушка была полной противоположностью его дочери. Волосы действительно схожего оттенка, но глазам не хватает тех нежных ноток.

Вайолет прислонила закрытый зонтик к своему плечу, крепко вцепившись в рукоять. Она стояла на приличном расстоянии от озера и вперилась в него взглядом, словно оценивая что-то. На водной глади безмятежно плавали окрашенные в цвета осени опавшие листья.

Ветер был непредсказуемым, то дул порывами, то резко затихал. Оскар обеспокоенно наблюдал за тем, как девушка облизывает один из своих механизированных пальцев кончиком языка, проверяя направления ветра. Сделав пару уверенных шагов назад, она обернулась и слабо улыбнулась Оскару.

- "Не волнуйтесь. Всё будет... соответствовать желаниям Мастера". - уверив его мелодично звонким голосом, Вайолет прыгнула. Всего за секунду она пронеслась перед взглядом Оскара, девушка была быстра как порыв ветра.

Прежде чем она успела ступить на водную гладь, всё-также-быстрая Автозапоминающая кукла жёстко оттолкнулась от земли. Толчок был настолько сильным, что окружающая земля дрогнула. Её мощные ноги словно собирались отправить хозяйку в небо. Оскар наблюдал за этой сюрреалистичной картиной с открытым ртом.

В какой-то момент, время почти застыло, медленно продолжая свой ход. Домчавшись до берега озера Вайолет подняла свой зонтик и раскрыла его. Он был похож на распускающийся цветок. Зонтик красиво покачивался, и словно поджидавший нужный момент, ветер толкнул девушку вперёд. Потоки воздуха мягко подхватили её юбку с зонтом, и укутанная в высокие сапожки нога осторожно ступила на плывущие по водной глади опавшие листья.

Один миг. Всего одна секунда. Вот эта сцена. Эта картина была выжжена в памяти Оскара, запечатлевшись также ясно, как на фотографии. Девушка с покачивающимся зонтом и растрепанной на ветру юбкой мягко ступает на водную гладь, как какая-нибудь волшебница.

Произнесенные его дочкой слова, в тот день когда её сердце прекратило биться, вновь зазвучали в его голове.

- "Когда-нибудь..."

- "Когда-нибудь, ты мне покажешь как, да? На том озере возле дома, когда в нем соберутся опавшие с деревьев листья.

- "Когда-нибудь... я покажу тебе это, Папа."

Голос... Уже забытый голосок девочки, вновь, зазвенел в его голове.

- Ты и понятия не имела, да? Я желал услышать тебя ещё сотни, тысячи раз.

- "Когда-нибудь, ты мне покажешь как, да?"

- "Папа" - произнес лепечущий голос - "Когда-нибудь я покажу тебе это, Папа."

- Твой голос был приятнее всего, чем что-либо слышанного мной.

- "Когда-нибудь я покажу"

- Аа, точно. Этим голоском ты невинно поддерживала меня. Ты ведь сказала это, не так ли? Мы пообещали. А я забыл. Я всё забыл. Я очень, очень долгое время не мог заставить себя вспомнить, так что я рад что мы вновь встретились. Пусть и в качестве моей иллюзии, но я счастлив, что снова повстречал тебя. Моя любезная маленькая леди. Моё поделенное с самым дорогим мне человеком сокровище. Я знал... определенно знал, что обещание нельзя исполнить. Но мы же обещали. И это обещание, твоя смерть... они уничтожали меня, заставляя продолжать жить до этого дня. Я по сей день продолжал волочить существование. Жил в хаосе, пытаясь найти тебя. Это возмутительно, но в этот миг... миг, когда не ты, но кто-то похожий на тебя... стал мгновением нашей случайной встречи. Я хотел увидеть его, чтобы распрощаться со своим существованием и продолжить уже жить. Ты... твоё имя я до сих пор не могу даже произнести от горя. Всё это время я мечтал увидеть тебя снова. Последнего члена семьи, который меня покинул. Я всегда... всегда хотел тебя увидеть. Я любил тебя.

Он был так счастлив, что хотел на самом деле улыбнуться, но...

- "Ф... мхф... хмф... "

...смог только зарыдать. Залились слёзы, возвращая ход замершего времени Оскара.

- "Ах... черт..."

Он мог услышать тиканье часов. Это был звук того как бьется его зачерствевшее сердце.

- "Я правда, действительно..."

Закрыв лицо руками, он понял, насколько неприятными и морщинистыми они стали. Как много времени прошло с тех пор, как они покинули его?

- "...хотел чтобы... чтобы ты... выжила... " - его лицо сморщилось и из горла раздалось зарёванное бормотание - "я хотел, чтобы ты жила... выжила и выросла..."

- ...и показала мне, какой прекрасной ты стала. Я хотел увидеть тебя такой. И после того, как смог бы увидеть - я хотел умереть. Раньше тебя, уже после того как позаботился о тебе, и ты выросла, вот как я хотел уйти. А не заботясь... у твоей кровати... вместо этого. Совсем не так.

- "Я хочу увидеть тебя..."

Слёзы Оскара стекали из глаз по щекам и осыпались на землю. Раздавшийся всплеск воды, от рухнувшей в озеро Вайолет, эхом прорвался сквозь плач. Сияющее мгновение пропало, вспомнившийся голос дочери вновь забылся. Мираж её улыбающегося лица тоже исчез, как лопнувший пузырь.

Оскар заслонил свой взгляд не только руками, но и закрытыми веками. Он не хотел быть в мире, в котором её больше нет.

- Было бы неплохо умереть прямо сейчас. Сколько бы я не скорбел по ним, ничто их не вернет. Сердце моё, дыхание, пожалуйста, остановитесь. Я стал как неживой с момента смерти моей жены и дочки. И потому сейчас... прямо сейчас, в эту самую секунду... я хочу упасть замертво на землю словно подбитый. Как опадает завядшая листва.

Он умолял, но даже если повторит это миллионы миллионов раз, ничего не изменится. Пожелавший это миллионы миллионов раз - очень хорошо это понимал.

- Позволь мне умереть, позволь мне умереть, позволь мне умереть. Вместо того чтобы жить в одиночестве, позвольте мне умереть и вернуться к вам.

Как бы долго он не умолял, воплощаться его мольбы не спешили. Ничего не происходило, кроме...

- "Мастер!"

Из мира, от которого он отрекся, раздался голос вещи, чьё время было таким же замершим, как и его собственное. Прерывисто дыша, она шла к нему.

- Я... жив.

Он был всё ещё жив. Всё ещё стоя на земле он старался исчезнуть, как и его покойные родные. Пусть это и не была молитва, на которую можно ответить, а всего лишь обращение в пустоту, но он продолжал умолять.

- "Боже, пожалуйста..."

- Если я всё ещё не умер, то пусть по крайней мере моя дочь будет счастлива на страницах этой истории. Может хотя бы это порадует её. Пусть она будет... со мной навсегда. Даже если всего лишь на страницах сказки. Даже если всего лишь воображаемая, пусть она будет рядом.

Он не мог не пожелать этого. В конце концов его жизнь продолжится.

Перед ревевшим, несмотря на свой возраст, Оскаром, возникла с головы до пят мокрая Вайолет. Капли воды стекали по её испачканной и теперь уже непригодной для носки одежде. Но несмотря на эти мелочи, её лицо обрело счастливое выражение, и она впервые за всё время улыбнулась.

- "Вы видели? Я смогла сделать целых три шага."

Не подавая виду, что он не смог этого разглядеть сквозь слезы, Оскар шмыгнул носом и ответил: "Да, видел. Благодарю тебя, Вайолет Эвергарден." в свои слова он постарался максимально вложить своё уважение и благодарность.

- Спасибо тебе за воплощение обещания в реальность. Благодарю тебя. Это действительно было чудо.

Он не верил в бога, но озвучил, что если бы тот существовал, то безусловно был бы ей, на что Вайолет просто ответила: "Мастер, я Автозапоминающая кукла." - не подтверждая и не опровергая существование бога.

Затем Оскар набрал горячую ванну для промокшей насквозь Вайолет.

Она никогда не обедала, но ежедневно пользовалась ванной и якобы отдыхала в выделенной ей комнате. Это была очень человечная механическая кукла.

- И правда, нынче цивилизация просто удивляет. Невероятный скачок технологий.

Даже механизированная девушка не могла оставаться в мокрой одежде. Сняв оную, она одела поверх своего предположительно совершенного тела халат, и ушла в ванную комнату. Прошло уже много времени с того, как ей пользовался кто-то кроме Оскара, так что он вломился без стука, застав Вайолет без одежды.

- "Ой, прошу про...ще...ээ?!"

От неожиданности у него перехватило дыхание.

- "ЭЭЭЭ?!"

Нашедшая в отражении глаз Оскара картина была завораживающе прекрасной. По золотым волосам стекали капли воды. Бездонные океаны голубых глаз, и тонкие алые губы на красивом лице. Стройная шея, красивые плечи, полная грудь и женские изгибы.

Руки были механическими от плеч до кончиков пальцев. И только они. Пусть на теле и было много ссадин, но, если не считать рук, всё остальное было покрыто реальной кожей. Со столь нежным телом она совсем не походила на механическую куклу, а была относительно нормальным человеком.

Всё во что он верил до этого момента - исчезло от шокирующего откровения. Оскар попытался подтвердить то что видел уже много раз.

- "Мастер." - прозвенел преисполненный обвинением голос, пока виновник застыл, удивленно на неё пялясь.

- "ААААААААА! ААААААААА! ААААААААА!"

Одним из результатов инцидента в итоге оказался крик Оскара. Вторым был он же, но уже красный как свекла и почти срываясь на плач, судорожно спрашивая: "Так ты всё же человек?!"

Обернувшись полотенцем, Вайолет чётко отчеканила: "Мастер действительно проблемная личность." - Она опустила лицо, забурчала и на щеках проявился смущенный румянец.

'Автозапоминающая кукла'. Прошло уже много времени с того, как этот термин был в моде.

Первая была создана профессором Орландо - мировым экспертом по теме механических кукол. Всё началось с его жены Молли - писательницы, которая жаловалась на ухудшение зрения. Посвятив большую часть своей жизни книгам, Молли была крайне подавлена потеряв их. Профессор Орландо не мог больше видеть свою жену в таком состоянии, поэтому он создал Автозапоминающую куклу - устройство, способное записывать произнесенную человеком речь, другими словами - служила в роли секретаря.

В последствии работы Молли заработали множество литературных премий, а изобретение профессора Орландо оставило свой отпечаток в истории как полезная необходимость. Его целью было создание одного экземпляра для своей любимой жены, но модель быстро набрала популярность, и вскоре такие куклы начали появляться у множества людей. В настоящее время автоматоны продавались по приемлемой цене, а некоторые модели можно было позаимствовать или арендовать. Однако последние были всего лишь писарями, обладающими схожими характеристиками и носили то же название.

Распрощавшись с Вайолет, Оскар узнал у своего друга, что она известна в этом бизнесе. Когда он узнал, что в первое знакомство Оскар спутал её с настоящей Автозапоминающей куклой, противно, но заливисто рассмеялся. - "Ты действительно живешь в какой-то пещере! Ты на самом деле подумал, что механическая милашка может существовать?"

- "Ну, ты же сказал, что она механическая кукла..."

- "Технология человечества ещё не достигла таких высот. Хотя, механические куклы действительно существуют. Некоторые из них и правда милашки. Но я посчитал... что она станет хорошей пилюлей для такого закрытого и отрешенного от мира человека. Эта девушка... мало говорит, но у неё есть дар возвращать пропащих людей. Это и с тобой произошло, не так ли?"

- "Угу."

Она была действительно тихой, но очень хорошей девушкой.

- "Она, конечно, не будет ровней Вайолет Эвергарден, но, когда тебе в следующий раз потребуется постоянный помощник, я пришлю тебе нормального писаря, не получеловека."

В итоге в дом Оскара доставили посылку. В ней была маленькая кукла, совершенно отличающаяся от Вайолет Эвергарден. Это была механическая кукла, предназначенная для записи всего произнесенного при помощи печатной машинки, нашедшая своё место на столе и наряженная в красивое платьице.

- Вот как. И правда необычно.

- "Но эта с ней не сравнится..." - Оскар криво ухмыльнулся и оглядел комнату, которую занимала давно ушедшая девушка. Если бы он сказал, что ему одиноко, то с легкостью предугадал бы её ответ.

- “Мастер такой... проблемный человек." - сладким эхом раздался голос. Его владелица произнесла это монотонно, но уголки губ слегка приподнялись.

Даже в её отсутствии, он четко услышал эти слова.

​

Глава 2. Девочка и Автозапоминающая Кукла

​

Я... помню.

Как пришла молодая девушка.

Сидя там, она тихо писала письма.

Я... помню.

Фигуру этого человека... и мою доброжелательно улыбающуюся маму.

Этот вид... определенно...

Я не забуду даже если умру.

 

Секретарь - профессия, существующая с древних времен. Однажды она пришла в упадок в связи с популяризацией Автозапоминающих Кукол, тем не менее, профессии с длинной историей любят и защищают немалое количество людей. Увеличение числа секретарей-механических кукол было тем, что заставляло любителей ностальгии заявлять, что старомодные были лучше и имели свой неповторимый шарм.

 

Мать Анны Магнолии была одной из тех людей, с обворожительно старомодным вкусом. С её волнистыми темными волосами, веснушками и стройным телом, мать Анны внешне была почти точной копией дочери и была выходцем из состоятельной семьи. Воспитанная как женщина благородных кровей, она женилась и даже после старения что-то в ней до сих пор напоминало 'юную леди'. Нежная улыбка, которую она надевала всякий раз, издавая пронзительный смех, была неописуема, кто бы ее не видел.

 

Оглядываясь в прошлое на то, какой была ее мама, даже сейчас Анна думала, что она была подобна маленькой девочке. Она была очень энергичной, не смотря на свою неуклюжесть, всякий раз когда она с энтузиазмом заявляла: "Я хочу это попробовать!", - Анна лишь могла смириться с этим: "И снова здравствуйте..."

 

Она любила плавание на лодке и собачьи бега, точно так же, как и икебану и вышивание. Она любила изучать новые увлечения и, как правило, восхищалась тем, что любили маленькие девочки. Если же она шла в театр, то определенно, чтобы увидеть романтическую историю. Она была фанатом лент и кружев, ее юбки и платья были подобны тем, что у принцесс из сказок. Подобную одежду она навязывала и дочери, поскольку любила, когда у родителей и детей похожие наряды. Анна иногда задавалась вопросом, нормально ли то, что ее мама носит ленты в ее возрасте, но никогда не произносила это вслух.

 

Анна ценила свою маму больше, чем кого-либо в мире, даже больше, чем саму себя. Хотя она была маленьким ребенком, она верила, что была единственной, кто может защитить свою маму, которая не была сильным человеком во всех проявлениях. Она просто слепо любила свою мать.

 

Тогда, когда ее мама заболела и дата ее смерти была все ближе, Анна впервые встретилась с Автозапоминающей Куклой. Даже несмотря на то, что у нее были бесчисленные воспоминания о ее матери, те, которые Анна всегда вспоминала - были о тех днях, когда к ним пожаловал мистический посетитель.

 

'Это' появилось в самый обычный день. Дорога купалась в солнечных лучах прекрасной весны. Вдоль нее распускались цветы, покачивая на легком ветру своими лепестками. Из сада у дома Анна рассматривала путь, по которому шло 'это'.

 

Мать Анны унаследовала старомодный изысканный дом на вершине холма. С выбеленными стенами, голубой крышей, окруженный толстыми березами - он напоминал иллюстрацию из сказки. Дом был построен в уединенном месте, достаточно отдаленном от процветающего города. Даже если поискать - вокруг нельзя было найти ни одного другого дома. Вот почему, когда бы ни приходили гости, их легко можно было увидеть через окна.

 

"Что... это такое?"

 

Анна была одета в оборчатое платье с большим воротником в синюю полоску. Анна выглядело немного простовато, но все равно прекрасно. Ее большие карие глаза были раскрыты так широко, что казалось были готовы выскочить из орбит.

 

Анна вовсю уставилась на 'это', что под солнечными лучами направлялось в сторону ее дома, и поторопилась из сада в дом в своих цветочных эмалированных туфлях. Она прошла через большой главный вход, поднялась по спиральной лестнице, заполненной семейными портретами, и настежь раскрыла двери, украшенные розами.

 

"Мам!"

 

Пока ее дочь пыталась отдышаться, мать делала выговор, приподнимаясь в кровати: "Анна, разве я всегда не говорила тебе, что ты должна стучаться, прежде чем входить в чью-то комнату? Также ты должна спросить разрешения".

 

Будучи отчитанной, Анна внутренне издала раздраженное "бе", но низко поклонилась, держась за подол своего платья, в извиняющемся реверансе. В подобной позе она выглядела как настоящая 'юная леди', но на самом деле Анна была лишь ребенком. Прошло не более семи лет с ее рождения.

 

"Мама, прости меня".

 

"Очень хорошо. Тогда... что случилось? Ты вновь нашла своеобразного жука на улице? Не показывай его маме, хорошо?"

 

"Это не жук! Это ходящая кукла! Хорошо, если быть точным, оно слишком большое для куклы, и оно выглядит как одна из тех фарфоровых кукол из твоей фотоколлекции". - С ее ограниченным запасом слов, Анна говорила будто с приступом кашля.

 

Мать пощелкала языком: "Ты имеешь ввиду 'молодую куклу-девушку', верно?"

 

"Ну же, мам!"

 

"Ты дочь семьи Магнолия, поэтому твои выражения должны быть более изящными. Хорошо, давай еще раз".

 

Надув щечки, Анна неохотно исправила свою манеру общения: "Девушка-кукла ходит!"

 

"Это действительно так?"

 

"Лишь машины проезжали мимо нашего дома все время, верно? Поскольку она идет пешком, это значит, что она добиралась от ближайшей железнодорожной станции. Люди, которые идут с той станции, почти наверняка идут к нам, верно?"

 

"Да, все правильно".

 

"Я имею ввиду, вокруг совершенно ничего не происходило, а значит эта девушка идет к нам!" - Анна добавила: "Я... у меня есть чувство, что это не очень хорошо".

 

"Так значит мы сегодня играем в детектива, хах?" - Спокойно заключила мама.

 

"Я не играю! Давай закроем все двери и окна... давай сделаем так, что эта кукла... эта девушка-кукла... не попадет вовнутрь! Все в порядке, я защищу маму!"

 

Мама наградила усердно сопящую Анну натянутой улыбкой. Она была полностью уверена, что это дитя говорит бессмыслицу. Но даже так она решила подыграть ей, вставая с кровати в вялой манере. Ее персиковый халат волочился по полу, когда она подходила к окну. Под естественным светом силуэт ее стройного тела просматривался под одеждой.

 

"Хм, разве это не Автозапоминающая Кукла? Если подумать, она должна была прибыть сегодня!"

 

"Что за 'Автозапоминающая Кукла'...?"

 

"Я объясню позже, Анна. Помоги мне собраться!"

 

Несколько минут спустя мать отправила дочку подготовится согласно изяществу, соответствующему семье Магнолия. Анна не сменила свою одежду, однако теперь на ее голове была лента, подходящая по цвету к ее платью. С другой стороны, ее мать была одета в платье цвета слоновой кости, с двухслойными кружевными оборками, с желтой шалью, накинутой на плечи и серьгами в виде розы. Она распылила в воздух духи, сделанные из тридцати различных типов цветов, и покружилась вокруг, оборачивая себя в этот аромат.

 

"Мама, ты взволнована?"

 

"Даже больше, чем если бы я встречала иностранного принца".

 

Это была не шутка. Наряд, который ее мама выбрала, был предназначен для наиболее важных случаев. Видя ее в подобном состоянии, Анна занервничала. И она нервничала явно не от хорошего предвкушения.

 

—— Мне это не нравится... было бы куда лучше, если бы гости вообще не приходили...

 

Дети обычно с нетерпением ожидали гостей, чувствуя себя немного нервно, но Анна была другой. С момента как она узнала об окружающих ее вещах, Анна решила, что все посетители, которые приходили к ее невинной матери, будут обманывать ее, чтобы загрести себе ее деньги. Ее мать была беззаботным человеком, и визиты всегда приносили ей радость, поэтому она быстро начинала всем доверять. Анна любила свою маму, но ее неумение управлять денежными средствами, а также слабое чувство опасности были довольно проблематичны.

 

Даже внешность куклы не могла гарантировать то, что она не попытается их ограбить. Но что беспокоило Анну еще больше, так это то, что внешний вид этой девушки полностью соответствовал вкусам ее матери. Для Анны это было не что иное, как неприятность для ее матери, которую во что-то бы ввязали.

 

Поскольку ее мама заявила: "Я хочу поторопиться и встретить ее!" - и не слушала Анну, они вдвоем вышли наружу, чтобы поприветствовать гостя - то, что они не делали уже очень давно. Анна помогала своей матери, которая задыхалась лишь от спуска по лестнице, в то время как они выходили наружу, в мир, переполненный солнечным светом.

 

Бледность кожи ее матери, которая обычно передвигалась лишь внутри особняка, выделялась слишком сильно. Из-за яркости, Анна не могла четко увидеть лицо своей мамы, но чувствовала, что ее морщины увеличились. У нее в груди все сжалось. Никто не может остановить руку смерти, нависшую над больным человеком.

 

—— Мама... немного меньше, чем была раньше.

 

Анна была маленьким ребенком, но она была единственным наследником семьи Магнолия после своей матери. Врачи уже предупредили, что жизнь ее мамы будет короткой. Ей так же сказали быть готовой. Бог не проявлял милости даже к семилетним.

 

—— Если это так, я хочу, чтобы мама была со мной до самого конца.

 

Если ее время истекало, Анна хотела использовать его лишь для себя. И в мир девочки, с подобным образом мышления, вторгся незнакомец.

 

 

"Прошу прощения".

 

Что-то еще более сияющее появилось с купающейся в лучах света зеленой дороги. Как только Анна увидела 'это', ее нехорошее предчувствие подтвердилось.

 

—— Ааах, 'это' украдет мою маму у меня.

 

Почему у нее были подобные мысли? После взгляда на 'это', она могла сказать, что это было тем, что подсказывала ее интуиция.

 

'Это' было очаровательно красивой куклой. Золотые волосы сияли, будто 'это' было рождено из лунного света. Синие глаза, которые сияли как драгоценные камни. Яркие полные губы, будто нарисованные алыми румянами. Прусский-синий жакет поверх перевязанного лентой снежно-белого платья, и с прикрепленной сверху изумрудной брошью, которая совершенно не сочеталась с ее глазами. И высокие сапоги шоколадно-коричневого цвета, которые твердо ступали по земле.

 

Поставив на траву свою сумку и оборчатый бело-голубой зонтик, 'это' поклонилось в несколько раз более элегантно, чем ранее это сделала Анна: "Рада познакомиться. Я буду рада выполнить все, что пожелает мой клиент. Я из службы Автоматизированных Кукол, Вайолет Эвергарден".

 

Голос 'этого', раздающийся в их ушах, был столь же изысканным, как и внешность владельца. Придя в себя после шока, вызванного красотой 'этого', Анна посмотрела на маму, которая непринужденно стояла рядом. У мамы было выражение лица влюбленной маленькой девочки, в ее глазах сияли звезды от изумления.

 

—— Как и ожидалось, это нехорошо.

 

 Анна думала, что этот прекрасный гость был кем-то, кто собрался украсть у неё её маму.

                             

Вайолет Эвергарден была Автозапоминающей Куклой, которая работала в компании, ответственной за секретарей. Анна спросила маму, зачем же она наняла кого-то подобного.

 

"Я хочу написать письма кое-кому, но я боюсь, что это слишком затянется, поэтому я хочу, чтобы она написала вместо меня", - засмеялась её мама. Определенно, в последнее время она полагалась на своих служанок даже когда принимала ванну. Писать довольно длительное время было бы довольно сложно для нее.

 

"Но, почему именно эта особа...?"

 

"Она хорошенькая, разве не так?"

 

"Действительно, но..."

 

"Она знаменитость в этой индустрии. То, что она привлекательна и похожа на куклу - одна из причин ее славы, но она так же известна за действительно хорошую работу! Более того, если девушка будет писать для меня письма, в то время как мы с ней наедине, а затем читать их для меня вслух... я как представлю это – у меня мурашки по коже!"

 

Ее мама ценила все красивое, и Анна была уверена, что это было основной причиной для найма этой молодой девушки.

 

"Если это просто письма... Тогда я могу быть той, кто напишет их".

 

От заявления Анны мама нервно хихикнула: "Анна все еще не может писать сложные слова. Кроме того... это письма которые я не могу попросить тебя написать". - После последнего предложения стало ясно, кто будет заниматься написанием писем.

 

—— Определенно, она собирается написать отцу, хах...

 

Ее отец был бездельником. Он никогда не оставался дома, и никогда особо не работал, прожигая дни предаваясь разврату. Анна слышала, что ее родители женились по любви, но она не верила в это. Он ни разу не навестил ее мать после того, как она заболела. А когда они думали, что он наконец вернулся, он лишь заглядывал, чтобы забрать вазу или картину, чтобы впоследствии продать. Конечно же без разрешения. Он был бесполезным мужчиной, погрязшем в алкоголе и азартных играх.

 

Кажется, в прошлом он был наследником семьи с многообещающим будущим. Но спустя несколько лет после женитьбы его семья столкнулась с торговыми проблемами, с тех пор он стал зависим от финансов Магнолии. Исходя из того, что она слышала, тот, кто стоял за этими 'торговыми проблемами' был никто иной, как ее отец.

 

Анна узнала все обстоятельства и презирала своего отца. Даже если он сломился из-за неудачи в бизнесе, разве он не должен был продолжить делать все, что в его силах? Но он не только не сделал этого, он также закрыл глаза на болезнь и нужду ее матери, продолжая убегать. Вот почему выражение лица Анны исказилось после того, как она услышала слово "отец" из уст матери.

 

"И снова это выражение лица... такая трата твоих милых черт лица".

 

Большой палец массируя разгладил складки меж бровей Анны. Ее мама кажется жалела, что та ненавидела своего отца. Оказывается, даже не смотря на столь ужасное отношение к себе, она все равно любила его.

 

"Не надо так плохо думать о своем отце. Плохие вещи не будут длиться вечно. Это то, чего он пожелал в данный момент. Он всю свою жизнь прожил в строгости. Хотя наши пути немного разошлись сейчас, если мы подождем, наступит день, когда он определенно вернется к нам".

 

Анна знала, что подобный день не наступит никогда. Даже если такое произойдет, у нее не было никаких намерений встречать его с распростертыми объятиями. Если все действительно случится так, как предсказала ее мать, то факт того, что он не пришел к своей жене, когда та была неизлечимо больна и неоднократно была госпитализирована, было не бегством от реальности, а актом любви.*

Он скорее всего знал, что у нее осталось мало времени.

 

——Все отлично без отца рядом.

​

***

​

Будто бы отца и не было с самого начала. Для Анны ее мама была единственной в мире, кого она считала "семьей". К тому же те, кто огорчали ее маму - были ее врагами, даже если один из них был ее родным отцом. Все, кто украл ее с мамой время - тоже. Это также касалось и Автозапоминающей Куклы, которая пришла по просьбе матери - она тоже была врагом.

 

—— Мама принадлежит только мне.

 

Анна клеймила врагами всё, что могло разрушить их с мамой мир.

 

Мама и Вайолет начали писать письма, сидя за столом на антикварной лавке под зонтиком, установленном в саду. Контрактным периодом была одна неделя. Кажется, мама действительно намеревается заставить Вайолет писать очень длинные письма.

 

Возможно, они были адресованы более чем к одному человеку. Раньше, когда она была здорова, она устраивала дома вечеринки и приглашала множество друзей в свой особняк. Тем не менее, сейчас у нее больше не было никаких связей с этими людьми.

 

"Получается нет никакого смысла писать эти..."

 

Анна не подходила к ним, вместо этого шпионя за их действиями находясь позади, из-за штор. Её попросили не беспокоиться их в момент, когда ее мать будет писать письма.

 

"Необходимо иногда уединиться даже родителю от своего ребенка, верно?"

 

Это было жестокое требование для Анны, которая всегда была привязана к своей матери.

 

"Мне интересно, о чем же они говорят. Кому она пишет? Мне так любопытно..." - она прислонилась щекой к оконной раме.

 

За подачу им чая и закусок отвечала не Анна, а служанки. Таким образом, она не могла выставить себя хорошей девочкой и заодно подслушать их разговоры. Все что ей оставалось - смотреть, точно так же, как и с болезнью мамы.

 

"Мне интересно, почему жизнь должна быть такой..." – хоть она и пыталась изрекать взрослые мысли, однако, так как она была семилетней девочкой, это не имело никакого смысла.

 

Продолжая наблюдать за ними с капризным выражением лица, она смогла отметить множество вещей. Вдвоем они работали очень тихо, время от времени даже казалось, что они становились достаточно серьезными, либо же наслаждались великолепно выполненной работой. Во время смешных моментов мама громко смеялась, хлопая рукой по столу. Во время же грустных моментов - она вытирала слезы носовым платком, предоставленным Вайолет.

 

Ее мать была эмоционально переменчивой личностью. Но даже так, не слишком ли ее мама открывалась перед кем-то, кого едва повстречала?

 

—— Мама опять будет обманута...

 

Анна узнала о беспощадности, безразличии, предательстве и жадности людей благодаря наивности своей матери. Она очень сильно беспокоилась о ней, поскольку та очень быстро начинала доверять другим. Анна желала, чтобы ее мать поняла, что не стоит слепо верить другим. Тем не менее, ее мама, кажется, хочет доверить этой Автозапоминающей Кукле, Вайолет Эвергарден, все, что скрывала в своем сердце.

 

Во время ее пребывания здесь, Вайолет была представлена всем как гостья. Во время обеда мама пригласила молодую девушку присоединиться к их трапезе, однако в ответ получила лишь отказ. Когда Анна спросила причину отказа, она лишь холодно ответила: "Потому что я хочу есть в одиночестве, Юная Госпожа".

 

Анна считала ее странной. Каждый раз, когда ее мать госпитализировали, неважно насколько теплыми были блюда, приготовленные служанками, они все равно были безвкусными. Еда, которую она ела в одиночестве, была скучной и не приносила удовольствия.

 

Когда она поймала служанку, доставляющую ужин в комнату Вайолет, Анна заявила, что сама будет заниматься этим. С целью узнать врага, она в первую очередь должна взаимодействовать с ним.

 

В меню было: мягкий хлеб, овощной суп с курицей и разноцветными бобами, жареная картошка с луком, приправленная солью, перцем и чесноком, стейк под соусом и грушевый сорбет(1) на десерт. Это было привычно для дома Магнолии. Хотя это могло бы считаться роскошью, для Анны, выросшей в богатом окружении, это было довольно посредственно.

 

"Не удивительно, что мама упустила это из виду. Мы должны увеличить количество мяса с завтрашнего дня. И никакого сорбета, это должен быть торт. Все же... она гость".

 

Никогда не забывать о гостеприимстве, что бы не случилось, было правилом хороших семей.

 

Когда она достигла дубовой двери, ведущую в комнату для гостей, она позвала, поскольку ее руки были заняты подносом: "Ээээй, время ужина".

 

Изнутри донеслось шуршание, и после небольшой паузы Вайолет приоткрыла дверь и высунула голову.

 

Когда она сделала это, Анна проворчала: "Он тяжелый. Поторопись и возьми его!"

 

"Мне очень жаль, Юная Госпожа". - она немедленно приняла поднос, извинившись, но поскольку ее выражение было слишком равнодушным, в глазах ребенка она выглядела жутко.

 

Анна посмотрела в открытую дверь позади Вайолет, которая поставила поднос на стол. Комната для гостей была красиво оформлена, и горничные регулярно в ней прибирались. Она заметила багаж на кровати. Это был кожаный чемодан на колесиках, обклеенный наклейками для таможенного оформления из разных стран. Он был открыт, а внутри виднелся маленький пистолет.

 

—— Ах...

 

В то мгновение, когда она углубилась в свои мысли, вернулась Вайолет. И сейчас, словно в пантомиме(2), они обе начали двигаться безмолвно и синхронно.

 

Наконец, Вайолет нарушила воцарившуюся тишину: "Юная Госпожа, пистолет - нечто непривычное для вас?"

 

"Что с этой вещью? Эй, он настоящий?"

 

Анна спросила с возбуждением. Вайолет ответила: "Средства самообороны необходимы для девушки, путешествующей в одиночестве".

 

"Что такое 'самооборона'?"

 

"Защита самого себя, Юная Госпожа". – как только она, прищурившись, увидела движение губ куклы, тело Анны задрожала. Будь она хотя бы немного старше, девочка возможно расценила такую реакцию как признак того, что её очаровали.

 

Девушка, способная поразить человека простыми словами и жестами, была сродни волшебнице. Анна ощущала куда больше угрозы в шарме Вайолет, чем в факте наличия у нее огнестрельного оружия.

 

"Так ты... стреляешь вот так?" - Копирую форму пистолета своими руками, ее рука была немедленно выпрямлена Вайолет.

 

"Пожалуйста, сожмите сильнее. Если ваши руки ослабят хватку, вы будете неспособны выдержать отдачи".

 

"Но это же не по-настоящему... это палец".

 

"Даже так, этого должно быть достаточно, чтобы послужить практикой к тому времени, когда вам это возможно понадобится".

 

Это действительно то, что автоматизированная кукла должна говорить ребёнку?

 

"Ты знаешь? Девушки не должны использовать такие вещи".

 

"Нет разделения на девушек и парней, когда речь идет о ношении пистолетов", - когда Вайолет ответила без замедления, Анна подумала, что она была хладнокровной.

 

"Почему он у тебя с собой?"

 

"Следующее место, куда я направляюсь - зона конфликта, поэтому... не беспокойтесь. Я не буду использовать его здесь".

 

"Определенно!"

 

Из-за резкого отношения Анны, Вайолет из любопытства спросила: "У вас нет подобного вооружения в особняке?"

 

"В нормальных домах подобного нет".

 

Вайолет недоуменно на нее посмотрела: "Тогда что вы будете делать, если вдруг появится вор...?" - Она с сомнением наклонила голову. Когда она сделала это, ее кукольные черты стали еще более отчетливыми.

 

"Если кто-то появится - все немедленно об этом узнают, поскольку это сельская местность. Тоже самое было, когда ты пришла".

 

"Ясно. Низкий уровень преступности в областях с небольшим населением можно этим объяснить". - Кивая, как будто это была на уроке, она выглядела как ребенок, несмотря на то, что была взрослой.

 

"Ты... немного... странная". - Напряженно сказала Анна, указывая указательными пальцами на Вайолет. Хотя она сказала это со злости, в этот момент уголки губ Вайолет впервые приподнялись.

 

"Юная Госпожа, разве вы не должны идти спать? Бодрствовать допоздна вредно для девушек".

 

Из-за неожиданной улыбки, Анна в какой-то степени успокоилась и не могла больше ничего сказать. Зардевшись вслед за участившимся сердцебиением, её щеки выдали всю правду.

 

"Я-я пойду спать. Ты тоже должна ложиться, а то мама отругает тебя".

 

"Хорошо".

 

"Если ты и дальше не будете спать, монстры придут к тебе что бы сказать, что ты должна спать"

 

"Спокойной ночи, Юная Госпожа".

 

Анна больше не могла здесь находится, а потому в спешке покинула это место. Тем не менее, уходя, она поймала себе на мысли, что несмотря ни на что она должна узнать, что же там происходит в комнате позади нее. Сквозь полузакрытую дверь она могла видеть Вайолет, держащую пистолет. Вайолет обычно выглядела невозмутимо, поэтому трудно было уследить изменения в ее настроении. Тем не менее, даже очень маленькая Анна могла понять с одного взгляда то, что она чувствовала в этот момент.

 

——Ах... в некотором роде...

 

Она была подобна одинокому волку. Несовместимое с ее нынешней внешностью, в ее руке лежало жестокое оружие. Когда она схватила пистолет этими же руками и прижала его край ко лбу, она выглядела как паломник, произносящий молитву. Прежде чем зайти за угол, уши Анны смогли уловить эту молитву.

 

"Пожалуйста, направьте меня". - проговорила она в пустоту.

 

Сердце Анны внезапно заколотилось.

 

——У меня лицо горит.

 

Она не очень хорошо понимала, почему же ее сердце так быстро забилось, но это было потому, что она уловила проблеск взрослой стороны Вайолет.

 

—— Странно. Даже если мне не нравится эта личность, я все равно заинтересована в ней.

 

Интерес был лишь на шаг позади любви. Анна еще не знала, что иногда, чувства подобные 'любви' и 'ненависти' могут легко сменять друг друга.

 

Наблюдения Анны за Вайолет продолжались и после этого.

 

Кажется, процесс написания писем шел хорошо, поскольку сверток с письмами все увеличивался. Вайолет время от времени осторожно поглядывала в ее сторону, заставляя думать, что возможно девушка знает о том, что она подсматривает из окна. В такие моменты сердце Анны трепетало. Это закончилось тем, что у нее появилась привычка хвататься за грудь, до такой степени, что ее одежда смялась в этом месте.

 

Изменения в ее поведении продолжались.

 

"Эй. Эй. Я сказала эй. Завяжи ленту у меня в волосах".

 

"Поняла"

 

Хотя она грустила, из-за того, что ее мать монополизировали, она не могла заставить себя злиться.

 

"Что с этим хлебом, он такой твердый, что я даже не могу укусить его?"

 

"Я думаю. что он станет мягче, если ты обмакнешь его в суп, разве не так?"

 

В перерывах между написанием писем, Анна ненароком следовала и болталась с ней.

 

"Вайолет. Вайолет".

 

"Да, Юная Госпожа?"

 

Прежде чем она это осознала, вместо обращения с унизительным "ты", она стала обращаться к ней по имени.

 

"Вайолет, почитай мне книги, потанцуй со мной и полови со мной жуков на улице!"

 

"Пожалуйста, укажите приоритетный порядок, Юная Госпожа".

 

Вайолет бросала вызов, но не в коем случае не пренебрегала ею.

 

—— Что за странный человек. Я в какой-то степени тоже становлюсь странной, когда я вместе с ней.

 

К сожалению, Анна стала одержима Вайолет.

 

Но вскоре мирные деньки внезапно закончились. Состояние здоровья мамы Анны немного улучшилось на пару дней после прибытия Вайолет, однако ее уже подорванное физическое состояние постепенно ухудшалось. Возможно, это было ошибкой сидеть на ветру снаружи. У нее была лихорадка и суматоха вокруг нее дошла до того, что в особняк вызвали доктора.

 

Даже в подобном состоянии она и Вайолет не прекратили свою работу. Мама лежала на кровати, в то время как Вайолет возобновила написание писем, сидя напротив. Принимая во внимание состояние ее матери, Анна с опаской вошла в комнату.

 

"Почему ты заставляешь себя писать эти письма? Доктора сказали, что это бессмысленно..."

 

"Если я не напишу их сейчас, я возможно уже никогда не смогу это сделать. Все в порядке. Видишь ли... из-за того, что моя голова плохо работала, когда я декламировала(3), всё окончилось психологической лихорадкой. Какая неприятность..."

 

Когда ее мама слабо улыбалась, она не могла ответить взаимностью. Эта была улыбка, которая пронзила сердце Анны. Радостные моменты испарились, как будто все они были ложью, и горькая реальность резко пришла им на смену.

 

"Мама, хватит уже..."

 

Хотя ее мама была в порядке десять секунд назад, она могла перестать дышать уже через три минуты. Печаль от жизни с кем-то в подобной ситуации вновь всплыла на поверхность.

 

"Пожалуйста, больше не надо писать эти письма".

 

Если это приведет ее к лихорадке... если это сократит ее жизнь.

 

"Пожалуйста, пожалуйста..."

 

...даже если это было тем, чего желала ее мама, Анна не хотела, чтобы она это делала.

 

"Просто прекрати это!"- Ее накопившаяся тревога и депрессия выплеснулись наружу в момент. Даже сама Анна была поражена своим голосом, который был значительно громче, чем она представляла. Только единожды она выплеснула свою эгоистичность, которую обычно скрывала от всех: "Мама, почему бы тебе не послушать меня? Ты предпочитаешь быть с Вайолет, а не со мной? Почему ты не смотришь на меня?!"

 

Возможно было бы лучше для нее сказать это в более привлекательной манере. Она нечаянно показала свое горе.

 

С дрожащим голосом она закончила спрашивать обвинительным тоном: "Я...не нужна?"

 

Все, чего она хотела - чтобы ей уделили внимание.

 

Ее мама покачала головой с широко раскрытыми глазами из-за ее слов: "Это не так. Нет ни единой возможности, чтобы это было правдой. Что случилось, Анна?" - Она паниковала, в попытке приподнять ей настроение.

 

Анна уклонилась от руки, которая тянулась к ней, чтобы погладить по голове. Она не хотела, чтобы к ней прикасались: "Ты не хочешь слушать то, что я тебе говорю".

 

"Это потому, что я хочу написать эти письма".

 

"Эти письма важнее меня?"

 

"Нет ничего более важного, чем ты, Анна".

 

"Лгунья!"

 

"Это не ложь". - Голос ее матери был полон печали.

 

Но Анна все еще не прекращала свои доводы. Ее обида от того, что все идет не так, как она надеялась изливалась наружу: "Лгунья! Ты всегда была лгуньей! Все время... все время, это лишь ложь! Мама, ты ничуть не оправилась! Даже если ты сказала, что тебе снова стало лучше!"

 

После того, как она сказала то, что не должна была, Анна немедленно пожалела об этом. Подобное обычно было бы сказано в споре между лишенном любви ребенком и родителем. Но этот день был исключением. Ее мать, покрасневшая от лихорадки, продолжала молча улыбаться.

 

"Мам... эй..." - Анна вызвала ее из этого состояния. Спонтанный жар внезапно исчез. Тем не менее, когда она попыталась заговорить, ее рот был прикрыт прикосновением.

 

"Анна, пожалуйста, выйди ненадолго". - Слезы текли из глаз ее шепчущей матери. Большие капли колебались и скатывались по ее щекам. Анна была шокирована, что даже ее мама, которая всегда улыбалась, не смотря на боль, которую она терпела от болезни, сейчас дала волю слезам.

 

—— Мама плакала.

 

Поскольку ее мама была не из тех, кто будет плакать, Анна верила, что взрослые - создания, которые никогда не проливают слез. После осознания того, что это было не так, факт того, что она сделала что-то ужасное прозвенел в ее сознании.

 

——Я сделала маме больно.

 

Даже несмотря на то, что Анна знала, что она больше, чем кто-либо другой не должна была ставить себя перед своей матерью, и даже была убеждена в том, что задача по защите ее мамы лежала целиком и полностью на ее плечах, она заставила ее плакать.

 

"М-ма..." - Она пыталась извиниться, но была отогнана Вайолет, которая продолжала тащить ее из комнаты, как будто та была щенком: "Стой! Отпусти! Отпусти!" - Анна кричала, не в состоянии оказать сопротивление, и оставленная в одиночестве в коридоре.

​

***

​

Всхлипывания ее мамы были слышны по другую сторону закрытой двери.

 

"М...Мам..." - Она прижалась к ней, сходя с ума: "Мам, эй..."

 

—— Прости. Прости за то, что заставила тебя плакать. Я не хотела этого.

 

"Мам! Мам!"

 

——Я лишь хотела позаботиться о твоем собственном теле. Так, чтобы... так, чтобы... я могла быть с тобой хотя бы на секунду больше, если это возможно.

 

"Мам..."

 

——Вот и все.

 

"Мам, эй!"

 

——Это...моя вина?

 

Из-за разочарования, что ей никто не отвечает, ее одиночество начало давить на нее. Она попыталась со всей силы ударить кулаками в дверь. Тем не менее, даже не повредив ее, ее руки ослабли и онемели.

 

——Была ли я эгоистичной?

 

Мать, которая была на грани смерти. Дочь, которая останется одна.

 

—— Было ли желание быть с ней рядом... чем-то плохим?

 

Мать, которая продолжала писать письма, поскольку не смогла бы сделать это в будущем. Дочь, которая ненавидела это.

 

Высохшие слезы были на грани того, чтобы снова политься через край. Анна вдохнула полной грудью и прокричала на одном дыхании: "Было ли что-то более важное для мамы, чем я?!" - Когда ее крик затих, она начала рыдать. Ее голос был заглушен и сломлен: "Мам, перестань писать письма и проведи время со мной!" - умоляло дитя.

 

Кричать, когда их желания не были исполнены, было нормой для детей.

 

"Без Мамы я буду одна! В полном одиночестве! Как долго это будет продолжаться? Я хочу быть с Мамой так долго, на сколько смогу. Если я останусь в одиночестве после этого, прекрати писать эти письма... И хотя бы сейчас будь со мной! Со мной!"

 

Так оно и было, Анна была всего лишь ребенком.

 

"Будь со мной..."

 

Слишком юная для того, чтобы что-то сделать, всего лишь ребенок, который едва прожил семь лет и обожал свою маму.

 

"Я хочу... быть с тобой..."

 

Кто-то, кто всегда оплакивал свою судьбу, данную ей Богом.

 

"Юная Госпожа".

 

Вайолет вышла из комнаты. Она уставилась вниз на Анну, чье лицо было мокрым от слез. Когда девочка уже подумала о том, что сейчас ее отругают, рука коснулась ее плеча. Тепло этого действия поумерило ее враждебность.

 

"Есть причина, по которой я отбираю твое время с матерью. Пожалуйста, не обижайся на нее".

 

"Но... Но... Но...!"

 

Вайолет присела, чтобы встретиться со взглядом Анны: "Очевидно, что Юная Госпожа очень сильная. Даже с таким маленьким телом ты заботишься о своей больной маме. Дети обычно не заботятся о ком-либо так сильно. Вы достойны уважения, Госпожа Анна".

 

"Это не то. Это все не то... я просто... хотела быть с мамой немного дольше..."

 

"Мадам желает того же", - но слова Вайолет прозвучали как проявление жалости.

 

"Ложь, ложь, ложь, ложь... потому... она сосредоточилась на этих письмах для кого-то, кого я даже не знаю, больше, чем на мне. Даже несмотря на то, что в этом доме больше никто так не беспокоится о Маме!"

 

—— Все, все из-за денег.

 

"Я единственная... Единственная, кто заботится о Маме!"

 

То, как ее темно-карие глаза видели это: взрослые, и все что было связано с ними, было окутано ложью. Ее плечи задрожали, а слезы стекали на пол. Искаженное из-за слез, ее зрение было размыто, так же, как и весь мир для нее. Сколько же вещей в этом мире были действительно настоящими?

 

"Даже так..."

 

Маленькая девочка верила, что независимо от того, как долго она будет жить после, если мир был преисполнен лицемерием и вероломством с самого начала чьей-то жизни, будущее не должно наступать.

 

"Даже так..."

 

Количество вещей, которые Анна считала настоящими можно было посчитать на одной руке. Они ярко сияли в этом фальшивом мире. С ними она могла выдержать любые ужасы.

 

"Так оно и есть... но даже так..."

 

——Даже если мне больше ничего не нужно пока Мама со мной рядом...

 

"Даже так, Мама не любит меня больше всего!"

 

Когда Анна закричала, Вайолет коснулась указательным пальцем ее губ, на скорости, которую нельзя было увидеть человеческим глазом. Тело Анны на мгновение задрожало. Ее голос стих. В тихом коридоре из-за двери все еще слышались всхлипывания матери.

 

"Если это касается меня, вы можете злиться столько угодно, если это удовлетворит вас. Бейте меня, пинайте меня; я не возражаю, что бы вы ни делали. Тем не менее... пожалуйста, воздержитесь от слов, которые могут опечалить вашу любимую достопочтенную мать, для вашего же блага".

 

Когда Анне сказали это с серьезным лицом, слезы вновь потекли из ее глаз. Рыдания, что она пыталась подавить и проглотить были свежими и болезненными: "Разве я не права?"

 

"Нет ни одной вещи, за которую вас стоит винить".

 

"Потому что я плохой ребенок, Мама заболела и... скоро..."

 

——... умрет?

 

На вопрос Анны Вайолет прошептала голосом, который все еще был немного безэмоциональным, но не беспокоящим: "Нет".

 

Слезы текли из несговорчивых глаз Анны.

 

"Нет, Юная Госпожа очень хороший человек. Болезнь не связана с этим. Это... что-то, что никто не может предсказать или сделать что-нибудь с этим. Прямо как у меня больше никогда не будет такой же мягкой кожи как у тебя на моих роботизированных руках, это что-то, с чем нельзя помочь".

 

"Тогда, это вина Бога?"

 

"Неважно так это, или нет... мы должны сосредоточиться на том, как прожить жизни, данные нам".

 

"Что... я должна сделать?"

 

"Сейчас, Юная Госпожа... вы можете выплакаться". - Вайолет распростерла свои руки, ее механические части издали слабый шум: "Если вы не ударите меня, не против, если я одолжу вам свое тело?"

 

Это могло быть интерпретировано как "ты можешь прыгнуть и обнять меня", даже если она не выглядела как кто-то, кто мог сказать подобное. Анна могла плакать, так сказать, безопасно. Без колебаний она обняла Вайолет.

 

Она использовала какие-то духи? Она пахла несколькими разными цветами.

 

"Вайолет, не забирай у меня Маму". - Говорила Анна, прижимаясь лицом к груди Вайолет, пропитывая ее слезами: "Не кради мое время с Мамой, Вайолет".

 

"Пожалуйста, извините, это еще лишь на несколько дней".

 

"Тогда хотя бы скажите Маме, что достаточно и того, что я буду рядом с ней, пока вы пишите. Можете даже игнорировать меня, я просто хочу быть ближе к ней. Я хочу быть рядом с ней и крепко сжимать ее руку".

 

"Я извиняюсь, но мой клиент - Мадам, а не вы, Госпожа Анна. Я ничего не могу поделать, чтобы изменить это".

 

—— Я действительно не переношу взрослых.

 

"Я ненавижу тебя... Вайолет".

 

"Мои глубочайшие извинения, Юная Госпожа".

 

"Почему вы пишете письма?"

 

"Потому что у людей есть чувства, которые они хотят доставить другим".

 

Анна знала, что она не была центром этого мира. Тем не менее, факт того, что все никогда не шло так, как она этого хотела, лишь добавило слез разочарования: "Подобные вещи, не должны быть доставлены..."

 

Вайолет просто продолжала обнимать насупившуюся Анну, которая кусала свои губы от досады: "Нет такой вещи как письма, которые не нужно доставлять, Юная Госпожа".

 

Кажется, ее слова были предназначены для нее самой, нежели для девочки. Анна задумалась почему. Поэтому эта фраза как-то странно была высечена в ее памяти.

 

***

 

Анна Магнолия провела вместе с Вайолет лишь одну неделю. Так или иначе, ее маме удалось закончить написание писем, и Вайолет молчаливо покинула особняк, когда период контракта истек.

 

"Ты направляешься в опасное место, верно?"

 

"Да, поскольку меня там кто-то ожидает".

 

"Тебе не страшно?"

 

"Я направляюсь куда-угодно, чтобы предоставить любую услугу, которая может понадобиться моему клиенту. Это то, для чего существует Автозапоминающая Кукла, Вайолет Эвергарден".

 

"Могу ли я позвать тебя, если однажды встречу кого-то, кому я захочу написать письма?" - Не смогла себя заставить спросить Анна.

 

Что если девушка умрет в месте, где ее следующий клиент? Даже если нет, что если Анна никогда не найдет кого-то, кому захочет написать? Учитывая все эти возможности, она не могла озвучить вопрос.

 

Когда ее провожали, Вайолет обменялась с ней кратким рукопожатием.

 

Прошло несколько месяцев после ухода девушки, когда болезнь матери достигла своего пика. Она вскоре умерла. Те, кто ухаживали за ней в ее последние минуты жизни - были Анна и ее служанки.

 

До тех пор, пока она не закрыла свои глаза, Анна не переставая шептала: "Я люблю тебя, Мама".

 

Мама просто медленно кивала в ответ: "Да, да".

 

В тихий спокойный весенний день ее дорогая мама умерла. С этого момента Анна всегда была чрезвычайно занята. Что касается ее наследства, то после обсуждения с юристами было принято решение заморозить многочисленные банковские счета семьи, пока она не достигнет совершеннолетия. Она также наняла частного учителя, чтобы жить в особняке и много учиться. Поскольку она хотела оставить на земле память о ее матери, Анна работала, чтобы стать квалифицированным специалистом с таким же уровнем образования, как и она.

 

Она больше никогда не видела своего отца. Он присутствовал на похоронах, но они просто обменялись двумя или тремя словами. После того, как мать умерла, он больше не возвращался домой. Его безрассудство к деньгам так же закончилось. Анна не спрашивала напрямую о причине изменения его образа мышления, но считала, что это было к лучшему.

 

После выпуска Анна открыла адвокатскую контору. Она не слишком много зарабатывала, но у нее больше не было служанок, поэтому ей хватало на обеспечение себя. Она также была в центре небольшой любовной интриги с молодым предпринимателем, который часто приходил на консультацию.

 

Поскольку она не поддалась горю в семилетнем возрасте после смерти ее мамы, люди спрашивали: "Как же ты не сломалась?"

 

И Анна отвечала: "Потому что моя мама всегда присматривает за мной".

 

Ее мама, конечно, умерла. Ее кости находились в семейном склепе, где ее родственники хоронились поколениями.

 

Но Анна отвечала: "Моя мама направляла и исправляла меня все это время. Даже сейчас".

 

Была причина, почему она утверждала это, улыбаясь. Это было связано с тем временем, что она провела с Вайолет Эвергарден.

 

Восьмой день рождения Анны был первым без ее матери. В этот день для нее пришла посылка. В ней был большой плюшевый медведь с красной лентой. Отправителем была ее покойная мать, а подарок сопровождался письмом.

 

 

С Днем Рождения, Анна. Множество грустных вещей должно быть произошло. Возможно будут вещи, над которыми придется потрудиться. Но не сдавайся. Хотя тебе возможно одиноко, и ты безутешно плачешь, но не забывай: Мама всегда будет любить тебя, Анна.

 

 

 

Это определенно было письмо, написанное ее мамой. В это мгновение изображение Вайолет Эвергарден всплыло в ее сознании. Подобный сервис так же был включен в ее работу?

 

В прошлом, хотя ее мама говорила, что собиралась писать письма, все было написано Вайолет Эвергарден. Может ли быть так, что Автозапоминающая Кукла писала все это, имитируя почерк ее матери?

 

Когда Анна спросила почтовое агентство об этой неожиданной посылке, ей сообщили, что они подписали долгосрочный контракт с ее матерью и должны были доставлять ей подарки каждый год на ее день рождения. И что именно Вайолет Эвергарден написала письмо. Все остальные были тщательно сохранены.

 

Анне не сказали, как долго письма будут продолжать приходить, поскольку это было частью договорной тайны, но они приходили каждый последующий год. Даже когда ей исполнилось 14.

 

 

Ты уже стала чудесной леди сейчас. Мне интересно, встретила ли ты молодого человека, который тебе нравится. Твоя манера речи и отношение немного мальчишеские, поэтому будь осторожна. Я не могу дать тебе советов относительно отношений, но я должна защитить тебя, что бы ты не связалась с плохим парнем. В конце концов, ты всегда была сильнее меня. Так что даже если я не сделаю этого, определенно, если будешь выбирать ты, он обязательно будет хорошим человеком. Не бойся любви.

 

Даже когда ей исполнилось 16.

 

Ты уже водишь машину? Ты удивишься, если Мама скажет тебе, что я тоже могу водить? Раньше я часто ездила, но меня обычно останавливали люди, которые катались со мной. Они становились синими.

 

 

Мой подарок на твой день рождения - машина, цвет которой подходит тебе. Просто используй приложенный ключ. Интересно, сейчас это считается классической моделью? Не называй ее "плохой", хорошо? Мама с нетерпением ждет, когда ты сможешь увидеть множество различных миров.

 

Даже когда ей исполнилось 18.

 

Интересно, ты уже женилась? И чем же я занимаюсь? Выходить замуж в столь юном возрасте - довольно проблематично во многих аспектах. Но твой ребенок определенно будет милым, независимо от того, будет это мальчик или девочка. Мама гарантирует это.

 

Я не хочу показаться резкой и говорить, что воспитывать трудно, но...  твои действия, что делали меня счастливой, и те действия, что заставляли меня грустить... Я хочу, чтобы ты держала их в голове, воспитывая своего ребенка. Все хорошо. Неважно насколько неуверенной ты стала, я здесь. Я буду рядом с тобой. Даже когда ты станешь матерью, ты все равно останешься моей дочерью, так что это нормально иногда выпустить пар. Я люблю тебя

 

Даже когда ей исполнилось 20.

 

Ты уже прожила 20 лет. Потрясающе! Подумать только, маленький ребенок, которого я родила когда-то, стал таким большим! Жизнь действительно причудлива. Мне грустно, что я не могу увидеть, как ты вырастешь в прекрасную молодую девушку. Нет, но я буду наблюдать за тобой с небес.

 

Сегодня, завтра, да и после, ты всегда будешь красавицей, моя Анна. Даже если противные люди говорят обратное, я могу утверждать это с выпяченной грудью: ты великолепная и потрясающая юная леди. Будь уверена в себе и двигайся вперед с полной ответственностью перед обществом.

 

Тебе удалось прожить так долго, потому что о тебе заботилось множество людей. Это все благодаря структуре общества, в котором ты находишься. Тебе неоднократно помогли, хоть ты и не догадывалась об этом. Отныне, чтобы отплатить за это, пожалуйста работай даже за мою часть.

 

Я шучу, извини. Ты трудолюбива, так что говорить подобное было бы слишком. Будь сильной и наслаждайся жизнью, моя дорогая. Я люблю тебя.

 

Письма продолжали постоянно приходить к ней. Слова, написанные ее мамой, звучали в сознании Анны голосом, который она изредка забывала.

 

В прошлом, все чувства ее больной матери были адресованы ей. Каждое из них было поздравительной открыткой для любимой дочери. Что означало, что Анна завидовала самой себе.

 

"Нет такой вещи как письма, которые не нужно доставлять, Юная Госпожа". - голос Вайолет прозвучал в ушах Анны преодолевая время. Письма все еще приходили к ней, даже когда она женилась и растила своего ребенка.

 

Она - женщина с длинными, волнистыми темными волосами, которая жила в большом поместье, принадлежащем ей, которое было расположено вдали от города. Уверенно выходя из дома утром определенного дня определенного месяца, она начинала ждать, попутно созерцая раскинувшийся перед ней пейзаж. Всякий раз, когда её слуха достигал шум велосипеда почтальона, в его зеленом пальто, она с сияющими глазами поднималась с места. Ее фигура, когда она с волнением ожидала, думая "Уже сейчас? Сейчас?" была безусловно подобна ее покойной матери.

 

Почтальон прибыл в резиденцию, передавая ей большую посылку с ухмылкой. Он, кто знал о подарках, присылаемых ей каждый год, сказал теплые слова: "Поздравляю с днем рождения, Мадам".

 

Она отвечала с немного влажными карими глазами: "Спасибо", - и, наконец, она спросила то, что давно хотела: "Скажите, вы знаете Вайолет Эвергарден?"

 

Почта и компания, связанная с секретарями, имели близкие отношения. Когда Анна спросила, с ее колотящимся сердцем, почтальон с улыбкой ответил: "Да, поскольку она популярна. Она все еще работает. Хорошо, тогда..."

 

Когда почтальон ушел, Анна смотрела на него, поглаживая подарок с улыбкой. Ее слезы медленно стекали по щекам. Все еще улыбаясь, она плакала.

 

——Ах... Мама, ты это слышала?

 

Эта девушка все еще работала как Автозапоминающая Кукла. Человек, с которым она делила часть своего времени, все еще была в порядке, все еще на той же профессии.

 

—— Я рада. Я действительно рада, Вайолет Эвергарден.

 

Из особняка она услышала зов: "Мам!"

 

Она обернулась на голос. Кто-то махал из окна, которое она использовала, чтобы наблюдать за мамой и Вайолет. Это была девочка с немного волнистыми волосами, сильно похожая на Анну.

 

"Еще один подарок от Бабушки?"

 

Анна кивнула своей невинно улыбающейся дочери: "Да, он прибыл!" - отвечая с энтузиазмом, Анна помахала в ответ.

 

В доме, ее дочь и муж собирались начать празднование в честь ее дня рождения. Она поторопилась назад. Немного плача, она направилась в сторону особняка, глубоко задумавшись.

 

——Эй, Мам. Ты говорила раньше, что хотела, чтобы я дала ребенку все то счастье, что ты однажды испытала, верно? Эти слова... сделали меня невероятно счастливой. Они действительно резонировали со мной, это то, о чем я думала. Поэтому, я сделаю то же, что и ты. Это не оправдание, чтобы увидеть этого человека, наверное. Это часть причины, но не вся. У меня тоже... есть чувства, которые я хочу доставить. Даже спустя множество лет после нашей первой встречи, у меня есть подозрение, что она ни капли не изменилась. С ее прекрасными глазами и голосом, со сладким звоном в нем, она будет писать о моей любви к моей собственной дочери. Вайолет Эвергарден - это та девушка, которая определенно не разочарует. С другой стороны, она была той Автозапоминающей Куклой, чью работу каждый захочет увидеть вновь. Когда я вновь увижу ее, я без стеснения поблагодарю ее и извинюсь перед ней. В конце концов, я больше не та девочка, которая могла лишь плакать.

 

Анна Магнолия никогда не забудет девушку, которая обняла ее, когда она была маленькой.

 

 

 

Я... помню.

 

Как пришла молодая девушка.

 

Сидя там, она тихо писала письма.

 

Я... помню.

 

Фигуру этого человека... и мою доброжелательно улыбающуюся маму.

 

Этот вид... определенно...

 

Я не забуду даже если умру.

​

Глава 3. Солдат и Автозапоминающая Кукла

​

Ещё в раннем детстве Эйден Филд объявил своим родителям, что станет бейсболистом. Он был строен, под кожей у него были гибкие мышцы. Его нельзя было назвать однозначно красивым парнем, но при внимательном рассмотрении лицо светловолосого мальчишки можно было бы назвать достойным. Таким вот он был человеком.

Он был вполне талантливым спортсменом, чтобы иметь достаточно амбиций, так что по окончании высшего учебного заведения он решил присоединиться к престижной бейсбольной команде. Родители молодого человека гордились своим сыном. Уроженец небольшого городишки смог стать действительно профессиональным игроком. Такое будущее для него уже стало бесспорным.

Однако такое развитие событий более не было возможным.

По мере своего взросления Эйдену, вместо пути становления звездой бейсбола пришлось оказаться на поле битвы, в густом лесу,

вдали от своей любимой родины. Враждебная страна, против которой они сражаются, держала тут секретную разработку месторождения нефти. Миссия 34-ой Национальной Армии, к которой принадлежал Эйден, состояла в том, чтобы проникнуть в бурильную установку и взять её управление под свой полный контроль.

Группа состояла всего из сотни бойцов. Стратегией было разделение на четыре отряда и атака со всех сторон. Предполагалось что трудностей с выполнением задачи не будет, но в данную секунду группа разбежалась кто куда.

"Бежим, бежим, бежим!" кричал кто-то из уцелевших корпусов.

Было ли это утечкой информации врагу, или же другая страна просто была на шаг впереди? Предполагалось внезапное нападение на установку, но вместо этого атаке подверглись они сами. Внезапная атака четырёх групп со всех сторон была с легкостью ликвидирована ливнем пуль из темноты.

Их группа была собрана из совсем молодняка. Они абсолютно отличались от профессионально тренированных наемников. Тут был молодой человек, чьим единственным навыком было обращение с сельхоз инвентарем. Мальчишка, который как-то раз упомянул, что хочет стать писателем. Парень, что совсем на днях узнал о второй беременности своей жены. Никто из их отряда не хотел оказаться в подобном месте. И ни один из них не желал такой участи. Но всё же они здесь.

Убедившись краем глаза что выжившие из его корпуса бегут в другом направлении, Эйден, едва переводя дыхание, рванул вглубь леса. Ужас сковывал его тело вне зависимости от того, куда он бежал. Каждый свой шаг он слышал ужасающие крики агонизирующих людей. Сквозь крики и выстрелы ружей не было слышно ни птиц, ни насекомых. Благодаря этому он смог смириться с тем фактом, что никто из его товарищей не избежал погибели.

Чувство того, как охотник превратился в жертву, которая может погибнуть за считанные мгновения. Это была огромная разница - недавний страх принять грех на душу сменился страхом потерять собственную жизнь. Ничто из этого не было хорошим, но как и любое живое существо, он не хотел умирать. Предпочтительнее отобрать жизнь у другого, нежели отдать свою. Но в данный момент Эйден принадлежал ко вторым.

"Подожди!" из-за спины раздался крик, и его рука потянулась к оружию. Сквозь тьму различался небольшой силуэт. Им оказался самый младший член их отряда, ребенок в его нежных годах.

"Эйли!" Эйден схватил за руку замершего малыша и продолжил бежать.

"Я так рад! Пожалуйста, не бросай меня! Не бросай меня! Не оставляй меня одного!" не прекращая рыдать молил Эйли.

Он был с ним знаком. Этот паренек, десяти лет отроду, был родом из городка Эйдена. Поскольку он был совсем слабеньким, как боевую единицу его не рассматривали, и взяли в отряд в качестве мальчика на побегушках. Согласно государственной директиве, всех мужчин старше шестнадцати лет безоговорочно зачисляли на службу в армии, а каждому добровольцу младше оговоренного возраста, начислялись вознаграждения.

Эйден предпочел бы своему выживанию жизнь ребенка. И не смотря на всё его беспокойство о мальчике, ноги Эйдена двигались по своей воле.

——Подумать только, чтобы я забыл об этом малыше и спасал себя....

Его глаза смогли сориентироваться в темноте.

"Как будто я смог бы тебя бросить! Я рад, что ты жив! Пойдем, поищем где спрятаться!"

Они ускорились, огибая центр леса. Во время их бега крики не переставая доносились со всех сторон. Если они побегут в неверном направлении, то встретят лишь смерть с косой.

"Я не хочу этого... Не хочу умирать, я не хочу умирать..."

Тихий шепот молитв Эйли и крики ужаса болезненно резали слух Эйдена.

——Я тоже... не хочу умирать. На свете ещё много людей, которых я хочу вновь увидеть, которые ждут меня, а также множество вещей которые я хочу сделать.

"Всё хорошо, Эйли. Всё в порядке, так что просто не останавливайся, бежим." Он хотел успокоить мальчика, но это всё, что он смог выдавить из себя.

Будь он одним из старших офицеров, смог бы он сохранить хладнокровность в сложившейся ситуации? Но сейчас он всего лишь молодой парень. Не достигнувший даже двадцати лет, все ещё считающийся незрелым.

—— Кто-нибудь нас спасет. Я не хочу умирать в таком месте. Не хочу. Не смотря ни на что, я не хочу умирать.

Выстрелы повторились снова, уже ближе, чем раньше. Он видел, как с деревьев осыпались листья, и по ним можно сказать, что враг приближается. Ему захотелось затаить дыхание, чтобы даже сердце стучало потише.

"Бежим! Бежим! Бежим!"

Пусть мысленно он и ругал Эйли за то, что тот не поспевает за ним, но журил он самого себя.

——Я тоже умру. Значит и я тут останусь навечно.

Но даже так, он не думал отпускать его маленькую ручонку. Он никогда так не поступит. Эйден покрепче ухватил его ладонь.

"Быстрее, Эйли!"

Пока они бежали, неожиданно прогремел взрыв. Перед его глазами всё на мгновение побелело, тело незамедлительно отшвырнуло, а потом с силой врезалось о землю. Он покатился кубырем, пока не столкнулся с поваленным деревом. По рту тотчас появился привкус крови.

"Гх..." на несколько секунд его сознание расплылось. Глаза были всё ещё открыты, конечностями шевелить ещё в состоянии. Удивительно, что вообще живым остался.

Это не было похоже на артилерийский залп. Он ощупал свое покрытое грязью тело и подтвердил подтвердил текущую ситуацию. Путь, по которому он бежал всего пару секунд назад, обратился в гигантскую воронку. Зелень обуглилась и всё вокруг почернело. Эйден понятия не имел, из чего по ним шмальнули враги, но знал наверняка - их местоположение известно врагу и у них не найдется жалости, чтобы оставить их в живых.

"Э... Эйли..." даже в такой ситуации Эйден бросил взгляд на руку, которую до сих пор не отпустил. Он застыл, поняв что мальчишки, которого он должен оберегать, нет рядом.

——Его нигде нет... Эйли... нет...

Рука, все еще теплая, осталась в его ладони, но остальное исчезло. Ни ног, ни головы. Он не видел ничего, кроме половины его руки, из плоти которой торчали белые осколки костей.

——Быть не может.

Сердце так шумело, что казалось способно разорвать барабанные перепонки. Он обернулся. Вдалеке, между двух стволов поваленных деревьев, он разглядел маленькую голову. Не шевелящуюся.

"Эйли!" крикнул надрывным голосом, чуть не плача, но улыбнулся, когда увидел едва заметное шевеление.

——Хвала богу, он жив.

"Подожди меня..."

Услышав голос мальчика, он почувствовал еще большее облегчение.

——Он жив. Он живой.

Маленькая голова двинулась ещё сильнее, и повернулась чтобы посмотреть на зовущего. Он был весь в крови, но всё ещё живой. Его руку оторвало, но даже так он остался жив. Эйден собирался подойти к мальчику и убежать с ним на руках, но как только он сделал шаг, послышались новые выстрелы. Это был не недавний рёв снарядов, этот звук напоминал выстрел из ружья. Эйден упал на землю, отчаянно пытаясь увернуться от пальбы, но в темноте послышался чей-то обрывающийся визг.

——"Чей-то"... да, точно.

Вокруг кроме Эйли и него самого ни души.

Он не вставал с земли пока не стихли последние выстрелы. Сердце стучало в неприятном ритме.

——Сердце бьется слишком... громко. Ааа, потише, потише...

"Ну чего вы столько палите? Вам это удовольствие чтоли приносит?" дождь из пуль был настолько интенсивен, что вопрос сам напрашивался.

Как только над головой отсвистели пули, он поднял взгляд и увидел маленькую голову, переставшую шевелиться. "Эйли?..."

Глаза, некогда смотревшие на него как на единственное существо, от которого зависело всё, теперь смотрели на него обезумевши, чуть не вываливаясь из орбит. Рот мальчика был всё ещё приоткрыт, после произнесенных последних слов. Эйли погиб, наивно глядя на Эйена.

“Аг... аа... ааа...! Аааа!" Глотка Эйдена издала странный вскрик. Он подорвался и бежал настолько быстро, насколько было возможно. Чувствуя на своей спине взгляд мальчугана, он бежал как сумасшедший.

Сердце вырывалось из его груди. В его голове стоял шум словно от сотни криков. Быть может это было из-за выстрелов. Или же из-за фразы Эйли "подожди"?

Каждая часть его тела пылала отвратительным теплом. Словно его тело запекалось от собственной температуры.

——Эйли мёртв. Он мёртв.

Он знал, что на поле боя были и другие, окончившие точно также. Многие могли погибнуть от неловкого шага на наземную мину, или поймавшие снаряд.

——Эйли мертв. Эйли погиб. Малыш Эйли умер.

"Аа ... ааа ... ааа ... ааа ... ааа ... ааа ..." вопли продолжали исторгаться его глоткой отражая эмоции, которые он так и не осознал. Хоть он и хотел кричать изо всех сил, но получившийся крик был слишком слабым на фоне бесчисленного моря других. “а... Аа... Аа... АА ... ААА ... АААААААААААА!” слезы брызнули из его глаз. Казалось, что от слёз и соплей было невозможно дышать. И только ноги не переставали шевелиться, не прекращая его бег.

——Нет, я не хочу умирать...

Таковы были самые очевидные чувства - инстинкт выживания, страх смерти.

——Я не хочу этого, не хочу, не хочу... Пусть я даже не смогу больше взять бейсбольную биту. Пусть так, но... я не хочу умирать, не хочу. Я не хотел... быть здесь.

"Мама... Папа!"

——Еще хотя бы разок... я хочу увидеть отца и мать ещё раз. Не хочу умирать. Со столькими людьми хочу ещё раз встретиться.

В его памяти одно за другим всплывали лица знакомых из его родного города. Наконец он вспомнил улыбку некой девушки. Это лицо принадлежало его возлюбленной, которую он оставил не успев ни попрощаться, ни узнать вкус её губ.

"Мария..."

——Если бы знал, что всё так сложится, и поцеловал бы и обнял, даже если бы пришлось сделать это силой.

"Ах, Мария..."

Даже в такой момент он вспоминал о ней с любовью.

"Мария!"

Он почувствовал, что если продолжит в таком духе, то умрет даже не получив физического урона.

"Мария! Мария! Мария!"

Если это действительно произойдет, то будет очень прискорбно, если она продолжит думать о нем даже после его кончины.

——Нет, я не хочу умирать! Не хочу умирать!

Он подумал, что это будет слишком жалко.

——Нет, я не хочу умирать! Нет, я не хочу умирать! Нет, я не хочу умирать! Нет, я не хочу умирать! Нет, я не хочу умирать! Нет, я не хочу умирать! Нет, я не хочу умирать! Нет, я не хочу умирать! Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать.

Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать.

Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать

Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать.

.

Не хочу умирать на холодной земле под одиноким небом страны, название которой я даже не знаю как произнести. Я до сих пор ничего не знаю о настоящем счастье и радостях жизни. Мне всего-то восемнадцать. Я имею право на жизнь. Или я родился ради того, чтобы сдохнуть тут как псина? Неееет. Я родился чтобы быть счастливым. Разве нет? Разве меня родили чтобы я страдал? Разве я не плод любви моих родителей?

Вот именно, я имею право на счастье. Именно так всё и задумывалось. Да и к тому же, я ведь не хотел убивать никого из этой страны. Это правительство решило нас сюда отправить. Я же не хочу никому причинять боль. Я не хочу никому вредить. Разве в этом мире хоть кто-то родился с целью убивать? В этом вообще смысл есть? Почему мы вообще должны сражаться друг с другом лишь из-за того, что живем в разных странах? Что останется после того как мы закончим с этим и умрем?

Кто решил, что все должно закончиться таким образом? Я человек. Я человеческое существо. Я человек с безумно любящими родителями. У меня есть место, куда я должен вернуться. Меня ждут любимые люди. И почему несмотря на это, такой юнец как я должен был принять участие в этой войне? Из-за кого началось всё это? Точно не из-за меня. По крайней мере не из-за меня. Я не хочу этого. Я хочу попасть домой. Хочу вернуться в свой родной город. Ээх, я хочу вернуться. Прямо сейчас хочу свалить из этого проклятого места и вернуться в свой тихий и спокойный городок.

Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. Прямо сейчас. ПРЯМО. СЕЙЧАС.

"Агх..." с уст сорвался какой-то идиотский возглас. По спине пробежал невыносимый жар и от полученного удара он согнулся. Колени не смогли выдержать собственный вес и он рухнул лицом в землю.

——Что... это? По позвонку словно лава льётся.... слишком... горячо.

Не сумев удержаться, Эйден упал плашмя, попутно опустошив желудок от содержимого. Пробежала мысль, чем его может вырвать если он ничего не ел, но оказалось, что вырвало его кровью.

—— Ээ, не может... я... кровью... почему?...

Эйден шевельнул головой, чтобы попытаться оглядеть спину. Даже во тьме он разглядел распространяющееся черное пятно. Можно было и не надеяться что это был пот. Потом он смог подтвердить свою мысль по поводу того, что в него стреляли, когда услышал топот медленно приближающихся ботинок и увидел нескольких вооруженных солдат.

Заметив, что Эйден все еще может двигаться, мужчины рассмеялись. Наверняка сделали ставки, смогут ли они подстрелить его одним выстрелом. Наверняка Эйли, как и множество других, тоже так закончили.

"Этот пятый."

Владельцам голосов оказались молодые люди примерно того же возраста, что и Эйден. Они похоже получали удовольствие, загнав кого-то в угол, и пьянели от атмосферы битвы. Быть может, если бы они родились в другом месте и общались с иными людьми, у них всё сложилось бы иначе.

Эйден уже убивал на этой войне, но только сейчас ему пришло осознание слова "Война". Тогда речь шла об устранении людей -

простом и быстром. Эти же люди наслаждались процессом. Даже при том, что в качестве оправдания используются высокие цели, суть войны никогда не изменится. Понять это на пороге собственной суть смерти было нелепо.

Никакие причины, из-за которых их страны развязали войну, не имеют никакого значения в зонах боевых действий. Это была простая и жестокая истина. Эйден был убийцей, враги были убийцами, и одной из сторон нет иного выбора, как умереть. Как выяснилось, умирать в этот раз будет он сам.

——Почему всё так обернулось?

Люди продолжали разговаривать не обращая на валяющегося на земле Эйдена никакого внимания.

"За попадание в спину - тридцать очков."

"Я же говорил тебе целиться в голову, да? Придурок! Так мы сольем.”

"Ну всё, хватит. Пошли искать другую цель. Этот уже всё равно не уползёт."

"В следующий раз целься лучше."

Его гарантированно прибьют, сразу по окончанию разговора. Наверняка самым отвратительным способом. Снимут одежду и будут волочить по земле пока не отдаст душу.

——Нет...

На его глазах снова навернулись слёзы.

——Нет, нет, нет.

Как только группа перестала обращать на него внимание, он пополз по земле, пытавшись сбежать.

——Я не умереть как Эйли. Нет, нет, нет, нет, нет. Что угодно, лишь бы не это. Кто-нибудь... помогите. Спасите меня. Кто-нибудь ... помогите мне. Кто-нибудь... Боже... Боже... Боже... Боже!...

"Эй, не пытайся сбежать." Ледяной голос сопровождался очередным выстрелом оружия.

Ударило в ногу. Возможно из-за недавнего попадания в позвонок, боли он не почувствовал. Только жар. Из-за того, что он не почувствовал боли, как и из-за того что нога больше не шевелится, Эйден запаниковал и раздался криком.

Выстрелы не остановились. Это становилось похоже на игру. Схожая участь постигла и остальные конечности. Его тело билось в конвульсиях, а наблюдавшие за этим ржали. Одновременно его охватили позор, унижение, отчаяние и горе.

"Гляньте, он как лягушонок."

"Чертовски мерзко. Поторопись и прикончи его уже."

"Ага. Грохни, грохни."

"В голову давай."

Последовал скрип механизма подачи пули. Эйден уже был смертельно напуган, он сжал глаза и готовился к своей участи.

Именно в этот момент что-то огромное упало с неба, словно сверло, вонзилось в землю. Было ли это признаком того, что великое существо решило положить конец глупым конфликтам? От шока все на короткое мгновение замерли. То, что упало не было ни чем мифическим, это был гигантский топор. С его серебряного лезвия стекал ручеёк крови. Рукоять венчал острый наконечник, напоминающий бутон цветка.

Топоры являются символичными представителями всего оружия – более жестокие, чем пушки, и более эффективные, чем мечи. Но даже посреди поля боя упасть чему-то подобному сверху было слишком ненормально. И ненормальное на этом не закончилось. К ним летел ещё один объект.

«Это Козодой(1)!»

Это был моноплан(2), получивший широкую популярность в военной промышленности и распространился из процветающего севера по всем регионам страны. Этот истребитель был двухместного типа, немного больший по размеру, чем его компактные одноместные аналоги. Его отличительной чертой является особая форма, большое крыло и остроконечный фюзеляж. Общий силуэт был похож на птицу, имя которой он получил. Обшивка его корпуса была тонкой, но этот самолёт использовался в основном для разведки и наблюдения, из-за его выдающейся скорости.

——На чьей? На чьей он стороне?

Ни Эйден, ни солдаты, мгновение назад намеревавшиеся его пристрелить, не могли даже шевельнуться. Чьим сторонником был этот Козодой?

На торчащем из самолета стальном тросе низко свисла чья-то фигура. Эта фигура протянула руку, чтобы схватить брошенный боевой топор и, крутанув его несколько раз, вонзила в землю. У Эйдена от таких акробатических пируэтов перехватило дыхание.

Неизвестный медленно поднял голову. В окружающей тьме видно было лишь её лицо. Она была как белая роза, цветущая во мраке ночи. Даже с его, слегка подбитым взглядом, он мог сказать, насколько ошеломляющей она была. Её голубые глаза напомнили ему о дальних южных морях, а алые губы - восход луны в пустыне. Её черты лица могли заставить биться сердце чаще. Обычно. Но сегодня Эйден не чувствовал ничего кроме страха. Её золотистые волосы ярко сияли даже в отсутствии света, из-за чего ввитая в них бордовая ленточка выделялась ещё сильнее.

С какой стороны не неё не глянь, но она была прекрасной женщиной, словно кукла.

20053.jpg

“Простите, что прерываю ваш разговор. Я взяла на себя смелость вмешаться." Ее голос звучал громко “Здесь есть Мистер Эйден Филд?”

Разговаривая так элегантно, со столь достойным видом, она могла быть либо ангелом, либо вестником смерти, повергая людей в недоумение. И это было не удивительно - появление женщины такого калибра на поле боя можно списать только на галлюцинации. Эйден, на некоторое время расслабившийся сменой приоритетов своих палачей, вскоре вновь был поражен страхом.

——Чего?...

Почему эта женщина его искала? Гложимый размышлениями на этот вопрос, Эйден не смог ничего придумать кроме как невнятно ответить непонятному существу, “Э-это я... Это моё имя.”

Быть может этот ответ был его ошибкой. Может быть это приведет к ещё худшему развитию событий. Но в его голове вновь мелькали лица его родных и близких.

"Помоги... мне..." хрипло взмолил он.

Когда безразличный взгляд женщины остановился на нём, до сих пор валяющемся на земле, она любезно склонила голову: «Рада с вами познакомиться. Я следую туда, куда пожелают мои клиенты. Служба автоматических кукол, Вайолет Эвергарден».

К тому моменту, когда солдаты очухались и схватились за своё оружие, она уже была наготове. Её топор размером превышал среднего человека, но она легко подняла его двумя руками, словно её оружие ничего не весило. Мужчины вздрогнули, будто перед ними был разъяренный зверь.

"Да что не так с этой бабой? А, к чёрту, просто прибьем её! Убить её!"

"Сс..сдохни, сдохни, сдооохни!"

Выстрелы винтовок эхом разнеслись вместе с их криками, но женщина осталась невредимой, занося топор, который не получил ни единой царапины.

«А вот и я... Майор». Прошептав несколько слов, женщина перепрыгнула через Эйдена, сокращая расстояние с мужчинами. Хотя она казалась маленькой и хрупкой, каждый из ее шагов звучал громко.

Поскольку Эйден находился в таком неловком положении, ему было сложно повернуть голову и посмотреть на битву, но его стремление некоторым образом оправдалось и краем глаза он смог наблюдать за ней. Казалось, что женщина поглощена танцем, но её вращения сопровождались взмахами топора. Это была очень странная манера боя. Она защитилась от атак плоскостью топора, используя его как щит, а следом схватила окопавшуюся в земле рукоять и вращаясь на каблуках, подняла её.

Мужчины вскоре перестали успевать защищаться от вероломных нападок хрупкого тела и сдались, закричав во всю глотку. Несмотря на хрупкое телосложение, её легкие движения привели к неожиданному результату. Её навыки не шли ни в какое сравнение со среднестатистическими боевыми искусствами, Эйден никогда подобного не встречал. Оружие противников было разбито кончиком рукояти топора, словно это были детские игрушки из пластика. Ей хватило лишь положить ладони на их плечи, чтобы у взрослых мужчин подогнулись колени.

"Да она... Монстр!" крикнул один из них и убежал без оглядки.

Девушка настолько сконцентрировалась на атаке, что была похожа на машину. Сразу становилось понятно, что она настолько привыкла к сражениям, что слова "привыкла" было недостаточно.

"П..Проклятая баба! Умри! Сдохни!"

Девушка продолжала обмениваться стремительными ударами с мужчинами, которые слепо стреляли во тьму, не прекращая размахивать топором и постепенно сближаясь с ними, уклоняясь от выстрелов. Моментально один из них потянулся к спрятанному в кармане оружию и протянул руку к её животу, но она широко замахнулась своей стройной ножкой и лягнула его в лицо.

Ни одно из её движений не пропало даром, каждый удар достигал своей цели. Разница в силе была подавляющей. Видно, что даже будь против неё большее количество солдат, ситуация не изменилась бы. Было похоже, что девушка с топором была непоколебима.

——Почему она... не пользуется режущей частью? Эйден озадаченно размышлял. С таким прочным топором, и своей ненормальной силой, она бы с легкостью покончила с битвой, но она не делала этого. Она орудовала топором как дубинкой, и не нанесла ни одного смертельного ранения.

Битва оказалась недолгой. Избив всех, кроме Эйдена, девушка повернулась к нему, присела на корточки и глядя в лицо, произнесла. "Прошу прощения за ожидание.”

Эйден вспомнил, что как-то в детстве слышал имя Виолетты Эвергайден, и в его воспоминаниях всплыло то лицо. Её лицо производило впечатление красоты зрелой женщины, но с фигурой юной девы.

——Разве она не.... одного со мной возраста?

“Мастер...” Вайлет глубоко вздохнула и приняла положение поудобнее, чтобы осмотреть тело Эйдена.

“С... Спасибо... ты спасла меня. Ээмм... А откуда... ты меня знаешь?"

Когда Эйден заговорил, у него изо рта сбежала струйка крови. Вайолет достала из своей сумки перевязочный набор и стала перевязывать его раны. “Мастер позвал меня. Вы связались со службой автоматизированных кукол после того как увидели рекламу, не так ли? Плата уже была получена.”

После этих слов Эйден стал копошиться в своей памяти, не обращая внимания на туманность в голове от потери крови. Задумавшись, он вспомнил, что видел какую-то брошюрку в баре в городе близ их текущего местоположения. На доске объявлений было множество разнообразных рекламок, брошюрок и листовок с сообщениями и записями, среди которых он нашел Одну.

"Так это не шутка... то 'служба автоматизированных кукол поспешит куда угодно, в любое время'?

" Он ухмыльнулся, вспомнив рекламный слоган. Именно после этого по этой рекламке он обратился после очередной попойки. В качестве наказания за проигрыш в карты. И да, стоило это ему абсурдной суммы.

"Какой тип куклы вы желаете? Мы принимаем любые запросы.”

После вопроса молодого человека в разговоре по телефону, Эйден ответил не раздумывая: "Хочу красивейшую куколку, способную прийти на помощь на поле боя. А! Обязательно женщину, будьте так добры."

"Доставка кукол в опасные районы особенно дорого обойдется.”

"Есть способ сделать это подешевле?"

"Есть относительно дешевое предложение. Вы можете арендовать куклу на минимальный срок - сутки."

"Хорошо, беру. Эм.. Мой аккаунт -"

Позже он не вспомнил, что нужно отменить закал, так как был вусмерть пьяный. Да и никто из его идиотов-собутыльников не напомнил ему о произошедшем на следующий день из-за похмелья.

——Подумать только, что она... действительно придет... Девушка, посреди боевой зоны... прямо как я заказывал.

Фигура Вайолет отражалась в глазах Эйдена ни чем иным, как ангельским силуэтом.

“К-как ты... узнала, где я нахожусь?”

"Секрет фирмы. Я не могу разглашать подобную информацию." сказала, как отрезала, и ему оставалось только молчать.

"А пока что давайте просто сбежим отсюда. Вам больно? Пожалуйста, потерпите..."

"Нет, не больно ... просто спина горит. У меня видать... дела скверные... верно?”

После слезливого вопроса Эйдена Вайолет проглотила все несказанные слова. Мгновение-другое помолчав, она поместила топор в чехол и протянула руки к Эйдену. "Какое-то время мне придется обращаться с Вами как с поклажей. Пожалуйста, потерпите."

Она подняла его на свои неожиданно сильные руки. Несмотря на предыдущее заявление, больше походило что она обращается с ним как с принцессой. Смутиться, как оказалось, можно даже в такой обстановке. Эйден почувствовал, как смеется сквозь слезы.

С этого момента двигаться Вайолет начала быстро. Она побежала через лес, не обращая внимания на добавившийся вес взрослого человека. Эйден беспокоился о том, как она должна будет сражаться со врагами, если те встанут на их пути, но оказалось, зря. Видимо Вайолет получала от кого-то четкие инструкции. Из больших сережек в её ушах иногда раздавался голос, на который она негромко отвечала.

Очень быстро эта парочка нашла заброшенный дом, и использовали его в качестве временного убежища.

——Это место действительно безопасное? Мы же не можем вечно прятаться.

Эйден задумался. Немного поняв своё текущее состоянии он пришел к мысли, что долго он не протянет. Вайолет оказала ему первую помощь, но кровотечение не остановилось.

"Пожалуйста, спрячьтесь тут на какое-то время."

Дом внутри был устлан слоем пыли и паутиной. Положив Эйдена на пол, Вайолет покопошилась в сумке и достала оттуда одеяло.

"Там... похоже много... всякого, да? В сумке..."

От вопроса Эйдена уголки губ Вайолет слегка приподнялись. Расстелив одеяло, она положила в его центр Эйдена, и спеленала.

"Мне... душно..."

"Скоро будет холодно."

"Правда?"

“Скорее всего. Мне так говорили." Это были слова того, кто видел бесчисленное множество людских смертей.

Эйден почувствовал ещё больший интерес к её персоне. Какая у неё история? Как она стала такой сильной? В его голове было ещё множество подобных вопросов, но сошедший с уст вопрос был совершенно другим.

"Не могла бы ты... написать за меня письмо?"

Выражение лица Вайолет, после слов Эйдена, немного ожесточилось.

"Или, может... твой т телекоммуникационный аппарат добьет до моей страны?”

"Нет, к сожалению."

"Тогда, пожалуйста... напиши для меня пару писем. Ты же тут... потому что я нанял тебя, да? Пожалуйста, запиши их. В конце-концов мне кажется... что я уже скоро умру... так что я хочу... написать пару писем..." по мере разговора в его горле пересохло, и он разошелся кашлем.

Пронаблюдав за сплёвывающим кровь Эйденом, Вайолет кивнула.

"Я поняла, господин." её лицо больше не выражало сомнений. Она взяла из сумки бумагу, как ему показалось из хорошего качества, и разместив на ногах, сказала Эйдену зачитывать текст будущего письма.

"Для начала... матери с отцом, я полагаю..."

Он говорил о том, с какой любовью они его воспитали, как учили бейсболу, и конечно же, как они беспокоились по поводу того, что с фронта много писем не послать, и о том, как его последнее письмо превратилось в волю. Затем он передал свою благодарность и извинения.

Вайолет с точностью уловила его чувства, даже не смотря на высокую скорость письма. Всякий раз когда его слова слетали с его уст, она уточняла некоторые моменты, в которых можно использовать более подходящие термины. Эйден не писал часто, поскольку плохо формулировал свои мысли, но с ней было всё иначе. Слова пополняли бумагу одно за другим, всё что он хотел сказать было записано в полной мере.

"Мама... хотя я и говорил тебе... что стану бейсболистом... и получу деньги... смогу починить наш дом... прости. Папа... папа, я хотел, чтобы ты увидел как можно больше моих матчей. Я был очень счастлив... когда ты сказал, что любишь смотреть на то, как я бью по мячу. Вообще-то, я и в бейсбол начал играть лишь потому что хотел, чтобы ты меня ещё раз похвалил. Наверное, если было бы что-то ещё... за что ты мог похвалить, то подошло бы и это... Мне повезло родиться твоим сыном. Интересно, почему? Я всё время был.. таким... счастливым... пусть и пережил много трудностей... но... не думал, что умру вот так..."

Несмотря на то, что его родители не учили убивать…

"Не думал, что это вообще произойдет. Думал, как нормальный... нормальный... человек, найду свою любовь, женюсь, заведу детей... Я-я.. я... я.. думал, что смогу заботиться о тебе. Не думал, что меня застрелят непонятно за что... и умру на неизвестной чужбине, так далеко от теюя. Прости, пожалуйста. Мне тоже грустно... но вы двое... Я обязан был вернуться живым и здоровым... пока я единственный твой сын... Я должен был вернуться, но... Не смогу. Прости. Прости меня."

Он досадовал, что не сможет снова увидеть своих родителей и чувствовал вину за то, что слезы периодически сбивали его слова.

"Если... вы двое переродитесь ... и станете парой ... я найду вас. А потом... хочу чтобы вы меня вновь родили. Пожалуйста. Я не хотел, чтобы всё кончилось так вот. Я хотел... побыть счастливым... я должен был... показать свою радость... вам двоим. Это правда. Так что... пожалуйста. Папа и мама, вы тоже помолитесь. Снова сделай меня своим сыном ... пожалуйста.”

Вайолет записывала каждое его слово. "Я могла бы описать более точно, но мне кажется, будет лучше сохранить манеру речи господина.”

"Серь... ёзно? Всё хорошо... даже без красивых оборотов?”

"Да... я считаю, что так будет... лучше.”

”Когда ты так говоришь, я чувствую... что... " - усмехнулся он, откашлявшись новой порцией крови.

Вайолет вытерла его губы успевшим пропитаться кровью платком.

“Есть ли ещё люди, которым вы хотели бы написать письмо?"

Вопрос был задан с намеком на срочность, но Эйден молчал. В глазах у него помутнело, и слезы больше не лились. Голос Вайолет раздавался словно издалека. Если она торопится, то он, наверное, совсем уже скверно выглядит. Он уже умирает.

На ум пришла улыбка скромной девушки с заплетенными волосами.

"Для ... Марии." Когда он прошептал ее имя, любовь охватила его с головой.

"Мисс Мария... верно? Она из Вашего города?”

“Да. Если ты доставишь его вместе с письмами родителей, то сможешь узнать где она. Это моя подруга детства. Мы были вместе ещё когда совсем маленькими были... она мне была как младшая сестра... но после того как она призналась, я понял, что мне она тоже вроде бы нравится. Но... я попал сюда... не сделав с ней ничего, что должны делать влюбленные... Как-то неудобно встречаться с другом детства... ха-ха, мы должны были хотя бы... поцеловаться что ли... я был бы счастлив, честно. Никогда... не делал этого."

"Я передам эти ваши чувства в письме, поэтому... Господин, ещё чуть-чуть, пожалуйста, постарайтесь." Словно загадывая желание, Вайолет крепко сжала руку Эйдена.

От невозможности почувствовать её тепло, или хотя бы прикосновение, он снова начал плакать.

“Да." Собрав свои расплывшиеся мысли в кучу, Эйден начал говорить. "Мария... как ты?"

—- Причина, по которой я начал письмо с такого вопроса в том... что я не хочу чтобы ты почувствовала мою смерть.

"Интересно... скучаешь ли ты... пока меня нет рядом. Будет очень печально... если выяснится, что ты плачешь каждый день... но я... помню твоё заплаканное личико... ещё из детства... это было очень мило, так что ты не должна... плакать перед парнями.." Воспоминания об их совместном детстве всплывали одно за другим. "Интересно, помнишь ли ты... как... призналась мне... Ты мне сказала не вспоминать... этот момент, но знаешь... я... я... я был так... счастлив... в тот момент..."

——То, как ты улыбнулась мне, и как на твоих щеках вспыхнул румянец.

"Я был действительно... так счастлив..."

Её образ, ещё когда она была совсем ребенком. То время, когда она начала потихоньку отращивать волосы. Девушка, которую Эйден любил так сильно с самого его раннего детства, была вычерчена в глубинах его души.

"Наверное это была... кульминация... моей жизни... Честно. Я больше ничего не могу вспомнить. Гораздо ярче, чем... когда я... держал кубок бейсбольного турнира... или похвалу отца... что делало меня... самым счастливым... "

——Мария. Моя Мария. Моя Мария.

"... сказала... что ты... влюблена в меня.”

Когда впервые услышал слова любви не от своих родителей, произнесенные без каких-либо колебаний.

"Сказать по правде... я раньше ... видел в тебе только младшую сестренку... но ты... была так очаровательна... так что я вскоре... влюбился в тебя... теперь ты будешь лишь великолепнее, да? Ааа, я завидую... тем парням, что смогут это увидеть... Если бы я только мог... я бы... очень хотел... чтобы ты... вышла за меня... мы бы вместе... жили в небольшом домике... в этом маленьком городке... с тобой. Я... любил тебя... люблю тебя. Буду любить тебя. Мария... Мария... Мария..."

——Аах, моя милая подружка. Если бы ты была здесь прямо сейчас.

"Мария. Я умираю..."

Его слух уловил громкий вздох Вайолет.

“Мария, я хочу... вернуться к тебе…”

——Ааа... моя голова... мысли... расплываются.

"Я хочу... вернуться... к тебе..." Он больше не мог держать глаза открытыми. Но он почувствовал, что если он закроет глаза, то слова перестанут идти. "Мария... до... ждись... даже если... это всего лишь душа... но... всё в порядке... если я... не 'всего лишь'. Просто подожди. Просто не забывай... Не забудь... первого мужчину... которому ты... призналась. Я тоже... не... забуду... Даже... перед вратами рая... Я не забуду тебя... И ты... Мария... не забывай меня..."

——Вайолет, всё это... записано?

“Ах... плохо... мои... глаза не открываются.... Вайолет... я доверяю... мои пи... сьма... те... бе. Спа... си... бо... что спасла... и... за то... что пришла. Я не... один... не... один... "

“Я здесь. Я... прямо тут. Рядом с вами.”

"Пожалуйста ... пожалуйста ... прикоснись ко мне…”

“Я держу тебя за руку.”

“Ах... как же... холодно... это... правда. Стало... холодно. Это правда... холодно... мне хо... лодно...”

“Я немного поглажу вашу руку. Всё в порядке. Холодно будет недолго. Скоро вы окажетесь в теплом месте.”

“Мне... одиноко…”

“Это нормально. Господин, все в порядке." В голосе Вайолет промелькнула больная нотка.

Айдан постепенно терял связь с реальностью. Где это место? Почему его голова была так неясна в этот момент?

"Па...па."

——Эй... мне страшно... мама, почему-то... я ничего не вижу... это пугает.

"Ма..ма..."

——Мне страшно. Страшно, страшно, страшно.

“Всё хорошо." рядом кто-то любезно заверил его, и Эйден успокоился, и даже улыбнулся слегка.

В конце концов, слова, которые он давно хотел сказать, слетели с его уст. "Мария... поцелуй... меня..."

—— Я так хотел поцеловать тебя. Но... это было так смущающе... потому не предлагал. Думал, что ты не согласишься.

Вскоре после этого он почувствовал прикосновение чьих-то губ.

——Аах, в конце концов я смог поцеловать любимую девушку... Спасибо тебе, Мария. Спасибо. Давай... встретимся ещё раз.

"Спокойной ночи, господин." прозвучал эхом чей-то голос издалека.

Он был не знал, кем был этот 'кто-то', но Эйден произнес едва слышным шепотом на выдохе "Спа...си...бо..."

Вайолет обняла письмо молодого человека, который который плакал перед ней и умер на её глазах. Твердо встав на ноги, она обратилась к коммуникационному устройству:

"Я возвращаюсь. Пожалуйста, сообщите о местонахождении посадки транспортной единицы. И ещё... Может это мой эгоизм, но... я оплачу транспортные расходы, поэтому, пожалуйста.... разрешите мне взять с собой... один труп."

На ее лице не было ни слезинки.

"Ну, даже если вы говорите, что это недостаток, с этим ничего не поделать. Я понимаю. Я не всегда совершаю такие... поступки, поэтому... да, пожалуйста. Большое вам спасибо." Она говорила без лишних эмоций, словно находилась в офисе. Когда она снова взяла тело Эйдена Филда на руки, она держала его гораздо легче прошлого раза, совершенно не заботясь о пятнах крови, которые оставляли следы на белой ткани.

"Господин, я отведу вас домой." Сказала она мальчику с легкой улыбкой на лице и закрытыми глазами. «Я обязательно ... отведу тебя домой». На её безэмоциональном лице лишь слегка дрожали алые губы. «Поэтому ... тебе больше не будет одиноко».

Обняв юношу, она молча покинул дом. Из леса до сих пор раздавались звуки выстрелов и крики, но они не заставили Вайолет повернуть назад.

________________________________________ (пп. Я не плачу, это лук т_т)

У секретарской конторы и почтовой компании были довольно близкие отношения. Письма секретарей обычно доставлялись почтальонами, но конкретно это было доставлено с фронта в дальних землях, доставлено лично автоматизированной куклой.

Красивое аграрная провинция, окруженная полями золотистого риса. Она мысленно согласилась с красотой места, куда плачущий молодой человек так хотел вернуться. Даже такому постороннему, как Вайолет, выглядывавшей из окна, махал каждый встречный прохожий.

В такую тёплую землю она принесла такую печальную весть.

Местом её назначения был дом Эйдена Филда. Вайолет сообщила всё пожилой паре, открывшей дверь, и передала им письма, которые он ей завещал. Затем она продолжила повествовать их о его последних моментах, не утаивая ни единой детали. Мария, иллюзию которой он видел на пороге своей смерти, тоже была там. Они выслушали её историю лья слезы, но не произнося ни слова. Казалось они пытаются запечатлить образ мальчика в своих сердцах навеки, чтобы никогда не забыть.

Внутри девушки с красным лицом что-то сломалось, когда она взяла письмо юноши в руки.

"Почему? Почему он должен был умереть?" спросила она Вайолет.

Последняя хранила молчание, не ответив ни на один из вопросов. Несмотря на то, что обычно она была невыразительной и всегда откровенно озвучивала все свои мысли, она была в недоумении от слов обнявшей её зарёванной женщины.

"Спасибо Вам."

Эти слова она никак не ожидала услышать.

"Мы никогда... не забудем вашей доброты."

Словно не привыкшая к объятьям, она напряглась и странно задергалась

"Спасибо... что привели нашего сына домой."

От такого тепла в её глазах отразилось непонимание.

"Спасибо."

Она уставилась на плачущую, но не прекращающую сыпать благодарностями женщину - мать Эйдена. Вайолет было как-то невыносимо, так что она слабо ответила:

"Нет... я же..." море слез аккуратно выстлали голубые глаза, смотревшие на 'него'

"Нет..." Море превратилось в одну светлую капельку и скользнуло по белой щеке.

"Мне жаль... я не смогла защитить его" это были не слова автоматизированной куклы Виолет Эвергарден, но маленькой девочки.

"Простите... что позволила ему умереть.”

Никто не обвинял ее. Даже Мария, сквозь всхлипы произносившая "почему?!" не считала её виноватой. Каждый присутствующий просто обнимал друг друга и делился своим горем.

"Простите..." Вайолет продолжала извиняться хриплым голосом. "Простите, что позволила ему умереть.”

"Спа..си...бо..."

Никто ни в чем не винит тебя, Вайолет Эвергарден.

​

Глава 4. Учёный и Автозапоминающая Кукла

​

​

Для его молодой личности, она была всем миром. Он никогда не думал, что она однажды уйдет. Разве она не была там с самого начала, по крайней мере, она защищала его с момента рождения, до тех пор, пока он не начал разбираться в происходящем вокруг него. Она всегда находила его, когда он убегал плакать, и хвалила, когда делал что-то хорошее. Стоит ему протянуть руки, она обнимала его. Она была очень важна для него, направляя его во всем.

 

Он думал, что родитель должен быть именно таким.

 

-Возьми меня за руку. Видишь, я не могу идти. Смотри на меня. Я не могу жить без твоего присмотра. Никуда не уходи. Вся ответственность лежит на тебе.

 

Те, кто могли ее обмануть или украсть из его повседневной жизни, считались для него преступниками и должны быть наказаны - они лишь дьяволы, уничтожающие его мир. Не допускалось ни одной пошлой мысли в ее сторону, это уже считалось грехом.

 

После того, как он закончил смотреть на дверь, в которую никто не входил за долгое время, он начал ненавидеть всё, что привело к этому. Он не будет заблуждаться, говоря себе, что все хорошо. Он никому не будет верить, всегда спорить с другими. Он никогда не сломается. Он унижал старого себя, плачущего у двери.

 

Он считал, что быть таким - это нормально.

 

Евстиция - прославленная столица астрономии. Она находилась на небольшом склоне. Жители на высоте 1.5 тысяч метров над уровнем моря, были наблюдателями, очарованными звездным небом. В центре Евстиции, построенной на плоской части горы, стояла Обсерватория, созданная на плотно нагроможденных камнях.

 

Чтобы добраться до города, нужно доехать на поезде до подножия горы и подняться по скрипучему канатному мосту. В отличие от мегаполисов, сотни километров которых освещены неоновыми огнями, это было поднебесье, не затронутое яркими цветами и окруженное пыльной вуалью.

 

С одной стороны, он назывался «столицей астрономии» из-за его превосходства в астрономических наблюдениях, но можно было также сказать, что города являлся родиной одного из ведущих в мире астрономических научно-исследовательских институтов. Институт был назван в честь мореплавателя, сумевшего сильно разбогатеть, его звали Шахир. Эти обсерватории были созданы в различных местах, из-за увлечения покойного Шахира и поддержки его семейной группы.

 

Исследовательский институт Астрономической Обсерватории им. Шахира провел множество работ, таких как открытие новых звезд, исследования в области астрономии и производстве телескопов. Сейчас, в штаб-квартире Шахира в Евстиции были собраны все книги мира, об открытых на данный момент звездах. Штаб-квартира охраняла огромную библиотеку, присоединенную к астрономической обсерватории, она вызывала огромную зависть у любителей чтения. Конечно, каждая книга содержала информацию о звездах и всем связанным с ними.Но даже так, объем работ был более чем огромен.

 

В атриуме находилась огромная черная железная лестница, соединяющая все этажи, а с потолка свисала великолепная люстра, созданная в виде звезды, освещая помещение. Между книг не было и малейшего просвета, все было заполнено. Множество столов и стульев стояло в этом помещении, а так же было не мало диванов для отдыха. Они привлекали исследователей различием великолепных тканей и "кошачьими" ножками.

 

Работники отвечали за различные виды деятельности, такие как помощь для посетителей или перевод различной старой литературы. Среди них, самые худшие находились в отделе рукописей,авторитет которого со временем падал. Как сказано в названии, в этом отделе находились рукописные варианты книг, которые были напечатаны.

 

Несмотря на то, что люди в отделе рукописей работали не покладая рук каждый день, все же их достал кризис. А все потому, что большое количество книг по астрономии было взято со склада одной влиятельной семьи. Хоть количество томов было проблемой, но самое тяжелое было в их хранении, учитывая то состояние, в котором они находились. Текст был едва различим для чтения и множество страниц грозились порваться при перелистывании. И лишь открывая книги, можно было не повредить их. К слову, количество сотрудников работающих в отделе рукописей составляло 80 человек. Даже за весь год без перерывов и выходных им не осилить такое количество рукописей.

 

Обращая внимание на состояние книг, их в то же время необходимо было перепечатывать. И именно тогда они узнали о специалистах совсем другой области, знатоках в области машинописных работ, Автозапоминающих куклах.

Канатная дорога сотрясалась. В открытую комнату заходили дамы в различных одеждах и разных возрастов, от девушек в очках для чтения до совсем юных девочек, одетых в одежды западного или восточного стиля, разных национальностей и цветов глаз. Они все выглядели разнообразно. Но было одно отличие, они все были наняты в крупнейшую компанию, Шахир.

 

У последней спрыгнувшей с канатного моста, на ногах были надеты высокие ботинки цвета какао. Изумрудная брошь на груди прекрасно дополняла волосы цвета золота и чудесные голубые глаза. Вплетенная в волосы темно-красная лента отдавала приятным блеском, а белый шарф-бабочка подчеркивал ее изысканность. Прусская голубая куртка соответствовала спокойному и достойному внешнему виду, выделяя белоснежную кожу. В одной руке была дорожная сумка, а в другой держала зонт, уперев его в землю и подняла голову.

 

Одетая в цветное небольшое кимоно, красноволосая автозапоминающая кукла прошептала своей соседке: "В моей стране про таких людей говорили "встанет – что пион белый, сядет – алый пион, а фигура в походке – что цветок лилии"".

Уникальный цветок выделяющийся среди остальных женщин в городе. Без сомнений, она совершенна. Ее красота была такой, что было сложно подойти к ней или завести разговор. В отличие от тех, кто стоял и болтал друг с другом, она пошла по каменной дороге к месту назначения.

 

***

 

В одной из комнат штаб-квартиры Шахира, молодой человек рассматривал город через небольшой телескоп. До начала работы еще было время, поэтому он носил расстегнутую рубашку с брюками и весело рассматривал округу через окно рядом с кроватью.

Эй, Леон. Посмотри сюда. Тут девушки, которые примчаться в любое место и в любое время.

Другой молодой человек, Леон, нахмурившись, откликнулся на слова соседа по комнате: "Может ты оденешься? Наборщики текста скоро будут здесь."

Его миндалевидные строгие глаза проглядывались через очки с тонкой оправой. По развивающемуся, молодому лицу можно было заметить, что он был еще подростком. У него были длинные волосы, редкого цвета морской волны и смуглая кожа, полученная при рождении, а не из-за загара. В отличие от его соседа, он уже надел галстук и застегивал запонки.

"Автозапоминающие куклы, хех. Эти прекрасные женщины используют не менее прекрасные слова, чтобы писать для своих клиентов! Разве они не заслуживают почитания?"

Леон ответил шепотом человеку, который был старше его на 5 лет: "Они ведь как проститутки? Я слышал, что их цель найти богачей и жениться на них"

"Кто тебе сказал такое? Не говори такое рядом с ними. Выбирай выражения, в конце концов...женщины страшны в гневе. Особенно те, кто работает так. Возможно, есть такие женщины, как ты описал, но они проделали весь этот путь, чтобы помочь таким простым гражданам, как мы. Уважай их выбор."

Ассоциация Шахира оплачивает всё, не так ли? Если это их работа, то нет смысла уважать их. Если за это платят, то почему бы не нанять кукол. Для чего нам тогда эти женщины в офисах?

Ты имеешь в виду создания профессора Орланда? Это предложение было выдвинуто. Долго обсуждалось, но мы не можем оплатить все 80 рабочих мест. Они слишком дорогие. И не так много компаний, у которых можно арендовать их. Да и проще собрать большое количество кукол, если есть тесные связи с почтовыми компаниями.

Несмотря на отвращение, Леон все понял.

На разных континентах почтовые компании работают в соответствии со своими требованиями, но доставка наших почтовых отправлений не работает в соответствии с шаблонами, потому что ими управляют частные компании. Говорят, что владелец нынешних почтовых агентств отошел от норм, где пользователи могли выбирать почтовые агентства основываясь на лимитах отправлений и сборах за отправку. Однако, Автозапоминающие Куклы были партнерами местного почтового отделения.

Они производили впечатление высококлассного эксклюзивного использования для зажиточных людей, однако там было множество тарифных планов. Кроме того, тех, кого часто выбирали, тщательно обучали и внимательно ухаживали. Их присутствие на рынке хоть и не было большим, но и не было маленьким.

"Мы не можем увеличить их время работы, но их цена наиболее приемлема, это хорошо, что мы смогли нанять прекрасных кукол. Я думаю, это к лучшему. Ведь они могут вносить правки в текст. Кроме того, Леон... Если бы вместо них пришли мужчины, ты бы так не жаловался, не так ли?"

Тишина.

"Я думаю, что твоя ненависть к женщинам....несоразмерна. Я не знаю причину...но я верю, ты обязательно вылечишься, если полюбишь кого-нибудь. Ты много пропустишь без опыта в отношениях."

Леон выглядел так, словно сдерживал циничный комментарий. И хотя ему не нравилось, когда ему говорили, что недовольство ему к лицу, его нынешнее выражение лица отлично подходило его виду в целом

"Почему все...говорят, что странно быть без отношений?"

Казалось, что он привык это слышать.

"Нет, я не говорил, что это странно. Это все пустая трата. Для чего ты живешь?"

"Люди могут жить без этого! Я люблю свою работу и люблю это место. Вот поэтому меня и отталкивает решения Шахира. Разве ты не видишь, что мы подвергаем нашу священную работу чему-то неуместному? Предоставление женщинам рабочего места, заполненного мужчинами, всегда заканчивается ...!"

" 'Священная....работа',...да уж..."

"Это не каждому по плечу. Нас выбрали, поэтому мы здесь. Для расшифровки документов требуется знание различных языков. Мы - мужчины из отдела рукописей, исключительные таланты!"

"Это слишком скучно. Мужчины везде. У нас есть несколько дам в отделе литературы посвященных цветам, однако.... Ах, но большинство находятся в справочной. Я хотел бы попасть туда."

Леон молча наблюдал, как его сосед улыбался проходящим девушкам. Он надел свою рабочую куртку поверх рубашки и вышел из комнаты. Не смотря на то, что его окрикнули, он проигнорировал их.

Коридор наполняла утренняя атмосфера. Свет пробивался сквозь окна, освещая тусклые залы и слышалось щебетание птиц. Он увидел, что один из рабочих написал "Добро пожаловать, Автозапоминающие Куклы!" на висячем баннере.

Лица мужчин, с которыми он сталкивался проходя мужское общежитие, было не много глуповатое. Даже те, кто не следил за своей бородой, были гладко выбриты и постоянно смотрелись в зеркало.

"Леон, доброе утро! Чувак, наконец-то настал этот день... Эй?"

"Почему у него такое страшное лицо? Хотя, все как обычно."

Он прошел мимо сборища ухмыляющихся коллег без приветствия.

"Каждый сходит с ума из-за "девушек" и "любви". Разве это не трогательно?" – Это повторялось уже несколько раз, в такое славное тихое утро, Леон цыкнул и пнул стену кожаными отполированными ботинками: "К черту "отношения"!"

Птицы, сидящие на ближайших ветках, испугались резкого звука и разлетелись. Его нога кажется болела после удара, Леон вскрикнул, пройдя несколько шагов.

В главном холле штаб-квартиры Шахира, где созвездия и мифические существа украшали купол здания, собрались Автозапоминающие Куклы, их разговоры эхом отражались от стен помещения. Встречал эти яркие фигуры, сотрудник отдела рукописей, одетый в черную мантию, называемую "академической одеждой" и в квадратную академическую шапочку с кисточкой, своим кашлем он привлек аудиторию.

После движения руки, другие сотрудники, в такой же одежде, появились у него за спиной. Среди них было несколько женщин, но преимущественно мужчин.В этой группе, Леон был самым молодым. Его юность слишком выделялась, среди строгих лиц, соответствующих специалистам различных стран.

"Автозапоминающие куклы, собранные здесь, прошу прощения за долгое ожидание. Я глава отдела рукописей, Рубелли."

Болтовня моментально прекратилась, как только прозвучали первые слова. Авто-запоминающие куклы синхронно элегантно поклонились и как один сказали "Рады познакомится с вами, Хозяин."

Хор голосов был задорный, несовместимый с таким старым холлом. После этого, девушки посмотрели друг на друга и засмеялись. Видимо, они раньше ни кого так не приветствовали. В действительности, все они были соперниками по бизнесу, отправленными различными компаниями писарей. И девушки, работающие Авто-запоминающими куклами, должны были получить высококвалифицированное образование соответствующее их древней профессии. Поэтому, относится благосклонно к их заказчикам было в пределах правил.

Хоть Рубелли и был польщен, но он снова кашлянул и сказал, "Контракт с вами заключен на месяц. За это время мы должны сделать сотни копий различной литературы. В нашем отделе работает всего 80 сотрудников. Мои уважаемые Автозапоминающие куклы, за этот месяц вы должны перепечатать 80% всей литературы. Если быть абсолютно честным, то я хотел бы нанять вас больше, чем на месяц, но максимальное время найма, таких чрезвычайно занятых дам, составляет всего 30 дней. Еще одна проблема заключается в том, что наборщики, с которыми мы хотели работать, часто вызываются военными. Наш отдел сердечно приветствует вас. Я надеюсь вы присмотрите за нами."

Он снял шапочку и поклонился, все остальные повторили за ним. Еще ничего не началось, но уже что-то теплое закралось в сердца экспертов, чудом оказавшихся рядом друг с другом.

 

***

​

После знакомства, темой разговора стала работа.

Рукописи должны были рассматриваться парами. Рубелли начал называть имена пар и названные люди уходили к рабочему месту. Леон, выстроившись вместе со всеми в зале, с нетерпением ждал своего вызова.

Соседу по комнате в партнеры досталась Автозапоминающая кукла, одетая в кимоно. Следуя за ней, он обернулся и победоносно вскинул кулак вверх.

"Следующий, Леон Стефанотис. Леон, шаг вперед. Твой партнер...Мисс Каттлея Бодлер из почтовой службы СН. Мисс Каттлея Бодлер, шаг вперед."

Сотрудники отдела рукописей затаили дыхание, когда одна из женщин вышла вперед. Ее тело и лицо подобны кукле, а ее аура намекала, что ее привлекательность не единственный дар, которым она владеет.

"В-вы, мисс Каттлея Бодлер?"

'Кукла' повернула голову к Рубелли, у которого моментально пересохло во рту. Ее длинные светлые ресницы отбрасывали тень на голубые глаза, она окинула его взглядом, который мог свести с ума любого. "Нет, я прибыла вместо Каттлеи. Я тороплюсь туда, куда пожелает клиент. Я из службы Автозапоминающих кукол, Вайолет Эвергарден."

Ее голос очаровывал всех в помещении, заставляя слушать только ее.

"Я из того же агентства, что и Каттлея. У нее было два заказа на работу и она уехала на первый. Она будет отсутствовать около недели и после выполненной работы приедет к вам. Однако, письмо с извинениями от нашего президента должно было быть доставлено..."

Молодая девушка, которая, казалось, была секретарем, подошла к Рубелли. "Мне так жаль. Если вспомнить, 3 дня назад нам позвонили. Поскольку, мне нужно было лишь поменять регистрационное имя, я решила сделать это позже...ммм..."

Рубелли махнул смущенной девушке. "Нет, что ж...хорошо, что место не осталось пустым. Теперь, мисс Эвергарден, вы пойдете работать с нашим сварливым Леоном. Леон, твой партнер внезапно поменялся, но гениальному человеку вроде тебя, это нипочем, я прав?"

Леон молча стоял и не обращал внимания на взгляды всего зала.

"Леон...?" Рубелли посмотрел на него.

Для посторонних, показалось бы, что время остановилось. Он перестал моргать и дышать. Леон никогда не чувствовал такую тяжесть в груди.

–Мое сердце...трепещет. Что это...? Кто эта женщина? Что она сделала со мной?

Он вытаращил глаза и широко раскрыл рот, а его уши покраснели. Такую реакцию вызвала неземная красотка, стоящая прямо перед ним.

"Леон. Эй, Леон?"

Даже слова старшего не могли достучаться до него.

–Это странное чувство....мое тело словно в огне.

Вайолет немного наклонила голову от его взгляда, настолько жгучего, что можно растаять, и позвала его: "Господин?"

Леон Стефанотис. 16 лет. Родился и вырос в объятиях горы Евстиция, он постоянно смотрел в ночное небо и пристрастился к астрономии. Он посвятил все свое время звездам, не позволяя посторонним войти в его жизнь. Так и осталось по сей день. До этого момента, он не знал о романтических отношениях, ведь его женоненавистное сердце, никто не мог растопить.

"Я безошибочно запешу ваши слова. По поводу чертежей в книге, если вы хотите, позже, я предоставлю вам идеальные копии. Я слышала что все должно быть напечатано на машинке. Ничего, если я использую свою? Или мы будем использовать вашу?"

Рабочая комната отдела рукописей была оживленной и шумной. Книги лежали на диванах. Место было переполнено работающими бок о бок людьми, расталкивающими книги и чертежи, для освобождения места под печатные машинки. Такая ситуация была вполне ожидаема, ведь количество людей увеличилось вдвое. Леон и Вайолет сидели на стульях рядом друг с другом, промежуток между ними был настолько мал, что в любой момент они могли коснуться коленями.

"Используй ту, что перед тобой. Каждая и только модернизированная машинка в Шахире соединена общим паролем. Только не проговорись никому."

"Конечно, все что связано с работой Господина, строго конфиденциально."

Без чувства страха перед новым оборудованием, Вайолет положила руки на машинку. Леона постоянно тянуло посмотреть на ее прекрасное лицо.

–Это странно...Так я и думал, мне не хорошо.

Леон боролся с таинственным сердцебиением, не понимая причины его появления. Это было бы позорно, если ему, как части отдела рукописей Шахира, стало бы плохо тогда, когда весь отдел работал в поте лица. И поэтому он продолжал действовать как обычно, не давая повода о чем то задуматься. Однако, для всех людей вокруг него, все оказалось совсем по-другому...

"Леон...покраснел."

"Мой....это точно 'то самое', не правда ли? Он запал на нее, верно?

"Так значит он интересуется женщинами. Я думал..."

"Хах, ты тоже? Я тоже так думал."

"Точно...Я имею в виду, что ни разу не видел его на свидании."

"Ууух, я чувствую себя родителем, у которого взрослеет сын."

Дружелюбные коллеги Леона поспешили рассказать о его измененном выражении лица и его волнении, но продолжили весело наблюдать за ним.

Его титул младшего астронома и достаточное количество знаний, дали право стать частью отдела рукописей.

Любопытные взгляды сверлили спину Леону, но хотя он всё замечал, он старался молчать и обратно отправлял лишь хмурые взгляды смотревшим. Те, на кого он смотрел, посмеявшись, продолжали работать.

Ее руки лежали на печатной машинке, готовая работать, Вайолет слегка кивнула и снова пристально посмотрела на Леона. "Сложностей в работе встретиться не должно. Теперь, Господин, пожалуйста, начинайте читать."

"Во-первых, начнем с чтения описания на франкском языке о двухсотлетней комете, названной Alley. Я предупреждаю тебя: Я быстро перевожу. Обычно, когда мы работаем в парах, один переводит, а другой записывает. Если ты не сможешь идти со мной в ногу, то ты будешь лишь балластом."

"Я в курсе"

Леон поразился, быстрому, чрезмерно уверенному ответу. В нем загорелось желание сокрушить ее.

"Теперь посмотрим на твои навыки." Он осторожно перевернул пинцетом страницу книги, которая вот-вот развалится. "Стрела света, прорезавшая сквозь темные небеса, разрезала шею Святому Барбароссе своим длинным хвостом. Процитируем позднего астролога Ариадну, «Стрела света» является предвестником жестокого предзнаменования. Когда блеск этого света исчез, распространилась чума, и королевство получило известие о смерти монарха. Говорят, что Святой Барбаросса был ранен Стрелой Света, она разорвала его душу и тело. Из того, что открыла Ариадна, в прошлом были явления Стрелы Света. Причиной существования Стрелы Света является похищение невесты королем Рейнхардтом из Страны Фей. В том случае король умер. Однако тот факт, что женщина превратилась в жену Рейнхардта, а ее бывший жених был предложен как жертва на благословенном банкете, не было трагедией. Он ожил в новом теле в Стране Фей, находящемся между жизнью и смертью, и его душа сохранилась на вечность», - спокойно произнес Леон, ни разу не остановившись и не бросив ни единого взгляда на печатающего. Он слышал звуки печатания, когда говорил, размышляя, как далеко она дошла. Как только он остановился, чтобы проверить ...

"Господин, продолжайте."

...Вайолет как раз закончила печатать этот отрывок. Он был ошеломлен на секунду.

–Она печатает быстрее меня.

Вместо удивления он разочаровался.

"Кажется, я могу ускориться." Леон прочистил горло, успокоился и продолжил чтение. «Ужасно это или нет, смерть дворянина повлияла на крестьян. Многие люди становятся безумными, обнаружив Стрелу Света. Некоторые будут бросаться в озеро, пытаясь найти отражение и утонуть; некоторые будут преследовать ее и никогда не вернутся. Были такие, что внезапно ослабевали, когда были свидетелями Стрелы Света. Более того, Стрела света не является признаком неудачи только в нашей стране. Путешественник-трубадур однажды сообщил, что на Востоке существует легенда о том, что пролетая, Стрела Света подожгла небо. Люди этой земли заполняли мешки воздухом, пока она не исчезала. Был слух, что находились и те, кто продавал сумки с горным ветром. Однако, с отчаянием наблюдавшие, как Она сжигала всё, пролетая по небесам, беспомощные люди могли лишь смотреть. Великие вещи всегда начинаются и заканчиваются в местах, которых мы не сможем достичь. Если конечная цель когда-либо наступит, это, безусловно, будет чем-то особенным». Он повернулся к Вайолет, даже не успокоив дыхание после чтения.

"Господин?" Она закончила печатать, прекрасно перенеся содержимое в документ.

Его разочарование, которое он пытался подавить, начало наполнятся еще и раздражением. Он не мог держать себя в руках, смотря на ее спокойное лицо.

"Не будь самоуверенной!"

Вайолет поставила пальцы на клавиатуру, готовая печатать текст.

"Нет! Не печатай это! Это не относится к тексту!"

"Мои извинения."

"Черт...Я буду победителем, несмотря ни на что...Нет! Это тоже не надо печатать!"

"Я снова извиняюсь."

​

***

​

Спустя несколько часов перевода и записи, они сделали намного больше, чем все остальные за это же время. После проверки всех копий, Вайолет посмотрела в сторону Леона, пока он сидел и потирал больное, охрипшее от долгого чтения горло.

 

 

Мы сделали то, на что у других бы ушло целых три дня. Я восхищена, Господин. "

"Ах, это так..?" на Леона нахлынуло ощущение поражения, что расстроило его.

 

 

Ее скорость печати достойна внимания даже в отделе рукописей. Не обращая внимания на его профессионализм, его задело то, что он проиграл новичку.

 

 

"Я думаю, мы все делаем в два раза быстрее других пар. Не означает ли это, продолжая работать в таком темпе, мы завершим всё за половину отведенного контрактом времени?"

"Это...невозможно." - сказал Леон, осматривая доску прогресса, висящую на одной из стен рабочей комнаты. На ней отображались имена каждой пары и результаты их работы, судя по данным, все опережают запланированное.

 

 

В это же время Леон оглядел всех Автозапоминающих кукол помимо Вайолет. Несмотря на первый перерыв после тяжелых восьми часов работы, они улыбались и мирно болтали. В отличие от них, парни из отдела рукописей, как и сам Леон, валились с ног. Это может быть преувеличением назвав их кучей трупов, но не один или два лежали на столах вымотанные от усталости.

 

"Как...вы можете быть такими энергичными...?"

"Что вы имеете в виду под словом ''энергичные"...?"

"После такой тяжелой работы устать - это ... нормально."

Вайолет несколько раз вопросительно моргнула. "Быстрое печатание требует высоких концентрации и выносливости, но не так много, как при путешествии"

 

– "Путешествуя", ты имеешь а виду...туда, где находятся твои клиенты?"

 

"Да. Это часть работы Автозапоминающих кукол, идти в любое место и любое время, когда клиент нуждается в нас. Даже если нас отправят в неизведанные густые джунгли или огромный город, скрытый за десятками гор, мы должны выдержать любые передвижения всего с одним чемоданом, в течении одного года."

"Даже если ты девушка?"

"Большинство Автозапоминающих кукол девушки."

"Но...даже так...есть ведь и опасные месте, не так ли?"

"Это правда. Но разве они не имеют минимальной физической подготовки и техник самообороны? Поскольку я из почтовой службы СН, считается нормальным, что я бываю в конфликтных зонах. Специально для таких случаев я ношу с собой пистолет, хоть он и добавляет немного веса. Набор текста в течение нескольких часов это..."

Очевидно, что она хотела сказать "ничего". В груди Леона снова возникло свербящее чувство раздражения. Но в тоже время время, у него поменялось мнение об Автозапоминающих куклах. С точки зрения простого человека, Автозапоминающие куклы были специалистами, услугами которых, пользовались лишь богатые люди.

 

– Я думал, что они лишь развлечение для богатеньких, но...

 

Невозмутимость после долгих часов работы. Постоянное хладнокровие. Тяжелые условия труда, не предполагающие выходных. Заказы, требующие отправления в опасные зоны. Если бы у него спросили, сможет ли он также, они услышали бы отрицательный ответ.

"Почему ты....занимаешься такой тяжелой работой?"

 

– Это не то, чего можно достичь, желая выйти замуж за богатого парня.

 

Вайолет вежливо ответила: "Мне дали такую роль."

"Твоя компания?"

 

"Это...тоже. Но я никогда не думала, что мне тяжело. Я верю, что...каждая встреча с клиентом и выражение их чувств, как будто я узнала о памяти прошлого и придала ей форму, это так прекрасно... и завораживающе."

 

После ее слов, усталость Леона словно рукой сняло.

 

– Я понял. Я все понял.

 

В далеком прошлом, кто-то следил за звездами и изучал их, также как и он, и у Леона возникало некое чувство романтики, когда человек говорил об этом. Сопереживание, восторг и страх, такие чувства к человеку, которого уже нет, а также расшифровка его рукописей имеют исключительный характер.

 

"Ты права..."

Это просто прекрасно.

"Даже если....ты девушка...ты получишь это."

"Быть женщиной...как нибудь с этим связано?"

"Ну, нет...нет..."

Впервые услышав похвалу от Господина, Вайолет слегка улыбнулась, пока никто не видел.

 

____________________________________________________

Автозапоминающие куклы, с прозвищем "Пчелки отдела рукописей" продолжили работать в полную силу в оставшиеся дни.

 

Эти тщательно обученные леди привлекали своими манерами не только мужчин, но также и находящихся здесь женщин. Среди них, больше всего выделялась Вайолет Эвергарден, партнер Леона. Ее шарм, был одной из причин, но больше всего привлекало мужчина ее поведение. У нее появились поклонники.

 

"Будь внимателен. Люди завидуют тебе."

Хотя его предупредили о предстоящей беде, он совсем не осознавал что происходит, но спустя какое-то время Леон догадался. Даже после просмотра материалов или перепечатывания рукописей, они вместе выходили из отдела рукописей. Леон, не знающий как завести разговор или как себя вести с девушками, и Вайолет, похожая на настоящую куклу, и в большинстве случаев, говорившая как робот, не были похожи на веселую парочку. Но логика не касалась тех, у кого глаза были полны любви. И самые ревнивые мужчины, работали как раз таки в других отделах.

"Итак, о чем вы хотели поговорить?"

 

Наткнувшись на трудность в переводе, Леон отправился в библиотеку для поиска словаря. Ему пришлось лезть по стремянке, дабы достать, находившийся на одной из верхних полок словарь. Пока он поднимался, Вайолет ждала его на сидя на стуле. Вскоре, вернувшись с триумфом, держа книгу в руках словно нашел сокровище, он увидел Вайолет окруженную тремя ухмыляющимися молодыми людьми из отдела информации.

 

"Просто жаль, что ты партнер Леона. Он не очень приятный человек."

"Это правда. Хоть он и сирота, он не смог бы прожить достойную жизнь, если бы его не взяли в Шахир..."

"Ты с ним словно цветок на краю пропасти. Если тебе будет скучно, переходи в отдел информации. Ты любишь разговаривать о звездах? Мы лучше, чем парни из отдела рукописей."

Вайолет молча слушала их.

 

– Смешно.

 

Леон цыкнул. Обычно он быстро злился, настолько часто его доставали, что он начал к этому привыкать. И вместо злости, он со смехом спрашивал себя: "Опять начинается?"

 

Он осознавал свое происхождение, свой дурной характер, тот факт, что он младше всех и очень мало кому нравился. Вероятно, это было связано с тем, что он выглядел недружелюбно при работе людьми из других отделов. Его репутация была не слишком хорошей. Возможно, он даже не смог бы получить место в отделе рукописей, если бы его не признал сам Рубелли. Все же, Леон жил своей жизнью, не стремился к всеобщему признанию и не обращал внимания на клевету. Он не придавал этому большого значения.

 

 

– Я тоже сирота - Когда прозвучали слова Вайолет, они словно разрушили тишину в зале.

 

Раньше все считали ее голос красивым, но это был первый раз, когда он звучал так чисто.

 

– У меня не было прекрасной жизни, о которой вы подумали. - Эта резкая фраза прозвучала довольно просто.

 

 

– Она...врет, не так ли? - подумал Леон, но он увидел ее спокойное и безмятежное выражение лица

 

"Я научилась читать всего несколько лет назад"

 

Казалось его сердце ничего не могло задеть, но слова Вайолет произвели на него огромное впечатление.

 

"И, простите меня...если мои слова заденут вас, но...в конце концов, люди из отдела рукописей более веселые и уверенные, когда доходил дело до разговоров." – Вайолет по-прежнему восхитительно показала себя. "Если вы все еще хотите поговорить о местах рождения или детстве....можно вы обсудите это без меня?"

"Эт-то ошибка. Ты не...такая. Верно?"

"Все в порядке. В сравнении с Господином Леоном, у меня была худшая жизнь...Я могу доказать, даже без вашего подтверждения"

"Его мать была бродягой".

"Я вообще не знаю своих родителей. По сути, я сама бродяга. По мимо всего, я Автозапоминающая кукла. Если вы хотите поддержать меня, то у вас это плохо получается."

"Ты...говоришь так, чтобы защитить Леона, ведь вы партнеры, не так ли?"

 

Вайолет повернулась к мужчине, говорившим с красным лицом. "Я просто говорю правду...однако...это тоже может быть правдой..."– Ее золотистые ресницы дрожали, а румяные губы неподвижно застыли, в тот момент, когда ее мысли обрели форму.

 

Вайолет Эвергарден никогда не отступит, сколько бы на нее не давили.

"Мой контракт заключен с Шахиром, но в данный момент, единственный с кем я работаю, это Господин Леон Стефанотис. Если вы хотите оскорбить его, я смогу защитить его в любое время. Хоть это и отклонение от моих обязанностей...однако, это мой характер, как куклы."

Молодые люди оказались полностью повержены, и не могли опровергнуть ее слова.

"Пойдемте, до нее не достучаться." – после этих слов, вся троица отошла от Вайолет.

В самом деле, мир в котором она живет, сильно отличается от ее выдуманного мира. Даже если они похожи друг на друга, даже если они разговаривают на одном языке, все останется неизменным. Словно они стоят на разных берегах - их мнения никогда не будут похожи. Это суровая реальность, но многие не замечали происходящего.

Только что подошедшие, расспрашивали что здесь случилось и им шепотом рассказали про Вайолет.

"Что с ней? Говорить так, потому что она красивая...что она о себе возомнила?"

"Похоже, она тоже сирота..."

Бессовестные сплетни. Люди начали так громко разговаривать, что только глухой их не услышит. Однако, Ваойолет продолжала сидеть в своей величественной позе, дожидаясь Леона. Она ждала его прихода и ничего более.

Ради Леона, она взяла на себя непосильную ношу. Это было достойно. Когда он впервые встретил ее, он подумал, что она слишком красива. Без сомнения, она была более ошеломляющей, чем любая женщина, с которой он когда-либо встречался. Благородство ее калибра было восхитительно. Однако, сейчас, она была особо очаровательна.

–Нечто...нечто иное. Нечто светлое и несоизмеримое. Нечто...

Теперь она казалась еще более волшебной. У него защемило в груди.

Леон цыкнул и медленно подошел, протянув руку Вайолет.

"Господин." Вайолет посмотрела на него.

В тоже время, Леон взял ее за руку и помог подняться. Они стремительно проходили широкие коридры библиотеки. Их шаги раздавались эхом по этажу.

"Господин, Вы нашли то, что искали?"

"Да, здесь"

"Это хорошо."

"Это не хорошо."

"Что Вы имеете в виду?"

"Вообще всё не хорошо!!!"

–Разве это не моя вина, что люди начали думать плохо о тебе?

Больше эта тема не поднималась.

"Вот как?" Кстати, в этой библиотеке есть книги других отделов, кроме отдела рукописей?"

"Что? Конечно...здесь тонны книг о созвездиях. Ты хотела бы их прочитать?"

"Да. Для тех, кто часто путешествует, необходимо постоянно обновлять знания." Вайолет вела себя так, будто предыдущий конфликт оказался совершенно незначителен.

Ее заинтересовала куча книг, лежащая неподалеку. Даже чрезмерно теплая рука Леона, не смогла остановить ее. Несмотря на желание быстрее убраться отсюда, он все же остановился.

"Можешь начинать выбирать. Вот только для заимствования книги тебе нужна карточка. Не будем создавать тебе лишних проблем, я запишу эти книги на себя."

"Но... мы должны ведь работать..."

Леон заскрипел зубами из-за сдержанности Вайолет: "Это выбор нескольких книг, не правда ли? Кроме того, я заставил тебя ждать, поэтому я тебе должен. Ты ведешь себя очень странно. Даже если ты говоришь, что чего-то хочешь..."

"Мои извинения."

"Я не сержусь, так что не извиняйся."

"Точно?"

С какой стороны не посмотри, но Леон выглядел недовольно.

"Точно. Я всегда так выгляжу."

Вайолет надула щеки и прищурилась: "Я слышала, что я безэмоциональная. Я всегда так выгляжу." – повторила она за ним

"Мы с тобой немного похожи"

Леону сложно было это принять.

​

***

​

"А потом я сказал "хм, это пугает". И знаешь что она мне ответила? "Ты милашка"! Вууууууух! Я не могу держать себя в руках! Она восхитительна! Правда? Эй, Леон, ты слушаешь меня?"

Прошло уже три дня, как начались совместные работы. Как обычно, его сосед болтал без умолку, вместо того что бы одеваться. Каждое утро он рассказывал о Автозапоминающих куклах, но Леон пропускал все мимо ушей. Он о чем-то думал, пока завязывал галстук.

"Нет. Твоя история мне не интересна. Я не могу думать ни о чем другом, кроме как о пришествии кометы Аллея, ее можно будет наблюдать через 4 дня"

"Я так и думал, что ты не слушал...Комета Аллея появляется каждые 200 лет, не так ли? Что ж, если мы пропустим ее сейчас, в следующий раз нас уже не будет в живых."

"Интересно, насколько она прекрасна?"

"Появляющийся при ее прохождении хвост, на изображениях выглядит фантастически. Я тоже хочу взглянуть на нее. Я думаю, надо пригласить своего партнера. Как думаешь, не останется ли твоя супер восхитительная еще на четыре дня?"

"В моей груди...невыносимо больно...когда я вижу ее"

"Почему бы тебе не пригласить свою красавицу, Вайолет? Эй, что ты сейчас сказал? Мы ведь все еще говорим о комете?"

– Еще четыре дня, хм?

Наблюдение за кометой Аллея - это большое событие в штаб-квартире Шахира. Только люди рожденные в это время, могли наблюдать за ней. Это чудесный шанс. Однако, кроме кометы, мысли Леона заняла Вайолет.

С тех пор, как они встретились, после каждого совместного рабочего дня, он считает сколько ему еще осталось провести с ней времени. Каждое утро он задумывается, как начать с ней разговор или куда она пропадает во время обеда. Это смягчает жгучую боль в груди.

"Возвращаясь к моему вопросу...это бесполезно, вне зависимости от того, насколько ты нравишься ей. Она Автозапоминающая кукла. И скоро бесследно исчезнет. Ну, это нормально для женщин. Пока думаешь, что в ваших отношениях всё стабильно, ты даже не успеешь понять, когда она подаст на развод и уйдет от тебя. Они злятся, говорят "Я сдерживалась всё это время" и уходят. Нужно лишь не держать это в себе и говорить о них.

–Я не хочу...так легко привязаться к ней. Не хочу. Не хочу.

Он тряхнул головой, переставая сокрушаться и думать о ней. Как будто стараясь отвлечь себя, Леон специально затянул галстук потуже. Казалось, что он себя вот-вот задушит. На самом деле, ему стало тяжело дышать еще с тех пор, как он встретил Вайолет.

_________________________________________________________________

В Шахире было принято обязательно останавливать работу на время обеда. Директор Рубелли сказал что это для качества их работы.

В пределах Штаб-квартиры Шахира есть столовая, которая вмещает не только посетителей, но и сотрудников всех отделов. В ней можно как купить еду, так и взять на вынос. Это просторное место.

Леон обычно обедал в столовой, но сегодня он отказался от приглашения коллег посетить ее вместе с ними, вместо этого прогуливаясь по помещениям, после покупки багета с беконом и салатом, а также напитком.

–Где же она?

Он смог найти ее без особых проблем.

Балкон, попасть на него можно через редко используемую аварийную лестницу. Статуя звездной богини величественно стояла на каменных перилах. Вайолет сидела на них рядом с богиней. Она держала напиток в одной руке и кормила птиц кусочками хлеба. Сияющие золотистые волосы мягко отсвечивали, еще больше создавая образ Богини.

Птицы улетели, как только Леон открыл двери.

"Ты... не любишь когда на тебя смотрят во время еды?"

Даже не вздрогнув, словно услышала шаги, Вайолет кивнула.

Леон подошел и сел рядом с ней. "Почему?" – спросил, откусывая багет.

Вайолет посмотрела вверх, задумавшись. "Когда я ем или сплю, я беззащитна. Я не смогу нормально отреагировать на нападение врага."

"Ты сказала, "враг"...Даже если ты одинокая путешествующая девушка, действительно происходят опасные вещи?"

"Это привычка. В прошлом я была солдатом."

"А? Ты?"

"Да. Это странно?"

Леон вздрогнул, когда Вайолет медленно повернула голову, что бы посмотреть на него. Она прищурилась от яркого света, когда ее взгляд остановился на его волосах цвета морской волны.

"Э-это...я имею в виду, ты...как ни крути...ты просто девушка."

"Просто...?"

После работы, он пришел узнать, почему вместо рук у нее протезы. Он думал, что это последствия аварии, но оказалось, что она была солдатом, он начал догадываться. В общем, инвалиды-ветераны не были редкостью. Несколько лет назад, началась война между большими странами, в последствии названная Континентальная война. Но даже узнав об этом, Леон, кто не знал ничего о ее прошлом, видел ее только нынешнюю.

"Ты...просто девушка..."

Для него, первая "девушка".

Вайолет снова задумалась. "Господин - единственный в своем роде"

"Эх, почему же?"

"Везде, где бы я не находился, все говорят, что я странный"

"Разве это не из-за вашей одежды?

"Разве в академическом платье Господина не трудно ходить?"

"Это так. Есть люди, которые летом ничего не носят под ним. Потому что они плохо пахнут."

"Было бы не очень приятно, если начнет дуть ветер"

Когда она серьезно ответила, Леон улыбнулся.

"Кстати, Господин,вы хотели о чем то поговорить?"

"Д-да...ничего особенного, просто. В твой последний день пребывания, пролетит Комета Аллея. И, хм...это огромное событие, поэтому я пришел тебе сообщить об этом..."

"Комета Аллея...она упоминается в рукописи, не так ли?"

"Это верно. Она появляется раз в 200 лет, поэтому мы больше не сможем ее увидеть. Ты хочешь посмотреть на нее?" – спросив, Леон молился, чтобы она сказала "да".

"Да, я хотела бы ее увидеть" – Вайолет кивнула

Леон сжал кулаки, раздавив при этом багет. "Это так? Я думаю ты согласилась, потому что мы партнеры. Не нужно было приглашать тебя"

"Вы приглашаете? Или нет?"

"Я-я приглашаю! Да! Ты приглашена. Наблюдение начнем до рассвета, пожалуй, начнем в два часа. Ты наверно будешь сонная в это время, все в порядке?

"Без проблем. Мне хватит двух часов сна."

"Стоит больше...Я понял. Дождись завтрашнего дня. Надо приготовить вещи, что нужны для наблюдения. Увидимся. Извини что навязываюсь." Леон слез с перил и ушел.

Пройдя несколько коридоров, он прислонился к стене и сполз по ней. Его щеки покраснели, а по лбу стекал пот. Он прикоснулся к губам и заметил, что на лице была улыбка. В голове он прокручивал ответ Вайолет: "Да, я хочу ее увидеть."

"Ха...Хаха....Хахаха..." Хорошо, что когда она засмеялся, никого не было рядом, он резко пришел в себя. Быстро встав,

он поправил одежду и вытер пот с лица. "Я...Это странно... Что случилось...?" даже не представляя, что это за болезнь, Леон жалобно застонал и закрыл лицо руками.

Вайолет, оставшись на месте, смотрела на раздавленный багет, лежащий на перилах.

​

***

​

Обсерватория в Евстиции была оборудована огромным телескопом, занимающим первое место во всем мире. Также в Обсерватории были телескопы меньших размеров, их можно было брать в аренду и самим настраивать.

В глухую ночь, было уже темно и ничего толком не видно, Леон встретился с Вайолет после сбора частей телескопа, двух одеял и еще всякой мелочи.

"Господин, я взяла этот."

"Это хорошо."

"Но...он какой-то тяжелый"

"Это хорошо!"

Вайолет шла позади Леона, вдали от каменного городских пейзажей. И хотя было теплое время года, в городе, находящемся в горах, ночью, мороз покалывал кожу. К тому же, они продолжали уходить все глубже в горы. Когда они достигли места назначения, их тела были абсолютно ледяными.

"Вот возьми и укутайся. И выпей горячий суп. Я пока соберу телескоп."

Вокруг стоянки Леона, можно было увидеть других наблюдателей. На первый взгляд, это место выглядело как поле, но если посмотреть дальше, то там начиналась крутой склон. Тем не менее, не было ни каких огромных препятствий и деревья, растущие по краям хорошо защищали от ветра. Это лучший день для звезды, вернувшейся спустя 200 лет.

"Господин, это Комета Аллея?" – спросила Вайолет и указала на появляющийся свет в небе.

"Она будет намного красивее. Чем ближе комета будет к солнцу, тем интенсивнее она будет сгорать, создавая хвост, из-за чего люди назвали ее "падающая звезда". Ее можно наблюдать во время заката или во время восхода. Надо еще немного подождать. Давай, садись"

Вайолет была окружена вещами, взятыми с собой Леоном - коврики, что бы сидеть, подушки, на которых не устанешь, даже если долго сидеть, мягкие и теплые одеяла и вкусный суп, чтобы согреться.

"Тебе все еще холодно? Женщины замерзают очень быстро, это головная боль. Может еще укутаешься? На, возьми."

Хоть он и разговаривал грубо, но он был заботливым.

"Господин...очень заботливый" – Вайолет прошептала

"Н-не говори глупостей. Я не заботливый. Я не умею ладить с женщинами. Я отношусь к ним с презрением."

"Это так? Мне кажется, что вы очень нежны. Похоже, Господин совсем не общается с женщинами сотрудниками, впрочем..."

Он выглядел так, словно не интересовался другими

"Если честно, то я ненавижу женщин..." – сказав это, он ждал реакции Вайолет.

Но она ждала от него продолжения.

"Это не...как же я их всех ненавижу...это как будто какое-то проклятье...Не важно что, когда женщины вокруг, это не приведет ни к чему хорошему. Я знаю...что есть хорошие женщины."

"Когда-то женщина...сделала тебе что-то плохое?"

Ответ на вопрос Вайолет, это шрам в сердце Леона, он не обсуждал это даже со своими коллегами.

–Она...скоро уйдет, в любом случае. Вне зависимости от того, что я скажу, мы больше никогда не встретимся. Это не так уж и плохо...быть честным хотя бы раз в жизни?– Подумал Леон, глядя в глаза этой прекрасной девушки.

К счастью, она была порядочной и молчаливой. Она точно не будет сплетничать о прошлом молодого человека, с которым беседовала в горах. Даже если она сделает это, то ущерб будет минимальный.

"Можешь пообещать мне...что ты никому не расскажешь?" Леон, тот кто не мог открыться просто так, отпустил собранный телескоп и взял ее за руки.

"Как пожелаете"

Его руки, шершавые от ночного холодного ветра, были в поту и немного дрожали от ощущения нервозности.

"Я...я родился и вырос в этом городе. Ты...слышала об этом в библиотеке, не так ли?"

"Вы слышали...?"

"Да. Они правильно сказали. Моя мать была странником, цыганкой. Ты знаешь кто такие цыгане? Это люди, которые посещают различные места и дают представления, любят танцевать, петь и создавать, тем самым обеспечивая себя работой...Прямо как вы, Автозапоминающие куклы." – Говоря об этом, Леон начал вспоминать мать, которую давно не видел. "Большинство цыганок - женщины свободные духом. Есть те, кто цепляются за каждого мужчину, а также те, кто по уши влюбляются в одного мужчину. Обычно один из двух видов. Моя мать не исключение, она полюбила мужчину из этого города и родила от него ребенка. Это был я."

Мать Леона рассказывала ему, что зеленый цвет волос очень редкий. Всё из-за мутации после смешения различных рас. Вот почему он был таким особенным и драгоценным, она часто говорила ему – потому что он результат любви между многими людьми.

У его матери были светло-желтые волосы, они всегда прекрасно пахли. Поскольку она ни когда не красила их из-за этого часто подвергалась насмешкам, но ее слова имели большой вес. Независимо от того, насколько это считалось странным, она никогда не переставала рассматривать это как благословение.

Однако, у него было мало воспоминаний об отце, много времени проводившего на работе. Он до последнего работал в отделе сбора литературы в Шахире. У него была густая борода и сутулые плечи. Не сказать что он был хорошим человеком, но мать Леона сильно любила его.

"Моя мать заставила жениться на себе моего отца" Хоть его слова и звучали ужасно, но это была чистая правда.

Он не понимал как его великолепная мать запала на такого замкнутого человека, постоянно смотревшего на звезды. Также он не понимал, как его отец принял мать. Вот только они всегда хорошо ладили. Всякий раз, когда отец, читая газету слышал прекрасное пение матери, он приглашал ее на танец, заставляя себя встать и неуклюже станцевать, но с ней он был аккуратен. Их ребенок неподалеку читал книжки с картинками звезд, слушая доносящийся из-за спины смех. Вот такая была у него жизнь

Он считал свою семью замечательной

Часто говорят, что отношения между родителями портятся из-за проблем с детьми, но в их доме такого не происходило. В конце концов, объектом обожания матери был отец, а он стал результатом их любви. По этой причине было очевидно, что мать сразу уехала искать отца, когда он не вернулся из поиска для литературной коллекции.

Поговорив с отделом литературной коллекции, она узнала что он отправился в разрушенные руины старого королевства. Подземная империя развалилась из-за голода, когда стихийные бедствия обрушились на лес, находящийся на поверхности. Поскольку это место превратилось в могильник, в нем поселились дикие животные и воры.

По слухам, все кто зашел в это место были прокляты и уже не возвращались назад, но была задача, выяснить что случилось с 6 пропавшими исследователями, даже их трупы слишком важны, что бы игнорировать. Однако, все, кто уходил, возвращались с пустыми руками.

Персонал отдел сбора литературы исследователи, и их гибель в путешествиях не была редкостью. Мать Леона, осознавала что такое могло произойти, прежде чем выйти замуж за его отца, но осознавать или быть в состоянии вынести это две разные вещи. Ее сын или ее дорогой муж – сравнивая их, она выбрала того, кого больше любила.

В последний раз он видел ее открывающую дверь и готовую отправиться в мир, полный света. Прежде чем уйти, она собрала вещи, дала Леону денег на несколько месяцев, приготовила еду на пару недель вперед и рассказала про взрослых, на которых можно положиться и в последний раз погладив его по голове, отказалась от своих материнских обязанностях. В тот момент, когда она внезапно повернулась, она была простой женщиной, разыскивающей своего мужа. У неё был силуэт той, которую крестили люди, беспечно говорившие о любви.

В то время, конечно он грустил из-за покинувшей его матери. Самое тяжелое было игнорирование его призывов, тихим и слезливым голосом, будто умоляя. Несмотря на то, что мать слышала его, она открыла дверь без колебаний.

"Я скоро вернусь." – она ушла выбрав жестокую ложь вместо прощания и исчезла, так ни разу не появившись.

–Несомненно, нам никогда не вернуться в то время, где мы были вместе.

Планировала ли она оставить своего ребенка и сбежать от всего? Или может – самое наихудшее о чем он мог вообразить – она, живущая ради любви, могла умереть за нее. И Леон ненавидел себя за то, что по сей день наблюдает за дверью.

–Женщины эгоистичны...вскоре они становятся одержимыми романтикой и любовью, не думая, что создают проблемы для других. Пока у них все хорошо, их ничего не будет заботить. Любовь делает из нас глупцов, заставляя смотреть на других свысока. Разве это нормально для родителей?

Куда делись его детские чувства? Где ошибся и где был прав? Воспоминания крутились в голове, постоянно задавая вопросы "почему?" и "как?", несколько сотен миллионов раз. Как раны от потери матери и от постоянного ворошения прошлого могут зажить?

Для его молодой личности, она была всем миром. Он никогда не думал, что она однажды уйдет. Разве она не была там с самого начала, по крайней мере, она защищала его с момента рождения, до тех пор, пока он не начал разбираться в происходящем вокруг него. Она всегда находила его, когда он убегал плакать, и хвалила, когда делал что-то хорошее. Стоит ему протянуть руки, она обнимала его. Она была очень важна для него, направляя его во всем.

–Возьми меня за руку. Видишь, я не могу идти. Смотри на меня. Я не могу жить без твоего присмотра. Никуда не уходи. Вся ответственность лежит на тебе.

Мать должна быть такой.

–Он так думал.

Закончив свой рассказ о прошлом, Леон потер грудь, почувствовав ускоренное сердцебиение. Хоть он и рассказывал о прошлом, его сердце сильно отреагировало, что сказалось на всем теле.

–Я идиот, хотя я уже совсем не ребенок.

У него было несчастное детство, но не было такого, чтобы он был несчастен. Фонд Шахира приютили его, после того, как он узнал что он остался один и его родители пропали, его выучили и вырастили, пока он не стал полноправным гражданином Евстиции. Позже он устроился на работу своей мечты. Он полностью осознавал, что обида на мать была не обоснована. Но все же...

–Тем не менее прошлое не исчезнет.

Что бы успокоится, Леон глубоко вздохнул. Вайолет села рядом с ним. Ветер дул за пределами территории, качая деревья, соприкасающиеся своими ветвями. Повсюду тихо шуршали насекомые, небо было заполнено звездами и одной кометой. Возможно, такая идеальная ночь, не самое лучшее время для обсуждения таких вещей.

Вайолет приоткрыла свои нежно-розовые губы: "Господин...ваша уважаемая матушка слишком важна для Вас, не правда ли?" Она говорила в слишком непринужденной манере, но то, как она произнесла "важна", показалось что она заимстовавла у кого-то его смысл. Эти слова не отражали ее настоящих чувств.

Леон посмотрел на Вайолет: "Я не совсем...уверен в этом, но скорее всего это правда. Должно быть я был счастлив, ведь она моя семья...А твоя семья?"

"У меня нет кровных родственников. Я с самого детства была в армии, и о вопросе Господина про мою семью...Я чувствую что у меня наконец-то появилось смутное чувство. Только...был кто-то, кто забрал меня еще ребенком." Вайолет повернулась посмотреть голубыми глазами на Леона, ни разу не покидавшего горы. Ее взгляд опущенный на зеленные волосы, появившиеся в результате чудесной любви, почему-то был исключительно торжественный.

"Разве тебе не одиноко без этого человека?"

На секунду все движения Вайолет прекратились. Ее дрожащий взгляд дал понять, что она в растерянности. Рука неосознанно потянулась к изумрудной броши. "Сказав такое...можно признать меня не способной быть куклой. На самом деле, я не могу различать...такие чувства как одиночество, печаль или любовь. Я знаю, что есть такие чувства. Правда, я не знаю, чувствую ли я их. Это не ложь. Я серьезно не знаю...однако, именно не зная этого, возможно...сейчас, я действительно одинока."

Он мог не поверить в эти слова, если бы кто-то другой сказал об этом. Однако, была истина в словах этой загадочной женщины. Это Автозапоминающая кукла с телом и умом куклы. Тем не менее, Леон запечатлел ее загадочные мысли в памяти.

Во тьме ночи, Вайолет казалась меньше, по сравнению с днем. Хотя она выглядела как кукла, но она не была ей. Она была настоящим человеком, девушкой, завернутой в одеяло.

"Ты...слишком сильно посвящаешь себя работе. Даже если ты называешь себя Автозапоминающей куклой, ты все еще остаешься нормальной девушкой до костей мозга. Не кукла. Тебе определенно...должно быть одиноко. Даже я иногда чувствую себя одиноко. П-правда очень редко. Ты не...редко думаешь об этом человеке?"

"Думаю."

"Разве твое сердце не горит, пока проходят дни без него?"

"Так и есть."

"Разве тебе не станет легче, когда ты снова увидишься с ним?"

Вайолет закрыла глаза, ее ресницы соприкоснулись. Возможно она думала об этом человеке. Со временем, она открыла голубые глаза: "Кажется, так и будет."

Ее реакция была сродни ребенку, Леон засмеялся от этого: "Хахах, у тебя...у тебя слишком низкий психологический возраст? Это чувствуется по твоей манере речи.

"Вот как? Я не могу понять...потому что я слишком незрелая?"

"Кто знает? Это нечто, что можно узнать только интуитивно. И насчет того человека...чем он сейчас занят?"

Вайолет оказалась шокирована и на несколько секунд не могла вымолвить ни слова: "Мы разделены в данный момент, но я всегда чувствую, что он как-будто рядом."

Это был уклончивый ответ. То, как Вайолет говорила про своего благодетеля, заставило Леона вообразить старика, как ее законного опекуна. Он определенно был строгим человеком, раз смог воспитать такую женщину

"Ты...если бы ты узнала, что человек находится в опасной ситуации на другом конце мире...пока у тебя контракт со мной, что бы ты сделала? Ты не знаешь, сможешь ли его, даже отправившись туда. Ты можешь умереть. В этой ситуации, ты бросишь работу и отправишься к нему?"

Вопросы были немного суровыми. Было сразу понятно, что она отправится спасать своего родственника, но Леон создал неоднозначную ситуацию. Не смотря на это, Вайолет молча моргнула.

"Извини. Это моя ошибка. Я спросил кое-что лишнее. Ты затрудняешься ответить, не так ли?"

"Нет, это не так. Наоборот." – ответила Вайолет, также потирая грудь, как и Леон. "Мне ничего не приходит на ум, кроме как пойти спасать его, и я думаю, как я буду извиняться перед Господином...Отказ от миссии запрещен, но я определенно отправлюсь спасать его. Я бы согласилась на любые оскорбления и наказания после этого. Для меня, этот человек заменяет весь мир...я и предпочитаю умереть вместе с ним."

Леон потерял дар речи, от такого легкого ответа.

"Господин?"

"Ах, ничего ... просто ... вы не похожи на такого человека, чтобы говорить такие вещи ... это удивило меня"

"Это так? Я плохо разбираюсь в себе."

"Нет...хм..."

"Господин, простите что отвлекла Вас. Эта комета...ее хвост становится все больше и больше."

После ее слов, Леон резко повернул голову чтобы посмотреть. Высоко в небе, среди кромешной тьмы, нечто великое ярко сияло. Подобно иллюзии, шар света разрезал ночное небо длинным, светящимся хвостом. Ее сияющая форма была посланником света, разрушавший мир тьмы.

Можно было заметить, что все немного опасаются этой, так называемой кометы, для каждого она подобно влюбленности, забывая моргать или дышать. Призрачный вор украл все, даже эмоции и время - таким очарованием обладали небесные тела. Когда Леон посмотрел в небо сквозь телескоп, он убедился, что именно ее они так ждали.

"Вайолет! Ты тоже должна это увидеть." Несмотря на то, что они только что обсуждали, Леон погрузился в очарование кометы.

Вайолет поменялась с ним местами и посмотрела в небо. Она приоткрыла рот и застыла в восхищении: "Я впервые наблюдаю вблизи за звездами."

"Это не звезда! Это комета! Ты не видишь разницу? Это случается раз в 200 лет! Мы больше не увидим ее! Это единственная...единственная встреча!"

"Да, я вижу. Это изумительно...такие прекрасные вещи действительно существуют."

"Это так! Удивительно, не так ли? Вот почему астрономические исследования так замечательны!"

Повсюду раздавались смех и звуки открывающихся бутылок. Даже сотрудники, которых они не знали, вместе с ними праздновали приход кометы. Вайолет отпустила телескоп, посмотрев на небо и место, где они находились. Под небесами, прямо перед восходом солнца, в горах, окруженных тишиной, люди просто наслаждались моментом, когда их сердца умиротворены. Странствующая Автозапоминающая кукла легонько сузила глаза.

"Ты сейчас улыбаешься?"

Задержав взгляд на комете, не отвечая на заданный вопрос, Вайолет ответила свежим, легким голосом: "Господин, астрономические исследование и правда замечательны, не так ли?"

Ночь, появляющаяся раз в 200 лет, прошла великолепно и грациозно.

​

***

​

В полдень после ночи наблюдения Кометы Аллея, Леон провожал Вайолет до канатной дороги, попросив у Рубелли небольшой перерыв. Они непрерывно разговаривали за день до этого, но теперь шли не проронив и слова.

Канатная дорогая медленно показалась на виду. Однажды уехав, он не увидит ее больше никогда. Но Леон только лишь держался за грудь. Она невыносимо болела. Гнетущая боль, казалось пронзала его время от времени.

"Господин, спасибо за то, что помогли донести чемодан. Дальше я справлюсь сама."

Даже после слов Вайолет он не отпускал чемодан из рук.

"Ну, ты...ты..." – Леон хрипло ответил. Он мог сказать, что покраснел.

Он даже не знал что хочет ей сказать. Ведь будь она мужчиной и за всё проведенное время вместе они бы подружились, он спокойно мог пригласить ее навестить его еще раз. Однако, она была женщиной, которых он так ненавидел, но сам безнадежно привязался к ней.

Женщина по имени Вайолет отличается от всех ранее встреченных им. Он с самого начала понимал, что она другая. Он не знал как прощаться с такими, как она.

–Если бы мама...была рядом, я бы смог подражать ей?

Эта плохая привычка Леона ассоциировать уход матери с чем угодно. Пока он молчал, появилась канатная дорога.

"Господин, кажется, пора. Не смотря на столь короткое время, спасибо что позаботились обо мне."

"Ах, нет..." – он слишком долго колебался вместо того, чтобы сказать что-то важное. В голове Леона смешались разные чувства. Скорбь, разочарование, негодование и намек на облегчение, вместо гнева.

Когда он молча передал ей чемодан, Вайолет поклонилась в знак благодарности. Развернувшись на каблуках, она пустилась в путь.

–Мы больше...не встретимся.

Развевались белые складки юбки, шарфик раскачивался из стороны в сторону, и от сапогов раздавался тихий стук.

–Я...больше не смогу смотреть на нее.

Глаза цвета морской волны, красные губы и золотистые волосы, такое он видел только в книгах.

–Я...больше никогда не увижу ее.

Пустота от прошлого, оставленного звуком захлопывающейся двери, вновь разразилась в его теле.

–Я...не хочу снова ждать ее здесь!

Когда Леон осознал, он схватил Вайолет за плечи и повернул к себе лицом.

"Господин?"– в ее прекрасных глазах отражалось искаженное горечью лицо.

"Вайолет..." – у него появились силы на то, чтобы удержать ее. Протезы рук жужжали в такт сердцу.

–Найди силы...Хотя бы раз в жизни!

Первым человеком, который остался в сердце была Автозапоминающая кукла, бывший солдат и абсолютная красотка. Возможно, она была плохим выбором. Но лишь из-за того, что она была такой, он смог полюбить ее.

– Такая любовь, которую невозможно описать...

"Ваойлет, я знаю, что создам тебе проблем, сказав это, но...я хочу рассказать это сейчас."

–...мое сердце, мои эмоции и я сам...к черту всё.

"Я люблю тебя"

–К черту всё.

"Я запал на тебя. В любовном смысле."

Было намного лучше признаться, чем нести это в себе всю жизнь.

Они молча стояли друг перед другом. Сожаление начало медленно сжигать Леона. Она была обеспокоена. Это совершенно ясно.

–Если возможно...я хотел бы попрощаться с ней...без обид.

Вместо этого, он мог стать одним из мужчин, которые нападали на нее?

"Господин..." – время для Вайолет казалось замерло из-за внезапной остановки. "Господин...Я..." несмотря на ее напускное спокойствие, ее голос предательски дрожал.

–Что случилось? Меня бросили.

Ей приходилось терпеть ухаживание от многих мужчин, встречавшихся на ее пути. Лучше сказать, ее преследовали везде, где бы она не была. Было бы лучше, если она использует свою отчужденную, кукольную сторону.

"Я..."

Но Вайолет не сделала этого. Ее взгляд пробежал по округе, зацепившись за Леона и остановившись на своих руках, схватившими изумрудную брошь. Словно в подтверждении существования кого-то, она крепко сжала ее.

"Я...когда Господин показал мне звезду, я чувствовала себя замечательно в тот момент" – Ее голос отличался от обычного: "Я уверена, что это было "Весело" и я благодарна Господину за то время"

Девушка по имени Вайолет Эвергарден похожая на неживую куклу, на недостижимый цветок.

"У меня было смутное ощущение...что ко мне относятся, как к обычной девушке."

Она была такой девушкой, которая скажет, что не совсем понимает чувства, когда оказывается в одиночестве.

"Однако..."

Не смотря на это, в реальности, все оказалось не так как хотелось.

"Я не чувствую, что хочу быть с Господином. Как говорил Господин, я ребенок...неопытный человек...ничего не понимаю, даже если влюблюсь в будущем. Я такая женщина. Тем не менее, если мы с Вами когда-нибудь еще встретимся, я также хорошо хочу провести время. Мой путь... то, что я хочу сделать, может не сочетаться с твоим, но это и есть я, мои мысли" – Вайолет решительно сказала: "Это правда."

Леон выдохнул "Аааах". Он резко опустил голову: "Вот как...?"

Это был намного лучший отказ, чем он себе представлял. Он смог не заплакать даже при наличии своей огромной гордости.

"Мои извинения..."

Услышав слова извинения, Леон слегка покачал головой, держась чтобы не заплакать: "Ты ни в чем не виновата. Я...один виноват. Я встал у тебя на пути."

"Нет."

"Я причиняю тебе неприятности."

"Нет, такого никогда не было. Я...сейчас, я уверена..."

Вайолет, видимо хотела сказать нечто важное. Предполагая это, Леон принужденно посмотрел на нее, узкими от начинающихся слез глазами. Перед ним, размытым силуэтом стояла первая любовь.

"...в данный момент..."

Стоит прямо перед ним.

"...я считаю, что я очень "счастлива".

С выражением лица девушки примерно того же возраста что и он, сохранившая детские незрелые следы.

–У тебя есть какие-то чувства ко мне?

Ему захотелось смеяться, но если он засмеется, то слезы польются ручьями. Она, кто от начала и до конца не показывала ни капельки эмоций, довела его до такого. Даже так, не лучший ли это выход? Его разбитое сердце еще можно собрать.

"Вайолет"

"Да?"

"Я...Я...Я сейчас состою в отделе рукописей, но... по-правде, я хотел поступить в отдел коллекционирования литературы, как и мой отец."

Вайолет слушала без отсутствия интереса речь на неожиданную и странную тему.

"Я надеялся, что моя мать вернется с ним, если я буду ждать их здесь...и закроюсь от всех в этом месте без исследований, пока не стану старым. Существует возможность оставаясь здесь, поэтому я продолжал желать этого. Но...Сейчас..." – говоря невнятно, Леону каким-то образом удалось выдавить: "...сейчас, я сделал свой выбор. Я отправлюсь в путешествие по миру, прямо как ты."

В отражении глаз Вайолет, он совсем не был спокойным.

Было стыдно показать такую сторону девушке. Эта его часть не отражала всей его сущности. Думая об этом, он продолжал говорить: "Я могу оказаться в опасных местах. Может быть, я потеряю свою жизнь, даже не оставив трупа, прямо как мои родители. Но...но...это хорошо. Я думаю выбрать этот путь."

Вайолет приняла его слова без придирок. "Да"

Грудь Леона защемило от ее серьезного ответа. "И тогда, однажды, наверняка, мы снова встретимся под ночным небом. Мы ведь как цыгане. Когда это произойдет, ты будешь..."

–...снова наблюдать со мной за звездами?

Прежде чем Леон закончил, Вайолет кивнула: "Да, Господин" Ее глаза сузились также, как и до этого при обсуждении прекрасных вещей.

Внутри груди Леона что-то щелкнуло и все встало на свои места, пока он смотрел на то, что обычно то и улыбкой не назовешь. Сердце больше не болело.

"Я буду с нетерпением ждать встречи"

Он больше не чувствовал печали.

–Ну что ж, вот и время, да?

Факт того, что они в любом случае должны расстаться, не изменить, но он должен заставить ее повернуться, даже если это невозможно. Он давно сожалел об отсутствии инициативы.

Леон отошел от Вайолет. Прежде чем закрылась дверь, она прошептала мило звучащим голоском: "Господин, Я работаю в почтовом отделении СН. Я примчусь туда, куда желает клиент. Однако, ночью, когда все спят, я, как Вы сказали, становлюсь обычной девушкой. Просто Вайолет Эвергарден. Если Вы увидите меня под звездным небом, пожалуйста, позовите меня. До тех пор я постараюсь запомнить названия нескольких звезд."

Как только дверь с визгом закрылась, канатная дорога начала свой путь. Рука, лежавшая на груди Леона неловко начала махать на прощание. Вайолет легко ответила ему.

Когда ее фигура оказалась не более чем точка на горизонте, Леон ушел с платформы и вернулся на рабочее место. Когда он пришел, он глубоко задумался.

Другая Автозапоминающая кукла, которую заменяла Вайолет, скоро прибудет к ним. У них осталось еще много работы.

Его запрос о переводе рассмотрят не скоро. Для начала, ранее он осмелился отправиться в большой мир, где он и Вайолет встретятся в месте, про которое она ему рассказала и он хотел найти звездный шанс, как комета, появляющаяся раз в 200 лет. Даже так, он не чувствовал страха, лишь восторг. Он больше не будет презирать тех, кто закрывает перед ним двери.

Таков был результат обещания этой девушке.

________________________________________________________

Однажды ночью, спустя какое-то время после того дня, под звездным небом в пустынной земле, имя которой он даже не знал, странствующий ученый заметил золотистые волосы отражающиеся под светом луны. Когда он нерешительно позвал ее, она повернулась к нему и произнесла сладким звонким голосом: "Прошло немало времени."

Он мечтал об этом дне, постоянно придумывая что он ей скажет при встрече. Если это будет безоблачное ночное небо, они поговорят о его красоте. Если же дождливый день, они бы обсудили мифы, связанные со звездами. Если бы это был день, как тот, в котором пролетала 200-летняя комета, они бы поговорили о прошлом, когда вместе наблюдали за ней. Тем не менее, не важно через сколько произошел этот случай или как сильно он изменился, чувства, которые он испытывал к ней, останутся неизменными.

"Ты запомнила имена хотя бы нескольких звезд?"

То, что он говорил, отличалось от задуманного ранее, но она кивнула, будто была очень счастлива. Эта спонтанная, естественная реакция не подходила человеку, ранее говорившему об отсутствии чувств. Несмотря на такой простой жест, внутри он переполнялся невыносимым объемом симпатии, а также неприятной болью.

"Вайолет, ты..."

Леон указал в точку на небе. В пустынном ночном небе, блеск, схожий с драгоценными камнями, очень подходил для воссоединения.

– Оставим тот факт, что я всё ещё люблю тебя. Сейчас просто...

"...если у тебя есть свободное время, не хотела бы ты провести его со мной?" –он спросил молодую девушку и звездное небо.

​

Глава 5. Заключенный и Автозапоминающая Кукла.

​

​

 

Вокруг кружил снег. Началось всё с одной снежинки, потом еще и еще, пока вся не земля стала покрыта снегом. Кроме деревень, еще не подготовившихся к холодам, путешественников, которые на ногах проходили свой путь, гор и полей, где еще сохранялись остатки осени, везде уже все было подготовлено к наступлению зимы.

 

 

Почему было четыре времени года? Никто не мог ответить на этот вопрос, однако бесспорно, времена года были нужны, поскольку они неоднократно контролировали жизнь и смерть, а также помогали мировому циклу, чтобы он не задерживался.

 

 

Девушка смотрела на небо, стоя в центре неизвестного поля боя. Медленно падали холодные белые хлопья, девушка спросила Лорда, что стоял перед ней, "Что это?"

 

 

"Это снег, Вайолет." сняв перчатки, пропахнувшие порохом, Лорд поднял руку ладонью вверх. Снежинка упала на его руку и скоро расстаяла.

 

 

Девушка выдохнула облачко пара, из-за странной ситуации перед ней. Сначала она попыталась повторить название того вещества, которое расстаяло в руке Лорда: "Снег...."

 

 

 

Интонацией она походила на маленького ребенка, который только начал учить слова.

 

 

"Правильно, снег".

 

 

"Получается... некоторое виды снега тают... а другие нет?" девушка повернулась к мертвому телу на земле, все еще держащему оружие. Снег скрывал его, словно слой сахарной пудры.

 

 

Труп был не один. Вокруг этой пары лежали бесчисленные тела солдат на холодной земле, без возможности погребения.

 

"На руке Майора расстаяло. На одном из трупов...нет." она указала не него топором.

Не комментируя ее отношение к умершему, Лорд опустил оружие. "Снег тает при контакте с теплом. На холодных вещах он скапливается. Дай мне свою руку."

 

Девушка сделала то, что он сказал. Лорд снял с нее перчатку, такого же цвета как и у него, и обнажил бледную руку. Снег падая на ее фарфороподобную руку превращался в воду. На секунду девушка, чье кукольное личико было лишено эмоций, расширила глаза.

 

"Он растаял..." Она снова вздохнула "Фуууххх..."

Никто не мог увидеть изменение выражения Лорда, пока он смотрел на ее реакцию со стороны. Он казался таким же отчужденным. Как только он вытер каплю на руке, он добавил: "Это очевидно."

"Это так? Я думала...что он не растает на моей руке."

Посланники холода беспрерывно падали с неба и таяли, касаясь таких разных рук девушки и Лорда.

"Итак, я тоже теплая" Девушка сказала очевидное таким тоном, словно стала свидетелем чуда.

"Ты...живая. Поэтому ты теплая."

 

"Но...Мне часто говорили...что я сделана изо льда"

 

 

"Кто?"

 

"Ну...они могут быть среди погибших..."

 

Одного взгляда было достаточно, чтобы заметить, что среди кучи трупов, некоторые были одеты в туже униформу что и девушка с Лордом. Девушка не показывала ни капли страха или боли. Зимний ветер со свистом пролетал между ними.

 

 

"Начиная с этого времени всегда говори мне, когда тебя оскорбляют".

 

Конечно, девушка не думала об этом, как о оскорблении. Даже сейчас, она не полностью понимала, что она должна была сообщить, но искренне кивнула, и начала смотреть на Лорда, как на таяние снега. Но заметив, что у него на плечах скапливается снег, скинула его рукой.

"Снег...стирает другие цвета когда скапливается, не так ли?"

Лорд схватил ее руку, положив на нее перчатку. "Да. Не только цвета, но еще и звуки"

 

Руки девушки постепенно отогревались. Это происходило из-за тепла, передаваемого перчатками. "Неужели?" Она смотрела в изумрудно-зеленые глаза, значащие для нее всё. В них отражалась безэмоциональная, невероятно-красивая девушка-солдат покрытая кровью. "Если бы снег шел... во всем мире... "– девушка замолчала на мгновение,– "людям тяжелее стало бы убивать друг друга." Она посмотрела на лицо Лорда и спросила, "Может это смогло бы стереть также и проблемы Майора?"

 

"Вайолет", Лорд ответил, как будто учил невинную девушку, – "стереть...значит спрятать, а не решить проблему."

_______________________________________

 

Тюрьма Альтаир была построена на большом участке земли, окруженном высоким забором и закрытым серыми облаками. В ней было 2200 заключенных, 400 человек обслуживающего персонала, они следили и направляли на исправление заключенных. Это самая большая тюрьма на континенте еще и награжденная за компетентное обслуживание, а также за то, что не было ни единого сбежавшего заключенного.

 

 

Тюрьма находилась в регионе Корнвелл, северной части континента. Чрезвычайно холодная территория, покрытая круглый год снегом. Расстояние между городами огромное – чтобы добраться из одного города до другого, потребуется пол дня езды на машине. Поэтому если заключенный попытается сбежать, то его ожидает только смерть от переохлаждения. Вне зависимости от того, сколько сил приложит заключенный для побега, все будет зря, именно поэтому это место считается идеальным для тюрьмы.

 

 

Обеспечение сооружений в наилучшем состоянии и исправление заключенных обеспечивалось постоянными вложениями. Входя в основные ворота окруженными высокими башнями, можно увидеть фабрику, разделенную на многочисленные части. В ней производят огромное количество разнообразных товаров, большинство из них предназначены для частных компаний. Разнообразие поражает, начиная от одежды и заканчивая мылом и моющими средствами. Для заключенных был огромный выбор разнообразной работы, не только для сохранения экономического развития фабрики, но и для сохранения трудовых мест для заключенных после освобождения. Независимо от причины, такая деятельность снижала преступность в тюрьме. Фактически, в тюрьме было мало заключенных.

 

Однако, это создано для первого уровня, содержащего заключенных с мелкими преступлениями. Во втором, третьем и четвертом, система контроля ужесточается для каждого уровня, в зависимости от серьезности преступления, но они остаются без работы, лишь наблюдая из камер. Те, кто проживал на этих уровнях, считались слишком жестокими и опасными для любого вида работ.

Для преступников не было возможности бежать в любой тюрьме, но к Альтаиру добавляли "не смотря ни на что", "несомненно" и "бесспорно" к слову "абсолютно". Если бы человек смог сбежать, то он бы внес огромное влияние в общество. Поэтому они были скрыты.

Все вошедшие сюда были шокированы здешней обстановкой. Чистые стены коридора украшали картины известных художников. Здесь царила атмосфера комнаты ожидания больницы.

Вне зависимости от того кто вошел или как он выглядит, их сразу вызовут, так что людям сидящим на лавочкам не придется долго ждать вызова на беседу перед посещением. Записывалось к кому пришли увидится, цель визита, записи больничной карты и наличие или отсутствие болезней из подготовленного списка, все записывалось про каждого посетителя, не упуская ни одной мелочи. Для определения личности им выдадут специальные ИД карты.

Если все проходило без проблем, то встреча могла состоятся в комнате разделенной стеной, в них могло разместиться большое количество людей. Была возможность приема пищи, после ее проверки. Пироги не рекомендовали, из-за смешанного содержимого. После обыска, посетителей допускали к встрече.

Тот факт, что к заключенным приходили на встречу, не отменял их преступления. Однако, один из посетителей прибыл сюда ради работы. Одинокая Автозапоминающая кукла была отправлена в монументальное и тихое место в мире покрытым серебристым снегом. Получив специальное обращение, девушка ожидала в приватной комнате. Это комната для тех, кто пропускал проверку.

Юная внешность девушки совсем не соответствовала для посещения тюрьмы. Ее голубые радужки словно звездные сапфиры вносили мистическое очарование. Темно красная лента оплетала золотистые волосы, а изумрудная брошь крепилась в центре Прусского голубого жакета, ставшего аксессуаром с названием компании. На наклоненных по диагонали ножках надеты высокие сапоги кофейного цвета. Она была красавицей, коих не найти во всей тюрьме, ворующей взгляды всего обслуживающего персонала, находящегося в приватной комнате для ее обслуживания и сопровождения.

Молодая девушка не делала видимых движений, словно кукла, моргая в такт часам, закрепленным на одной из стен комнаты. Казалось, что для встречи потребуется много времени и силы воли. Она не показывала ни намека на разочарование, но напряжение расходилось в воздухе вокруг нее. Только звук часов и вздохи сотрудников о привлекательности девушки расходились эхом по комнате.

"Мисс Вайолет Эвергарден, подготовка к посещению завершена." ответила хриплым голосом круглолицая женщина. Темно зеленая униформа выглядела слишком обтягивающе, а пуговицы в области груди готовы были сорваться в любой момент.

После вызова Вайолет она быстро встала, схватив дорожную сумку и полосатый зонтик, и покинула комнату, одна из женщин-сотрудниц широко раскрыла глаза от удивления. Взгляд вдруг изменился на ревность и ненависть к сотруднице, вызвавшей эту стройную девушку с красивым лицом. Сотрудница пялилась на Вайолет выглядя немного ошеломленно, прежде чем остро посмотреть на сопровождающую девушку. Вайолет предложили выйти через специальный выход только для ограниченного количества персонала.

 

"Я Чейзер. Это всего лишь на время, но я покажу вам окрестности." Грубый голос Чейзер эхом раздавался в коридоре совместно со звуками их шагов.

 

За окнами коридора можно было увидеть постоянно падающий снег и мир покрытый им.

"Итак...Вы знамениты в области личных помощников, Вайолет Эвергарден? Я была потрясена, когда узнала, что главный герой "Ледяной Принцессы Розы" был списан с Вас, не так ли? Вы знали, что один из эпизодов пьесы...написал сценарист Оскар. Моя коллега очень завидовала мне, когда узнала, что я буду сопровождать Вас сегодня. В конце концов, эта произведение популярно среди поклонников Оскара. Я не смотрела пьесу, но она ее очень хвалила, как прекрасную историю." Чейзер говорила, иногда посматривая на лицо Вайолет.

Вайолет кивнула в подтверждении, не показывая желания общаться дальше.

–Что просходит? Слишком выскомерна. Помимо этого...она довольно красива, даже слишком и выглядит жутковато.

Чейзер отвернулась и цыкнула. Казалось, что прекрасный внешний вид Ваойлет, считавшийся превосходным, был одним из факторов причинения боли людям из-за ее некоммуникабельности. Другая сторона никогда не догадается о причинах ее молчания.

Чтобы дойти до места назначения, нужно спуститься по лестнице вниз. Казалось, что встреча будет под землей. Опережая вопрос Вайолет об отсутствии лифтов, Чейзер объяснила.

"Там внизу...хуух..полным полно преступников с тяжкими преступлениями и психическими отклонениями...хууух, хуух... поэтому, чтобы уменьшить количество путей побега, оставили...только лестницы. Это страдание...для персонала...такого как я..."

 

Не то из-за отсутствия физических упражнений или избыточного веса, но Чейзер с трудом поднималась по лестнице. Она потела и хрипела так, что Вайолет беспокойно смотрела на нее, и когда показалось ,что она поскользнулась, Вайолет потянулась к ней рукой. Со скоростью не заметной человеческому глазу, она схватила Чейзер за ворот и потянула наверх.

 

 

"Ох...Ах..." задыхаясь, Чейзер испугалась, почувствовав, что ее начинают душить. "О-опусти меня!"

 

Вайолет медленно поставила ее так, чтобы она вновь не оступилась, тихо прошептав ей в спину – "Мои извинения. Простите за грубое обращение, Молодая хозяйка."

Лицо Чейзер стало пунцовым, а ее голос повысился. "Не называй меня "Молодой хозяйкой"! У меня уже есть муж и дети!"

"Это так? Простите меня еще раз, Миледи."

"Ах, нет, это не так..."

–Как грубо с моей стороны, не сказала и слова благодарности, хотя была спасена...

"Тогда Мадам."

"Это не почетный титул!"

"Кажется я заставила Вас пройти неприятный опыт. Можете указать на мою оплошность? Я постараюсь улучшиться как можно больше."

Чейзер была ошеломлена. На месте Вайолет она бы выразила свое недовольство. Однако, Вайолет не изменила своего отношения. Вместо того, что бы быть холодной, Чейзер поняла, она была менее безличной.

"Это не так...Я хотела сказать, что это моя ошибка. Ты понимаешь? Я кричала на тебя, хотя ты спасла меня, и я... тяжелая...поэтому, спасибо тебе." Чейзер сказала со слегка сжатыми губами.

Вайолет покачала головой – "Дама или две не считаются тяжелыми. По сравнению с танком, вы весите как перышко"

"Что это за сравнение? Вы можете поднять меня имея такое крошечное тело....ты очень сильная. Какая странная Автозапоминающая Кукла. К тому же...ты ведешь себя так со всеми?"

"Я всегда была...сильнее, чем обычные люди. Это отчасти из-за моих протезов. Они сделаны корпорацией Эстарк, поэтому их уровень прочности очень высокий. Можно пользоваться силой и движениями, не доступными для человеческого тела, это крайне удобно. Но под "ведешь себя", вы подразумеваете...?"

Поскольку Вайолет сняла одну из своих черных перчаток без колебаний, Чейзер отнеслась к этому скептически, убеждая себя о наличии обстоятельств по этому вопросу и, не обращая внимания заговорила – "Знаешь, ты...разговариваешь с людьми словно они благородные. Пожалуй, вы обслуживаете не маленькое количество богатых людей, поэтому у вас должны быть стандарты..."

"Я всегда использую официальную речь. Однако, если мои слова причинили Вам неудобства, я извиняюсь."

"Все в порядке, это удивительно. Но я...немного счастлива. Обычно меня не называют "Молодой хозяйкой" из-за моего возраста."

"Это так?"

"В этот миг, впервые, Чейзер увидела небольшое движение лица Вайолет. Было слабое сходство с настоящей улыбкой.

"Один человек...научил меня вежливо разговаривать, как и сейчас. Получить благодарность - великая честь...я считаю полученные знания сокровищем."

Увидев человечную сторону Вайолет, раздражение Чейзер стало уменьшаться

"Давайте пойдем медленно. Будет ужасно, если Мадам вновь подскользнется."

"Тебе не надо использовать почтительное обращение ко мне. Просто "Чейзер" достаточно"

"Леди Чейзер."

"Чейзер!"

После исправления осуждающим тоном, Вайолет подумала несколько минут и попробовала имя на язык, "Чейзер...тогда, пожалуйста, зови меня просто Вайолет."

Чейзер перестала дышать, засмотревшись на выражение и жесты Вайолет, вызывающие одно желание, рисовать ее портреты.

–Относится к этой женщине без формальностей...дает особое чувство.

Чейзер, слегка кивнув, ответила: "Так лучше"

​

***

​

Чтобы спуститься, потребовалось много времени. В конце лестницы появился очередной коридор. В него могли поместиться два конных экипажа идущих рядом друг с другом. Здесь же виднелись двери с окошками для наблюдения. В каждой комнате была установлена одинаковая мебель, отличались только находящиеся в них люди. Были старики, молодые девушки и даже дети. Каждый был одет в черно-белый полосатый комбинезон - это такая униформа заключенных. Однако было удивительно что они совершали преступления, потому что на первый взгляд они казались умиротворенными.

"Удивительно, не так ли? Напоминает психиатрическую больницу?" Вайолет молча кивнула, а Чейзер продолжила говорить, – "Здесь некоторые вообще не испытывают чувства вины. Если вы встретите их на улице, даже и не поймете, что они чем то отличаются от обычных людей. Даже я, первый раз придя сюда ничего не заподозрила. Но, начиная с ними разговаривать, понемногу понимаешь, что они психи, хотя кажутся обычными людьми. Страшно?" Чейзер рассмеялась.

"Да, это верно."

Из-за того, что они пришли к месту, Чейзер пропустила то, с чем согласилась Вайолет.

"Мы пришли. Это комната вашего клиента. Это номер короля преступлений нашего "отеля""

Возле двери стояли два охранника с оружием. На их лицах возникло удивление от красоты Вайолет, но моментально сменилось на нейтральное выражение из-за их профессиональной выучки.

"С этого момента, вы можете использовать только разрешенные вещи. Есть вероятность, что пользуясь случаем он украдет вещи и использует их как оружие. Конечно, мы не дадим ему и шанса на такое, но лучше такое пресечь на корню. Или же он может заговорить Вас. Обычно, мы не допускаем присутствия даже ручки, но...без принадлежностей работать невозможно. Пожалуйста, оставьте колющие и режущие предметы или то, что можно использовать как оружие...кроме ваших пишущих принадлежностей.

"Всё?"

"Да, всё."

Вайолет задумалась на мгновение, но как и сказал охранник, передала чемодан на проверку. Зонтик и чемодан постоянно сопровождали ее в путешествиях. Охранник взял чемодан и ухнул от тяжести. Вайолет сняла ботинки и достала от туда стельки, под которыми лежали метательные ножи.

"Эй, где были инспекторы во время проверки?" пробурчал один из охранников.

Затем она сняла Прусскую синюю куртку и вывернула, достав из рукава пистолет. Немного закатав юбку, достала ленту с патронами, а подняв руку вытащила кобуру с баллистическим ножом. В завершение, потянулась к золотистой косе, украшенной красным бантом, и достала от туда тонкий золотистый предмет. Потом еще один, и еще три.

"Для...чего вы их используете?" Чейзер испуганно спросила у Вайолет, увидев скрытое оружие.

"Это скрытое оружие используется для прокалывания сонной артерии."

Все присутствующие в страхе вздохнули.

"Кто...ты?"

"Они больше для защиты. Я беззащитная одинокая путешествующая девушка. Еще, я личный помощник Вайолет Эвергарден." Она сказала, будто провозглашая себя, доставая авто-ручку и серебристое письмо из дорожной сумки.

"Есть... еще оружие?"

Подумав, Вайолет отрицательно кивнула "Нет. Единственное что осталось - это я сама являясь живым оружием. Но я все равно не могу действовать без приказа, с этим все в порядке?"

Это прозвучало как шутка, но посмотрев на все выложенное оружие, никто не засмеялся.

Открыв замок, дверь со скрипом начала открываться.

Внутри было больше места, чем казалось. Камера была примерно в два раза больше, в отличие от тех, которые она видела. В такой огромной комнате, было совсем мало мебели - кровать с матрасом с отделением для ног, умывальник без зеркала и туалет с ванной, отделенные тонкой занавеской и ничего более. Помимо этого, на полу были разбросаны разные книги, а в центре стояли стол и два стула. Мебель и стены были окрашены в белый цвет. Казалось что попали в кукольный домик. Подобно храму или святыне, пуст и одинок.

"Хей, Вайолет Эвергарден."

На одном из стульев сидел мужчина. Железные браслеты надеты на шею, запястья и голени. Его особый голос создавал видимость галантного мужчины. Голову украшали причесанные серые волосы, восковая кожа уже давно не видела солнца. Бледность подчеркивал полосатый черно-белый комбинезон, а родинка под соблазнительными карими глазами была очень привлекательна. Улыбка так и лучилась добром, без намека на злость, даже и не подумаешь, что он самый охраняемый преступник в тюрьме.

"Я рада знакомству. Я бегу туда, куда пожелают мои клиенты. Я из службы Автозапомниющих кукол, Вайолет Эвергарден"

После приветственного поклона, мужчина указал на свободный стул. Браслеты забренчали,когда он показал рукой. "Хорошо, садись."

Вайолет уперлась о стул протезом, от чего он заскрипел. Казалось все было приклеено, чтобы не было вызможности создать оружие.

"Что ты знаешь обо мне?"

"Я знаю лишь то, что вычитала из документов данными мне компанией."

"Да? Перечисли же мои преступления."

Хорошо подготовившись Вайолет сразу начала говорить: "Во-первых, в прошедшей Великой Войне, вы были объявлены преступником первой степени. После Вашего дезертирства, Вы начали убивать, насиловать, устраивать поджоги, и через некоторое время, из новостей все узнали, что Вы стали лидером религиозного культа. Вы виновны в смерти членов этого культа. Больше 400 самоубийств произошло по Вашему приказу, Господин. Вы также собирали искореженные трупы и построили из их конечностей башню. Кроме всего прочего."

Мужчина радостно захлопал руками. "Ты меня прекрасно изучила. Я счастлив, Вайолет. И не называй меня "Господин", зови меня по имени" – он ответил так легко, будто рассказывали совсем не про него. В его разговоре иногда мелькали нотки безумства. Все таки он обожал, когда оглашали список его грехов.

Вайолет повиновалась просьбе. "Сэр Эдвард Джонс." Прошептанное имя беспристрастно слетело с ее губ. "Сэр Эдвард, немного не уместно с моей стороны, так как мы только встретились, но мне бы хотелось быстрее начать свою работу. Кому Вы хотите написать?"

"Уже? Давай еще поболтаем."

"Мое время нахождения здесь ограничено"

"Я хочу...написать в письме всего одно предложение, думаю ты быстро управишься. А потом, Вайолет, ты уйдешь, хорошо? Поэтому давай поболтаем до последней минуты."

"Время выделенное высшим руководством составляет 13 минут."

"Они довольно таки скупы. Это все потому что ты дорогая. Ты куртизанка высшего класса, я прав? Ты сделаешь все, если будет оплачено."

"Я не предоставляю сексуальных услуг. Я автозапоминающая кукла."

"Хаха, я говорю, что ты продаешь себя. Ты...реально...не меняешься. В прошлом, увидев тебя на поле боя, я сравнивал тебя с холодной фарфоровой куклой. Так я представлял тебя."

После слов Эдварда, у Вайолет дернулись брови. Небольшое изменение произошло с лицом "Холодной фарфоровой куклы".

"Ах, это выражение. Ты действительно не помнишь меня. Я тоже бывший солдат. Не смотря на то, что мы были не знакомы и не общались друг с другом, у нас была одна стратегия...понимаешь, в битве за Призрачные Врата у вас были договоренности с другой страной. Тебя часто брали с собой в Специальные Войска, я прав? Ты постоянно ходила с вышестоящими офицерами, поэтому до тебя тяжело было добраться. Одно время, солдаты из моего корпуса постоянно обсуждали какая ты милашка. Даже был один солдат ушедший к тебе чтобы познакомиться, но он не вернулся к началу операции..эй, что ты сделала с ним?"

Вайолет не ответила Эдварду, болтающему как падающий водопад. Она сжала губы, словно желая что-то сказать.

"Или вышестоящие офицеры позаботились о нем? Означает ли это что ты переспала с ним? Не похоже что между вами что-то было...в любом случае, вы выглядели как бешеная собака с хозяином. Или он тебя воспитывал по ночам? Мне очень любопытно... Ах, не смотри так на меня, это пугает. Женщины становятся страшнее в гневе, я начинаю нервничать. Но знаешь, Вайолет, сейчас я твой Господин, и ты не сможешь меня укусить."

"Ты знаешь...о моем прошлом?"

Наконец-то дождавшись реакции от Вайолет, Эдвард покачал головой, совсем как ребенок. "Да, знаю...ты была солдатом, тебя наняли из-за твоей силы. Также, ты попыталась забыть прошлое и начала работать в качестве писаря. Я много изучал о тебе. Эту информацию я получил еще до того, как меня посадили. Вайолет, тебя когда нибудь арестовывали? Нет? В конце концов ты стала героем...быть солдатом победившей страны замечательно...знаешь, заключенным разрешено мыться раз в три дня. Ужасно, да? Вкус у еды отстойный, это самое ужасное. Из-за того, что меня не отправляют на принудительные работы, мне приходится весь день придаваться мечтам. И знаешь, я очень много думаю о тебе, уже не любовь ли это." Взгляд Эдварда блуждал по телу Вайолет, часто останавливаясь на ее груди. Он смотрел на покорную женщину, готовясь съесть ее.

"Сэр Эдвард, Вы меня позвали не для создания письма, не так ли?" Вайолет спокойной спросила, не обращая внимания на похотливый взгляд.

Ее поведение, можно было хоть и с натяжкой, но назвать бунтарским, Эдвард улыбаясь ударил кулаками по столу. Звук от удара наручниками был оглушительным. "Я попрошу тебя написать письмо. Я же говорил тебе, правда?" он сказал, убирая улыбку с лица. Похоже это не удовлетворило его, и он продолжил бить по столу снова и снова, не замечая появившихся ран на руках.

"Сэр Эдвард"

Стук, стук, стук. По ушам бил неприятный звук.

"Сэр, Эдвард."

Клац, клац, клац. От ударов слезла кожа и появилась кровь. Это похоже на самобичевание.

"Сэр, Эдвард–"

"АААААААААААААААААААААААА" Эдвард завыл словно волк. Ужасный крик разнесся по комнате.

Вдруг распахнулось окошко в двери. Вайолет повернулась посмотреть и увидела встревоженные лица охранников. "Все хорошо", сказала Вайолет, успокоившись охранники закрыли окошко

"Интересно, почему никто не слушает что я говорю." Эдвард крутил головой по кругу. Он посмотрел, будто кто-то стоит рядом с Вайолет. "Это проблематично...Эй, Вайолет...у тебя все хорошо, не так ли? Несмотря на то, что мы делали, ты в чести. Люди обычно слушают тебя, верно? Это не мое дело. Если тебя однажды отметили неадекватным, то это конец" Он слегка дрожал, сжимая кулаки, – "Разве не так? Я имею в виду, какая разница между нами? Если это количество убитых, то ты впереди меня, верно? Но я без понятия...почему я оказался военным преступником. Военный преступник. Ты знаешь кто это? Тот кто совершает преступления во время войны. Моя страна проиграла в Великой Войне, а другая победила, другими словами, союзные государства во главе с твоей страной объявили меня "массовым убийцей, убившим огромное количество людей". Когда пришло время вернуться в руки моей страны, хвалившая меня за мою силу...мой приказ был отменен и я стал жертвоприношением. Это странно. Это действительно странно. Это бесит меня. Я много убивал, потому что так велела моя страна...ты думаешь я смог бы их простить, после слов "это действия были порочные"? Я не могу простить...Мне сказали, что я проглотил наживку. Если они мне дали что то гнилое, то не я должен быть виноват, а вышестоящее руководство, верно? Тем не менее...эти парни пытались осудить меня до того, как я успел сбежать. Я просто пытался заслужить себе место в своей стране и жить счастливо...но не зависимо от того, куда бы я пошел, я везде буду наказан. Я не люблю наказания, это страшно... Эй, разве нет страны, где можно делать всё что угодно и быть безнаказанным?"

"Я путешествовала по различным местам...но нигде такого не видела." Голос Вайолет не изменился.

Губы Эдварда сильнее растянулись в зверской улыбке, чтобы показать свою злость он со всего маху ударил коленями стол. Наручники заскрипели от такого напора. "ААААААААААААААА!" снова раздался крик "ААААААААААААААААААААААААААААААААА"

Некоторые пытаются контролировать ситуацию с помощью крика или насилия.

"Хааах, хааах...хаха..."

Это эффективный и простой метод

"Я не могу...это терпеть..."

Однако, бывают случаи, когда все происходит наоборот.

"Ах, я не могу больше...это терпеть...многие вещи...довольно отвратительны, ага?"

Вайолет сидела не шелохнувшись.

​

***

​

"Почему же люди...не слушают меня, будто они умерли?"

Вайолет смотрела на него своим обычным апатичным взглядом, словно живая кукла.

"Эй, эй, Вайолет...не то, чтобы я убивал их бездумно. У меня было множество причин для этого...у тебя есть время послушать про них? О моем доме...ой, о том религиозном культе. Последователи смерти говорили, что хотят использовать свои жизни, даруя мне силу. Они хотели стать частью меня, вместо того, чтобы напрасно умереть или что-то в этом роде. Меня тронул их энтузиазм, и в конце концов я сказал: "Докажите это". Что в этом плохого? Кроме того, я ведь могу играть с мертвыми телами, ставшими частью меня, не так ли? Кому я помешал, когда резал себе вены? Разве что я мог залить весь пол кровью. Но я бы мог сам убрать за собой. Это мое дело. Да, это наше дело. Неважно какие у нас с ними были отношения, в реальности, смерть была актом самоотверженности, и я счастлив от этого...это наше дело. Такая форма любви существует. Но всякий раз, когда я появлялся в суде, мне говорили, что я виновен...Я хотел, чтобы люди понимали что я говорю. Аааах, я так завидую тебе, Вайолет. Сколько бы не прошло времени, ты все такая же милая. Милая, милая... на тебя не смотрят как на грязь или изгоя, в отличие от меня, я прав? Но только потому что...ты милая...Вайолет... я хочу испортить тебя. Я хочу чтобы ты пала, порвать твою одежду, держать твое заплаканное личико в руках, сделать дырки в твоем теле и забавляться с ними. Эй, Вайолет Эвергарден..."

Вдоволь наговорившись, Эдвард вновь воспрянул духом и немного прищурился. Его взгляд был полон нежности. Смотря на него, невозможно было понять что происходило, только разбрызганная кровь напоминала о прошедшей ярости.

"Я и она...какая...между нами разница?" он прошептал, отворачиваясь в другую сторону от Вайолет.

Эдвард сказал, что не может описать свои чувства к Вайолет. Он не мог разобраться в себе. Любопытство, гордость, убийственное намерение и гнев, все смешалось в нем, невозможно выбрать что-то одно. Также и сам Эдвард не мог описать себя одним словом.

Вайолет засунула руку в куртку и достала из кармана носовой платок. Она была одной из многих, кто постоянно носил с собой разные вещи. Протянув руку, она передала его Эдварду.

"Мне не больно."

"Но рана кровоточит."

"Я совсем...не понимаю тебя. Хей, ты можешь понять, просто смотря на наручники, серьезно? Вместо того, чтобы совать мне платок, им я все равно не смогу воспользоваться, лучше вытри это сама."

Выполняя просьбу, Вайолет положила платок на руки. "Пожалуйста, разверните ладони. Я не смогу убрать кровь, пока Ваши ногти впиваются в ладони."

Эдвард так сильно сжимал кулаки, что ногти впились в кожу. Вайолет окутала кулаки платком, словно чтобы согреть. Эдвард начал потихоньку расслабляться.

"Я уж забыл когда меня трогала девушка" – прохрипел Эдвард

"Я не девушка"

"Да что с тобой...? Ты не особо то похожа на мужчину, ведь так?"

"Тем не менее, это не так."

"Тогда кто ты?"

На немой вопрос Эдварда, Вайолет закрыла глаза с золотистыми ресницами. Она задумалась на мгновение, словно собирала мысли в голове. Даже это действие было прекрасно. Как и сказал Эдвард, в ней все было привлекательно.

"Как я и предполагал, дело не в этом."

На первый взгляд казалось так.

"Я..."

Бывший военный и девушка солдат.

"Я..."

Молодая девушка с прекрасным телом.

"Я..."

Такая прекрасная, словно снег, но что-то скрывающая.

"...что-то похожее на...пережиток" она не считала не себя ни женщиной, ни мужчиной, она и за человека то себя не принимала

"Пережиток...?"

"Да. Я не могу назвать себя...девушкой. Как говорил Сэр Эдвард, я убила множество солдат. Я убийца. Ко всему прочему, того титула...нет. Вот и всё. На самом деле, я тоже должна быть здесь. Но единственная разница в том...как люди нас называют."

Эдвард в изумлении несколько раз моргнул. "То есть ты признаешься в том, что ты убийца?"

"Это ведь действительно правда. Дело не в том...что я забыла об этом. И даже не в том что я не признаю. Я все еще ношу оружие в своей сумке...даже после окончания войны."

"Вот так сюрприз...вот значит как? Я был удивлен...что ты живешь новой жизнью, будто и не было никакого прошлого. Я имею в виду..."

Пустой взгляд Эдварда остановился на Вайолет. Единственная фигура, отраженная в зрачках - золотистые волосы, глаза прекрасней, чем море и розовые губы. Как ни посмотри, но она была рождена, чтобы Боги ее любили.

"Ты...прекрасна"

От этой фразы Вайолет впервые немножко улыбнулась. Эта улыбка была настолько натянутой, что почти сопровождалась характерным звуком. "Люди в основном видят то...что у них перед глазами. Хотя это не монстры а всего лишь люди с рогами."

Руки Вайолет обхватившие кулаки Эдварда, все еще были теплыми, но ее слова отдавали холодом. Между ними наступило молчание.

"Было бы лучше, если бы ты почувствовала то сладкое онемение, что я ощущаю..."

На платке крови становилось все больше и больше. Из-за того, что Эдвард с силой сжал руки Вайолет.

"Эй" – Он смотрел на Вайолет пылким взглядом, – "Что ты думаешь о убийстве?"

"Позже я узнала, что этого нельзя было делать."

"Когда ты убивала, какие испытывала чувства?"

"Хотелось...закрыть глаза"

"Ты думаешь о себе...как и о других людях?"

"Нет"

"Ты считаешь себя особенной?"

"Нет, считаю, что я ужасна"

"Ты счастлива, что война закончилась?"

"Я чувствовала удовлетворение когда завершила свою миссию"

"Когда началась война, ты была счастлива?"

"Нет"

"Но ты была нужна на поле боя, так?"

"Я никогда...не вернусь...в армию."

"Почему? Даже если ты этого не хочешь, страна все решит за тебя. Более того, мне удивительно, что они еще не мобилизовали тебя до этого момента. Влиятельные люди все еще нависают над тобой. Ты не сможешь долго "играть""

"Если бы он этого захотел, то я вернусь. Но мне приказано быть здесь."

"Приказано?"

"Да."

"Это тот человек...который был всегда рядом с тобой?"

"Да."

"Это так? Как жаль. Эй, что для тебя было самым мучительным в жизни?"

"Я не понимаю, что значит мучительно."

"Тогда, самое печальное?"

"Этого я тоже не могу понять."

"Ты кого нибудь ненавидишь?"

"Я не очень понимаю, что такое ненависть."

"Кого-нибудь любишь?"

"Я не очень понимаю, что такое любовь"

"У тебя совсем нет эмоций?"

"Я не знаю"

"Для чего ты живешь?"

"Поскольку я родилась, я буду жить, пока не умру."

"Ты когда-нибудь хотела умереть?"

"Нет"

"Что бы ты сделала, если я тебе прикажу не пользоваться оружием всю оставшуюся жизнь?"

"Это не приемлемо"

"Тебе нравится оружие?"

"Скорее всего."

"Тебе нравится причинять людям боль?"

"Нет...возможно...скорее всего."

"Ты...злая?"

Закусив губу, Вайолет спустя пару секунд ответила: "Скорее всего"

Эдвард не мог не усмехнуться. "Что мне делать?" – пробормотал он –" Что мне делать, Вайолет?"

"Что-то не так, Сэр Эдвард?"

"Я и правда...мог сильно полюбить тебя."

"Вы не ошибаетесь?"

"Ошибаюсь в чем?"

"Поскольку мы с Сэром Эдвардом знакомы...то Вы сопоставляете меня как свою родственную душу."

"Мы не похожи. Я ищу удовольствие в убийствах, но разве ты не другая? Ты похожа...на машину. Разве Автозапоминающая кукла, не идеально подходит под тебя? Самая прекрасно испорченная кукла в мире. Но...я убивал людей находясь в ясном уме. Не так прекрасно как ты."

"Но я..." вздохнув, она продолжила говорить, "убью без промедления,если мне прикажут." Она говорила уверенно, не было слышно лжи в ее словах. "Я не буду колебаться, если будет приказ от "Господина". Я думаю, что мы похожи насколько это возможно. Это причина...по которой ты позвал меня...Разве нет? Я так похожа на Вас, что Вы решили позвать другую версию себя, выбравшую другой путь, верно? Сэр Эдвард...я думаю...вы будете сожалеть...что потратили на меня свое последнее желание."

Эдвард покачал головой на слова Вайолет. Щеки налились краской, а прежде суженные глаза расширились. "Я не сожалею об этом." Темные глаза словно звезды сверкали. "Вайолет Эвергарден, я...не сожалею!!!" засмеявший, он начал стучать коленями. "Что, это всё? Вот так все и произошло? Ты всегда была ближе ко мне, чем я думал, и даже сейчас ничего не изменилось. Я вижу, вижу...ааа, что это? Извини, что я раздражаюсь в одиночестве. Я...ты прекрасна. Прекрасна, Вайолет. Это уже точно доказано. То время, которое я провел за разговором с тобой, было замечательно. Действительно замечательно. Мы должны были встретиться раньше. И не в этой...горной крепости, а в месте, предназначенном для встречи двух людей."

"Нет, встреча в таком месте...подходит нам."

"На самом деле?"

"Да. Сэр Эдвард, время подходит к концу. Кому будете писать письмо? Используйте для этого все возможные слова. Позвольте мне выполнить свою работу. Я здесь...потому что Вы пожелали это.

У Эдварда резко поубавилось энтузиазма. Он смотрел на Вайолет, держащую ручку над листком бумаги, обиженным взглядом. "Эй, можно я потрогаю твою левую руку?"

"Я не могу удовлетворить эту просьбу."

"Так скупою...неужели ты откажешь в такой маленькой просьбе?"

"Никто в тюрьме этим не занимается?"

На вопрос, который казалось пытался убедить его, Эдвард кивнул с детской, невинной улыбкой на лице: "Да, если это возможно...смертники могут загадать одно желание перед тем как умереть."

В это время, Вайолет закрыла глаза, а открыв посмотрела на руку, держащую ручку: "Да, это так." ее голос был таким же, как и во время разговора с Чейзер, – "Сэр Эдвард, спрошу еще раз."

"Аааа, извини. Я проигнорировал твой вопрос?"

"Да. Кому будет адресовано письмо и что в нем писать?"

"Я не хочу чтобы кто-то слышал кому я хочу написать, поэтому я прошепчу. Я отправляю...лишь одной персоне. Кого я хотел убить, но у меня не вышло этого." Эдвард указал пальцем вверх. "Богу."

Вайолет, выслушав его, не стала отказывать в доставке в такое место. Она лишь посмотрела в направлении указанном Эдвардом и моргнула, словно яркий свет ослепил ее. После всего, Эдвард пододвинулся к ее уху.

"...напиши Ему это." Лишь Вайолет слышала то, что он сказал. Прошептав ей, он поцеловал ее в висок. "Прощай. Пока, Вайолет."

Как будто предсказав, в этот момент прозвенел звонок об окончании встречи. Вайолет покинула комнату с конвертом в руке. Она кивнула на вопрос охранников о ее безопасности. Чейзер встревожилась, увидев, что даже после встречи ее выражение не поменялось, будто искусственное.

Как и в начале, они вместе пошли на выход из тюрьмы. Их путь снова проходил по лестнице, казавшейся дорогой к небесам. Вайолет пропускала мимо ушей разговоры Чейзер, и даже если она отказала бы ее предложению, та все равно проводит ее до главных ворот.

Возможно, потому что шел снег, следы Вайолет были уже заметены, создавая совершенно новый белоснежно чистый путь. Снег и правда смог все скрыть. Запахи, звуки и все остальное на своем пути.

"Вайолет."

Собираясь залезть в экипаж, подготовленный руководством тюрьмы, Вайолет в последний момент повернулась на окрик Чейзер.

"Куда ты...направляешься?"

"Я вернусь в головной офис на какое то время. В данный момент...это мой дом."

"Вот как...?" Но она хотела спросить совсем не об этом. "Кому ты передашь письмо психопата?"

Сказанные Вайолет слова, вылетели вместе с облачком пара: "Я не могу разговаривать о своих клиентах."

"Я слушала обо всем, что вы говорили. Пока ты разговаривала с ним, я следила в соседней комнате. Это была моя работа на сегодня. Эй, ты не можешь доставить письмо...Богу. Просто выбрось письмо...этого жулика."

"Нет" Вайолет отрицательно покачала головой. – "Я его все равно когда-нибудь встречу"

У Чейзер закололо в груди, увидев как Вайолет крепко сжала ручку сумки, в которой лежало письмо.

– По какой то причине...по какой то причине, я хочу поговорить с этой девушкой. Она..отличается от меня. Она ужасно красивая и загадочная. Конечно, у нее есть и пугающая сторона. Однако...

"Боги которых встретили ты и он...совсем разные."

Если приглядеться, то Вайолет была всего лишь девушкой, которая казалось взрослой. Она была чуть старше детей Чейзер. Хотя она и производила впечатление "Взрослой женщины", ее тело, стоящее под снегом, казалось маленьким.

"Вот как?"

"Это так. Это то...что я думаю о тебе. Я ни чего не знаю о тебе, но ты...следила за мной, пока мы поднимались по лестнице и не дала мне упасть вниз. Так как я человек...считающий что все хорошо, пока со значимыми людьми, о которых я забочусь ничего не случилось...когда придет время...встречи с Богом...я встречу Его первая. И если он даст возможность выговориться...я скажу Ему....что ты заботилась обо мне. Ты хороший человек, поэтому Он не должен тебя забывать. Я скажу Ему." сказав это, Чейзер гордо выпятила грудь.

Должна ли Вайолет согласиться или промолчать? Как оказалось, она выбрала совсем другое.

"Чейзер..." хоть все произошло за секунды, но ее голос был похож на смех новорожденного ребенка, увидевшего свою мать. "Спасибо". Ее голос звучал совсем молодо.

"Вайолет..."

Сделав на прощание реверанс, Вайолет развернулась. Запрыгнув в карету она закрыла дверь.

Крик Чейзер эхом раздался в снежном мире, "Вайолет!"

Силуэт кареты становился все меньше и меньше, пока совсем не слился с падающими хлопьями снега.

"Вайолет! Однажды я попрошу тебя написать письмо! Продолжай работать до этого дня!"

Чейзер не уходила, даже когда карета совсем исчезла из вида. И даже сердце молчавшее от незнания, будет похоронено в белом снежном мире. Мир ,в котором Чейзер смотрела на исчезающую кареты, был прекрасен.

Внутри кареты, Вайолет рукой стряхнула успевший нападать снег с головы. Он сразу начал таять от ее прикосновения.

"Майор..." она звала самого значимого человека в ее жизни, – "Майор..."

"Я хочу увидеть тебя. Где же ты?" прошептала она.

"Пожалуйста, дай мне задание." она мечтала об этом больше всего на свете.

Кукла перестала наблюдать за пейзажем сквозь окно, лишь глубоко задумавшись, закрыла глаза. Создавалось впечатление, будто она слышит, давно забытые звуки с поля боя.

​

Глава 6. Майор и Автоматическая Кукла Убийца

​

​

Лайденшафтлих...услышав это название, люди скажут вам, что это военное государство. Такое впечатление создавалось об этой стране.

Говорят, страна находится на юге континента. Большинство городов расположено на побережье, тем самым создается морская нация. Среднегодовая температура в основном плюсовая, а зимой редко идут снегопады. Источник основного дохода нации – морские продукты и природные ресурсы, добываемые из океана, а также экспорт этой продукции. Лайден – столица и основной торговый порт, связывающий пути с различных материков.

Экономика множества стран разрушится, если в Лайденшафтлихе прекратится торговля.Поэтому не раз в адрес государства поступали угрозы от иностранных интервентов. Если внимательно прочитать историю государства, то можно заметить, что подавляющее большинство записей там о битвах против захватчиков. Множество солдат различных государств прибывали либо из-за моря, либо через границы с другими государствами, но погибали на границе у фортов. Он не раз находился под контролем различных стран.

В таких случаях, каждый житель шел на защиту своей страны для изгнания захватчиков и ее восстановления. Это было основной целью каждого человека, живущего в Лайденшафтлихе. Из-за постоянных конфликтов, основным направлением государственной политики стало повышение защиты от нападения. Так, в стране появлялись новые традиции, связанные с защитой государства. Кроме этого, скупалось оружие из соседних стран, которое подвергалось дальнейшему улучшению и использованию против захватчиков. Все это превратило Лайденшафтлих в военное государство, известное во всем мире.

Буганвиль – семья живущая в Лайденшафтлихе с момента его создания. Предкам этой семьи поклонялись как национальным героям. Все началось с главы семьи первого поколения, Рэтшэда, будучи патриотом, прекрасным мечником и военным стратегом, он изгнал огромное количество захватчиков, а также спас множество жизней.

Следуя за величием своих предков, семья Буганвиль по традиции отправляла своих детей в армию, что не обошло и 26 поколение. Эта история началась с поворотного момента в жизни Гильберта Буганвиль - главы семьи 26 поколения.

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Гильберт Буганвиль увидел "Это" впервые в жизни, во время случайной встречи после долгого расставания со своим страшим братом, Дитфритом, в самой престижной гостинице столицы, Лайден.

Люди, в ком течет кровь семьи Буганвиль, рождаются с черными, как смоль волосами, зелеными глазами, длинными конечностями, тонкой талией и широкими плечами. У Дитфрита были длинные, как у девушки, волосы, перевязанные лентой, неуместный стоячий воротник на морской форме, открывающий вид на золотую цепь на шее.

"Эй, Гил. У тебя все хорошо? У тебя как обычно удручающе серьезное лицо. Прямо как у Отца"

Несмотря на родственные связи, Гильберт был полной противоположностью с виду ветреного старшего брата. Волосы цвета чернил зачесаны назад, а светло-зеленые глаза выглядели немного мягче по сравнению с глубоким зеленым цветом глаз брата, сияющих как настоящие изумруды. И в отличие от беспристрастного выражения лица Дитфрита, Гильберт выглядел более зрело. Черты лица напоминали мраморную скульптуру, ресницы были настолько длинные, что от отбрасываемой ими тени, глаза всегда казались полузакрытыми. Объективно его можно описать как прекрасного мужчину с меланхоличным лицом.

Не одобряя внешний вид брата, он носил пурпурно-черный китель с бордовыми льняными погонами и сверкающие галифе*, а стеганный воротник его униформы всегда был застегнут должным образом. Мужественные цвета сочетались с фигурой Гильберта.

​

На верхнем этаже 12 этажной гостиницы, в комнате, снять которую стоит месячной зарплаты обычного человека, два брата обнялись и сели на диван. Кроме них в помещении находилось еще несколько человек. Это товарищи Дитфрита, пришедшие вместе с ним для встречи с младшим братом во время остановки в Лайдене. Они курили и пили за барной стойкой, установленной снаружи каждых апартаментов. Белый дым взвивался к потолку.

"Брат, такой же...как всегда", - сказал Гильберт, глядя на старшего брата, совсем не похожего на солдата, так же как и его компаньоны. Но даже среди себе подобных Дитфрит выделялся.

"Это отпуск, понимаешь? В отличие от армии, мы в ВМФ становимся свободными при спуске на сушу."

"Брат...ты одеваешься так вне зависимости от того, где ты, в море или на суше, не так ли? Эти волосы...если бы Отец увидел тебя, он не позволил бы тебе так ходить. Скорее всего он отрубил бы их мечом."

"Это было бы его проблемой. Хорошо, что он умер."

Дитфрит хотел пошутить, но серьезный взгляд брата остановил его.

Возможно, именно из-за него Дитфрит вздохнул: "Ааааах...я виноват. Он мог быть хорошим стариком для тебя, но никак не для меня. Это всё."

"Это единственная причина, почему ты не пришел на его похороны и оставил наследство мне?"

"Он тебе лучше подходит, не так ли? Мне этот дом не нужен, и я не подхожу на роль главы семейства. Я не хочу, чтобы сияющая честь нашей родословной была запятнана отсутствием у меня необходимых навыков, просто потому что я старше. Лучше выбрать работящего и праведного парня выполнять эту работу. Ради блага будущих потомков. Эй, Гил. Разве прошло не мало времени? Просто прости меня и всё. Я не хочу быть виноватым во время нашей встречи. Возможно, я ушел из семьи Буганвиль, но я все еще твой брат. Давай поговорим о чем-нибудь хорошем."

Гилберт замолчал, когда ему сказали об этом.

Это общепринятый обычай, отправлять из семьи Буганвиль в армию. Хотя и армия, и флот вместе защищали свою страну и были частями одних вооруженных сил, но в то же время это были отдельные органы. Все осознавали это и зачастую ссорились друг с другом. Мотивом таких ссор был армейский бюджет Лайденшафтлиха. Деньги и желания, всегда приводили к частым конфликтам в любое время.

В истории семьи Буганвиль, Дитфрит первый, кто выбрал военно-морской флот, вместо регулярной армии. Он не только присоединился к нему, но и постепенно проложил себе карьерный путь. Все это благодаря уверенности в собственные силы и таланты, даже без использования славы своих родителей. Гильберт знал это, поэтому он не мог не думать об одном.

– На самом деле, это ты должен был стать главой семьи.

"Когда мы закончим об этом...что ты думаешь о визите к Маме? Пожалуйста, будь нашим посредником."

Если бы брат не так плохо принимал реальность, то не возникло бы таких сложностей.

"Наша семья огромна, и если бы я захотел увидеться с Мамой, мне бы пришлось приветствовать сестер, Бабушку и всех остальных родственников, верно? Было бы неприятно. Я отчетливо вижу, как они начинают обвинять меня, и я с криками ухожу от них."

Пока Дитфрит лежал на спине, скрестив ноги, Гильберт позволил себе подшутить над ним: "Разве мы не семья? Разве ты не можешь хотя бы немного попытаться поладить с ними?"

"Именно потому что мы семья, я стараюсь держать дистанцию...Но ты...я действительно могу быть рядом с тобой. С остальными же очень сложно. Гильберт, я благодарен тебе. Ожидания наших родителей, были завязаны на тебе, потому что я вступил в ВМФ, и ты оправдал их. Я понимаю...почему меня так часто не зовут домой, потому что ты стал хорошей заменой меня. Вот почему...я так спешил на празднование твоего повышения...ведь мы с тобой братья."

С точки зрения младшего брата, Дитфрит был очень харизматичным, даже когда он игриво улыбался, закрыв глаза. Хотя у Дитфирита была эгоистичная и властная натура, в нем было что-то такое, что привлекало людей. Он был всегда окружен и уважаем многими людьми, и никогда не стеснялся этого. Гильберт не мог никого любить из-за своего строгого характера, но по его мнению у старшего брата было все, о чем он мог мечтать, вплоть до того, что он начал ему по-хорошему завидовать.

​

***

​

"Подожди, я принес кое-что интересное для праздника", - Дитфрит поманил рукой одного из своих товарищей.

Увидев жест, мужчина принес из другой комнаты конопляный мешок.

"Это оружие я использовал в последнее время, но сейчас я отдам его тебе. С ним ты будешь еще быстрее продвигаться в званиях."

Мешок положили на один из двух столов овальной формы. Дитфрит ухмыльнулся, когда Гильбер увидел, как мешок начал шевелиться. В тот же момент Гил вскочил с дивана, достав меч, и встал в стойку.

"Все хорошо. Все хорошо, Гил. Успокойся. В этом нет ничего необычного. Но это может может показаться тебе диким. Хаха. Возможно, Это трудно держать под контролем, но Оно ведет себя спокойно, пока не получит приказ. И не вздумай делать ничего такого...только из-за того, что Оно кажется милым. Насколько я знаю, восемь человек пытались уложить Это в постель, но получили лишь разорванные шеи. Его грубый характер вызывает беспокойство. Оно не служит одеялом.

"Что внутри?"

"Используй Это...только как оружие. Не думай об Этом как о чем-то другом. Не привязывайся к Этому. Это "Оружие". Понял?"

"Я спросил...что внутри."

"Давай, открой его!" - слова Дитфрита звучали словно приглашение от дьявола.

Гильберт начал развязывать крепко завязанную веревку на шевелящемся мешке. Когда мешок спустился до талии, нечто внутри было похоже на принцессу русалок.

"Я никак не назвал Это. Мы просто называем Его "Ты"

"Этим" была девушка. На ней была рваная одежда из меха и кожи, вся перепачканная сажей На шее был застегнут ошейник, от которого так и несло подчинением. От ее тела разило смесью запахов сырости, животных и крови. Все, что ее окружало, было грязным. Однако вместо того, чтобы выглядеть жалким грязным ребенком, глядя на которого появляется лишь одно желание помыть...

– Это немыслимо...что она из этого мира.

...она слишком прекрасна.

Гильберт перестал дышать, увидев фигуру девушки. Ее длинные волосы до пояса сияли ярче, чем любые золотые украшения. На лице было много ссадин и царапин. А голубые глаза были видны из под лежащих на лице локонов.

Глаза, непохожие на небо или море, смотрели на Гильберта. На мгновение они встретились взглядом. Никто не двигался, словно время застыло.

"Эй, поздоровайся." Дитфрит резко схватил девушку и заставил ее поклониться.

Гильберт, увидев это, оттолкнул брата и обнял девушку. Она задрожала в его объятиях.

"Не будьте такими жестокими с ребенком! Ты занимаешься продажей людей?"

Гильберт пришел в ярость. Он держал ее в объятиях, как будто защищая, и не обращал внимания на чужие взгляды. Он был настолько зол, что на лице от гнева вспучились вены, а все разговоры в комнате немедленно прекратились.

Среди них только Дитфрит остался непоколебимым и спокойным. "Что за вздор. Мне не нужны рабы. Мне нужны воины".

"Тогда кто эта девочка? Что смешного в том, что ты подсовываешь мне маленького ребенка?"

"Как я уже сказал...это не ребенок. Это "Оружие". Я ведь говорил тебе, не так ли? Какой же ты недоверчивый младший брат."

Гильберт посмотрел на девочку. На вид ей было лет 10. Из-за резких черт лица она казалась взрослой, но маленькие ручки и ножки выдавали в ней ребенка. Вот только что в ней можно считать оружием? Она была всего лишь ребенком, которого можно обнять всего лишь одной рукой.

Гнев Гильберта не много утих, сменяясь печалью. Не отпуская девочку из рук, он встал с дивана и посмотрел на брата. "Я забираю ее с собой. Называть эту малышку...оружием...я...больше не хочу тебя видеть."

От таких слов Дитфрит рассмеялся, закрыв глаза, как и его товарищи. Разносящийся по комнате смех бил по ушам, Гильберт окруженный грубостью и отвращением, испытывал небольшой страх. Вокруг кружила странная атмосфера. Ему казалось, что он отличается от них, но не было чувства отчуждения.

– Такое впечатление...что я безумен.

Гильберт с самого начала отличался от них. Как бы не было это неправильно, но противоборствующее меньшинство всегда будет неправо в отличие от такого же большинства. Подавляющее большинство постепенно отклоняется от идеалов нормального меньшинства.

"Что тут...смешного?"

Дитфрид медленно встал и подошел к Гильберту, похлопав его по плечу. "Гил...прости за неполное объяснение. Конечно, одного взгляда достаточно для такой реакции. Ты также серьезный и хороший парень. Ты даже не представляешь, что это за оружие. Вот почему...я покажу тебе ее в действии, это легко устроить. Ты иди за мной", - Дитфрит позвал девушку.

Незамедлительно она вырвалась из объятий Гильберта и последовала за Дитфритом. Однако, она на мгновение вопросительно посмотрела на Гильберта. Всякий раз, когда она двигалась, взгляд ее светящихся голубых глаз манил людей за собой.

Гильберт поспешил встать. Его проводили до шикарной спальни, откуда вытащили девочку в мешке.

Вполне естественно, что было больше одного товара, главная проблема заключалась в том, как его использовали. Кровать была прижата к стене, освобождая огромное пространство в центре. Там лежало еще 5 конопляных мешков, способных вместить взрослого мужчину. Но в отличие от девочки, эти мешки постоянно тряслись. Слабый шум, похожий на звуки, издаваемые скотом, вперемешку с непонятными словами, доносились из них. Скорее всего, тех, кто там находился, связали и заткнули им рот.

Нельзя было так поступать с людьми вне зависимости от их действий. Гильберт считал злыми тех, кто может быть спокойным в такой ситуации. Заразное безумие начало подниматься от кончиков пальцев ног до горла, но с трудом собравшись, он хрипло спросил: "Кто...они? Почему они связаны? Брат, объясни, что здесь происходит..."

Его сердце учащенно билось, словно предсказывая будущее.

"Ах, я, наверное, сначала должен был представить этих парней? Эти отбросы проникли на наш корабль, пришвартованный в доке", - Дитфрит аккуратно пнул один из мешков лакированными кожаными туфлями. "Думаю, они искали ценные вещи. Но, не изучив до конца состав команды, в конечном итоге они наткнулись на трех поваров на кухне, которых убили, чтобы заткнуть им рты. Для нас, живущих кто живет в море, очень важно вкусное и сытное питание", - он снова замахнулся и достаточно сильно пнул по мешку.

Гильберт скривился от услышанного крика.

"Эти "ребята"...убили наших лучших поваров, включая Шефа. Как ты думаешь, насколько они были хороши, что выехали за границу на нашем корабле, чтобы готовить по нашим запросам? Это тебе не портовую шлюху оплатить. Мы, морфлот, и, пока мы на корабле, все подчиняется нашим законам. Конечно, мы в данный момент на суше, но...это все произошло на корабле, так что все законно. Сейчас я покажу тебе кое-что интересное... Эй, вытащите их. И дайте им оружие.

По команде Дитфрита, его товарищи развязали конопляные мешки один за другим и выпустили воров. В тот момент когда они вылезли, на них навели оружие и дали каждому по ножу. Удивленные, пятеро воров, со страхом в голосе спросили: "К чему все это?"

Игнорируя их, Дитфрит преувеличено жестикулировал: "Сейчас начнется самая удивительная и загадочная игра в мире. Джентельмены...ох, их здесь нет. И, конечно, нет дам. Значит, вы ублюдки! То, что я собираюсь показать тебе, - это дикий ребенок, которого я нашел на Восточном континенте"

Увидев что на нее указали, девушка безэмоционально посмотрела на кончики его пальцев.

Он продолжил: "Я встретил Ее примерно месяц назад, когда мы закончили вырезать дерьмовый вражеский флот, посмевший напасть на один из портов Лайденшафтлиха. В ту же ночь, в середине боя, нас настиг сильный шторм. Это была всеобщая катастрофа, погрузившая нас и наших врагов в пучину на прибрежье. Кажется, об этом было сказано в новостях. Я не знал о случившемся, поскольку дрейфовал в это время."

Гильберт скептически отнесся к новостям, что его брат был на грани смерти, но не было и шанса обсудить эту историю.

​

***

​

"Наш корабль сел на мель, и я со своей командой на спасательной шлюпке высадились на необитаемый остров, не отмеченный ни на одной карте. Я нашел Ее на том самом острове. Она была совсем одна, смотрела вдаль, сидя на верхушке высокого дерева. Я мог лишь догадываться о том, что с Ней случилось. Может, Ее родители умерли? Может быть, Ее настигла такая же участь, как и нас? Мы до сих пор не смогли узнать Ее личность, - признался Дитфрит. - Она выглядит очень даже ничего, верно? Лет через десять, она сведет с ума всю страну, но сейчас Она - ребенок. Меня не влекут дети. Меня то нет...но есть люди, которые бы не отказались от такого. Несколько моих бывших подчиненных любили заниматься таким. Они радостно подошли к Ней и начали приставать прямо на месте. Они были такими энергичными, не смотря на то, что мы какое то время дрейфовали в море. Это было ужасно. Это крайне раздражало меня и уже был готов предупредить их, что моему терпению вот-вот придет конец, я хотел остановить этих дебилов, но... -Дитфрит схватил девочку за плечи и повернул в сторону воров, голубые глаза уставились на них... - Прежде чем я успел остановить их, Она успела убить моих подчиненных", - он сзади схватил ее за руки и поднял их вверх. Это движение было похоже на дикого зверя, охотящегося на свою добычу.

Воры сухо засмеялись над девчонкой, играющей куклу в короткой пьесе Дитфрита. Это была вполне ожидаемая реакция, ведь что может сделать им ребенок?

"Она взяла палку, лежащую у ног и проткнула одному из них шею, потом забрала у него пистолет и выстрелила ему в сердце."

Гильберт по выражению лица брата понял, что он не шутит.

"После этого мы все бежали. Очевидно, что в мире существует безграничное количество разных народов и глупо думать, что мы самые сильные. И если ребенок на столько силен, то какой силой обладает взрослый? И сколько бы мы не бегали, Она всегда выслеживала нас. Она всегда держала нас на виду, но сама находилась на расстоянии. Мы обежали весь остров. Наши нервы были на пределе. Я был измотан, мои силы иссякали, но надо было что-то предпринять, поэтому мы с товарищами приготовили оружие, и я крикнул: "Вместе, убьем Ее!". Я думал, что все вместе мы сможем убить Ее. Однако... – у Дитфрита было холодное выражение, – ...В следующий момент Она убила всех, кроме меня". Он как будто говорил о затаившем обиду человеке. Дитфтрит посмотрел на девочку провоцирующим взглядом. "После всего, этот демон преследовал меня. Она следовала за мной не отставая. Могла убить, но не делала этого. Слова не действовали на Нее. Хоть я и не мог понять как разговорить ее, но в чем я точно убедился, Она была единственной на острове. Ты представляешь, какой страх я испытывал от преследующего меня демона? И в тот момент, когда я потерял рассудок, я сказал Ей: "просто уже убей меня"... и Она убила животное, спрятавшееся в траве. И тогда я понял...Она убила, потому что я приказал. С осознанием этого начались эксперименты. Если я указывал на животное или насекомое и говорил "Убей", она исполняла это немедленно, словно механическая кукла. Несомненно, Она будет убивать и людей, если прикажешь. Но я не знаю, почему она выбрала меня. Может, Ей нравится получать приказы, или Она слушается лидера встреченной группы. Мне кажется, Она глупа. Она не разговаривает на каком-либо языке, а лишь понимает, как убивать. Как будто Ей больше ничего не надо знать. Несмотря на мои проблемы, я оставил ее рядом с собой, в ожидании спасения. И сейчас я привез Ее домой."

В это время, люди, стоящие на выходе и в центре комнаты, рассредоточились. Дитфрит дал Ей нож, а после подтолкнул в сторону воров. Он казался слишком большим для ее маленьких рук.

"Брат, - подумав, что ничего хорошего не случится, Гильберт упрекнул. - Брат, не делай ничего глупого." Зная, что слова не подействуют, он попытался схватить их сзади.

Дитфрит лишь улыбнулся, указывая кивком головы на воров. "Убей"

Гильберт пытался схватит ее маленькие ручки, но в мгновение ока они исчезли.

Команда была выполнена незамедлительно. Девочка прыгнула на ближайшего мужчину с ножом словно кошка, перерезав ему шею так чисто, будто срезала фрукт с дерева. Из шеи "ветки" полилось огромное количество крови, а его голова "фрукт" неустанно дрожала.

Она с легкостью убила его и перешла к следующему шагу. Используя тело как трамплин, девочка прыгнула и схватилась ногами за шею, воткнув нож в затылок. В комнате раздались предсмертные стоны.

Девочка забрала оружие со второго трупа и повернулась к оставшимся трем людям. Воры наконец-то осознали всю серьезность ситуации и с криком бросились на нее. Но она была быстрее. Пользуясь своим небольшим телом, она проскользнула под ногами и ткнула одного за другим в спину.

Легкая, как пушинка, ударяла она с тяжестью наковальни. Ее натренированное тело впечатляло больше, чем тело Гильберта, опытного воина, изучающего боевые навыки владения оружием в армии. Все ее движения выглядели так, словно она не имела веса или центра тяжести. Каждый Ее удар сопровождался кровью.

"Пожалуйста, остановись...остано....остановись..." - оставшийся в живых вымаливал свою жизнь. Он полностью потерял волю к битве, отчаянно моля дрожащими от страха губами: "Я больше никогда этого не сделаю...я компенсирую свои преступления...пожалуйста, не убивай меня".

Скорее всего, он вспоминал те слова, что говорили повара в той же ситуации. Он даже выбросил оружие, всем своим видом показывая, что не желает сопротивляться.

Девочка посмотрела назад, не отпуская из рук нож. Она ждала приговор.

Гильберт закричал: "Хватит!"

"Сделай это", - в то же время Дитфрит показал большой палец и провел им по горлу.

Девочка слегка приоткрыла рот, тем самым показывая сопротивление. Ее взгляд метался между ними, не останавливаясь на ком то одном. Увидев ее реакцию, Дитфрит на мгновение задумался и засмеялся. Он был счастлив.

"Убей!" - он еще раз приказал ей, продолжая смеяться.

Девочка двинула рукой посматривая на Дитфрита и забрала последнюю жизнь. Прошло менее минуты с первого убийства. Тяжело дыша, она еще раз посмотрела в их сторону. Хотя Она и не произнесла ни слова, в ее глазах был виден вопрос: "Этого достаточно?"

– Что это? Гильберт спросил себя. Что? Что происходит на Земле? Он вяло сглотнул: "Это правда?

"Теперь ты понял, Гильберт?..Она не ребенок. Как только ты начнешь использовать ее, она станет лучшим оружием в мире..."

Он больше не сомневался в словах брата.

"Но я боюсь Ее"

Несмотря на то, что она убила людей, девочка просто стояла, апатично ожидая дальнейших приказов.

"Она следует за мной все время. Она остается с тем, кто раздает приказы. Она полезна, но как только я перестану нуждаться в ней, я не смогу убить ее. Это как железная стена, когда дело доходит до собственной защиты. Я хочу использовать ее силу, а потом отказаться, но не могу. У Нее природный талант к резне...нет, к битве. Гильберт, я дарю Ее тебе. Забери Ее. Поскольку она девушка, каждый месяц у Нее буду проблемы, но я думаю ты справишься с этим, верно?"

Увидев выражение лица брата, Гильберт понял, что Дитфрит был в ужасе от маленькой девочки. Хотя он улыбался, в душе он кричал от страха.

"Определенно ты лучше подходишь для этой роли."

Старший брат давил на младшего, чтобы избавиться от существа с которым не мог справиться. Лишь для этого он прикрылся празднованием повышения.

"Гильберт...ты ведь заберешь ее с собой?"

У него снова возникло неприятное чувство на сердце.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

И Гильберт забрал девочку с собой. Отчасти из-за сочувствия к своему самоуверенному брату. Но в большей степени из-за чувства, что ничего хорошего не случится, если он оставит ее с Дитфритом.

Дитфрит во время прощания сказал ей: "Прощай, Монстр. Это твой новый хозяин." Хотя он не видел в ней человека, но все же на прощание погладил по голове.

Пока девочка шла в тишине с Гильбертом за руку, она много раз оборачивалась назад. Он надел китель на босоногую девочку, взял ее на руки и остановился посреди улицы.

Даже после такого крупного инцидента в Лайдене ничего не поменялось. Город был охвачен событиями гораздо интереснее тех, что произошли ночью. Получилось так, что мясник не вышел в мир. Трупы либо найдут в другом месте, либо совсем не найдут. Гильберт знал, что брат ответственно подходит к решению таких вопросов.

"Эй, даже не думай отдавать ее в приют или подобные месте. Если начнутся кровавые расправы, это не будет иметь ко мне никакого отношения", - брат не раз успел повторить это предупреждение.

После того как Гилберт стал свидетелем боевого стиля девочки, он даже и не думал отпускать ее дальше своего взгляда. Но он не забывал, что ребенок, смотрящий на него, как будто на что-то загадочное, был всего лишь несчастной сиротой.

– Всего за один день она убила пятерых человек.

Как он должен управлять этим маленьким "демоном убийцей"?

Казалось, Гильберт отличался от Дитфрита, но в душе он понимал, что это не так. Оба смотрели на вещи с опытной стороны, определяли, что происходит в данное время и решали проблему лучшим способом. Несмотря на то, что они не утратили человечность, их сущность характеризовалась темной стороной, полученной в армии.

Теперь он не доверит Ее ни кому. Он не должен беззаботно относиться к девочке, которая была "оружием" – для начала нужно научиться правильно "использовать" ее. Это и стало его основной целью...

​

***

​

В настоящее время Лайденшафтлих погряз в войне со странами континента и подготовкой к военной экспедиции. В прошлом причиной столкновения послужил какой-то повод: возможно, конфликт из-за воды и топлива, возможно, разногласия, связанные с религией или владением землей. Захватчики не особо старались обосновать начало военных действий, и основной задачей Лайденшафтлиха стало удержание монополии в продаже морских товаров.

Войны между странами называли континентальными войнами. Нынешняя континентальная война началась из-за вторжения северных стран на юг. Они вторгались в южные торговые районы для захвата и оккупации территории. Это было необходимо для северных стран.

Уже довольно давно страны Севера и Юга вели торговлю между собой. Из-за отсутствия природных ресурсов, Север сильно зависел от торговли с Югом. Как только Юг узнал об этом, то началось повышение цен. Но как только Север попросил о снижении цен, то Юг пригрозил прекращением торговли. Инициативой Юга было экономически задавить противника. В ответ на это Север решил захватить Юг. При сотрудничестве с другими странами, они неоднократно вторгались и уничтожали его.

Все было бы не плохо, если бы война была только между Севером и Югом, но в это же время началась священная война между Востоком и Западом. Вначале восточные и западные страны были одним государством с единой религией. Но по прошествии времени изменились способы почитания Бога, и они были разделены на Запад и Восток

Хоть и вначале они были одной западно-восточной страной, но Запад сформировал с Югом альянс, а Восток дружелюбно настроенный к Северу, поддержал его в нападении на Юг. Северо-восточный альянс потребовали пересмотреть торговое соглашение и передать паломнические районы запада. Северо-западный союз потребовали компенсацию за вторжение, выражая намерение стоять до конца. Итак континент погряз в войнах.

Кроме этого, Лайденшафтлих была камнем преткновения южных стран. Она была лучшей торговой страной на континенте, к тому же еще и военной нацией. Если Лайденшафтлих падет, то Юг проиграет и всем будет править Север. И сможет рационально использовать ресурсы Юга.

Никто не хотел проигрывать.

Лайденшафтлих расчитывал на группу перехвата для внутренней защиты, ВМФ, защищающий морскую границу, и армия (с развертыванием ВВС и в армии, и в ВМФ). Когда Гильберт вступил в армию, он был определен в часть нападения. В тот момент отношения с Севером становились все хуже и хуже. Он был отправлен на поле боя в 17 лет и провел там уже 8 лет, иногда приезжая на родину.

Гильберт, принадлежавший славному роду, многого добился в военное время, поэтому был повышен до звания майора. В настоящий момент он покинул поле боя для завершения церемонии повышения. Встреча с этой девочкой в такое время стала судьбоносным событием. Это было лучшее время для достижения высшего ранга.

Гильберт собирался зачислить ее в свое подразделение, которое он получит после повышения до майора. Целью этого отряда было улучшение ведения партизанских маневров независимо от главных сил, в ожидании прихода армии северных стран. Это место лучше всего подходило для обучения девочки-убийцы, что позволило бы ему держать ее около себя. Но вне зависимости от его желания, пока она не достигнет совершеннолетия, ее не зачислять в армию. Некоторые люди были против офицеров с детьми. Чтобы одобрить ее зачисление, нужно идти к вышестоящему командованию, как когда-то Дитфрит водил Гильберта.

Прошло всего несколько дней с подачи апелляции главнокомандующему. В итоге Гильберту разрешили использовать тренировочную площадку для выяснения, является ли девушка "оружием" или же нет. Гильберт был удивлен полученному разрешению, но само руководство объяснило свою лояльность высокими достижениями молодого парня, недавно ставшего майором. И поскольку он был лидером влиятельной семьи Буганвиль, все знали, что он не будет делать такие заявления ради шутки. В итоге заслуженное доверие сделало свое дело.

Однако, чем ярче свет, тем больше тень.

В день эксперимента, Гильберт и девочка находились в тренированной комнате в армейской базе Лейдена. Она использовалась для тренировки рукопашного боя и представляла собой обычную прямоугольную площадку.

Гильберт планировал показать способности девочки небольшому количеству людей без лишних свидетелей. Кроме убийства, ее физические способности поражали. Однако, когда пришло время, всё превратилось вместо тренировки в "спектакль".

"Это ужасные гедонисты, желающие и из убийства сделать зрелище..."

Окна комнаты закрывали темные занавески, а на полу лежал старый грязный ковер. Там же находились 10 закованных смертников. Среди них были насильники и мародеры. Именно с ними должна была сражаться маленькая девочка. Как будто они хотели сказать, если Гильберт говорил правду, то она легко справится с ними. Гильберт и дом Буганвиль отрицательно высказывались насчет таких ужасных тестов.

– Должен ли я отменить запрос? Гильберт негодовал. Нет, но...

Не было другого способа воспитать ее в такой близости. Он солдат, она убийца и ради возможности жить рядом с ним, должна доказать свою пригодность и заслужить свое место.Какая польза от колебаний, спросил он себя. Если он когда-нибудь выйдет с ней на поле боя, она не встретится в одном бою с 10 противниками. Тысячи солдат пущены на убой, и война используется как оправдание. Больше всего подтвердить решимость нужно ему, а не девочке, подумал Гильберт, но лишь для того, чтобы стать ее "Пользователем".

Размышляя об этом, Гильберт почувствовал как кто-то дергает его за запонку. "Что случилось?"

Девочка смотрела на него. Поскольку она была безэмоциональна, он не мог понять о чем та думает. Казалось, девочка наблюдает за отношением к ней своего нового хозяина. Может быть она беспокоилась о нем.

"Ааах, я...в порядке." Хотя казалось, что она не понимала слов, но Гильберт мягко ответил ей.

Услышав ответ, она на мгновение перестала двигаться, но внезапно снова потянула за запонку.

Он почувствовал, будто девочка хотела сказать "Если есть какие-то приказы, то действуйте, пожалуйста". Он горько усмехнулся. "Все хорошо. Важнее..."

"Гильберт!"

Когда его окрикнули со спины, он не много повернулся. "Ходжинс".

Мужчина, примерно того же возраста, как и Гильберт, подошел к ним беззаботно улыбаясь. На первый взгляд, он казался дружелюбным, часто общающимся с дамами. Он был красивым мужчиной с ярко выраженными чертами лица. Рыжие волосы были гладко причесаны. Армейская униформа была изношена, а на ремне висела декоративная клетчатая ткань. Он производил совершенно другое впечатление, чем Гильберт в форме без аксессуаров.

"Черт возьми...Я так счастлив! Ты все еще живой! Прошло уже так много времени. И ты уже продвинулся до майора!" Мужчина по имени Ходжинс бесцеремонно похлопал Гильберта по плечу.

Возможно из-за потери равновесия, Гильберт подался немного вперед. "Это больно...не бей меня." он задышал как рыба на суше, несколько раз повторив фразу.

Вот такие отношения были у двух старых друзей.

Девочка внимательно наблюдала за Ходжинсом, но не увидев ничего подозрительного, отпустила запонку Господина.

"Виноват, виноват. Я только вернулся после получения медали. Я слышал, ты попал в экстремальную ситуацию, пока я получал поздравления, поэтому мне пришлось спросить своего командира, с кем необходимо наладить отношения, чтобы прийти сюда. С тобой все хорошо? Ты правильно питался? Ты завел себе подружку или нашел хоть кого-нибудь?"

"Ты сам можешь ответить, верно?"

"Все то же холодное отношение...прошло так много времени, что я начал считать это приятным...Как так получилось, что вместо невесты ты привел лишь дочь?" Ходжинс повернулся к девочке и присел так, чтобы быть на одной высоте "Как тебя зовут?"

Тишина.

"Этот ребенок довольно молчалив."

"У нее...все еще имени. Она сирота без образования и не умеет говорить." Гильберт отвернулся, рассказывая о ней. Он смутился своих же слов.

"Ты...это ужасно. Она милая. Просто выбери ей достойное имя. Хорошо?" спросил Ходжинс, но как и ожидалось, она не совсем не отреагировала. Он как будто слышал механические звуки, доносящие из ее прекрасных голубых глаз.

Казалось, будто она выбрала цель и анализировала, к какому типу существ ее отнести, чтобы наконец обозначить себя...

​

***

​

"Я начинаю смущаться, когда ты на меня так смотришь...Эй, Гильберт, я слышал об обстоятельствах, в которые ты попал, с тобой все в порядке?"

"О чем ты?"

Ходжинс встал, отряхивая колени. Поскольку он был выше Гильберта, то ему пришлось смотреть на него сверху вниз.

"Я думаю, еще есть время вернуть ее обратно. Или ты серьезно хочешь отправить ребенка убивать? Кажется, руководство ждет этого, но я не могу допустить убийства будущей красавицы."

"Я не беспокоюсь об этом. Пришло время занять наши места."

"Эй, Гильберт."

Гильберт спросил девочку, только наблюдавшую за разговором, "Ты ведь...сможешь сделать это?"

Это был бессмысленный вопрос. Она все равно не могла на него ответить. Однако Гильберт не хотел остаться без ответа.

"Ты сможешь...преодолеть это. Так уж сложилось." Пока он смотрел на девочку, его решимость пошатнулась. Слова друга также усилили чувство вины. Тем не менее, он отпустил всё и понадеялся на прекрасное будущее с ней.

– С того момента, как я обнял тебя, наши судьбы переплелись.

Гильберт верил, что она сможешь добиться своего существования.

"Я буду смотреть сверху."

Оставить девочку с рефери, Гильберт занял свое место почти в самом верху. Ходжинс, как и ожидалось, сел рядом. Он достал сигареты и спросил "Будешь?", Гильберт не стал отказываться. Взяв свою сигарету в губы, он использовал сигарету Ходжинса для прикуривания.

"Прошло много времени, с тех пор как я курил."

"Но ведь ты был с ребенком! Тяжело ей когда кто-то курит рядом"

"Она уже привыкла, но по началу кашляла. Увидев это, я перестал курить."

Ходжинс прищурившись посмотрел на Гильберта. "Гильберт, ты всегда был таким? Ты и правда мягок. Что думаешь насчет покупки дома? Я думаю, он скоро понадобиться тебе"

"Ты рекомендуешь даже не дождавшись уведомления о свадьбе?"

"Я филантроп, поэтому я не могу гнаться только за одним человеком! Ах, я спрошу снова...у этой девочки огромный потенциал в битвах, как ты утверждал руководству?"

"Конечно" Насчет этого Гильберт не беспокоился.

"Эй, не отвечай так быстро."

"Да я не могу победить эту девочку. Тоже самое касается и тебя. Возможно, если бы вы были безоружны, была бы другая история."

"Это ложь, верно? Я не могу проиграть. Хоть я и говорю, что добр к женщинам, но я не смогу сдержаться, если она будет врагом."

"Твой ответ, не решит проблему. Она одаренная..."

Хождинс наклонился к переднему сидению и внизу увидел девочку. Рефери предлагал ей на выбор оружие. Пистолеты, мечи, луки – видимо был свободный выбор в зависимости от личных предпочтений. После небольшой задержки, она выбрала небольшой топор. Затем нож и одноручный арбалет.

В помещении раздался смех после выбора нескольких различных типов оружия. Однако после того как она надела арбалет на руку и сделала пробный выстрел, комната затихла. Немногим позже начал раздаваться шепот.

"Чем сильнее оружие, тем лучше."

Все начали по чуть-чуть осознавать всю причудливость этого прекрасного существа.

Гильберт объяснил рефери, что она начнет двигаться только после прямого приказа "Убить". Ему было дано распоряжение от высшего руководства, передать право рефери, чтобы проверить отсутствие каких-либо трюков.

– Здесь нет никаких трюков или чего-то подобного, но если это подтвердит ее силу, то нам придется подчиниться.

Веревочные кандалы на заключенных были срезаны саблями. Им дали в руки дубинки. Их точность и скорость не подходили для топора, но это были не те люди, что боятся оружия в руках ребенка. Кроме всего прочего, это был матч "Один против всех". Даже если бы она выбрала пистолет, то она бы умерла, если бы кончились патроны, поэтому в конце концов, было бы тоже самое, если она позволит топору выпасть из рук.

"Итак...на кого ты ставишь?"

"Что?"

"Я говорю про пари. Кто выиграет. После сказанного тобой, я поставил на Маленькую Леди. Кстати, мы ставим вместо денег сигареты. В такое время товары дороже денег."

"Делай что хочешь. У меня все равно их нет."

"Ладно, я дам тебе в кредит. Ты тоже должен поставить 5 на девочку. Если мы победим, то получим втройне. Ну а если проиграем, то с тебя ужин. С алкоголем."

"Мне не нужны сигареты."

"Гильберт, мальчик мой, мы используем сигареты, чтобы получить доступ к разным вещам. Интересная информация или более интересные вещи. Если все пойдет хорошо, то купи девочке одежду. В этой примитивной одежде хоть и легко передвигаться, но выглядит неприятно". Ходжинс аргументировал свой ответ и покинул место.

Гильберт даже не был удивлен. Ходжинс сразу же поставил на девочку, после слов, что не хочет видеть как она умирает.

В то время когда он вернулся, трибуны были заполнены. Пока солдаты наблюдали, рефери сделал свой ход. Никто не мог спросить про значение или про возникновение этого эксперимента. Рефери просто потребовал согласие на начало, на что Гильберт кивнул.

После того как девочка и заключенные разошлись в разные стороны комнаты, рефери объявил "Начинайте!"

В месте, окутанном тишиной, началось убийство.

Заключенные смеялись, глядя на девочку. Никто не торопился убить ее. Их освободили после длительного заключения. Вероятно, они думали, что не интересно заканчивать все так быстро. Тем временем, девочка неподвижно стояла, даже после приказа "Убить" от руководителя. Она стояла как статуэтка, держа топор.

"Все таки это была ложь? Мы прождали так долго чтобы увидеть вот это..." Они специально громко говорили, даже не обращая внимания на то, что Гильберт может это услышать.

"Нет никакого способа девочке победить взрослых. Забери ее отсюда. Бедняжка." Многие говорили от имени девочки.

"Семья Буганвиль совсем низко пали. Думаю, он пытался привлечь всеобщее внимание этим фарсом..." В такой критический момент кто-то обсуждал силу, оставленную семьей Гильебрта.

"Какая пустая трата нашего времени." Окружающие солдаты шепотом обсуждали происходящее.

"Эй, Гильберт" Позвал Ходжинс, но он оставался спокойным, ни капельки не показывая нервозности.

– Почему она не двигается?

Гильберт наблюдал за девочкой. Она крепко сжала топор. У нее не было никакого желания нападать...

– В тоже время она держит оружие без колебаний. Она не показывает и капли страха. Не хватает какого-то сигнала. Но если это не приказ, то что же?

Пока он думал, самый высокий мужчина вышел из группы заключенных и со смехом пошел к девочке, широко размахивая дубинкой. Хотя он был на определенной дистанции, девочка не сделала и шагу назад.

"Эй, Гильберт! Ее ведь убьют!"

Вздрогнув от крика Ходжинса, девочка повернулась в сторону зрителей. Среди толпы солдат, она смогла отыскать Гильберта.

"Гильберт, прекрати это! Эй!"

Когда их взгляд встретился, Гильберт почувствовал, словно их сердцебиение синхронизировалось. Бум, бум, бум. Он почувствовал, что биение сердца отдавалось в ушах.

По какой-то причине время замедлилось. Сидящий рядом Ходжинс слишком много шумел. Руководство проклинало девочку нецензурными словами. Гильберт слышал всех, но все, казалось, двигалось словно в замедленном видео.

Он увидел, что заключенный слишком близко подошел к девочке. Расстояние между ними все больше уменьшалось. В такой ужасный момент, она смотрела лишь на Гильберта. Независимо от того, сколько раз ей приказывал судья, в ее глазах был лишь он.

– Она смотрит...на своего избранного.

В ответ на происходящее, Гильберт произнес лишь одно волшебное слово "Убить".

Он сказал так тихо, что никто не мог услышать, но девочка поняла смысл сказанного. И за этим последовал звук крутящегося топора.

Лезвие деревянного топора было примерно 15 сантиметров в длину. Смертельное оружие было выпущено в воздух из рук девочки. Он был брошен обратным хватом, продолжая крутится в прекрасной дуге.

Бросок девочки был слишком простым. Она пошла на убийство без колебаний, двигаясь слишком плавно и без лишних движений, зная, как защититься от напирающего противника.

"Ах..." из уст заключенного вырвался жалкий крик.

В это же время, у всех людей отпала челюсть от происходящего.

"АААААААААААААААААААААААААААААААААААА"

Топор вонзился в лоб. И из раны выплеснулась кровь.

"ААААААААААААААААААААААААААААААААААА"

Тут же девочка прицелилась из арбалета и выстрелила стальной стрелой. Она четко попала в топор, застрявший в голове заключенного. От усилия стрелы, лезвие топора еще сильнее вонзилось в череп. Заключенный продолжал кричать, пока не упал с ужасным выражением лица.

Вся болтовня прекратилась в ожидании дальнейших действий....

​

***

​

Не обращая внимания на толпу, девочка продолжила двигаться в сторону все еще дергающегося заключенного и, нацелившись в грудь, выстрелила почти в упор. Это было беспощадное, аккуратное убийство. Железная стрела пробила грудь и вместе с этим забрала его жизнь.

Девочка вытащила из трупа топор, стряхнула остатки крови и жира с лезвия на пол. Она также подобрала все стрелы и перезарядила арбалет. Хоть она и была маленькой девочкой, но во время движения казалось, будто это настоящий охотник.

В зале никто не ожидал, что маты в тренировочном помещении будут окрашены кровью заключенных. Но с этих пор все поменялось. Родилась девочка-солдат, выгравировавшая свое имя в истории армии Лайденшафтлиха. Когда зрители осознали происходящее, все повернулись к Гильберту.

Он встал и оперся на перила. Он еще раз отдал приказ, крикнув изо всех сил: "Убей!"

Девочка побежала словно автоматическая кукла. Она ускорилась и немного наклонилась. Снова полетел топор, пуская кровь заключенному.

И в это время заключенные разделились, кто-то отбежал в сторону, а кто-то остался с дубинками в руках удерживать ее. Те, кто убежал, стреляли издалека с арбалетов. Заключенные начали сотрудничать друг с другом. Казалось, они хотели окружить и убить ее. Они вместе атаковали, пытаясь забрать у нее оружие.

Но все это было ошибкой.

В то время, пока дальним заключенным не было видно девочку, передние ряды с криками падали на пол. И это все было не случайно, она подрезала им сухожилия, нанося удар за ударом. Все происходило благодаря ее естественной гибкости. Пока она стояла с ножом в руке в середине бойни, казалось, будто рождалась фея из кровавого бутона.

Когда один из заключенных попытался бежать, она схватила его сзади за волосы и разрезала глотку, забирая еще одну жизнь. Двигаясь во время убийства, она походила на шеф-повара, обезглавливающего курицу или рыбу. Затем она повернулась к остальным заключенным, ожидающим своей участи, и начала убивать одного за другим. В процессе нож совсем потерял свою остроту и его пришлось заменить на дубинку.

"Нет! Нет! Нет!"

"Она монстр! Помогите нам! Эй, пожалуйста, помогите нам!"

"Нееееееееееееееееееееет!"

Одна дубинка на одного человека. Лица заключенных от ударов легко вминались. Со временем даже бывалые солдаты, не раз видевшие смерть на поле боя, сгибались в рвотных позывах и отворачивались от такого действа. Однако Гильберт смотрел до конца. Он крепко сжал меч и собрал волю в кулак, держа глаза открытыми до самого конца.

Изначально девочка была приманкой для привлечения народа. Однако он не хотел, чтобы единственным выжившим стала она. Разве всех убитых заключенных ей было мало, что она смотрела на рефери, наводившего на нее пистолет?

Испуганный рефери направил на нее пистолет, но вот сможет он убить ее или нет, это отдельный вопрос. Какое бы оружие не использовали, шансы на победу были не велики. Она идеальна. Навыки боя с использованием различного оружия компенсировали недостатки физической силы.

Где она их узнала и как выучила? Даже если она сможет говорить, то не факт, что она расскажет об этом.

Убийственные приемы были применены настолько чисто, что она могла спокойно работать мясником. И дело было не в количестве убитых. Аудитория этого "Шоу" была в восторге от нее и не могла не оценить ее талант. Она гений. Если бы существовали боги смерти, то она стала бы их апостолом.

Маленькая убийца, действующая по приказам Господина, посмотрела на Гильберта. Вот снова голубые и зеленые глаза встретились во взгляде.

"Остановись." Он покачал головой. После приказа она выронила дубинку и упала на колени.

Сидя в луже крови девочка тяжело дышала. Даже покрытая кровью и жиром, она все еще была ребенком, вздыхая сквозь маленькие губы. Но это лишь усиливало ее чудовищность.

Ранее Ходжинс чувствовал себя ужасно из-за беспечного отношения Гильберта к девочке, но увидев, как тот побелел и до хруста сжал кулаки, он успокоился. Ходжинс был простаком и в такой ситуации не преминул бы подшутить, но у него самого дрожали руки, поэтому просто похлопал Гильберта по спине. "Это открытие, Майор Гильберт"

Гильберт не ответил на беспечный комплимент.

В ходе "эксперимента" он понял две вещи: у нее чудовищная сила и в пылу боя она становится настоящим монстром. И скорее всего, будет слушать только его приказы.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Поступок девочки всколыхнул армию Лайденшафтлиха.

Позже Гильберт получил внутреннее распоряжение. Командование проинформировало его о вступление в новый отряд под управлением Капитана-майора. Изначально атакующую группу назвали Специальными карательными силами армии Лайденшафтлиха. Гильберт должен теперь вести подразделение в предстоящую последнюю битву. Кроме того, он хотел кое-что сделать, а именно улучшить секретное оружие, не включенное в списки солдат этого подразделения.

Лайденшафтлих утвердил ее как оружие, а не человека. И ее использовал Гильберт Буганвиль. Не было никакого зарегистрированного имени. На самом деле это подразделение было создано ради нее.

День пролетел незаметно за обсуждением подготовки и состояния для использования отряда. Гильберт приветствовал свою подчиненную, и хотя ей нельзя было подходить к внешним воротам, она могла ходить по штабу. Несмотря на то, что она была зарегистрирована ни как человек, девочка постоянно находилась рядом с ним.

По словам Ходжинса, ему удалось убедить какую-то испуганную девушку-офицера озаботиться повседневными потребностями девочки. Она была подстрижена и причесана, а также одета в новую военную форму, было не мало людей, кто посещал ее в комнате Гильберта. Хоть он и мог остановить тех, кто ниже его по званию, но командованию он не мог ничего противопоставить. Среди них было много людей, кто с извращением смотрел на девочку, заставляя его постоянно вздыхать.

– Я делаю что-то ужасное.

Всем было понятно, что девочка сильно отличается от обычных людей: она слишком сильна и может убить нескольких людей за раз. Но при этом она "маленькая девочка". Вне зависимости от того, скольких убила, она все еще была ребенком и не могла говорить, потому что никто ее этому не научил.

– Если она монстр, правильно ли ее использовать именно так? Могу ли я использовать ее в качестве оружия? Несмотря на то, что все он начал сам, внутри он колебался. Тем не менее, где бы я смог оставить такого ребенка?

Это была серьезная проблема, он проигнорировал муки совести и отбросил их на задний план. Он сделает все, что в его силах, чтобы она стала великим солдатом. В конце концов она посланный небесами воинственный ребенок, исполняющий его приказы.

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Церемония отправления закончилась. В ночь перед отправлением в общежитии, Гильберт решил выговориться девочке о своих чувствах.

Она выглядела впечатляюще, одетая лишь в неглиже готовая ко сну. Золотистые волосы, словно шелк отдавали мягкостью. а ведь на следующий день она снова вся будет в крови.

Он сел на колени рядом с кроватью, чтобы быть с ней на одном уровне. "Слушай. Начиная с завтрашнего дня ты отправишься со мной на поле боя. Я хочу позаимствовать твою силу. Конечно, ты не понимаешь почему должна это делать, или почему...ты со осталась со мной после расставания с братом."

Девочка просто слушала слова Гильберта.

"Ты ничего не знаешь. Кроме ведения боя, ты ничего больше не знаешь. Я собираюсь воспользоваться этим. Вот почему ты должна приложить все силы, чтобы использовать меня. Все хорошо. Золото, власть...ты можешь забрать все, что тебе угодно. Подумай о разных вещах. Видишь ли, я...я не могу защитить тебя другим способом. Я действительно хочу дать тебе семью, чтобы ты выросла полноценной. Но я не могу." Гильберт сказал с болью в голосе. "Я...боюсь..что ты убьешь кого-нибудь без моего ведома. Я хочу чтобы ты...понимала, почему я боюсь этого. Все приходит со временем. Даже если этого мало, все равно прими мои ценности. Если ты сможешь это сделать, то ты станешь больше, чем "инструментом", коим ты сейчас являешься. Пожалуйста, найди для меня место." Он в отчаянии сказал и положил ей руки на плечи. Она не понимала, что он говорит. Но даже осознавая это и не понимая как передать ей свои чувства, Гильберт продолжил говорить улыбаясь, "Я решил...назвать тебя Вайолет. Попробуй сказать. Это имя мифической богини цветов. Когда ты вырастешь...станешь достойной этого имени. Понятно, Вайолет? Не будь "инструментом", будь "Вайолет". Стань девушкой, достойной этого имени.

Девочка - Вайолет - в изумлении смотрела на мужчину, назвавшего ее имя, моргнув несколько раз. В этот момент, хоть она и не умела говорить, она медленно кивнула и тихо сказала, "Майор".

Гильберт выпучил глаза от удивления и шепотом спросил: "Ты умеешь говорить?" Сердце начало ныть от боли. Слова, произнесенные множество раз в беседе с ней, всплыли в голове.

"Майор"

"Вайолет, ты понимаешь что я говорю?" он радостно спросил, несмотря на беспокойство.

"Майор"

Как бы он не спрашивал, она больше ничего не сказала.

Девочка показала на себя и повторила: "Майор"

"Ошибаешься, ты Вайолет" Взяв ее за пальчик, он несколько раз указал на себя и на нее со словами: "Я...майор. А ты Вайолет. Понимаешь? Я майор. Ты Вайолет."

"Майор. Вайолет."

"Правильно. Ты Вайолет."

"Майор."

"Д-да. Я...я...майор."

Почему она вдруг заговорила? Почему первым, что она произнесла было его звание? Она услышала, как другие звали его "Майор"? Она почувствовала, что ей дали имя и решила подтвердить его? Только она знала ответы на эти вопросы. В конце концов она могла сказать лишь "Майор" и "Вайолет".

Излишне опечаленный, Гильберт опустил голову ей на плечо и вздохнул. Она просто позволила ему это. Игнорируя голову на плече, она продолжала шептать, "Майор". Она продолжала словно хотела запомнить его и никогда больше не забывать это слово.

"Майор"...

​

***

​

Под золотистой челкой едва были заметны ее голубые глаза.

Звуки взрывов эхом раздавались в округе. Небо было светлым, но в глазах птиц виднелись лишь яростные бои. На населенной равнине, больше похожей на пустыню, люди были разделены на две фракции: одна защищалась, а другая атаковала.

Девушка с голубыми глазами никак не вписывалась в этот военный пейзаж. Она прекрасна словно кукла, слишком изыскана и недостижима для простых людей. Вся грязная, девочка лежала на спине и бормотала, смотря на взволнованного мужчину, "Майор...как долго...я была без сознания?" сладко прошептала она.

"Не больше минуты. У тебя небольшое сотрясение из-за взрыва. Ты в порядке? Не напрягайся и не вставай." Это говорил мужчина с зелеными крупными глазами. Военная форма, в которую он был одет, сделана из темно зеленой ткани и белого меха. Статное лицо гармонизировало с мрачным выражением.

Молодая девушка, несмотря на запрет немедленно встала и подтвердила ситуацию. Впереди солдаты в той же форме создали барьер, защищающий лагерь от стрельбы. За ними в огромной яме лежала груда тел. Военные медики носились повсюду, но выживших было слишком мало. На другой стороне за барьером, среди пыли и песка валялся крупнокалиберный пулемет, создавший гору мертвых тел. Вероятно, его снесли бомбардировкой и теперь в той стороне не было и движения.

"Майор, я проникну в чужой лагерь и начну там все рушить, сдвигая баланс в нашу сторону. Затем я уничтожу и пушки. Из-за большого размера, нужно время для перезарядки. Пожалуйста, помогите мне." сказала девушка и подняла боевой топор, не отпуская его даже находясь без сознания.

Хотя сабли, автоматы и пушки были основным вооружением, боевые топоры оставались классикой. В ближнем бою это было страшное оружие, но оно совершенно не подходило для дальнего боя. И чтобы компенсировать этот недостаток, ручка топора была удлиненная. И теперь топор был выше самой девушки.

Названный "Майор" поморщился и начал раздавать приказы "Вайолет! Останови пушечные ядра! Авангард, защищайте ее! Арьергард, прикроете ее при отступлении!"

Солдаты, услышав приказ, немедленно начали собираться в формирования, девушка же проверила топор, лезвие которого было размером с ребенка, и вскинула его на плечо. Причину такого выбора поняли лишь когда она ушла.

"Огонь!"

После приказа Вайолет побежала, а следом прозвучал выстрел из пушки, недалеко упало ядро и после взрыва начал клубиться дым. Это была дымовая бомба, она закрывала ее от взгляда противника. С другой стороны могли лишь видеть сизый дым. Солдаты со звездами на флаге, доказательство сотрудничества с Севером, остановили движения перед неизвестным дымом.

"Они намереваются сбежать?" удивленно спросил один из солдатов с Севера, немного ослабив хватку на оружии, но в тот же момент получивший нагоняй от командира. Немногим позже поступил приказ обстрелять дымовую завесу, но пули прошли сквозь нее, никого не задев. Они поняли, что это была пустая трата патронов.

Дымовая завеса распространялась как грозовое облако. Она была последним препятствием для солдат, чьим заданием было уничтожать врагов. Из-за этого они чувствовали какое-то беспокойство. Возникло непонятное чувство тревоги из-за тишины со стороны армии Лайденшафлиха.

Местность между двумя армиями начала проясняться. Чтобы Лайденшафтлих не придумал, они не смогут внезапно напасть на них. Как только дым исчезнет, ничего не останется? Или может быть какой-то страшный "зверь" движется к ним сквозь дымовую завесу?

"Ч-ч-что-то идет!" внезапный крик вывел всех в реальность.

Вдруг что-то похожее на змею вырвалось из дымовой завесы и оплело ближайшего солдата за лодыжку. Его тут же втянуло в белый дым и раздался ужасный крик боли.

Вскоре неопознанный объект вернулся. Если присмотреться, то можно было увидеть, что объект представлял собой длинную цепь. На конце был набалдашник в виде фрукта физалиса*. Но после увиденного, было видно, куда движется цепь, поэтому ее спокойно отбили мечом.

Цепь быстро убрали, чтобы спустя мгновение запустить снова. Предыдущая скорость как будто была разминкой, цепь с еще большей скоростью врезалась в лица переднего строя стрелков. В этот раз набалдашник цепи представлял из себя скопление небольших острых крючков. Он вгрызался в глаза и носы солдат выводя их из строя.

"АААААААААААААААААААААААААА"

"БОЛЬНО! БОЛЬНО! БОЛЬНО! БОЛЬНО! АААААААА.....НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!"

"УБЕЙТЕ ЕГО!!!! НЕ ДАЙТЕ ДОБРАТЬСЯ ЕМУ ДО НАС!!!!!"

Множество команд и криков смешались.

Охраняемый солдатами командир, остался без охраны. Будто найдя свою цель, цепь растянулась. Крючки набалдашника вгрызлизь в его лицо. Раздался звук, будто выстрел из винтовки, а украшение, ставшее оружием убийства разнесло лицо командира на куски. Разбрызгалась кровь, мясо разлетелось по сторонам. Тело командира, обмякнув, упало на колени на землю.

Союзные солдаты Севера замерли в тишине в момент непредвиденной жестокости, но, словно начавшаяся буря, снова раздались крики.

"Нападайте! Неважно, кто противник, убейте его!" в толпе раздался чей то крик. Казалось, что стоящая вдалеке пушка готова к новому выстрелу. Они намеревались во что бы то ни стало уничтожить неизвестного противника.

Окровавленная цепь вырвалась из обезображенного трупа и вернулась в туман, чтобы вновь вернуться, нацелившись на пушку. Артиллерист уже готов был сделать выстрел, после перезаряда пушки. Однако его атаковали не так же, как командира, - вместо этого цепь связала его по рукам и ногами и начало утаскивать в туман.

Все произошло по одному и тому же сценарию, цепь ушла в дымовую завесу. Видимо у нее была функция увеличения - сжатия, поэтому не могла быстро сжиматься с тяжелыми вещами. Учитывая, что произошло после того как цепь втягивалась на другую сторону. Механические звуки раздавались из дыма.

Наконец-то владелец цепи показал себя. Они ожидали что чрезвычайный беспорядок достигнет своего пика. Одинокий солдат стоял в тумане, вытягивая на себя цепь с пулеметом и солдатом. У него был огромный топор ростом с человека.

"Что...это...?!"

Оружие пугающего солдата было странным - конец цепи был соединен с нижней частью топора. Он быстро двигался в сторону вражеского лагеря, в это же время автоматически скручивая цепь. Он стрелял в головы солдатам из пистолета, лежащего в другой руке, до тех пор пока не запрыгнул на пулемет, тем самым разоблачая себя перед солдатами северного альянса.

Солдат со странным топором, проникнувший в лагерь врага, была девушкой с золотистыми волосами и голубыми глазами. На ней была форма армии Лайденшафтлиха, тем самым подтверждая ее причастность к ней. Солдаты были удивлены не только тем, что солдатом была девушка или тем что она слишком молодая, но и ее превосходной красотой.

"Внимание. Если вы не хотите умереть - сдавайтесь." Ошеломляющая девушка-солдат пнула цепь так, что задрожала пушка, заставляя всех в округе подчиниться. "Те, кто не положат свое оружие на землю..." – в одной руке держала топор, в другой пистолет, – "...будут рассматриваться как попытавшие дать сопротивление и будут убиты во имя армии Лайденшафтлиха." После этих слов Вайолет подняла топор вверх.

Без какого-либо сигнала битва возобновилась. Вайолет прыгнула в толпу солдат, несшихся на нее с красными глазами. Множество лезвий старались проткнуть ее, направляясь в ее сторону.

"Мы вас предупреждали."

Даже не смотря на невероятное оружие которым она владела, было неуместно нападать на такую толпу во вражеском лагере. Но даже в этом случае душ из мертвых тел извергался вокруг нее. Все было также как и на тренировочной площадке Лайденшафтлиха.

Кровавый дождь капал на землю. В середине красной бури она выглядела словно растущий цветок.

Орудуя боевым топором, приносящим лишь тревогу в глазах других, Вайолет резала и рубила врагов. Когда ее пистолет пришел в негодность, она забирала оружие у убитых: пистолеты, штык-ножи, ружья и прочее. Она без придирчивости пользовалась абсолютно любым оружием. Даже наоборот, оружие в ее руках как будто наполнялось энергией.

Даже против наиболее сильных и больших солдат врага она, словно акробат, прыгала вокруг них в танце, используя свои экстраординарные способности. Ее фигура выглядела слишком великолепно. Она обладала тысячей техник движения

и владения оружием.

Войска Лайденшафтлиха немного позже пришли на базу противника, превратившуюся в горящий ад, наполненный агонизирующими криками. Эту победу завоевали Войска специального назначения Армии Лайденшатфлиха...

​

***

​

Битва началась сразу после перехода Гилберта на следующее поле боя. Неизвестно, была ли это утечка информации или же случайное стечение обстоятельств, но враги ждали его и из-за этого пришлось вступить в бой.

Оставив пытки людей кому-нибудь другому, Гилберт Буганвиль прошелся среди солдат, выразив благодарность, и оценил весь нанесенный ущерб. По пути он увидел Вайолет. Она сидела на земле с закрытыми глазами, прислонившись к военному грузовику, не выпуская топор из рук.

"Вайолет, я принес воды" Он показал ей бутылку с водой.

Она открыла глаза и взяла бутылку, быстро присосавшись к ней, а остатки вылила себе на голову. Кровь и грязь стекали по лицу.

"Ты не ранена? У тебя ничего не болит?"

"Майор, все хорошо. Пуля всего лишь зацепила плечо, но кровь уже остановилась." Бинты под формой были бардового цвета от крови. Рядом лежала аптечка.

Не смотря на все ее заслуги в предыдущем бою, лишь только Гильберт похвалил ее. Остальные смотрели на нее издалека, словно вокруг был какой-то барьер.

"Ты должна пойти внутрь. У меня есть машина, она чистая и без оборудования. Потребуется еще пара часов до города. Иди спать." Гилберт указал на самый большой автомобиль.

Вайолет кивнула и шаткой походкой, держась за топор, пошла к машине. Она резво запрыгнула в грузовик с откидным верхом, села на место для одного пассажира и закрыла глаза. От усталости она очень быстро уснула.

Убедившись, что Вайолет села в машину, Гилберт раздал приказы солдатам. Войска быстро оставили позади эту проклятую землю.

Когда войска добрались до места назначения, солнце почти село, перекрашивая небо с оранжевого в темно-синий. Город был базой армии Лайденшафтлиха. Товарищи приветствовали отряд Гилберта у общежития. Здесь им придется остаться на несколько дней.

Гилберт на построении сказал выжившим "не выходить за рамки" и отпустил их в город. В конце концов число солдат из войск спец назначения, оставшихся в общежитии, было небольшим. Вайолет же спала в одиночной комнате, а не в общей.

"Майор. Майор, вы не должны делать этого." Когда Гилберт нес поднос с ужином, один из солдат увидел его. "Давайте я понесу его." Молодой паренек сказал и потянулся к подносу, но Гилберт покачал головой.

"Об этом говорили ранее, поскольку несколько сотрудников вернулись мертвыми, то я взял эту работу на себя."

"Оу, мертвыми...? Они..были убиты этой девушкой? Вайолет?"

"Да, верно. Когда мы спросили об этом случае, нам сказали, что они совершили неправомерные действия, поведшие за собой смерть так или иначе..." хотя его объяснение было туманным, те, кто не были наивными, могли понять последствия этих слов.

"Поэтому у нее личная комната?"

Это не вызвало бурной реакции. В глазах других солдат, казалось что Вайолет получает особое внимание из-за того что она девушка. Или же она объект внимания Гилберта? Было много непристойных вариантов.

Гилберт в очередной раз объяснил "Она самый лучший член нашего отряда. При нормальных обстоятельствах, у нее висела бы медаль на груди и вам всем приходилось бы отдавать воинское приветствие. Но поскольку она тайна нашего отряда, то она заслужила хотя бы хорошее лечение. Во всяком случае...даже если твое предложение помощи было сделано из уважения, я не могу принять этого. Возможно, в будущем мне нужна будет помощь и я буду полагаться на вас всех. Отойди."

У молодого человека было сложное выражение, но он поклонился и ушел. По мере того, как звук шагов становился все тише, Гилберт вздохнул.

- Мне хочется татуировку на лице с надписью "не спрашивай".

Прошло несколько лет с тех пор, как он забрал маленькую Вайолет. Независимо от того, куда он шел или кого он встречал, у него спрашивали и будут спрашивать про нее. Так что и это бы не помогло.

Правдоподобный слух пробежал среди армии Лайденшафтлиха: сын семьи героев страны - Буганвиль, держал возле себя девушку солдата, названную Богиней войны. В других местах ее называли "Девой-Воительницей Лейденшафтлиха". Именно тогда все стали обсуждать ее и обращать внимание. Люди, якобы видевшие ее лично, создали образ монстра и, начали распространять слухи, что она была похожа на ведьму с лицом ангела. Столь известному воину Гильберту трудно было оставаться в стороне от этих слухов.

– Я вырастил ее достойной своего имени.

Посуда звенела, пока Гилберт поднимался по старым деревянным ступеням. Хотя в различных частях дивизии предупреждали не подходить к ее комнате, все таки находились смельчаки, что пропускали предупреждения мимо ушей и они получали нагоняй. Просто назвать их по имени было достаточно, чтобы выпроводить. Он снова вздохнул, потому что ему пришлось бы вызывать лидера своего подразделения, чтобы наказать их.

Он постучал в дверь и открыл. "Вайолет".

Она лежала в большой футболке свернувшись калачиком и услышав голос подняла голову.

"Давай кушать." Гилберт положил свою часть на стол и уселся за него. Он передал оставшуюся часть Вайолет. "Ты сможешь...удержать сама?"

"Большое спасибо. Правая сторона не болит." Она грациозно поклонилась в благодарность, в этом действии уже не видно той девочки, с которой он когда то познакомился. Она из маленькой девчушки выросла в прекрасного подростка. "Майор...Ты не уходишь?"

После вопроса, Вайолет застыла с ложкой над едой, на что Гилберт ответил, "Накопилось много отчетов и также нужно встретиться, чтобы обсудить стратегию следующего боя. Дурачиться - это чужая работа. Другая история, если ты хочешь выйти на улицу. Ты можешь поехать, но лишь с сопровождением."

"С кем?"

"Кто знает? С любым хорошо."

Вайолет отрицательно помотала головой. Она даже не разговаривала с товарищами по подразделению. Вероятно это произошло из-за "одной чайной ложки страха и двух ложек бестактности." Те, кто видел ее бой решили держаться от нее подальше. Гилберт согласился, но всегда есть исключения.

– Ничего особенного.

Именно так она выросла, редко разговаривая с кем-то, кроме него.

– Однако, если она привяжется к кому то другому, это станет проблемой.

Это было связано с тем, что "оружие" может кто-то украсть, но позднее, были затронуты и эмоциональные причины.

"Если тебе что-то нужно, попроси женщину офицера это купить. Или ты хочешь сделать все сама?"

"Нет, у меня все есть, так что все хорошо."

"Поскольку ты не тратишь деньги, то у тебя уже много накопилось...раз ты подросток, ты можешь купить парочку аксессуаров. Ты не сможешь много носить, но парочку точно получится."

"Что такое "подросток"?"

"Дети по возрасту как и ты. Ты немного...зрелая...для своего возраста."

Прошло 4 года с тех пор как они познакомились и Гилберт узнал ее настоящий возраст. Предположим, тогда ей было 10 лет, а сейчас уже 14. Она была нормальной и у нее было пухлощекое лицо. Тем не менее, резкие черты лица стерли невинность и она выглядела более взрослой.

После того, как он научил ее говорить, Гилберт попытался узнать о ее прошлом, но она ничего не помнила до встречи с Дитфритом. Она лишь сказала ему, что жила на острове, ожидая чьих то приказов.

"Что покупают девочки подростки?"

"Посмотрим...я не женат и давно не видел своих сестер после отправки на войну, поэтому не могу сказать многого, но... я думаю понравится какая-нибудь одежда, броши, кольца и милые куклы."

Вайолет посмотрела на топор и на военную сумку. Топор стоял за спиной Лорда, завернутый в ткань. Кроме этих вещей у нее ничего не было.

"Я думаю что нет смысла покупать такое. Просто...получить Колдовство от Майора было достаточно. Дизайн мне нравится и хорошо лежит в руке."

Топор использованный на поле боя был специально заказан Гилбертом для нее. "Колдовство" - имя данное топору.

​

***

​

Гильберт с горечью улыбнулся из-за Вайолет. Она очень хотела стать смертельным оружием, но никак не простым человеком. "Если бы я...больше знакомил с разными вещами в молодости, стала бы ты к ним проявлять интерес."

Он никогда не пытался купить ей платья или куклы. В течение четырех лет после встречи с Вайолет, подразделение постоянно двигалось по континенту, без особых остановок. Такова военная жизнь. Гилберт, только-только был назначен майором и взял на себя ответственность за руководство войском, а также всегда был занят повседневными делами. Главным приоритетом стало обучению ее языку. Тем не менее, то что ей удалось построить и сохранить прочную репутацию в армии, стало не только ее достижением, но и Гилберта, несмотря на такое неравенство. Он потратил немало усилий, чтобы познакомить эту уникальную девушку с обществом. Но у него все получилось.

Гилберт посмотрел на Вайолет. Ее белоснежная кожа будто была не подвержена лучам солнца. Черты лица были прекрасны и без макияжа.

Однажды он сказал, стать достойной своего имени. Она развивалась, как он этого хотел. Ее красота была богоподобной. Безусловно, она станет еще более элегантной, если будет носить что-то другое, кроме военной формы. Конечно, она могла бы стать красивее и мягче, чем любая благородная женщина.

– Для начала, она будет следовать этому пути.

Гилберт научил её манерам и разговору. Она никогда не убивала без заказа и без опасности для жизни. Она была такой с самого рождения. Если бы он отбросил свои страхи и отправил ее в детский дом, она могла бы продолжить свою жизнь, вне поля битвы.После того, как Гилберт приютил ее, Вайолет ранили несколько раз, а ее измученное тело лежало на кровати, потягивая холодный суп. Это заставило его почувствовать себя несчастным.

"Вайолет, завтра...нет, послезавтра...у меня появится свободное время, почему бы нам немного не прогуляться?"

"Зачем?"

"Ты стала выше, и уже давно не покупала себе одежду, я прав? Поэтому пойдем."

"Мне хватает той, что выдают"

"Тебе ведь не выдают пижаму? Он очень изношен". Гилберт показал на рукав.

Он никогда не покупал ей вещи первой необходимости, оставляя все на женщин-офицеров. Пижама была запачкана кровью убитых ею преступников, но он ей одолжил свою.

Несмотря на то, что она не была привязана ни к чему другому, Вайолет отказалась, как будто предметы, которые она получила от Гилберта, были исключениями. «Но ... это дал мне майор , я все еще могу носить ее».

Голос Гилберта смягчился естественным образом в ее привлекательном отношении: «Я не хочу, чтобы ты носила... пеньюар, которым ты пользовалась, когда жила в малом общежитии. Есть похожие вещи, которые так же удобны. Нет, это не только пижама. Это может быть что-нибудь съестное».

«Если майор захочет выйти, я буду ждать здесь. Вам будет легко, если я не выйду из комнаты, не так ли? Если я закрою дверь, люди не смогут войти внутрь. - Она указала на сидящего на кровати. «В конце концов, мне тяжело, я ведь ранена».

Вайолет осознанно относилась к убийству людей. Было похвально, что она воспользовалась своим непреодолимым защитным инстинктом, чтобы сдержать всех тех, кто пытался нарушить ее спокойствие, но убийство товарищей было лишним. Она знала, что Гилберт держал ее на расстоянии от других ради защиты.

"Я...ты...я хочу...пройтись с тобой. Хоть не надолго...можно я побуду твоим отцом?"

Это было сильный аргумент, но если бы Гилберт рано женился, очень странно, если бы у него был такой взрослый ребенок, как Вайолет. Он научил ее всему, от языка до повседневного образа жизни. Их отношения могут быть описаны как родитель и ребенок, старший брат и младшая сестра, учитель и ученик ...

"Майор...не отец. У меня не было родителей. Странно использовать для этого Майора."

...и конечно, начальник и подчиненный. Нежный голос будто пронзил Гилберта.

"Даже если...ты думаешь что...для меня, ты..."

–Ты...

Он не мог нормально продолжать. Кто она для него? Какое слово определит ее лучшее? «Оружие» может быть самым подходящим. Тем не менее, было явно неправильно защищать простое «оружие» от самосознания что она девушка. В этом случае она была либо его «дочерью», либо «маленькой сестрой». Тем не менее, как бы он ни старался копировать семейные действия, она не обращала на них особого внимания и не относилась к нему как к таковому.

Сама Вайолет не думала о Гилберте как о своем родителе. ПРОПУЩЕНО! Между ними существовало взаимозаменяемое сотрудничество - он дал свои указания на поле битвы, и она предоставила ему свои силы для победы. Такова была неизменная истина.

"Я...тебя..."

Гильберт и Вайолет не знали что такое отношения между мужчиной и женщиной.

"Я..."

Наблюдая, как Гилберт прикрыл рот, в глазах Вайолет появилось редкое замешательство. «Если майор пожелает, я пойду». Она сказала ему: «Если майор прикажет мне ...»

"Это не приказ..."

"Если...это твое желание..."

Что бы ни случилось, Вайолет не давала ему надежд. И все же Гилберт улыбнулся, несмотря на то, что чувствовал себя так ужасно, когда она попыталась успокоить его удрученное эго. «Да, это мое желание, поэтому, пожалуйста, сделай это».

Как только улыбка появилась на его лице, Вайолет глубоко вздохнула, как бы с облегчением и кивнула. «Да, майор».

Она была почти как кукла.

__________________________________________

Вечером два дня спустя, впервые за четыре года, которые они провели вместе, они вышли на улицу по вопросам, не связанным с их работой. Гилберт как-то сумел выкроить свободное время, заранее выполнив всю сегодняшнюю работу и пошел за ней в комнату.

Он сообщил своим коллегам, что покинет штаб, но вместо злости, все были удивлены увидеть его вместе с Вайолет просто прогуливающимися. Увидеть Вайолет на улице было совсем редкость. Что касается Гилберта, поскольку он обычно занят документами и встречами, времени на прогулки не было. Причина, по которой он попросил отгул, заключалась в «компромиссе», возможно, все полагали, что он ушел на работу. У него ничего не спрашивали, что было ему же на руку.

Они направились в центр города пешком. Гилберт был в щекотливой ситуации, прогуливаясь бок о бок с Вайолет, одетой в платье, вместо военной формы. Он постоянно оглядывался по сторонам.

Начало темнеть. Уличные фонари освещали торговый район. Гирлянды соединяли здания, зажатые между собой по обе стороны большой дороги, имитируя блеск звезд. Погода стояла теплая, создавая атмосферу для выпивки, слушая веселую музыку. Но ни Гилберт, ни Вайолет не улыбались, как будто наслаждаясь собой, только безжизненно ходили.

Пара вошла в большой магазин одежды, поскольку он еще был открыт. Это был странный магазин, со свисающей одеждой с потолка на пол. Возможно, из-за того, что это был военный город, их приветствовали без всякого удивления.

"Это выглядит хорошо. Это тоже выглядит хорошо."

Владельцем магазина была женщина лет 40. Она примеряла одежду на Вайолет словно на свою дочь.

Пока Вайолет беспокойно стояла, Гилберт говорил от ее имени: «Они слишком кричащие. Любой цвет выглядит хорошо на ней ... но, пожалуйста, не забывайте, что она солдат."

"Что Вы скажете насчет этого, Господин Офицер?"

"Выглядит прекрасно. Я пока останусь здесь, а вы выберете подходящее нижнее белье."

Продавщица тихонько тронула грудь Вайолет, от чего та скривилась, "И правда. Она носит не подходящее белье."

Как только две дамы прошли в примерочную, Гилберт выдохнул. Прикрыв рукой рот, обернулся, радуясь, что не заметили как он покраснел.

​

***

«Спасибо за покупки! Приходите еще!»

Был еще вечер, когда их поход помагазинам закончился и владелец магазина провожал их. В этот момент они могли пойти домой, но Гилберт передумал, когда Вайолет остановилась, чтобы наблюдать за дорогой, сверкающей фонарями.

«Как будто звезды спустились на землю».

Поскольку они уже были там, он решил осмотреть вечернюю часть города. Сначала они пошли к ларькам с напитками. Ликероводочные заведения со спиртом, собранным из всевозможных мест и продовольственные тележки, с жареным мясом и жареным картофелем, привлекали покупателей со всего мира своими восхитительными запахами. Некоторые, которые казались уже захмелевшими, весело пели. Группа играла импровизированную мелодию, чтобы попадать в мотив. Люди собрались в, казалось бы, зрелищной атмосфере, танцовщицы пользовались этим, чтобы подзаработать денег.

Когда они двинулись вперёд, количество магазинов, которые занимались продуктами питания, уменьшилось, освободив место для ряда уличных торговцев, которые продавали драгоценные камни и местные аксессуары. Гилберт услышал от сотрудника, который наслаждался его перерывом с самого первого дня, что магазины менялись с дневного на ночное время, но они оба не знали дневного ассортимента. Тем не менее, хотя количество людей не сильно отличалось, в отличие от прежней оживленности, эта часть района имела более безмятежный вид.

Похоже, что что-то особенно заинтересовало Вайолет, но, пойдя туда, ее ноги на мгновение остановились.

«Может быть, ты что ни будь хочешь?»

 «Нет...» - возразила она, но ее глаза продолжали смотреть в том же направлении.

Гилберт взял ее за руку и потянул её присмотреться.

«Добро пожаловать». Добродушный пожилой лавочник вежливо приветствовал их.

Стеклянные коробки с драгоценностями лежали рядами над черным бархатным ковром на полу. Гилберт не мог сказать, являются ли они подлинными, но чувствовал, что работа, вложенная в них, была более продуманной и изящной, чем товары других продавцов. Вайолет внимательно осмотрела товары, и Гилберт вздрогнул, когда она посмотрела на него, словно пытаясь проделать в нем дыру.

«Что такое…?»

«Тут глаза Майора.» Вайолет указала на драгоценный камень. Ее тонкий белый палец вытянулся прямо к изумрудной броши.

Несомненно, это действительно напоминало таинственный цвет глаз Гилберта. Это был большой блестящий овал, расцветавший из-под стеклянной коробки прекрасней, чем другие драгоценности.

«Как... как это называется?»

В то время как Вайолет открыла рот и нахмурилась, словно не могла выговорить, лавочник предложил помощь «Изумруд».

«Не… название…»

«Если не это, то что вы имели в виду?»

«Когда я… увидела это… я подумала, какое слово подойдет для этого…»

«Так вот вы о чем». Продавец смеялся над ней. Это прекрасно, молодая леди.

С точки зрения продавца это выглядело забавно. Он был торговцем ювелирными изделиями. Это было слово, укоренившееся в его рутине. Тем не менее, Вайолет, которая была более достойна этого слова, чем кто-либо еще, почувствовала, как у нее открылись губы, когда она впервые произнесла термин, который она только что выучила.

«Прекрасно…»

«Что с вами? Вы не знали это слово?»

«Я не знала «прекрасно». Имеет ли он то же значение, что и симпатичный?»

«Правда? Я удивлен. Вы выглядите такой интеллигентной ...»

- Ах, как же стыдно.

Гилберт стоял ошеломленный между двумя. Его тело стало невыносимо горячим. Чувство было похоже на совершение ужасной ошибки холодный пот, учащенное сердцебиение и смущение жгут его внутренности.

Он был тем, кто научил ее говорить. В течение четырех лет, которые они прожили вместе, он обучил ее всему необходимому для повседневных разговоров. Это включало военный жаргон.

- Тем не менее, я…

Он не научил ее такому простому слову. Как только она научилась говорить, он полагал, что она будет постепенно узнавать другие слова. Он оценил ее по собственному развитию, хотя раньше она была маленькой девочкой, которая не могла сказать ничего, кроме «майора».

«Ты сирота войны?»

«Нет, но у меня нет родителей».

Она не знала ничего, кроме слова убить. Взяв ее и став ее опекуном, он привел ее только на поля битвы. Это был их первый раз, когда они отправились в поход по магазинам.

- Аах ... я рассуждал, какого это быть родителем, и все же ...

Он совсем не научил ее правильно разговаривать. Это было крайне смущающе.

- Думаю, я никогда не говорил ей прекрасна, хотя я могу сказать убить… хотя слово действительно ей соответствует…

Пока Гилберт глубоко сожалел, болтовня продолжалась.

«Как насчет грамоты? Ты умеешь писать?»

«Только свое имя…»

«Тот, кто тебя вырастил, некомпетентен. Даже я умею писать.»

«Хорошо ли уметь писать?»

«Вы сможете писать письма».

«Письма…?»

«Если вы живете далеко от своего родного города, вы должны хотя бы писать кому-нибудь».

«Зачем?»

Гилберт швырнул бумажник на стеклянную коробку, прерывая их разговор.

«Подождите, вы...так нельзя. Товары… »

«Я покупаю один… Вайолет, выбирай», - сказал он тихим голосом, словно злился.

Вайолет моргнула. «Это приказ?»

«Да, это ... выбери что-нибудь. Все хорошо.»

Правда была в том, что он не хотел называть это приказом. Однако он не думал, что она послушно выберет, если он скажет иначе.

Вайолет снова посмотрела на стеклянные коробки и, как и ожидалось, указала на изумрудную брошь. «Тогда, вот это»

Когда Гилберт оказал давление на продавца суровым выражением лица, тот просто улыбнулся и вручил брошь, говоря «Приходите снова в любое время». Поскольку брошь была дорогая, было очевидно, что, владелец магазина будет доволен.

Взяв брошь, Гилберт снова потянул Вайолет за руку и ушел. Улицы были заполнены людьми, пришедшими насладиться вечерним городом. В толпе эти двое, обычно всегда задававшиеся вопросом об их отношениях и существовании независимо от того, куда они шли, были лишь частью толпы.

Вайолет не привыкла к многолюдью, поэтому ее глаза бегали во все стороны, а ноги отставали. В процессе их руки отпустили друг друга, и оба оказались разделены. Именно тогда Гилберт наконец повернулся, чтобы посмотреть на Вайолет. Ее золотистые волосы были скрыты в массе тел.

«Майор!»

Он слышал ее зов среди шума. Независимо от того, сколько людей было там или не было возможности увидеть ее, он ни за что не пропустил бы этот голос. С тех самых пор, как она впервые произнесла майор, ее мелодичный тембр, похожий на колокольчик, был выгравирован в его ушах. Он поспешил отойти на несколько шагов от дороги, по которой они пришли.

«Вайолет…»

Вайолет смотрела на взволнованного Гилберта со спокойным выражением лица, хотя он тяжело дышал. Казалось, то, что она заблудилась, нисколько ее не нервировало.

«Майор. Что мне теперь с этим делать, раз оно у меня есть?» Она показала ему брошь, которую она твердо держала все это время.

«Застегни её куда-нибудь, где тебе нравится».

«Тогда я её потеряю.».

Гилберт вздохнул. «В битве, да. Но ты можешь просто носить его по выходным. Хотя, раз у тебя голубые глаза, возможно, было бы лучше купить что-нибудь еще и голубое.

Вайолет покачала головой в последнем предложении. «Нет, эта была самой «прекрасной», - сказала она, вставляя иглу броши в одежду, - она того же цвета, что и глаза майора».

Ее голос бы чистым. У Гилберта перехватило дыхание на секунду от слов, сказанных ее сладким тоном.

- Почему… ты… говоришь, что мои глаза прекрасны…?

Несмотря на то, что она была девочкой, которая действовала так, словно у нее не было сердца, она поклонялась человеку, который воспитал ее, не научив ее даже выражать эмоции.

- Я ... недостоин ... слышать такие слова.

Не зная, о чем думал Гилберт, Вайолет продолжала «Я всегда… думала, что они «прекрасны». Но я не знала этого слова, поэтому я никогда этого не говорила. Как будто она не могла точно надеть брошь, она постоянно толкала иглу. «Но глаза Майора с момента нашей встречи были прекрасны».

Глаза Гилберта затуманились от этих слов. Это длилось всего мгновение. Его глаза вскоре снова ясно видели мир, когда он оттолкнул то, что горело в нем.

—Сотри свои чувства. Нельзя чтобы тебя видели с таким лицом.

Подавление его чувств и удовольствий окупалось. От солдата требовалось именно это.

«Позволь мне…» он взял брошь из ее руки и надел на нее.

Вайолет опустила взгляд на мерцающий драгоценный камень на воротнике.

«Майор, большое спасибо». Ее голос стал немного тише. Большое спасибо.

Когда она стала это повторять, ему стало неудобно и он чувствовал, как горит в груди.

—Я не могу... ей ответить. У меня нет на это права.

Он подумал о том, какое облегчение испытало бы его сердце, если бы он искренне облек свои мысли в слова. Вина, сожаление, горечь, разочарование, гнев, печаль. Каша чувств, смешанных в его голове, вот-вот переполнится.

​

***

​

Ситуация на поле боя внезапно изменилась через несколько дней. Континентальная война, которая началась с экономического противостояния между Севером и Югом, и религиозные конфликты между Западом и Востоком, которые разразились в тот же период, дополняли друг друга и еще более усугубили ситуацию. Гильберта и Силы Специального Назначения Армии Лейденшафтлиха обычно отправляли не на крупные поля сражений, а на более мелкие в разных точках. Быстрое решение проблем оставили на Спецназ. И разнообразные сражения – другими словами, стычки-неуклонно распространялись на континенте. Это были непростые столкновения, в которых противоборствующие силы концентрировались на одном участке.

Обширное поле битвы, разделяемое линиями обороны севера и южными буферными зонами, было названо Интенсивным. Оно базировалось прямо в сердце континента. Весь регион состоял из священных земель, согласно религии стран Запада и Востока. Это был город из камня и крупнейший центр снабжения на юго-западной территории. Желая завладеть западной стороной священных земель, Восток предоставил свои силы Северу, союзной нации, а Запад, следовательно, присоединился к Югу.

Было три часа утра, когда поступило сообщение о том, что линии защиты в Интенсивной зоне были уничтожены. Указанные линии обороны, в которых было полно военных лагерей, были быстро уничтожены атаками Севера. В то же время уменьшались конфликты в различных районах. Детали этого инцидента означали, что Север, которому с самого начала не хватало природных ресурсов, и Восток, который предлагал ему поддержку, оказались не в состоянии и дальше поддерживать локальные стычки, сосредоточив свои вооруженные силы на Интенсивной линии, начиная полномасштабную войну.

Юго-западные лагеря, которые не были готовы моментально отреагировать на внезапные атаки превосходящих сил противника, начали отступление. Гилберту и его подразделению, входившему в Союз Юго-Западных Наций и слышавшему доклад о прорыве оборонительных рубежей, были вручены повестки о призыве. Пришел посланник, чтобы официально объявить, что каждый собравшийся там солдат должен был принять участие в решающей битве, в которой соберутся все армии.

Казалось, войска северо-восточного союза уже достигли священных земель и взяли их под свой контроль. На самом деле, следующая битва была не просто захвата территории или объединения священных земель – это была бы полноценная финальная битва. В случае неудачи территории их страны будут разграблены врагом. Отряды, которые были направлены в различные области, собрались в крепости, установленной на окраине священных земель.

Была уже глубокая ночь, когда Гилберт и остальные прибыли в штаб. В лагере он встретился с Ходгинсом после долгих лет разлуки.

«Ты выжил.» На этот Гилберт подошел к Ходгинсу и похлопал его по плечу.

Рыжеволосый мужчина широко улыбнулся, обернувшись. «Гилберт ... эй. Значит, ты тоже жив. Ты беспокоился обо мне? Многие из моих подчиненных погибли, но… я выжил».

Он был ответственным за часть войск, дислоцированных в Интенсивной зоне. Его печаль и горе от потери товарищей не скрылись за улыбкой. Он рассмеялся собственной шутке, но большие мешки пол глазами выдавали его скорбь.

Меняя местоположение, Гилберт и его отряд осмотрели место битвы Интенсивной линии обороны, но не нашли ничего, кроме кучи трупов, разбросанных по земле. Не было времени даже на безмолвную молитву-все должны были подготовиться к решающей битве.

Ходгинсу, вероятно, было тяжело переносить это бремя, так как это были его товарищи, которым он доверял свою жизнь и ежедневно рисковал ею. Однако в тот момент, когда он увидел Вайолет, он, наконец, искренне обрадовался. «Это... та самая маленькая девочка?»

«Вайолет. Я дал ей это имя.…»

« Ты... можешь придумать несколько довольно напыщенных имен. Маленькая Вайолет, да? Ну, это не первая наша встреча, но ты не помнишь меня, не так ли? Я твой старый знакомый. Зови меня майор Ходгинс.»

Вайолет отдала ему честь, держа в руках чашку с супом. Даже в темноте ее завораживающий взгляд на мгновение загипнотизировал его. Гилберт откашлялся, возвращая его к реальности.

«Ты стала красавицей…» Ходгинс положил руку на плечо Гилберта и тихо сказал, когда оба повернулись спиной к Вайолет: «Ты ... это ... действительно ... плохо, понимаешь? Такая молодая женщина в боевой зоне ... ну, я имею в виду ... не похоже, что ей нужно переживать из-за её красоты ... даже мой корпус знает о ее подвигах».

«Я слежу за Вайолет, поэтому не о чем беспокоиться».

«Может быть, но ... как бы это сказать? Это пустая трата времени. Нельзя сказать, что физическая сила - это единственный дар, которым она была наделена с рождения. Было бы ... здорово, если бы у нее была другая жизнь, в которой она нашла свое место.»

Эти слова пронзили сердце Гилберта. Было очень больно слышать, как кто-то еще угадывает его мысли. Кроме того, причиной всего был сам Гилберт. В конце концов, будучи ее опекуном, он был прежде всего военным офицером, который охотно заставил ее сражаться.

—— Я знаю это… лучше, чем кто-либо.

Независимо от того, насколько она была ошеломляющей или насколько она казалась одаренной другими талантами, до тех пор, пока она была прикована к такому солдату, как Гилберт, она была всего лишь автоматизированной куклой-убийцей.

«Знаешь, я… думаю о том, чтобы уйти из армии и открыть свой бизнес, как только эта война закончится. Когда это произойдет ... Интересно, должен ли я пригласить ... маленькую Вайолет?» Ходгинс достал сигарету из смятой упаковки и сунул ее в рот.

Поскольку в упаковке осталась только одна сигарета, Гилберт взял ее. Он не был настолько глуп, чтобы не принять предложение своего друга в ночь перед решающей битвой после бесчисленных недель отказа от курения. Они вместе закурили, приблизившись друг другу.

«Когда солдат говорит что-то подобное прямо перед последним боем, это обычно означает "это"» - Сказал Гилберт с мрачным выражением лица, выдыхая дым.

 «Нет, я не умру! Абсолютно. Я на самом деле уже думал о покупке компании…»

«Где ты возьмешь на это деньги?»

«От ставки в одной игорной организации, где мы поставили всё наше состояния на то, кто победит в этой войне.”

 «Почему ... ты ведешь такой безответственный образ жизни?»

«Видишь ли, я не из семьи потомственных солдат. Моя семья ведет обычный бизнес в нашей стране. И я второй сын. Я вступил в армию, потому что тот, кто преуспел в семейном бизнесе, был мой старший брат. Если есть что-то, чем безработный второй сын может внести свой вклад в свою семью, это защитить её, защитив страну, верно? Вот почему, если победит Юг и Лейденшафтлих больше не будет сражаться, хотя бы на час, я открою свое собственное агентство. Знаешь, я из тех парней, которые могут сделать что угодно, если я дал слово, поэтому я мог бы подняться еще на несколько рангов, если бы я остался в армии, но ... в этом есть что-то неправильное. И я наконец понял что»

Гилберт искренне завидовал Ходгинсу, робко рассказывающего о своих мечтах, хотя они могут не дожить до завтрашнего дня. В таких обстоятельствах его друг смог поделиться своими надеждами и планировать с ними будущее. Возможно кто-то посмеялся бы над этим, но Гилберт считал это чем-то великолепным.

—— У меня нет ничего, что я хочу делать, и я не могу придумать ни одного другого места, куда бы я мог пойти.

Он зашел так далеко, оправдывая надежду, возложенную на ребенка, рожденного в благородной военной семье Бугенвиллей.

—— Тогда как насчет Вайолет?

Она была недалеко, сидела на земле, глядя на костер. Поскольку она всегда была рядом с Гилбертом, никто не мог поговорить с неё, но он чувствовал взгляды солдат в лагере, сосредоточенные на ней. Она не должна была быть тут.

—— Если предположить, что она могла бы… прожить остаток своей жизни в красивой одежде, одетая в более красивую одежду, подобранную такой же девочкой-подростком, как и она сама… Нет, пусть даже если они не красивые. Если бы она могла жить в месте ... где она могла бы действовать по собственной воле, а не по моему приказу ... я чувствую ... что она сможет ... добиться чего-то выдающегося.

«Хорошо. Если твой бизнес безопасный, я мог бы оставить ее на твое попечение.»

Гилберт был склонен к военному делу. Он никогда не испытывал тревоги или беспокойства, когда получал повышение в армии. Бог даровал ему судьбу, которая идеально подходила ему.

Поскольку Ходгинс не ожидал, что получит согласие, он собирался бросить сигарету, когда произнес «А?» - как бы прося повторить.

Вайолет, которая молчала, заторможено отреагировала и подняла голову в их сторону.

«Как я уже сказал, если это подходит Вайолет, я мог бы оставить ее на твое попечение…»

«В самом деле!? Я принимаю это за обещание! Напиши свидетельство!»

Гилберт закашлялся, когда его схватили за воротник формы и трясли взад-вперед. «Я сказал возможно! Это не обещание!»

«В-в моем бизнесе определенно потребуется девушка, которая может без колебаний путешествовать в опасные районы…»

«Если ты заставишь ее подвергаться опасности, я откажусь».

«Ну, даже если я скажу, что это опасно… это… не значит, что постоянно над ней постоянно будет висеть угроза»

«Давай поговорим об этом позже. Увидимся, Ходгинс.»

«Ей, Гилберт! Не забывай, что ты обещал, несмотря ни на что! Несмотря ни на что, понял !?»

Не обращая внимания на уговоры Ходгинса, Гилберт взял Вайолет с собой обратно в их палатку. Они проведут ночь в одиночестве. Поскольку столько военнослужащих были собраны вместе, очевидно, что не хватало места для всех, и Вайолет не смогла найти себе отдельную палату. Кроме того, если бы ее назначили в другие большие палатки, был бы риск того, что люди предпримут неуместные действия, а число солдат уменьшится прямо перед боем.

Палатка, к которой оба шли, предназначалась для хранения багажа и имела ограниченное пространство, в котором можно было спать. Если бы они перевернулись во сне, их тела определенно соприкоснулись бы. Гилберт понял, что странно нервничает по этому поводу.

--Нет, но…

Он привел её домой на руках, после первой встречи. В прошлом, когда она была залита кровью и не знала, как говорить, не смотря на то, что он был в ужасе, он все же обнимал ее. Все это время она наблюдала за ним, словно в нем было что-то загадочное.

В настоящий момент, когда он наблюдал за ее профилем, пока она распускала волосы, несмотря на то, что она превратилась в стройную леди, она все еще была юной девушкой. Хотя её зрелые очертания, казалось, были наполнены женственностью, в её теле жила душа свирепого война.

Возможно, потому, что Гилберт смотрел на нее, Вайолет повернулась к нему. Их взгляды встретились.

«Майор» - позвала она тихо, словно собираясь рассказать ему секрет.

«Что?» - спросил он так же.

«Что ... я должна делать... позже?»

"Что ты имеешь в виду…? Завтра последняя битва. Мы будем выполнять свои обязанности»

«Нет, я имею в виду после. Что мне делать, когда закончится завтра? Майор, вы ... говорили об этом с майором Ходгинсом. Что ты доверишь меня ему.»

«Ты слышала?»

Лицо Вайолет, как обычно, было непоколебимо, но ее голос звучал странно нервно.

«Это ... еще не решено».

Когда Гилберт сказал это небрежно, Вайолет спросила: «Я… больше не нужна?»

«Вайолет?»

«Буду ли я передана майору Ходгинсу… из-за того, что я больше не нужна? И я больше не смогу получать приказы Майора?»

Её вопросы говорили о том, что она считает себя "вещью".

«Я ... скорее всего ... не смогу принять приказы майора Ходгинса. Я ... не ... очень хорошо понимаю это ... но я не смогу подчиняться приказу тех, кого я признала. Вот почему ... я была бы полезной... оставаясь рядом с Майором.»

Лицо Гилберта помрачнело после этой фразы. «Ты ... так сильно жаждешь моих приказов?»

Он был тем, кто приказывал лишь убивать. Таков был родитель, воспитавший ее. Таким уж он был человеком.

 «Приказы значат для меня все. И ... если Майор не даст мне их ... я…»

—Почему...я снова чувствую себя таким ничтожным?

Так было всегда. Вайолет убеждала его, думая о себе как о инструменте. Она подчиниться, даже не желая этого. Такова была ее природа. Таков был ее образ жизни. Такой она была.

— Тем не менее, это ...

Ему было слишком трудно видеть ее такой.

 — Почему… я должен…

«Почему я ... почему… это ... я?»

«А?»

Его бормотание сложно было разобрать, несмотря на то, как близко они были друг к другу.

Гилберт с болью выплюнул слова откровенности, которые он никогда не говорил Вайолет прежде: «После этой битвы... тебе больше не придется подчиняться моим приказам. Я... планирую отпустить тебя. Ты тоже должная научиться делать то, что хочешь. Ты не должна слушать ничьих приказов. Действуй по собственной воле. Теперь ты можешь ... жить одна где угодно, понятно?»

«Но… если я сделаю это, чьи приказы я буду…»

«Не выполняй чьи-либо приказы».

С её выражением лица, Вайолет была совсем юной девушкой. Ему захотелось спросить, зачем она идет на поле боя? Почему ее тело склонно к войне? Почему она доверила себя другим людям и стала их орудием.

— Почему она ... выбрала меня своим хозяином?

«Это ... приказ?» - отчаянно обратилась Вайолет с искаженным лицом, которое отражало ее нежелания допустить, чтобы это произошло: «Это приказ майора?»

- Ааа... почему? Как так?

"Нет…"

«Но ты сказал “не выполняй”…»

- Нет, все должно было быть по другому...

Его разочарование по поводу того, что все идет не так, как он хотел, закипело в его голове и вырвалось наружу.

«Почему ... ты все воспринимаешь как приказ, несмотря ни на что?! Ты ... действительно веришь, что я вижу в тебе инструмент? Если бы это было так, я бы не держал тебя на руках мелкой и точно не возился с тобой, пока не вырастишь! Несмотря ни на что... ты не понимаешь... что я чувствую ... к тебе. Каждый ... любой бы ... наверняка понял. Даже когда я злюсь, даже когда мне тяжело, я...!»Он видел отражение своего жалкого лица в глазах Вайолет. «Вайолет... Я…»

Эти голубые глаза пристально смотрели на Гилберта. Впрочем, то же самое было и с его зелеными. Прежде чем он понял, он обратил свой взор на нее. Уже четыре года они могли пойти куда угодно вместе.

«Майор…»

С того момента, как ее розовые губы произнесли ее первое слово, Гилберт сделал все, что мог, чтобы защитить ее. Когда они впервые встретились, он был еще совсем юн и не знал, как воспитать ребенка.

«У тебя ведь есть чувства? Должны быть, верно? Не может быть, чтобы их не было. Разве не так? Если у тебя нет чувств, то что это за выражение лица? Как ты можешь делать такое лицо? У тебя есть чувства. У тебя ...есть сердце, как и у меня, верно !?»

Его вопли, вероятно, можно было услышать из близлежащих палаток. На секунду задумавшись о ней, он почувствовал, как сжалось сердце. Он не имел права читать ей нотации с таким тщеславием.

«Я не… понимаю… чувства» - сказала Вайолет дрожащим голосом, словно указывая на то, что она не знала, что выражение ее лица было опасением.

«Ты ... думаешь, я сейчас пугаю тебя... не так ли? Тебе не понравилось ... что я вдруг закричал, да?»

«Я не знаю.»

«Тебе не нравится, когда тебе говорят то, что ты не понимаешь?»

«Я не знаю. Я не знаю.»

«Это неправда…»

«Я не знаю.» Вайолет покачала головой, умоляя. «Майор, я действительно… не знаю».

В ней отсутствовало что-то существенное, как в личности. Даже если у нее были чувства, она не могла их воспринимать. Она была воспитана таким образом.

- Кто… в этом виноват?

Гилберт положил руку на веки и закрыл глаза. Он больше не мог смотреть ей в лицо. Все, что он мог слышать, это шум ее дыхания. Он не мог видеть ее.

«Майор», когда он отстранился от реальности, голос Вайолет отозвался эхом в его ушах. «Я не… понимаю себя. Почему я так отличаюсь от других людей? Почему я не могу ... слушать приказы от кого-либо, кроме Майора ...?»Она говорила крайне безнадежно. «Когда я… впервые встретила Майора, я просто подумал про себя: «Следуй за этим человеком».

Просто слыша её, он мог сказать, какой она была незрелой, даже если не хотел признавать этого.

«Пока я размышляла над тем, что было сказано среди потока слов, которые я не могла разобрать, то, что майор сначала обнял меня...  Никто никогда не делал этого со мной... тогда или сейчас ... с желанием защитить меня. Вот почему... я хочу... слушать приказы майора. Если у меня есть приказ майора, я могу пойти куда угодно.»

Даже будучи ребенком, она искренне стремилась лишь к Гилберту.

- Кто… в этом виноват?

После минуты молчания Гилберт тихо прошептал: «Виолетта, прости.» Он открыл глаза и потянул к ней руку, накрывая одеялом ее до подбородка. –«В конце концов я говорил так, словно обвинял тебя в чем-то, в чем ты не виновата... я бы хотел, чтобы ты простила меня. Завтра... решающая битва. Многие ждут от нас силы. Так что давай спать. Давай поговорим позже... о том, что мы будем делать после этого.» Он использовал самый нежный тон, на который был способен.

«Да». Вайолет вздохнула с облегчением. «Я обязательно постараюсь быть полезным. Спокойной ночи, Майор»

«Аах ... спокойной ночи, Вайолет.»

На мгновение послышался небрежный шорох, но вскоре Гильберт услышал ровное дыхание спящего человека. Повернувшись спиной к Вайолет, он тоже попытался уснуть. Однако слезы хлынули из его закрытых глаз.

- Мои веки горят. Как будто мои глаза пылают.

Слезы, которые накапливались так долго, что он не мог больше терпеть, лились рекой. Он делал все возможное, чтобы его плачь не вырвался наружу. Он прижал руку к лицу, с трудом перенося боль в груди.

- Кто… в этом виноват?

Это были единственный мысли в его голове.

 

***

​

Гигантская каменная стена защищала священные земли. Её внешний вид испускал злобную атмосферу, но внутренняя часть имела структуру, почти похожую на самшитовый сад, в котором находились сложный водный путь, ветряные мельницы и открытое поле. Был только один вход и один выход. Одинокая протяженная дорога, так называемый Паломнический Путь, вел в центр города, склон по мере подъема увеличивался и заканчивался у собора. Собор защищал Священные Писания, которые достоверно изображали «Континентальное Бытие» и нескольких Богов, которым поклонялись на всем континенте, а также их древние битвы и последние мгновения Апокалипсиса.

Это место считалось священным из-за того, что здесь был построен собор, в котором хранились оригинальные Писания. «Континентальное Бытие» описывало особенности и действия Богов, и, в конечном счете, оригинальные Писания были наибольшим источником веры, независимо от того, в каких Богов они верили. Это была земля мира, где все секты собрались благодаря распространению оригинальных Писаний. Гилберт и Юго-Западная армия должны были ворваться в упомянутую землю мира и отбить ее.

«Проблема заключается в стратегии захвата».

Рано утром, пока солнце еще не взошло, командиры обсуждали свои идеи на собрании. Как выживший лидер, Ходгинсу было поручено руководство миссией. Он рисовал небольшие схемы и писал заметки пером на чьём-то багаже. «Есть только одни ворота», «Город похож на сад», «Захват будет проблематичным». По словам Ходгинса, который непрерывно сражался на Линии Интенсивной обороны, существовал Орден Рыцарей для защиты Священных Писаний на священных землях, и имелся подземный путь по акведукам для сохранения Писаний, если кто-то надумает украсть их.

«Главные силы вступят в бой у ворот. Мы думали о штурме стен для неожиданной атаки, но они слишком огромны. Боюсь, это невозможно. Пока мы будем делать лестницу, для эсколады, моральный дух войск падет, а Северо-Восточные войска превратят Священные Земли в свою цитадель. Именно поэтому я хотел бы рассчитывать на специальные отряды Юго-Западного Союза, которых оказалось в большом количестве. Во-первых, майор Гилберт из сил специального назначения армии Лейденшафтлиха.

Упомянутый Ходгинсом, Гилберт поднял руку. Кроме него были названы имена командиров четырех подразделений, которые объединились с Лейденшафтлихом. Это были отряды специального назначения, сформированные в разных странах. Это был первый раз, когда их участники встретились лицом к лицу.

«По правде говоря, Священные Писания, хранящиеся в соборе для поклонения, являются копией. Оригиналы были перемещены в другое место Орденом сразу после вторжения Северо-Восточной армии. Я не знаю, заметил ли враг это или нет ... но подземные акведуки по-прежнему пригодны для использования, поэтому оттуда будет пробираться Спецназ. Отряд 1 возьмет под свой контроль собор и выпустит сигнальную ракету после нейтрализации противника, чтобы объявить победу. Очевидно, это будет фарс, но смутить и деморализовать противника - эффективный удар. Отряды 2 и 3 направятся в центр города. Битва будет сосредоточена у единственного входа. Конечно, сторожевые псы будут по всему городу, но если мы не распределим наши силы, подавление будет невозможным. Враг будет удивлен объявлением о победе и поднимется по длинной, длинной Паломнической дороге, на ней мы и будем их отстреливать. Отряд 4 будет авангардом для прорыва ворот.

 

В качестве первого отделения было выбрано подразделение Гилберта. В какой бы должности он ни находился, риски не уменьшаться, а они будут нести ответственность за самую важную часть миссию. 

«Я имею в виду, что это план, основанный на идеальных условиях, но очевидно, что в реальности все будет не так гладко. В случае провала Спецназа есть возможность отойти и сжечь это место снаружи. Поля обширные, поэтому огонь будет большим. В конце концов, они будут быстро разгораться. Это общий план действий ... но поджог Священных Мест недопустим. Пожалуйста, не надо ненавидеть нас, военных Западной армии. Мы из Южной Армии не безбожники. Я не атеист. Это крайнее средство. Однако сейчас это наш единственный шанс. Чем больше времени проходит, тем больше вражеская сторона укрепляет зоны паломничества и тем труднее становится ее отбить. Люди внутри также больше пострадают. Я хочу положить конец этой войне на истощение, даже если за это придётся измазать лица юго-западных военнослужащих грязью. Все мы согласны с этим, верно? Краеугольным камнем будет ... Силы специального назначения армии Лейденшафтлиха. Мы рассчитываем на вас»

Услышав этот твердый тон, Гилберт тихо ответил: - Я понимаю. Оборона собора, пожалуй, самая сильная. Но об этом не нужно беспокоиться. «Оружие» Лейденшафтлиха гарантирует успех. Мне бы хотелось, чтобы каждый отряд чувствовал себя непринужденно и сосредоточился на миссии». Слова Гилберта, казалось, внушали силу его товарищам, которые собирались уходить. Все присутствующие пожелали ему удачи, поднимаясь, чтобы пожать ему руку. К тому же, в этом крались истинные мечты Гилберта.

«Я действительно… хочу, чтобы это сражение было последним».

​

***

​

Вокруг каменной стены, окружавшей Священные Земли, был оросительный канал. Это был водоток, достаточно глубокий, чтобы вода доходила до пояса взрослого человека.Вдоль его русла можно было заметить многочисленные проемы, через которые можно было бы попасть в стоки. Внутренняя часть дренажной системы делилась на множество дорожек, и если некоторые из них вели в город, то должны были быть и те, что вели к собору. Подразделения начали миссию, осторожно спускаясь по установленной лестнице. Отряды 2, 3 и 4 шли разными путями один за другим, и, в конечном счете, только Гилберт и Отряд 1 продолжили свой путь в чрезвычайно длинном подземном акведуке. Они твердо верили, что их ждет засада, разочарованные тем, что никаких признаков ее не обнаружили.                                   Некоторые из членов отряда были настроены оптимистично по поводу решающей битвы до такой степени, что начали беззаботно шептаться, но как только Гилберт взглянул на Вайолет, он понял, что она не примет в этом участия. Выражение лица, в моменты угрозы её жизни, было все еще бесчувственным, но немного отличалось от обычного.

—— Вайолет… чувствительна к опасности.

Через некоторое время показался конец замысловатого оросительного канала. Там была лестница, а над ней что-то похожее на железную крышку. За ней был внешний мир.

Ноги Вайолет совершенно перестали двигаться. Все остальные, естественно, тоже остановились.

«Майор, противник, вероятно, уже занял позицию над нами.»

«Ты что-нибудь услышала?»

«Нет, я подумала об этом, потому что не слышно ни звука. Если бы я была их командиром, я бы уничтожила вражеский отряд прямо здесь, еще до начала штурма. Если мы просто поднимемся по лестнице и пойдем туда, нас, вероятно, убьют. Майор, я пойду вперед сама» - заявила Вайолет, отрывая боевой топор, который был сделан специально для нее, от крепления на спине.

«Мы не знаем, против сколько их там»

«Если их много, тем больше причин для меня разгромить врагов, чтобы каждый мог безопасно подняться. Я жду приказа, Майор.»

При слове “приказ” грудь Гилберта сжалась.

«Майор, ваш приказ.”

Это было похоже на эвфемизм для того, чтобы приказать ей умереть.

«Майор!» - Она просила его об этом.

Не только Вайолет, но и все остальные пристально смотрели на Гилберта.

«Сигнальная ракета готова к использованию?»

После недолгого планирования все выстроились вдоль стен, а Вайолет в одиночестве стояла под железной крышкой. Крепко держа в руке Колдовство, она раскручивала цепь. Повернувшись всем телом, она выстрелила кончиком цепи в железную крышку. Затем, крышка отлетела с громким лязгом. С другой стороны показались удивленные лица вражеских солдат. Однако прежде, чем они успели осыпать Вайолет пулями, кончик натянутой цепи сжал курок и выпустил сигнальную ракету. Ослепительный свет оглушил вражеских солдат. 

«Пора!»

Вайолет быстро поднялась по лестнице и исчезла из виду. Вскоре послышались крики.

«Хорошо, мы тоже поднимаемся! Необходимо занять позиции, пока Вайолет нас поддерживает!» Гилберт поднялся по лестнице, ведя всех за собой, пока Вайолет потрошила десятки людей.

Хоть подземный путь и не вел непосредственно в собор, но все же был кратчайшим путем к нему. Сфокусировав на нем свой взор, члены отряда поспешно побежали к зданию, которое должно было служить им щитом.

«Снайпер! Готовсь!»

Целью были солдаты, окружавшие Вайолет. Она оттолкнулась Колдовством от земли, высоко подпрыгивая. Она, казалось, танцевала в воздухе, уходя из зоны поражения винтовки.

"Огонь!!"

Пули винтовки пролетели мимо Вайолет, настигая солдат, загнавших ее в угол. Одновременно с этим, она развернулась в воздухе и достала пистолет из кобуры своей военной формы. Прежде чем приземлиться, она застрелила двух врагов, которые собирались напасть на отряд Гилберта из тени. Когда ее ноги коснулись земли, она схватилась не за рукоять Колдовства, а за цепь и обернулась. Головы еще нескольких человек, пытавшихся сбежать, отлетели в сторону. Несколько путей, которые были ранее заблокированы врагами, были свободны, и Вайолет бросилась бежать после убийства отряда. Все произошло в одно мгновение.

«Всем в атаку!!»

По приказу Гилберта все обнажили сабли и последовали за ней. Ни одна душа не сомневалась в этой маленькой спине. В тот день, сам Жнец был на их стороне.

«УРААААААААААА!!»

Спецназ армии Лейденшафтлиха ринулся к собору.

​

***

​

Тем временем, у главных ворот между Югом и Севером развернулась отчаянная битва. Несмотря на многочисленные потери, Подразделение Подавления, возглавляемое Ходжинсом, успешно прорвалось через ворота.

«Это был довольно изящный бой». Отдавая указания с тыла, Ходжинс облизнул губы. «Очень, очень легко для такого купца, как я. Слишком легко. Я ясно вижу выгоду, как и с проигрышной, так и выигрышной стороны этой войны. Они действительно так напуганы разрушением города? В конце концов, это их ценный новый поставщик. Священные земли, которые они видели только во сне. Не так ли? Разве я не прав?» повысил он свой голос бесстрашно улыбаясь. «Отряд поддержки, привезти катапульту! Давайте уничтожим ветряную мельницу, которую враги используют в качестве прикрытия! Мы разрушим её и сокрушим их арьергард! Их солдаты продолжат прибывать, но не сдаваться! Тот, кто сможет лучше использовать этот форт, победит! Научите их, какая сторона делает это лучше всего!»

«Да!» В ответ последовали крики согласия, так как каждый воин действовал незамедлительно.

Исход ещё не был ясен. Однако это также означало, что у них был шанс на победу.

В задней части склона, протянувшегося за врагом, можно было увидеть величественный собор. Оттуда еще не пришло ни одного уведомления.

—— Гилберт, я рассчитываю на тебя. Я смертельно устал от всего.

«Я был зол со вчерашнего дня ... нет, целую вечность! Давай уже прекратим эту идиотскую войну!» Подняв пистолет, Ходжинс вошел в облако пыли, чтобы сражаться вместе со своими товарищами.

————————————————————————————————

«Основные силы начали вторжение из ворот. Северо-восточные подразделения, контролирующие эту область, разделены на две полосы как для ворот, так и для собора. Главный генерал, наверное, в одном из них. Чтобы одержать победу, нужно порезать его шею и взять под контроль собор. Если их боевой дух упадет, мы победим.»

Члены сил специального назначения армии Лейденшафтлиха скрывались в соседнем здании, обращенном к собору. Они выяснили обстоятельства после прослушивания солдат-корреспондентов, отправленных из главных ворот.

Собор, видимый из окон здания, был защищен такой стальной едва стенной защитой, что это было почти смешно. Вооруженные солдаты окружили периферию цилиндрической башни собора. В то же время, оставшийся состав Сил Наступления был в недостаточном количестве. Хотя раненых привезли с собой в здание, их нельзя было учесть, а крыша собора находилась довольно далеко от земли. Единственный способ подняться на неё - надземные ворота, были единственным входом и выходом. Казалось, другой надежды не было. Тем не менее, приход прямо с фронта закончился бы ничем иным, как ненужной потерей жизни. Все были истощены. Они сбежали в это место, чтобы подготовиться, но не могли оставаться там вечно.

Несмотря на то, что другие сидели на полу, Вайолет все время стояла у окна. Гилберт думал, что она наблюдает за врагом, но, похоже, она что-то спланировала.

«Майор, пожалуйста, посмотрите на это здание». Он выглянул на улицу. Это было квадратное сооружение без каких-либо особенностей.

«Крыша открыта и расстояние до собора не слишком велико. Если я пробегусь, то я смогу отсюда прыгнуть на него.»

«Очевидно, что-то подобное…»

Он думал, что это невозможно. Хотя разрыв между зданием и собором, безусловно, был небольшим, даже если бы прыжок был выполнен, то не было бы опоры. Падение окажется явно фатальным.

«В боковых стенах есть витражи. Если я сломаю их и спрыгну внутрь, это будет немного далеко от вершины, но более доступным. Конечно, пока я буду прыгать, нужно будет разбить стекло огнестрельным оружием. После обстрела наша позиция вскоре будет раскрыта. Майор и остальные должны отступить, встретиться с 2 и 3 отрядами и попросить помощи. С нашими текущими силами взятие собора невозможно. Как только я доберусь до вершины, я зажгу сигнальную ракету. Наша цель как 1 отряда - заставить врага думать, что мы контролируем собор, даже если это не так.»

«Даже если это сработает, это значит, что тебе придется сражаться в одиночку».

«Я верю, что майор благополучно вернет всех сюда. Я не могу придумать другого метода. Чтобы победить, абсолютно необходимо сдерживать другую сторону,»

«Ты готова умереть?»

«Я не знаю… является ли смерть тем, к чему я должна быть готова… или нет». Это было то же самое, если бы она сказала, что не боялась этого.

«Я не могу согласиться».

«Тогда, вы намереваетесь подождать здесь, пока не появится подразделение подавления?»

«Ты ... человек ... которым я не хочу жертвовать».

«Помимо меня, многие из наших товарищей умерли, подойдя к этому моменту. И это не жертва, а важная мера. Майор должен просто принимать правильные решения, как обычно. Пожалуйста, передайте их мне. Пожалуйста, приказывайте мне, что бы ни случилось ... майор. И тогда я ... определенно ... " Вайолет вложила в свой голос ясные намерения:" ... стану вашим "щитом" и "оружием" ". Она смотрела на зеленые глаза Гилберта, как будто они были чем-то ослепительным. «Я защищу тебя». В её словах не было лжи. «Пожалуйста, никогда не сомневайтесь в этом. Я - ваш «ресурс».» Как ни странно, уголки губ Вайолет слегка изогнулись вверх.

Гилберт никогда не видел ее улыбки. Более того, она делала, произнося такое предложение. Это было ужасно неприятно, грустно и сводило с ума.

Гилберт сжал кулак. «Теперь я прекрасно понимаю».

«Могу я спросить что?»

--Я…

«Что лучше ... а что хуже».

—— Я не могу сравнить тебя с кем-либо еще. Даже если бесчисленное количество моих подчиненных умрет, я хочу, чтобы ты жила. Я…

«Я все это время думал ... о судьбе, которая меня постигла в результате того, что я всегда отдавал приоритет своим собственным выгодам».

- Если возможно, я хочу подготовить маршрут побега только для тебя и заставить тебя пообещать больше не возвращаться ко мне. Я… теперь это прекрасно понимаю.

"Ты права. Благоприятствовать себе неправильно. Есть и другие вещи ... которые должны быть в приоритете».

—— Я… смертельный яд для тебя.

«Я понял, Вайолет. Давайте сделаем это. Однако, - добавил Гилберт, - я не позволю тебе уйти одной. Мы разделимся на группу для нападения и группу, чтобы запросить подкрепление у 2 и 3 отрядов. Мы запустим стальной трос на террасу, и ты спустишься по нему. После этого не только ты, но и все остальные смогут проникнуть внутрь».

Вайолет удивленно моргнула от того, что ей сказали. Казалось, она не думала об этой возможности.

«Внимание всем, я изложу стратегию. Слушайте внимательно.»

Проникновение наконец началось. Переместиться в здание, указанное Вайолет, было легко. Возможно, из-за того, насколько ужасным было течение битвы, все солдаты вокруг, кроме тех, что размещены в соборе, направлялись к воротам.

​

***

​

Когда они подошли к крыше, небо можно было увидеть окруженным ржавой стальной сеткой. Они удалили только те части, которые были препятствием для прохода, облегчая Вайолет побег. Затем они прикрепили железный шнур к земле на расстоянии захода на посадку. Ей осталось только пройти.

«Я... пойду первым. Остальные следуйте по порядку.»

Каждый взял часть железной сетки, которая была разрезана на более мелкие кусочки. Они будут использовать её, чтобы повесить на железный шнур и скользить вниз.

“Я пошла!” крикнула Вайолет, начав бежать.

Оставшаяся группа солдат установила оружие и выстрелила в витражи собора прямо перед их глазами. Звуки осколков стекла отражались эхом, как только обильно окрашенные кусочки достигали земли.

Вайолет прыгнула. Как птица, как лань.

Голоса вражеских солдат были слышны снизу. Казалось, они были замечены. Убедившись, что железный шнур, прикрепленный к телу Вайолет, был достаточно тугим, Гилберт решительно спустился вниз. Когда он, ударив стену, каким-то образом сумел взобраться наверх, Вайолет сразу же протянула ему руку. Твёрдо став на ноги, она выдержала вес своих товарищей, спускающихся по железным путям.

"Вайолет, с тобой все в порядке?"

Когда ей был задан вопрос, она внезапно упала на землю. Стальной шнур был подстрелен вражеским огнестрельным оружием. Солдаты, спускающиеся следом, упали на землю и погибли. Руками Гилберт подал знак оставшимся на крыше компаньонам: «Пожалуйста, обратитесь за поддержкой». В конце концов, только два человека преуспели в проникновении, но Гилберт чувствовал, что так и должно было произойти.

«Вайолет, ты слышишь?»

«Да, майор.»

Она выглядела ужасно. На ее белых щеках были царапины от кусочков витража. Ее боевая одежда была разорвана на части. Она была покрыта запахом дыма, мокрой от крови вражеских солдат, и ее дыхание было сбивчивым, как будто ее тело было на пределе.

«Нас только двое. Мы можем быть убиты.»

«Да.»

Плечи Гилберта также вздымались от усталости. «Но это приказ: не смотря ни на что, не умирай».

«Да, я определенно буду жить и защищать вас, майор».

«Хорошая девочка».

—— Ты действительно… способна так хорошо говорить. Ты выросла. Ты ... не "ресурс".

«Но это моя фраза».

В комнате, в которую они прокрались, было около пяти этажей под крышей. В нем хранились музыкальные инструменты и бронзовые статуи. Вероятно, просто антиквариат.

Снаружи комнаты была спиральная лестница, ведущая на террасу. Поднявшись, они выглянули в окно и увидели, что земля оказалась далеко внизу. Высокое облако дыма поднялось со стороны ворот. . Гилберт с тревогой задумался, жив ли Ходжинс.

«Майор, мы скоро доберемся до верхнего этажа». Вайолет снова схватилась за свой распутывающийся боевой топор. Услышав их шаги, находившиеся в ожидании солдаты, спускаясь, вынули сабли, чтобы напасть на них. В то же время другие солдаты взревели, когда они побежали вверх по лестнице.

«Майор!» Вайолет обернулась, кося солдат, которые пытались атаковать ее своими клинками.

Гилберт достал свой меч и встал на пути к нижним этажам.

«Иди, Вайолет. Пока я занимаю их, убей тех, что наверху и запусти сигнальную ракету. Тогда… это будет то же самое, что и объявление о победе в этой битве. Даже если мы уступаем по количеству, шансы на победу в этом случае будут в нашу пользу».

Несмотря на то, что Вайолет никогда не колебалась, перед сложным выбором, она не решалась. Если все солдаты с нижних этажей придут сюда Вайолет не могла представить, что у Гилберта будет шанс справиться с этим в одиночку.

«Позвольте мне дать отпор, майор!»

“Это приказ! Иди!

"Но я-"

«Я говорю, что это приказ! Иди, Вайолет!»

Как только на неё рявкнули, тело Вайолет автоматически двинулось через половину пути. Она поднялась по лестнице, не имея возможности ответить, выбила дверь, с рисунками богов, ведущую на верхний этаж, и вышла на улицу. Поднявшись, перед ее глазами была такая красивая сцена, что в такой ситуации можно было бы сожалеть, что на нее смотрели. Мягко журчащий маленький фонтан. Цветочные клумбы цветут и зеленеют. Их сладкий, чистый аромат смешался с запахом дыма.

Терраса собора оказалась садом на небе. На мгновение Вайолет была шокирована чрезмерным отсутствием реальности.

«Это враг! Убейте ее!».

Там было четыре солдата. Они были дальнобойными стрелками и наблюдателями. Сколько ее товарищей было убито ими, когда они пытались вторгнуться в собор? Они находились в отличным месте для обстрела. Крики и выстрелы эхом донеслись внизу. Звук сердцебиения Вайолет резко усилился.

«Быстрее...», - она взмахнула боевым топором, зловеще взглянув на врагов, кровь убитых ею людей брызнула вокруг.

«Быстрее, быстрее, быстрее, быстрее, быстрее!»

Она была обеспокоена только звуками позади нее.

«Быстрее, быстрее, быстрее, быстрее, быстрее, быстрее ,быстрее,быстрее ,быстрее, БЫСТРЕЕ!» Вайолет широко подпрыгнула к солдатам. Она полоснула по рукам и ногам трех из них, кромсая их до смерти.

«Быстрее, быстрее, быстрее, быстрее, быстрее, быстрее!»

Чувство нетерпения притупило способность Вайолет обращаться с оружием. Пуля задела ее живот и отодрала плоть ее руки. Это был промах, который она обычно не допускала. Ее зрение размылось от боли.

Гилберт защищал ее снизу. Она должна вернуться как можно скорее и оказать ему помощь.

«БЫСТРЕЕЕ!»

Она сразила в шею последнего. Ее ноги упали на землю из-за боли от выстрела. Поднявшись, она запустила, обернутую в кобуре, сигнальную ракету к небу. Белая вспышка расселась в воздухе. Это было похоже на цветок света. Она не позволит всему закончиться одним выстрелом. Она растерла бы весь оставшийся мусор в порошок.

Последний сигнал вспышки издал кричащий звук. Услышав звук, Вайолет рухнула головой.

«ух … агх… ух…» Следующий звук, который она услышала, был не от сигнальной ракеты, которую она только что выпустила. Краткий всплеск просочился в сложное окружение. Ее правое плечо было ранено с близкого расстояния, сделав в нем большую дыру. Ее лицо было погружено в лужу ее собственной крови.

Вайолет услышала звук заряженного пистолета позади нее. Оборачиваясь, она мгновенно достала пистолет в левую руку и выстрелила. Она убила солдата с большой винтовкой, который едва не выстрелил ей в мозг. Она не могла нормально дышать. Плечо её ведущей руки небрежно повисло. Чувствительность её правой руки была слабой.

«Э... ух... агх...»

Она не должна была вставать. Чем больше она двигалась, тем больше текла кровь.

«Майор!»

Несмотря на это, Вайолет вернулась туда, откуда пришла. Единственная причина, по которой она смогла пошевелить своим телом, несмотря на серьезные травмы, заключалась в ее одержимости своим единственным Господином. За ней оставался след красного цвета.

«Майор, Майор! Майор!» - позвала она несколько раз в поисках Гилберта. Уклоняясь от трупов солдат, которых она убила на предпоследнем этаже, она обыскивала, задаваясь вопросом, был ли он там. «Майор!» вскрикнула Вайолет словно разбитое стекло. Штык вражеского солдата направлялся к лежавшему на лестнице Гилберту, чтобы проткнуть его. Рука врага дрогнула из-за вскрика Вайолет, но кончик штыка пронзил лицо Гилберта.

«Ты… ТЫ УБЛЮЮЮЮЮЮДОК!» Одной рукой взмахнув боевым топором она разрезала вражеское туловище. Он рухнул. Последовав за импульсом, Вайолет рухнула за ним. Затем она поползла к Гилберту.

«Майор, майор, майор!»

Один глаз Гилберта был выбит, и он был покрыт серьёзными ранами. Он больше не сможет видеть свет или цвета с ним. Он был непередаваемо похож на мертвеца, который не мог произнести и слова, но всё ещё дышал. Однако, едва ли он дышал. Его рука и ноги были окровавлены следами от пуль и мечей. Будет ли быстрее умереть от обильного кровотечения или быть убитым вражескими солдатами, поднимающимся наверх? В любом случае, надежда жизни для него была на грани исчезновения.

«Майор, майор!» повышая тон, Вайолет взвалила его на свои плечи, но он не отвечал. Желая нести его на спине, она вложила все силы в её свисающие руки.

«“Ууу... а... ууу... а…» её ведущая рука не выдержала и не поддалась. Скатившись на несколько шагов, она встала еще раз и протянула руку к Гилберту. Поскольку она израсходовала слишком много сил, ее руки отвисли от ее плеч. Её ведущая рука вряд ли сможет ухватить оружие. Вайолет и не стала размышлять между Гилбертом и топором. Отбросив топор, с помощью работающей руки она попыталась спуститься с Гилбертом.

В это время снизу ворвалась группа вооруженных людей.

​

***

​

«УУУУУУУУУУАААААААААААААААА!!»

Ещё раз подобрав боевой топор, Вайолет одной рукой полоснула по врагам. Безжалостно отправив цепь в сторону, она пробила черепа тем, кто пытался пробиться.

Затем, она повторила свои предыдущие действия. Пока она будет продолжать нести Гилберта, враги продолжат прибывать. Она убьёт их. Появятся ещё больше. Она больше не могла продвигаться вперёд. Это потребляло слишком много энергии.

"Ум…УМРИ!"

В итоге, Вайолет позволила нанести удар ворвавшемуся с криком молодому солдату. Её крик не был слышен. Его сабля вгрызлась в основание её второй руки.

У этого врага не было боевых навыков. В обычных условиях он наверняка оказался бы всего лишь мальчиком, который не имел никакого отношения к войне и не нуждался в умениях владеть мечом.

Бросив оружие, которым он её поразил, солдат вскрикнул. Он взглянул на неё с близкого расстояние и откинулся, поняв, что тот, кого он должен был устранить – молодая девушка.

«Ты можешь…» с её губ капнула кровь, «убить меня… так что, прошу… не убивай… майора». Вайолет умоляла его за жизнь Гилберта.

В её прекрасных голубых глазах отражался ошеломленный молодой солдат, но она не могла его разглядеть должным образом из-за крови и пота стекающих с её головы.

Она не смогла разглядеть его выражение лица.

«Я… простите… я… я не хотел… я…» - голос солдата дрогнул.

«Не… убивайте майора»

«Я не хотел этого! Мне жаль! Я не хотел!»

"Про… шу."

"Это не так! Это…! Я не намеревался!» - закричал солдат, убегая.

Чтобы убедиться, Вайолет продолжала наблюдать за ним прежде чем повернуться к Гилберту.

«Майор…» Ее ноги были неустойчивы, она, вероятно, собиралась потерять сознание. «Я… сделала это, майор… майор…»

«Вайолет…» Гилберт, не открывавший глаза до этого, приоткрыл один из них.

Услышав, как ее зовут, Вайолет со слезами на глазах ответила: «Майор…»

Этот тон… это был тон, которого он не слышал от неё прежде. Её прежняя подобная демоническому богу аура исчезла, её лицо было лицом испуганного ребёнка, свернувшегося калачиком в углу поля битвы.

«Вайолет… что происходит… сейчас? Где мы?"

Вайолет ответила на его вопрос пробужденным голосом: «Это все еще собор. Мы выполнили нашу миссию. Теперь нам просто нужно подождать подкрепление, чтобы бежать, но они еще не прибыли. Враги всё ещё прибывают снизу. Им нет конца. Майор, пожалуйста, дайте указания. Пожалуйста, прикажите мне.»

"Бе… ги."

«Как я смогу бежать ... с вами?»

«Оставь меня ... здесь ... и беги».

Не понимая сказанного Вайолет в сомнениях не знала, как ей ответить: «Вы говорите мне… отказаться от вас?» Она отрицательно покачала головой. "Я не могу сделать это! Майор ... Я возьму вас с собой.»

"Я в порядке. Если ты оставишь меня здесь и уйдешь ... у тебя ... все же ... будет шанс выжить. Пожалуйста, беги, Вайолет.»

Звук оглушительного взрыва распространился вокруг. Только там, где находились они вдвоём, было так тихо, будто это было другое измерение.

«Я не стану сбегать, майор! Если майор остаётся, я буду сражаться здесь! Если мне нужно спасаться бегством, я возьму с собой майора!» закричала она, таща его за воротник его боевой формы, чтобы удержаться за него, она использовала истекающие кровью и сводящими судорогами руки.

«Вайолет, прекрати…»

Он услышал, как разрывались кровеносные сосуды. Она похоже испытывала ужасную боль, при разрыве плоти.

«Вайолет!»

Её слабо висевшая ведущая рука упала на землю, но даже не глядя на неё, она продолжала тянуть Гилберта одной рукой.

«Прекрати… Прекрати это… Прекрати, Вайолет…»

Вайолет не следовала приказу. Её дыхание вырывалось хрипами, перенеся всю оставшуюся силу на руку, пораженную штыком, она начала спускаться по одному шагу за раз. Чем больше она двигалась, тем глубже штык врезался в её плоть.

Её оставшаяся рука предала её, разорвавшись на куски. Вайолет снова вернулась на своё прежнее положение. Как у птицы, с сорванными крыльями, её руки обильно кровоточили. По привычке она осмотрелась вокруг, повернув шею влево и вправо, и ей хотелось смутно улыбнуться.

«Майор, я спасу вас сейчас».

Не смотря на своё состояние, она продолжала подниматься, используя только свои колени. И всё же её тело потеряло равновесие, оставшись без рук. Она много раз поскальзывалась на ступенях, катясь вниз. Она падала и вставала, падала и встала. Беспокоясь только о Гилберте, она превратила лестницу в море крови.

Хотя она и не была в его поле зрения, как только Гилберт понял, что она потеряла руку ради него, из его глаз потекли слёзы. «Перестань…», его умоляющий голос эхом отозвался: «Просто перестань, Вайолет!»

«Я не хочу». И снова она сразу отказалась.

«Майор… просто… просто… еще немного…»

«Достаточно. Уже достаточно… твои руки… твои руки…»

«Солдаты противника не идут. Скорее всего ... подкрепление прибыло. Я слышу ... звуки.»

«Тогда спускайся первой! Правильно, лучше так. Вызови подкрепление. Иди, я в порядке!»

"Я не хочу! Если ... Если майор умрет, пока меня нет рядом, что мне делать?»

«Если это произойдет, для меня все будет кончено. Все в порядке, просто спустись!»

«Я не хочу! Неважно, что ... Я не хочу! Если я оставлю майора здесь ... и к тому времени, когда я вернусь ...»

«Хорошо, если я умру. Всё в порядке, пока ты жива!»

«Я не могу подчиниться этому приказу!» Присев, Вайолет продолжала пытаться вытащить Гилберта. Она осталась без рук, поэтому на не могла его нести. «Неважно, что… не важно, что… я не позволю майору умереть». Зубы Вайолет впились в плечо Гилберта. Она была как собака, несущая что-то во рту. «У… Умммммм!» просочился её мучительный голос. Ее тело дрогнуло, когда она раз за разом пыталась вытащить его. Однако, с такими серьезными ранами, как у нее, и телом человека, а не собаки, она ни за что не добьется успеха. «Май… ор…»

«Вайолет, перестань… блю тебя…», - подавился Гилберт, «… тебя… я… люблю тебя!» - закричал он, его зрение стало размытом от слез: «Я люблю тебя! Я не могу позволить тебе умереть! Вайолет! Прошу, живи!»

Впервые, он сказал это ей. Он не говорил: «Я люблю тебя» до этого момента. Было много возможностей, но он молчал.

«Я люблю тебя, Вайолет», - всегда, всегда, всегда, шептало его сердце. Тем не менее, он не сказал это вслух ни разу.

Когда эти чувства проснулись в нем? Он понятия не имел, каким был спусковой крючок. Если бы его спросили, что он любит в ней, он не смог бы выразить это словами.

«Вайолет…»

«Майор». Прежде чем он понял это, он был счастлив, когда она позвала его. Он полагал, что должен был защитить ее, когда она последовала за его спиной. Его грудь стучала с неизменной преданностью.

«Вайолет, ты слушаешь?»

Ему не потребовалось много времени, чтобы вернуть горящий взгляд, с которым она смотрела на него. Использование ее в качестве оружия причиняло ему боль, и она губящая свою жизнь, стала его самым большим страхом.

"Ты мне нравишься."

—— Я… хочу перестать спрашивать Бога, что правильно, а что нет. Если сказать, что это грех, я хочу свести все мои счета своей смертью

"Я люблю тебя.".

Она стала первым человеком, которого Гилберт Бугенвиллия действительно полюбил.

«Я люблю тебя, Вайолет».

«Люб… лю…» кровь все еще стекала с ее рук, когда Вайолет произнесла слово, как будто слышала его в первый раз. Она потянула свое тело в сторону Гилберта, присела на корточки рядом с ним и посмотрела ему в лицо.

«Что такое «любовь»?» она звучала в искреннем недоумении. Ее слезы падали сверху, увлажняя щеки Гилберта.

«Что это… «любовь»? Что такое… «любовь»? Что это «любовь»?»

Ее грязное плачущее лицо было тем, чего он не видел, даже когда она была ребенком. Она не плакала ни потому, что убивает людей, ни из-за того, что ее никто не любит. Она была девушкой, которая никогда не плакала раньше.

«Я не понимаю, майор…»

Та самая девушка теперь плакала.

«Что такое «любовь»?» Это был искренний вопрос.

- - Ах, на самом деле.

Сердце Гилберта страдало гораздо больше, чем его тело. Она не знает. Она не могла. В конце концов, он не говорил ей. Он не "учил" ее этому.

—— Она не знает… любви. При этом Гилберт снова пролил больше слез. Какой ... я глупый.

Неспособность выразить свои чувства любимому человеку была результатом того, что он пренебрег любовью. Был ли более позорный способ умереть?

«Вайолет…»

Тем не менее, его сердце было странно спокойно. У него было предчувствие, что боль в его теле постепенно стихает. Это странное ощущение. Причиной этого, вероятно, факт того, что он наконец смог собрать свои самые правдивые чувства. Он почему-то чувствовал, что все было прощено.

«Вайолет… любовь… это…» Гилберт сказал девушке, которую он любил больше всего за всю свою жизнь:

«Любить - это… думать, что ты… хочешь защитить кого-то больше всего на свете», - тихо прошептал он, как будто читал ей лекции, как будто она была еще маленьким ребенком, с которым он впервые встретился:

«Ты важна… и драгоценна. Я не хочу, чтобы тебе когда-либо было больно. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу, чтобы ты была здорова. Вот почему, Вайолет…ты должна жить и стать свободной. Сбежать из армии и жить своей жизнью. С тобой все будет хорошо, даже если меня нет рядом. Вайолет, я люблю тебя. Пожалуйста, живи».

Гилберт повторил:

«Вайолет, я люблю тебя».

После заявления, единственное, что можно было услышать, это крики того, кто был на принимающей стороне.

«Я не понимаю… я не понимаю…» она жаловалась сквозь рыдания:

«Я не понимаю ... Я не понимаю любовь. Я не понимаю ...вещи, о которых говорит майор. Если это так, по какой причине я боролась? Почему вы отдавали мне приказы? Я ... инструмент. Ничего больше. Ваш инструмент. Я не понимаю любви ... Я просто ... хочу спасти ... вас, майор. Прошу, не оставляйте меня одну. Прошу, не оставляйте меня. Пожалуйста, отдайте мне приказ! Даже ценой моей жизни... пожалуйста, прикажи мне спасти вас!» Ребёнок, который не понимал ничего кроме слова «убить», плакала, чтобы он позволил ей спасти его.

Теряя сознание вместо того, чтобы протянуть руку, чтобы обнять ее, Гилберт мог пробормотать только одно предложение: «Я люблю тебя».

Он смог услышать шум шагов, но уже не мог даже продолжать держать глаза открытыми.

Тут закончились записи девушки-солдата по имени Вайолет.

-----------------------------------------------------

Это конец 6-й главы.

Я не стала менять некоторые моменты вроде кавычек так, как продолжала перевод.

Стоит ли мне, начиная с 7-й главы сменить кавычки на более распространенные в русском языке тире?

И как вы хотите? продолжать разбивать 7-ю главу, или подождёте целую (очень долго)?

​

Послесловие

​

Дорогие, кем бы вы ни были, читатели, приятно познакомиться. У вас всё хорошо? У меня всё точно так же, как и обычно.

Я потратила довольно много времени, думала о жизни, поэтому начала писать романы. Около трёх лет я находилась в храме в Хоккайдо и молилась предкам, предлагая эквивалентный обмен: «Если я смогу стать писателем, я не возражаю, если отныне меня больше никто не полюбит». Так или иначе, я хотела для себя чего-то конкретного и не уступающего этому обмену.

В первые дни третькго года, я всё ещё продолжала свои молитвы, пока во время Хацумодэ* ко мне не снизошло некое ощущение "большой удачи". Это наполнило моё тело чувством, похожим на дежавю. Я помню, как тогда говорила себе: «По какой-то причине… я чувствую, что получу награду в этом году». Через несколько месяцев я получила первый приз престижной премии от Kyoto Animation. «Наконец, моя душа продана», - сказала я, под тяжестью якоря данного мною эквивалента, но после непрерывного движения вперёд, теперь, остановившись, я ,оглядываясь назад, понимаю что на самом деле, это не так.

Вайолет Эвергарден даровала несколько форм любви на руки человека вроде меня, считающего, что должен жить один и без нужды в какой-либо формы любви. . Было также много людей, которые чудесным образом помогли мне на пути к публикации. Тогда я стала беспомощно стыдиться своей предыдущей решимостью.

По сути, я был невероятно глупа.

Я часто терплю неудачи и плачу. Я думала, что став взрослой буду меньше плакать, но я стал а еще большой плаксой. Единственная разница в том, как я плачу сейчас от того, как я плакала в детстве, заключается в том, что нынешняя я сама отряхнет свои колени, и вновь поднявшись со слезами на глазах возобновляет бег на полной скорости, используя свои страдания как топливо.

Тот факт, что я не замедлилась, тот факт, что я обратила внимание на людей, которые следили за мной, пока я бежала, и запомнив, чтобы выразить им свою благодарность ... все, что я чувствовала, вылилось в Вайолет Эвергарден. Это не очень счастливая история, потому что жизнь тяжелая.

Я не хочу, чтобы завтрашний день наступил. По прежнему, с этим жестоким словом, каждый раз когда происходят случайные моменты чуда, это трогает меня до слёз. Я считаю это прекрасным. Если история, подобная этой, была когда- либо разрешена, я бы хотела написать больше. Если кто-либо из вас дочитал до этого момента, и если вы также не хотите наступления завтра, прошу вас не сдавайтесь. Я болею за вас. Мне также очень хотелось бы вашей поддержки, так что давайте поработаем вместе, и сделаем всё возможное. Теперь, пусть у всех, кто нашёл это имеющим отношением к себе, тоже будут прекрасные моменты.

С наилучшими пожеланиями.

Хацумодэ (яп. 初詣) — японская традиция первого в новом году посещения синтоистского святилища, практикуемая обычно в один из первых трёх дней января (в отдельных регионах — охватывает весь месяц)

26140.jpg
bottom of page